Веские причины

Утро выдалось доброе, погожее. За окном щебетали птицы. Я сидел за столом и прихлебывал из кружки горячий напиток…
Прекрасное начало истории, ага? Черта с два! Такой зачин может быть прекрасным только в кино или на страницах литературного произведения. В жизни же все иначе. Во-первых, утро понедельника по определению не бывает добрым. Во-вторых, чарующие звуки птичьего пения – это, пожалуй, единственное удовольствие, которое перепадает нам бесплатно. А в-третьих, я заявился сегодня в офис раньше всех вовсе не по причине патологического трудоголизма. Я всегда поступаю так, зарабатывая баллы перед руководством. Иначе меня бы давным-давно вытурили без выходного пособия – за мою леность, переходящую в “тенденцию, однако”.
Хотя почему сразу леность? Слово-то какое неприятное… Просто я принципиальный противник того, чтобы вкалывать до седьмого пота. Неправ был старик Дарвин, утверждая, что труд сделал из обезьяны человека, ох неправ! Если трудовая деятельность и способна превратить обезьяну в нечто качественно иное, то лишь в уставшую обезьяну. В каком-то научно-публицистическом издании я читал, что в идеале человек должен работать не более трех часов в сутки, и тогда будет ему счастье. Очень справедливое суждение, по-моему!
Так, о чем это я? Во-первых, во-вторых, в-третьих… Ах, да. Было еще и в-четвертых: я пил чай – крепко заваренный, черный, как деготь. И чувствовал себя прескверно, ибо маялся с великанского бодуна. Муки похмелья усугублялись осознанием того, что я не вполне отдаю себе отчет о событиях вчерашнего дня. Вернее, вообще не отдаю: воспоминания тонули и захлебывались в мутных волнах перебродившего алкоголя, то выныривая на поверхность, то погружаясь вновь…
Стало еще хуже, когда в моем кармане затренькал сотовый телефон. Я поразился: откуда?! Нет, я сразу понял, что сигнал доносится из кармана, но… откуда?! Ладно, долго объяснять… Гораздо важнее, что на звонок следовало непременно ответить. На то были веские причины.
-- Алло?
-- Слышь, ты, баран! – без предисловий обратился ко мне незримый собеседник. – Думаешь, я обо всем забыл?
-- Простите, – я смутился, поскольку ожидал услышать голос совсем другого человека. – А вы, собственно, кто?   
-- Конь в пальто! Когда долг отдашь, э?
-- Долг? – я и вовсе оторопел. Впрочем, на помощь мне тут же подоспела спасительная мысль: ну разумеется, незнакомец просто обознался, он не знает, с кем разговаривает! Я ведь уже говорил – на то есть веские причины…
-- Понимаете, дело в том…
-- Не понимаю и понимать не хочу! Как шарики по бильярду катать, так ты смелый, а как долги отдавать, так в сторону?!
И тут я, пронзенный внезапным озарением, вспомнил: ночной бар, зеленое сукно перед глазами, костяной треск бильярдных шаров, пятна мела на руках и одежде… Поддавшись несвойственному мне азарту, я играл с каким-то парнем, который напоминал классического выходца из девяностых – косая сажень в плечах, зловеще-небритая физиономия, спортивный костюм под кожаной курткой, на шее цепь с палец толщиной. Парень выглядел еще пьянее меня, однако бил кием уверенно и очень точно: в каждом его движении угадывалась великолепно поставленная ударная техника. Такой если вмажет, то мало не покажется… И страшнее всего то, что мы с ним играли на деньги, постоянно повышая ставки.
“Призрак девяностых” не ошибся. Он сейчас разговаривал именно с тем, с кем хотел говорить…
-- М-м-м… - я поперхнулся чаем.
-- Чо мычишь, урод?
-- А… Э… Велика ли сумма долга?
Собеседник назвал цифру.
-- Сколько?! – я выронил кружку из рук. Вот уж правильно подмечено: кто пьет чай, тот отчается!
-- Сколько слышал. И учти, это в баксах!
-- Но… как вы узнали этот телефонный номер?
-- Во баран! – захохотал бывший партнер по бильярду. – Ты же сам дал мне свою визитку! А на ней и номер телефона, и адрес, и место работы…
-- Визитку? – я покрылся холодной испариной, наконец-то сложив в уме два и два и кое-что сообразив… но об этом после.
-- Решил включить дурака? – в интонациях “призрака девяностых” прорезался ржавый металл. – Ну, лады. По-хорошему ты не понимаешь, придется как обычно… В Бога веруешь, э?
-- Нет…
-- А зря. Скоро ты с ним встретишься!
На том наш содержательный диалог и закончился. Я вскочил и заметался по офису в поисках поддержки и сострадания. Однако рассчитывать было не на кого – я находился в помещении один, взбудораженный и похмельный. Только на подоконнике за стеклом сидел лохматый до неприличия голубь и таращил на меня свои пустые зенки.
-- Скажи, пожалуйста, – со слезой в голосе воззвал я к пернатому, – за что мне все это? Где я так нагрешил?
Голубь покивал головой, будто бы сочувственно соглашаясь. Хотя на самом деле вряд ли: птицы слишком глупы, чтобы понимать человеческую речь. А возможно, наоборот – достаточно умны для того, чтобы не размениваться на болтовню с человекообразными существами. Вот я, к примеру, только что пообщался с одним таким существом, и к чему хорошему это привело?
-- И как я объясню проблему Валентину Сергеевичу? – продолжал сокрушаться я, с затаенной горечью вспомнив о своем непосредственном начальнике. – Как ты думаешь, он сможет мне чем-нибудь помочь?
Пернатый озадаченно разинул клюв, но опять же промолчал. Советчик из него был никудышный.
-- Бон джорна, Неон! – раздалось у меня за спиной. Я порывисто оглянулся.
На пороге стоял заведующий нашим отделом – как всегда, одетый с иголочки, свежий, подтянутый и донельзя деловой. Неоном он окрестил меня с самых первых дней, когда я попал к нему в подчинение. А в ответ на мой застенчивый вопрос “Почему Неон?” пояснил: “Потому что ты такой же инертный и газообразный!”   
-- Здравствуйте, Валентин Сергеевич, -- в растерянности промямлил я. – А мы как раз о вас разговаривали…
-- “Мы”? – удивленно переспросил босс, озираясь по сторонам. Естественно, никого поблизости, кроме меня, он не увидел. Даже дурацкого голубя – при появлении начальства тот упорхнул с подоконника.
-- Совсем ты плохой стал… – вздохнул Валентин Сергеевич.
И, побуждаемый жалостью, разрешил мне ненадолго покинуть рабочее место. Только вскользь поинтересовался:
-- Какова цель отлучки?
-- Мне… у меня… В общем, на то есть веские причины!

*   *   *

-- Привет, дружище! – Рашид хлопнул меня по плечу могучей лапищей, заставив присесть. Удрученно добавил:
-- Неважно выглядишь. Болеешь после вчерашнего? Понимаю, понимаю…
Рашид Юсупов – мой друг детства и славный парень. Спокойный, доброжелательный, по-восточному учтивый. В нем больше центнера живого веса и целая тонна обаяния. А еще он мастер спорта международного класса по греко-римской борьбе: в прошлом у него был реальный шанс стать участником Олимпийских Игр, но что-то не заладилось. По мне, так ему бы устроиться куда-нибудь в охранное агентство – наверняка оказался бы там не на последних ролях. Однако Рашид, как и я, предпочел делать скромную карьеру офисного служащего. Мы с ним вообще во многом похожи, даже на лицо: нас часто принимают за родных братьев. Рашид – очень сдержанный и воспитанный человек. Единственное, чего он категорически не выносит, это хамство в словах и поступках. И если его раздраконить, то будет большой ой-ей-ей…
-- С чем пожаловал? – спросил друг детства, выходя из кабинета в коридор и деликатно прикрывая за собой дверь. – Излагай в темпе, у меня дел невпроворот!
Я стоял и смотрел на него глазами кроткой газели. Я приехал с тем, чтобы предупредить его о чем-то важном. Но у меня, подлеца, не поворачивался язык…
-- Вот… - наконец-то пробормотал я и отдал Рашиду то, что должен был ему отдать. – Извини…
-- Что ты, дружище! – благодушно отмахнулся приятель. – Какие извинения! Ну, взял попользоваться и забыл сразу же вернуть… Пустяки, дело житейское. А все-таки неплохо мы вчера погуляли на моих именинах! Не знаю, правда, зачем тебя потом потянуло в ночной клуб – пьяного, в одиночку…
-- Рашид, я хотел тебе сказать…
-- Юсупов! – донесся из-за двери чей-то командный рык. – Тебя еще долго ждать?!
-- Потом, дружище, потом! – заторопился друг детства. – Сам видишь – работа есть работа, работа есть всегда… До скорейшего! И опохмелись, наконец: выхлоп у тебя просто термоядерный! 
Я ушел с робкой надеждой: а может, все обойдется? Но сомнения, обусловленные рядом веских причин, оставались и грызли меня нещадно.

*   *   *

Утро выдалось доброе, погожее. За окном щебетали птицы. Я сидел за столом и прихлебывал из кружки горячий напиток…
Вру. Ничего я на сей раз не прихлебывал. Я нервно вертел в пальцах визитную карточку – красивую, глянцевую, с виньетками. На карточке значилось имя Рашида Юсупова и его координаты. Недавно я заказал целую пачку таких визиток, чтобы торжественно вручить их в качестве подарка на день рождения. Парочку приберег для себя, а после встречи с “призраком девяностых” осталась всего одна…
Зазвонил телефон – городской, не сотовый. Собственного мобильника у меня, голодранца, никогда не было, при необходимости я одалживал его у Рашида. И по забывчивости не всегда возвращал вовремя…
-- Привет, дружище, – хмуро пробасил в трубку друг детства. – Как жизнь? Нормально? Зато у меня не очень… Вчера нагрянул неизвестный мне тип, стал наезжать, требовать денег. Нес чушь про какой-то бильярд, про какой-то долг, полез с кулаками… Ну, а меня ты знаешь, я рукоприкладства не прощаю – взял его на бросок с прогибом… Теперь у мужика травма позвоночника, в полиции шьют дело. Не подскажешь, где мне найти хорошего адвоката?
Я проблеял что-то невразумительное. Рашид воспринял это как отказ, однако не обиделся.
-- Ладно, чего уж теперь, – вздохнул он. – Неважно… Главное, что ты мой друг и никогда меня не подводил!
Разговор прервался. Я глухо застонал, обхватил голову руками и ткнулся лбом в край стола. Я ненавидел себя самой лютой ненавистью.
И не без оснований. На то были веские причины…