Жертва обстоятельств 2

Бригада спасения в лице Михаила Наумовича и его супруги Розалии прибыла в квартиру Любочки ровно в полдень. Любочкин папа даже протёр специально прихваченной из дому тряпочкой кнопку звонка и ручку входной двери, которых когда-то касался зять-мошенник.

Встреча началась с коллективных рыданий. Плакали дедушка с бабушкой, оглядывая скромную обстановку однокомнатной квартирки, плакала Люба, показывая этим, что разделяет отношение родителей к происходящему, ревел Лёвушка, который давно хотел кушать, а Самуил Григорьевич задерживался на молочной кухне.

Дедушка Миша надел очки и внимательно всмотрелся в черты внука, выискивая в них хоть какую-то деталь, напомнившую бы ему зятя. Илья Будман был рыжим, а полугодовалый ребёнок уже зарос чёрненькими волосиками.

– Тебе надо развестись и переехать к нам! – строгим тоном произнёс Михаил Наумович. – Этот в тюрьме, с формальностями не будет проблем. И не возражай, потому что твоё мнение мы уже слышали четыре года назад! После переезда познакомишь нас с отцом ребёнка.

Раздался звонок в дверь. Люба передала Лёвушку маме и пошла открывать.

– Сегодня дикие очереди, любовь моя! – раздался радостный голос с порога. – Мне ещё удалось достать апельсины. Тебе нужны витамины, ты совсем спала с лица.

Самуил Григорьевич продолжал ещё что-то говорить, пока не уткнулся взглядом в Михаила Наумовича.

– Муля? – спросил отец Любы. – Муля Барский? Ты что здесь делаешь?

– Да вот, – залепетал начальник отдела. – Общественное поручение выполняю, помогаю одинокой женщине. Профсоюзы средства выделили.

– Ты же только что сказал «любовь моя»! – оборвал его Михаил Наумович. – Это профсоюзы тебе дали такой наказ? Может, эта достойная организация ещё и велела тебе сделать моей дочери счастье в виде  упитанного малыша?

– Я, пожалуй, пойду, Любовь Михайловна, – залепетал Самуил Барский. – У меня как раз закончился обеденный перерыв.

Когда дверь за ним захлопнулась, родители Любаши  более предметно рассмотрели внука. На его личике явно проступали следы участия Барского.

– У него же тройка была по русской литературе, – укоризненно произнёс несчастный дедушка и махнул рукой. – Можешь не знакомить нас с отцом ребёнка. Я с этим извращенцем три года за одной партой просидел.

– Он хороший, – прошептала Люба, подогревая бутылочку с молочной смесью.

– Конечно, хороший, – согласился её папаша. – Я ему списывать давал, а он за это мне внука сварганил. Нам дадут в этом доме чаю? Или хотя бы тарелку супа? Или тут едят только младенцы?

– Сейчас покормлю, уложу, подождите на кухне, – попросила Люба.

Она закрыла в комнату дверь, и в эту же секунду раздался звонок.

– Опять Муля? – хмыкнул Михаил Наумович. – Роза, открой ему. Может, еды нормальной принёс.

– Кто? – из-за двери спросила Розалия.

– Это я, Коля, счастье моё! – раздался незнакомый мужской голос. – Открой скорей, у меня совсем мало времени.

– Говорят, что какой-то Коля, – сообщила Роза Михаилу.

– Я слышал, – проскрипел тот зубами. – Введите подозреваемого!

– Здравствуйте, – смутился сантехник Николай. – Вот, новые югославские прокладки достал. Так я пойду? Забегу попозже.

Дверь за ним захлопнулась.

– Роза, как ты думаешь, – мрачно спросил Михаил, – что это значит? Один страдалец сказал – «любовь моя», другой – «счастье моё». Я начинаю нервничать. У неё нет водки?

Из комнаты, осторожно прикрыв дверь, вышла Люба. Она тут же начала суетиться на кухне, поставив чайник и достав из холодильника масло, сыр и колбасу.

– Тут Коля заходил, – невинным голосом сообщил папа Миша. – Так это он?

– Возможно, – кивнула Любочка, мгновенно покраснев.

– Роза, мне плохо, – часто задышал Михаил Наумович. – Ты слышала это «возможно»? Это мне напоминает одного знакомого еврея, который точно так же отвечал, когда его спрашивали, кто он по национальности. Уж лучше бы был Муля Барский, чем этот Коля. По крайней мере, я знаю, что его родители были порядочными людьми.

– Чай будешь? – спросила Люба.

– Чай? – с ноткой истерики переспросил отец. – Буду! И суп тоже!

– Я ещё не успела ничего приготовить, – смутилась Люба. – Лёвушка плохо спал сегодня, капризничал.

– Я сварю, – предложила Роза. – Где у тебя овощи лежат?

– Спасибо, мама, а то я с ног валюсь.

– Ещё бы, столько ухажёров! Встать с постели некогда! – произнёс Михаил. – Одно хорошо, Будману там постоянно икается.

Раздался тихий стук в дверь. Люба побежала открывать. С порога послышалось пение:

– Где же ты, моя Любико! Как я соскучился, птенчик нежный и скромный! Подари своему Ираклию немного времени и счастья.

– Я не одна, – прошептала Люба, аккуратно выталкивая певца за порог.

– Кто он? – зашипел Ираклий. – Я убью его!

– Мои родители приехали, – сказала Люба, прижимая палец к губам.

– О, чёрт! – возмутился певец. – Только жену отправил. Подозревает что-то, петь дома не разрешает. Всё, ухожу.

– Птенчик? – переспросил Михаил Наумович. – Опять скажешь «возможно»? Роза, мы уходим. Я в этом доме крошки не возьму. Разве что бутерброд с вот этой колбасой. И сыр сверху. И масло снизу. Ты что, Роза, не знаешь, как я люблю? Я не собираюсь терять аппетит из-за своей дочери. И чай со слоном.

Снова раздался дверной звонок.

– Не открывай! – чуть ли не крикнул несчастный дедушка. – Ещё одного «возможно» я не переживу!


(продолжение следует)


Рецензии
Очень-очень нравится, написано с добротой и юмором. Давно не читала такой веселой прозы. Как хорошо, что у Вас много произведений, буду читать несколько дней и наслаждаться.

Галина Скири   30.11.2014 16:11     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 32 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.