Город Баламут. Часть 1. Глава 5

Глава 5.
   Николай Васильевич Фарадей, член-корреспондент Заблудинского отделения Академии наук Баламутии, заслуженный профессор и энтузиаст уфологии, сидит за столиком в кафе «Метрополь» и с большим аппетитом уминает яичницу с ветчиной и бутерброды с сыром, запивая всё чёрным кофе. Напротив него сидит и тихо кушает такую же яичницу и такие же бутерброды доктор физико-математических наук, заслуженный деятель науки, профессор Малороссийского института физики Земли Петро Чубайсенко. В отличие от Фарадея, Чубайсенко совершенно не является энтузиастом уфологии. Наоборот, он вообще отрицает саму идею возможности существования неопознанных летающих объектов, не говоря уж о пришельцах, или следах их посещения нашей планеты.
   Оба известных  учёных прилетели вчера в Баламут для участия в конференции Академии наук по вопросу существования внеземных цивилизаций. Эта конференция должна открыться сегодня в полдень.
- Послушайте, Николай Васильевич,- прихлёбывая кофе, говорит Петро Чубайсенко. – Скажите честно, положа руку на сердце, неужели вы, крупный учёный, автор серьёзнейших разработок по теории астрофизики верите во все эти сказки об инопланетных пришельцах, летающих на тарелках?
- И не только на тарелках. Вы, Петро Семёнович, опять за своё, - оторвавшись от яичницы, говорит Фарадей. – Да, я верю. И вера эта под собой имеет вполне обоснованные научные подтверждения. Тысячи фактов, огромное количество  материалов, фотографии НЛО, свидетели, контактёры, данные наблюдений  учёных и военных. Я уже не раз отстаивал,  и буду отстаивать свою точку зрения на Президиуме.
- Я скажу вам одну обидную вещь, но не принимайте её лично,-  говорит Чубайсенко и вытирает губы салфеткой.- Вся эта уфология – ерунда. Псевдонаука, чушь на постном масле. У меня есть неопровержимые доказательства, данные последних исследований физики Земли, данные астрофизических исследований. Жизни в обозримом для человека космическом пространстве, в ближайших и дальних галактиках Вселенной нет. Всё, что вы именуете наукой, так называемой уфологией – это колоссальный бред, заблуждение, галлюцинация…
- Давайте не будем начинать дискуссию в кафе, - прерывает его Фарадей. – Скажу вам одно, хотите вы или нет, но сегодня, наконец, Президиум примет решение об организации специального отделения Академии наук по вопросам изучения внеземных цивилизаций. И ни вы, ни ваши, так сказать, единомышленники не смогут опровергнуть результаты наших последних исследований. Тем более  что наши учёные, я особо подчёркиваю слово «наши», сделали потрясающее открытие – космические корабли пришельцев давно бороздят просторы Космоса. Они давно посещают нас.  Они находятся среди нас, они мимикрируют, адаптируются и ассимилируются. Поймите, они живут среди нас!
- И как это вам только удалось? – с издёвкой спрашивает Чубайсенко.- Всё это чушь собачья. Все эти оптические явления, колебания геомагнитных волн, прочие волновые образования астрофизической природы и факторы космогенного характера вы принимаете за деятельность внеземного разума. Летающие тарелки, зелёные человечки, снежные люди и прочая чепуха. Это полный абсурд, нонсенс, белая горячка! Вы все фантазёры и романтики. Не хотите признавать объективных свойств природы и её явлений… Вы ещё скажете, что Бог есть?!
- Хватит, хватит, - Фарадей поднимает руки и изображает на лице улыбку. – Не стоит распылять свою энергию попусту, приберегите силы для выступления на конференции,- он встаёт из-за столика, кидает скомканную салфетку и перед тем, как уйти, коротко бросает:
- До скорой встречи на Президиуме, коллега.
   Пока двое учёных спорят, их внимательно слушает элегантная иностранка с милым лицом и курчавыми волосами, сидящая за соседним столиком. Когда Фарадей уходит, она поднимается и подходит к Чубайсенко.
- Простите, Петро Семёнович, - обращается она к учёному с лёгким английским, как тому кажется, акцентом. - Я случайно стала свидетельницей вашего интересного разговора.
- О, мадам, присаживайтесь, - галантно привставая, говорит Чубайсенко и с неприкрытым восхищением рассматривает грациозную красавицу со странными, холодными глазами цвета голубого топаза. – Чашечку кофе?
- Да, каппучино, пожалуйста.
- А откуда вы меня знаете? – спрашивает Петро Семёнович. В его сознании возникает зародыш подозрительности, но он быстро справляется с этим.
- Полноте, кому же не известны работы по особенностям воздействия геомагнитных волн на сознание и жизнедеятельность человека, автором которых являетесь вы – профессор Чубайсенко, -  равнодушным голосом произносит дама. Она явно хорошо осведомлена об основном направлении научной деятельности Петра Семёновича. – А ваша теория, подтверждающая живую природу Земли, её электромагнитное дыхание и влияние на живую материю, теория, которая  доказывает связь этой планеты в волновых спектрах с другими планетами и звёздами,  это заслуживает самого пристального внимания учёных всего мира.
   Чубайсенко польщён и озадачен одновременно.
- Однако мне кажется, вы несколько заблуждаетесь, относительно отсутствия пришельцев, НЛО и других,  неотъемлемых  от  Вселенной явлений…
- Извините, а с кем имею честь?- спрашивает Чубайсенко и с возрастающим интересом вглядывается в лицо незнакомки, сидящей перед ним. Его поражают её глаза, бездонные, отрешённые и насмешливо равнодушные.
- Леди Мария-Тереза Пикок – почётный профессор астрологии, астрофизики и космобиологии Гарвардского университета, действительный член Национальной академии Соединённого королевства, почётный член Японского научного общества, профессор Университета естественной истории Египта, член-корреспондент Академии наук Китая, и прочее и прочее, - говорит женщина, мило улыбаясь и протягивая Чубайсенко платиновую визитную карточку. – А вообще-то я специализируюсь по различным цивилизациям, в том числе и внеземным. Кстати, я прибыла в Баламут специально для того, чтобы установить контакт…- дама на секунду умолкает. – С представителями вашего научного сообщества.
- А-а, мне теперь всё ясно, - произносит Петро Семёнович, восторженно разглядывая платиновую визитку.- И вы действительно верите во всю эту чертовщину с инопланетянами?
- Верить или не верить в данном случае слова не вполне подходящие. Хотя, в чертовщину верить всем надо, - Мария-Тереза обдаёт Чубайсенко леденящим взглядом и продолжает – Как, впрочем, и в Бога. Современная наука постоянно доказывает единое начало магических проявлений познания, полностью подтверждая совместное и единое развитие фундаментальных естественных и изотерических  наук. 
- Я слышал об этом, разводят демагогию шарлатаны и попы, - возмущается Петро Семёнович.- Продались с потрохами западным идеологам. Науку развалили…
- Я просто знаю, что во Вселенной существует неисчислимое множество проявлений жизни, в том числе и вполне разумной, - спокойным голосом прерывает его странная женщина. -  Настолько разумной, что мозг человека и его мыслительные, а вернее сказать,  отражательные способности  покажутся просто младенческими. Люди в сравнении с ними находятся лишь на колыбельной стадии развития.
   Мария-Тереза говорит это, и взгляд её равнодушных глаз, ставших яшменно-серыми, буравит мозг учёного.  Чубайсенко спохватывается, решив, что перед ним гипнотизёрка.
- Нет, я не гипнотизирую вас, - словно прочитав мысли Петра Семёновича, продолжает дама. – Просто я очень многое знаю, что неизвестно вашим мудрецам. В год Большого Креста, в день осеннего солнцестояния, когда небесный холод сделает землю скользкой, когда планеты галактики Млечного пути  займут особое положение по отношению к Земле, согласно пожеланию Великого Всетворящего в Баламуте появятся гости, - женщина умолкает и, с удовольствием отпивая из чашки каппучино, насмешливо смотрит на Чубайсенко. Тот, раскрыв рот, сидит, не двигаясь, не имея сил ничего сказать. Колдунья, чаровница, волшебница, гетера, слова эти мгновенно проскальзывают в его сознании.
- Никакая я не гетера, - говорит дама и улыбается Чубайсенко. - Кстати, сегодня в четыре часа пополудни вы окончательно перемените свои воззрения на внеземные цивилизации, ибо Джексон в Зоне-51 уже разбил банку вишнёвого джема, а дихлофос не действует, - сказав эти  непонятные слова, дама допивает свой каппучино. – Однако, поскользнувшись на вишнёвом слое, вы сломаете себе шею и моментально умрёте.
- Первая жертва, так сказать, космического контакта, -  вдруг громко говорит неизвестно откуда взявшийся толстый коротышка в полосатом костюме и цветастом  галстуке.  Ухмыляясь золотыми фиксами, он наглейшим образом хватает и начинает пожирать пирожное, которое не успел съесть Чубайсенко. – Чего пялишься, коньяку закажи, выпьем за научное братство физиков и лириков!
- Я вообще-то с утра не пью, - оторопело бормочет Петро Семёнович, - Но…
- Никаких но, - глумливо ёрничая, продолжает фиксатый. – Утро у тебя последнее, ничего не попишешь. Пить надо, тебе же легче будет.
   Пётр Семёнович с недоумением смотрит на Марию-Терезу. Та -  холодна как лёд. Она лишь качает головой, подтверждая слова странного субъекта.
- Не надо печалиться, вся жизнь впереди, - мерзчайшим фальцетом вдруг затягивает полосатый, выпив залпом огромный фужер коньяку. - Блевакин меня зовут, - некстати вставляет он и продолжает,- вся жизнь у тебя впереди в теле свиньи. В Малороссии ведь любят сало, правда?
   Вот тут Петро Семёнович чувствует себя совсем плохо. Он тоже залпом выпивает большую рюмку коньяку, старается дрожащей рукой поднести ко рту лимонную дольку, но рука застывает на полпути. Почему-то он сразу верит тому, что ему сказал фиксатый. Он растерянно смотрит на Марию-Терезу, но женщина, достав из сумочки веер, обмахивается им и о чём-то разговаривает с официантом.
- Да-а, в Малороссии любят сало, - бормочет он задумчиво пьянея. Вдруг ему очень хочется плакать…
- Ну что же, желаю вам удачно выступить на конференции, - Мария-Тереза обращается к Петро Семёновичу.- Советую подробней осветить результаты ваших исследований о геомагнитном поле. – Она встаёт и перед тем, как уйти говорит:
- Вы пейте, пейте, Блевакин заплатит. А Бог всё-таки есть. Хотя мы его называем Всетворящий. А сало, есть сало. – Дама уходит, и  Блевакин разливает остатки коньяка по фужерам. Чокается, выпивает и пытается пьяно обнять учёного.
- При чём здесь сало, какой вишнёвый джем, не может быть, ерунда какая-то, наваждение! – вскрикивает Чубайсенко, вырываясь из объятий полосатого толстяка. – А что будет с Фарадеем?! – кричит он вслед  уходящей из кафе леди Пикок. Вид у него совершенно потерянный.
   Все посетители кафе удивлённо смотрят на поевшего яичницы и выпившего изрядно коньяку учёного, сидящего за столиком в полном одиночестве и кричащего, невесть что. С кем это он?  Кого вопрошает о каком-то Фарадее? Причём здесь вообще Фарадей?
   Между тем, Мария-Тереза и Зака усаживаются в джип, за рулём которого сидит Лаврентий Павлович.
- Позвольте сказать, миледи, - обращается к даме собака. – Напрасно вы с Блевакиным так напугали этого Чубайсенко. - Собака говорит с притворным сожалением и закатывает глаза. - Его ведь Кандратий хватит раньше времени, а ему ещё выступать надо на Президиуме.
- Ничего, обойдётся, ему всё равно недолго землю топтать, - равнодушно говорит Мария-Тереза. –  Смерть, реинкарнация, побудет свиньёй, потом салом, потом …, - дама на секунду прерывается, потом продолжает,- не буду об этом, но тоже реинкарнация. Пусть набирается опыта. А тебе-то, какое дело, Зака?
- Да  так, просто впервые учёного увидел, которому свиньёй предстоит стать.- Из глаз Заки скатывается скупая собачья слеза. Он притворно всхлипывает и утирается передней правой лапой.
- Гони, Лаврентий, в Академию, -  приказывает Мария-Тереза.
   И огромная чёрная машина срывается с места, моментально вливаясь в нескончаемый поток других машин.