Savior

Снег жгучими хлопьями посыпает голову и плечи. Глаза были красные от нескончаемых рыданий. Я медленно шла вперед, спотыкаясь на негнущихся от холода ногах. Злость и досада неистово бурлили внутри меня, разъедая не хуже кислоты. С ледяных губ сорвался нервный всхлип, а перед глазами все размывается от застилающих слез. В голове как на заезженной пластинке крутился один и тот же вопрос: «Как он посмел так со мной поступить? С какой-то дрянью!». Спутанные волосы развивал морозный ветер, меня всю трясло, зуб на зуб не попадал. Я так опрометчиво выбежала на улицу практически раздетая, лишь легкий свитерок, джинсы и наспех накинутые на босую ногу шлепанцы. Находится, в тот момент, в квартире было невыносимо. Зайдя в дом, я не сразу заметила неладное, только когда взгляд зацепился за приоткрытую дверь спальни, а ушей достиг звук чужих стонов, только тогда я поняла. Тогда я обо всем и узнала.

Я обнимала себя руками пытаясь сохранить хотя бы капельку тепла. Перед глазами все плыло, и, споткнувшись в очередной раз, я упала на землю, сильно ударившись коленями о промерзшую землю. Боже, как же холодно... Подняться не было сил, и тяжело осев на снежное покрывало, я тупо уставилась в одну точку, позволяя лавине мыслей поглотить меня целиком. Почему все так? За что Судьба со мной так сурова? После стольких предательств я дала себе обещание больше не доверять никому. Закрыться в себе – было верным решением. Запереть все двери и не пускать никого в душу. Но тут появился он, такой же, как и я. Покалеченный временем и истерзанный чувствами, брошенный на обочине жизни, словно подбитый олень. Зря я поверила, зря я разглядела свое отражение в этих глазах, наполненных болью. Хотя было страшно и прошло много времени, прежде чем я смогла ему доверять, но я протянула ему руку и помогла выжить. И вот чем он мне отплатил. Будто бы все забыл, подбросив мне те же испытания, через которые пробирался когда-то сам. Не задумываясь о последствиях, словно никто ни о чем не узнает. Неужели он играл со мной, как и все? Втерся в доверие и предал, вонзив в спину нож, разбивая душу на части. На миллион маленьких осколков и втоптал их в грязь. Как и все. Веки неудержимо тяжелели, сопротивляться навалившейся дреме не было сил. А снег все падал на голову и плечи, оседая на них белоснежной дымкой. Но было уже все равно. Хотелось просто закрыть глаза и не открывать их уже никогда. Позволить темноте забрать меня с собой. Раствориться, как снежинки на щеках. И сознание, внемля моим молитвам, благосклонно окуталось тьмой.

***

Глаза отказывались открываться; веки были словно налиты свинцом. Тело почти ничего не чувствовало, лишь то, что меня кто-то несет. Я словно парила в невесомости. Свернувшись комочком, я упиралась холодным носом в чью-то грудь. Такую широкую и теплую… Чужие руки крепко прижимали меня к себе. Уверенно, но нежно. С трудом приоткрыв один глаз, я увидела незнакомца, несшего меня на руках. Сознание вяло отреагировало на подобное вторжение, хотелось запротестовать и потребовать, что бы меня немедленно отпустили, но с моих губ слетел только невнятный хрип, а руки и ноги, окоченевшие от холода, предательски прижимали меня лишь сильнее к, казалось бы, такому надежному телу. Незнакомец, завидев мои жалкие потуги, на мгновение опустил на меня взгляд. Глаза были невероятно красивого цвета вишневого дерева, с сиреневыми переливами.
— Тихо, малышка, не бойся. Я не дам тебе умереть. Спи, — На его губах играла трепетная улыбка. Голос был мягкий, умиротворяющий, от звука которого меня будто отключили от внешнего мира, и я снова провалилась в сон.

***

Очередное свое пробуждение я застала в своей собственной постели. Тело неистово ломило и горело, голова трещала, в ушах стоял звон, а горло чудовищно саднило. Глаза блуждали по просторам комнаты, никак не найдя сил поймать фокус, ловя светлые и цветные пятна. Как я тут оказалась, и что я делала до этого, я никак не могла вспомнить. Воспоминания плыли, преобразовываясь в невнятную дымку. Последнее, за что удалось зацепиться сознанию – это как я бежала из квартиры своего, уже бывшего парня. Я смутно помню снег и холод. И было что-то еще. Воспоминание, похожее на сон, где был незнакомец, несший меня на руках.
В квартире было тихо, лишь на кухне едва слышалось какое-то движение и звон посуды. Потом все внезапно стихло, а через мгновение дверь в комнату с мелодичным скрипом открылась, впуская на порог незнакомца из сна. Одно его появление вмиг выветрило все мысли из головы. Все что я могла – это смотреть на него, вгрызаясь взглядом в каждую идеальную черточку его силуэта. Молодой человек был высокий и стройный. Волосы насыщенного шоколадного цвета, красиво падали на глаза. Он смущенно заглянул внутрь комнаты через приоткрытую дверь, одаривая меня неземной улыбкой.
— Уже проснулась? — все тот же голос, подобный сладкому меду. Не приторный, но согревающий и нежный. От улыбки его глаза превратились две щелочки, а на щеках появились еле уловимые ямочки.
— Кто ты? — на удивление, меня нисколько не испугало присутствие постороннего человека в моей квартире. Каким-то непостижимым образом я чувствовала, что он будто был тут всегда, но я почему-то забыла. Мне просто было безумно любопытно, кто же он, наконец. Голос абсолютно не слушался, и из разрывающего болью горла вырвалось лишь нечленораздельное шипение. Но незнакомец не обратил на это никакого внимания. Шагнув в комнату, он приблизился ко мне, присаживаясь на край кровати напротив меня.
— Зови меня Крис, — его имя знакомой сладостью отразилось в душе. Он осторожно положил свою руку поверх моей. Его ладони были очень мягкими и приятно горячими. — Звучит, наверное, странно, но я нашел тебя на улице, окоченевшую и без сознания. Я не смог оставить тебя там, в снегу, и поэтому принес домой, — в его глазах отразилась грусть, а на моем лице застыла маска удивления.
— Нашел? Принес домой? — вопросы в моей голове закрутились как волчок. Опираясь на локти, я неловко приподнялась с подушки. — Я не понимаю. Как ты?.. — Крис прислонил палец к моим растрескавшимся губам, обрывая на полуслове.
— Тш-ш-ш… все вопросы потом. Сейчас тебе надо отдыхать. Ты же чуть не умерла, замерзнув на улице, — он убрал палец с моих губ и ласково погладил по щеке, укладывая обратно на подушки. — Ты такая глупышка, как же можно было убегать от парня в таком виде зимой, — плескающаяся на дне его глаз печаль, больно кольнула внутри. Опустив взгляд, он аккуратно укрыл меня пуховым одеялом. — Я скоро принесу бульон, а пока постарайся еще немного поспать. Я скоро вернусь, — встав с кровати, не оборачиваясь, он вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Голова звенела, несчетное количество вопросов словно рой пчел гудели в голове. Что произошло? Кто он такой? Откуда он так много обо мне знает? Как? Почему? Голос в голове становился все тише и неразборчивее, словно я слышала его сквозь вату. Сладостная дрема легкой поступью забирала мое сознание в свои руки, оставляя в голове единственную внятную мысль: Неужели я, и правда, чуть не умерла?

Не знаю, сколько по времени мне удалось поспать, но по внутренним ощущениям я прикрыла глаза всего на пару минут. Голова была невероятно тяжелой, а глаза навязчиво слипались. Но сквозь полуприкрытые веки я увидела, что в комнату тихо и робко вошел новый знакомый, неся в руках дымящуюся плошку с чем-то вкусно пахнущим.
— Открывай свои красивые глазки, соня, — Крис поставил горячую миску с бульоном на прикроватный столик и мягко потрепал меня по плечу. — Я принес тебе покушать. Я знаю, что тебе сейчас не очень хочется, но это необходимо, чтобы ты выздоровела.
Мне ничего не оставалось, кроме как вяло опираясь на руки, приподняться с постели и постараться принять сидячее положение. Тело горело, во рту был неприятный привкус лекарств, и двигаться было крайне тяжело. Но Крис с трепетной заботой, аккуратно придерживал меня, подкладывая под спину подушки, и замечая мою слабость, решился сам накормить. Он держал тарелку в руках, дуя на каждую ложку, перед тем как отправить мне в рот. Я хотела задать ему хотя бы несколько вопросов, но он только лишь улыбаясь смотрел на меня и просил не отвлекаться, пока бульон не остыл.

***

Так и продолжалось. Он просто был рядом. Парень помогал мне выздороветь; все время ухаживал и заботился, ничего не требуя взамен. Каждый день одаривая меня теплой улыбкой и нежным взглядом. И даже после моего выздоровления он никуда не ушел. Терпеливо подбадривая, заставляя делать мои очередные первые шаги в этот мир. Заставляя свыкнуться и научиться заново дышать полной грудью. Без страха и сомнений, просто жить и получать от этого удовольствие.
Со временем я перестала его спрашивать, да и себя тоже. Все вопросы рассыпались в прах и не имели никакого значения. Мне было достаточно того, что все произошло именно так, а не иначе. Мне было важно лишь то, что он рядом и держит мою руку не желая отпускать. Каким-то немыслимым образом он сломал все замки, уверяя, что людям можно доверять. И если не всем, то можно хотя бы просто попытаться. Подобрал нужный ключ и позволил весеннему ветерку, щекоча нутро, ворваться в мою душу и залечить все рубцы и затянуть все саднящие раны. Лишь эти глаза, цвета сочного вишневого дерева, смогли оставить нестираемый отпечаток на сердце. Он стал мне поистине родным. Моим спасителем.

***

В тот день, когда я поняла, что готова жить дальше несмотря ни на что, Крис исчез…

Он будто растворился в воздухе как дым; растаял, словно летний снег. Как будто его никогда и не было. Я знала точно – он не ушел, не сбежал, не умер. Его просто не стало. Как будто утром я очнулась от прекрасного сна и обнаружила, что все это было прекрасной сказкой, подсунутой моим воображением.
В коридоре не висело теплое пальто, от которого так сладко пахло его одеколоном. Из кухни исчезла принесенная им же когда-то кружка. На полках больше не стояло его книг. В шкафу не имелось ни единой вещи напоминающей о нем. Ничего.
Не оставив после себя даже единого слова, только сладостную истому в душе от мыслей о нем. А ведь он так и не сказал мне «кто он». Так и не объяснил, почему он был так добр и откуда так много знал…
Когда я поняла, что он исчез, я испугалась. Но вскоре испуг сменился разочарованием. Незнакомец, ставший мне родным и самым нужным. Тот, что заставил поверить в то, что мир не полностью сгнил. Что остались еще люди, в который есть тепло и свет. Чьи руки могут быть надежней стен. Которые умеют не только ломать, но и строить. Чьи сердца пылают так страстно и жарко, которые не разучились и еще умеют любить. Я не могла поверить. Из глаз неудержимым потоком лились слезы, затуманивая разум. Я не могла его выдумать. Он был. Он настоящий. Я не могла себе простить, что отпустила. Человек, что ворвался в мою жизнь столь порывисто и неожиданно, ушел из нее так же внезапно, не сказав и слова. Словно ветер, оставляя мимолетные поцелуи на щеках.
Стоя посреди комнаты, такой пустой и безжизненной, я не могла остановить потоки слез. Всхлипы и рыдания разрывали грудную клетку, раздирая горло. Из уст сорвался невнятный душераздирающий полу-крик, полу-визг, полу-стон, полу-вопль.
— Почему?! — я словно вернулась в тот зимний день, когда чуть не умерла. Тогда было больно, но сейчас еще больнее. Мне будто вынули все внутренности, словно переломали все кости. Я не могла вдохнуть, не могла стоять, не могла жить. — Почему? Почему? Почему?..
— Потому что я всегда был рядом. Есть и буду… ты можешь не видеть меня глазами, но я всегда с тобой, — родной нежный голос легким ветерком достиг моего сознания, окутывая сладостной дымкой.
— Так кто же ты, наконец?
— Разве ты еще не догадалась? — в его голосе слышался перезвон мелодичного смеха. Щекочущий щеки свет ослепил глаза, заставляя глотать всхлипы и испуганно всматриваться перед собой. Пространство надорвалось, будто подарочная упаковка и из щели пространства появился он, с той же робкой и чарующей улыбкой на губах и глазами-щелочками, скрывающими в себе невероятное пламя. Будто в ореоле света, он шагнул ко мне на встречу, мягко беря мои ладони в свои. За его плечами приятно шелестели два белоснежных крыла. — Я твой ангел, — он медленно приблизился ко мне, оставляя мимолетный, будто бы случайный, поцелуй на губах, заставляя взволнованно закрыть глаза. Сквозь закрытые веки я ощутила вспышку света, а когда открыла их, то никого рядом не было. Он исчез вместе с теплым светом, растворяясь у меня в душе. Там же, где и всегда. У самого сердца.