Не согреет душу светлячок

  - Слышу! Не барабань! Кто тут ходит?- нехотя отозвалась, нашарила халат, не

включая свет, нащупала щеколду. "Это Андрей, не иначе, как он. Как теперь быть?

Ну, всё! Сейчас выгонит",- лихорадочно размышляла Валя, окончательно успев

избавиться от сна. Потянуло дымком знакомого запаха сигарет...

- Так уж крепко спала, или кого понадобилось спрятать?- спросил, но в голосе...

звучала лишь тёплая ирония. Угрозы не было.

  Крепко ступая, прошёл вперёд, сел за стол. Только тогда снял с плеч тяжёлый

рюкзак. На стоящем возле дома столбе покачивался большой уличный фонарь. От его

освещения колебались тени веток черёмухи на крашеном полу. Странно чувствовала

себя в чужом доме таёжного посёлка званая, но как-то непонятно встреченная

молодая женщина.

  Оба молчали. Андрей, а это был хозяин дома, направился в чулан, открыл

заслонку печной трубы, уселся на стул и закурил. "Почему он так часто курит?

Нервами мается что ли?"- подумала Она.

  Дождавшись, пока Андрей уляжется на отдельно стоящем диване и уснёт, Валя

тихо достала из-под кровати чемодан и вышла. Под её шагами не скрипнула ни одна

половица. Тонкое пальто надела уже будучи на улице. Всего-то пять пуговиц, но

застёгивала она их полчаса.

  Край неба над лесом начинал светлеть. Выплывал из-за деревьев влажный туман,

накрывал своим прозрачным пологом спящие дома. Моросил мелкий нудный дождь.

Сердце Валентины превращалось в один больной комок. "Пришла с улицы, осталась

на улице",- произнесла она вслух. На стоянке, куда один раз в неделю приходил

маленький автобус "паз", желающих путешествовать по таёжным колдобинам, никого

не оказалось. Да и ждать надо было ещё два часа...

                *     *     *

  ...Такой смешливой проказницы, как Валька Михайлова, у них в деревне не было.

С детства вела себя, как атаманша, была заводилой во всех хулиганских делах

пацанья. Соберёт своих сверстников, даст команду, и пошли куролесить: злому

дядьке Михаилу сбросили в печную трубу кошку, уснувшему во время полуденного

водопоя старому пастуху на одну ногу надели конец верёвки, сделав кольцо, а

другой конец привязали к ноге отдыхающей коровы. Та встала, поволокла пастуха

за собой. У того чуть сердце с перепугу не лопнуло. Попытавшейся урезонить

детей, отругавшей их тётке Фёкле, через нижнее отверстие в подполе запустили

ворону. Тётка полезла за картошкой, птица ей навстречу ка-а-ак каркнет... и

вылетела, обмахнув лицо женщины крылом. Старушка подумала, что это чёрт.

Рассказывала потом всем подряд, что с ней произошло, да ещё и наприбавляла с

целый короб. А дети хохотали до колик в животе.

  Окончила Валентина десять классов не хуже других. Хоть и была всё такой же

подвижной, смелой и решительной, проснулась в ней женщина. Поздновато, конечно.

Шлейф славы озорницы прочно приклеился к её образу. Матери парней, выросших

вместе с Валей, мысленно шарахались: "Упаси, Боже, от такой снохи!" Никто не

считал нужным замечать внешность девушки: глаза цвета водорослей, ни ладную

фигурку, даже то, что она всё умела делать быстро, споро, аккуратно, и за ней

никогда ничего не надо было переделывать. Разве мало в деревне забот по дому,

хозяйству и огороду? Спать ляжешь, а работа тебя дожидается.

  Честно сказать, семью Михайловых уважали. Совет ли дельный получить, занять

ли что-нибудь - это к ним: помогут и словом, и делом, встанут рядом в трудную

минуту. Как уж у них дочка с таким неуёмным характером на свет уродилась -

понять не могли. В ней ведь всё бурлило, толкало, вело...

  То, что получилось дальше, односельчан нисколько не удивило. Валя выходила из

сельсовета под руку с самым незаметным, проще некуда, тихоньким вялым увальнем

Андреем. Оба были в будничной одежде. "А чего вы это вдруг вдвоём?"- не скрыл

своего удивления первый же встречный. "Мы расписались",- счастливо улыбнулся

Андрей и показал свидетельство о регистрации брака. "От Вальки всего можно

дождаться, чего желаешь иль не желаешь. Ястребиха и гусак! Разве такая пара

сможет ужиться под одним одеялом? Наверняка, Валя задумала какую-то очередную

авантюру",- услышавший такую весть человек, хмыкнул и пошёл дальше.

  Андрей выучился на тракториста, выходных совсем не знал. В весенне-летне-

осеннюю страду он и дома бывал крайне редко, по ночам пахал на дальнем поле.

Где Валя его укараулила - осталось её секретом.

  С нужным документом в руках девушка направилась домой, а новоявленный муж,

как указывалось в специальной графе, не оглядываясь, пошёл к своему

дожидавшемуся хозяина "кировцу". Интересно: успели они между собой

перемолвиться парой словечек?

  Полина, мать Андрея, что сын с детских лет безответно влюблён в Валю. Он не

скрывал от матери, что мечтает когда-нибудь жениться только на этой девушке.

Полина сына не разубеждала, не унижала сравнениями, просто жалела, боясь

предугадать будущее разочарование.

  В письмах из армии Андрей просил мать сообщать о Вале всё, ничего не

скрывать, поэтому ему было известно, что та целый месяц встречалась с

преподавателем из столичного института, приехавшим с группой студентов,

собирающих фольклор. Чувство ревности в Андрее напрочь отсутствовала. Продолжал

любить и не страдал оттого, что для Вали Михайловой его вообще не существовало.

Не придумывал он никаких эпитетов, восхваляющих предмет своего обожания. Андрей

не мог представить себе по отдельности маму, родную деревню и девушку, живущую

по соседству, но жизни без них не мыслил.

...Когда, наконец, до неё дошёл смысл дочкиных слов, Лычай без сил опустилась

на лавку. "Мама, я расписалась с Андреем Валерьяновичем Пазекиным. Но никакой

свадьбы не будет. Замуж за него я не пойду. Нужно было заиметь статус замужней

женщины. Ну, естественно, и фамилию девичью сменить",- спокойно объяснила

матери Валя.

- Как ты это себе представляешь? А где будешь жить? Дома?! С нами? Я думала,

что с возрастом станешь серьёзнее. Мало мы с отцом стыдобы натерпелись, пока

"дочечку свою ненаглядную" растили? Не надо было тебя из сугроба доставать...

Ведь знаешь эту историю: когда везли нас из роддома домой на санях, а на крутом

склоне маленький свёрток из моих слабых рук вылетел на обочину, одеялко

развернулось...

  Потом почти полгода мы лежали в больнице. Еле тебя спасли. Зачем? Отвечай

мне! Почему мы тебя выходили?! Чего ещё можно ожидать нам на старости лет? Вот

придёт вечером отец с работы, поговорит с тобой сам. Мы не позволим тебе

позорить имя хорошего, доброго парня, сына чудесной души женщины - одна она его

подняла. Андрей не гнилой, он настоящий! Мне бы такого сына, мы бы с отцом

твоим были счастливы. Глаза разуй! Это ты не стоишь даже одной реснички с глаз

Андрея! Поняла?! Гордячка несчастная! Замуж она за него не хочет, видишь ли!

Повела в сельсовет, безропотного... Да он с пелёнок тебя ЛЮ-У-У-БИТ!!! А-а-а!

Не знала?! Так знай, слепошарая ты наша единственная отрада. Конечно, он

выполнит всё, что ты ему предложишь. Не перебивай, когда мать говорит! Накажет

тебя ещё жизнь - запомни мои слова... Сил моих нет больше говорить, уйди лучше

с глаз...

  Лычай с мужем Кирушем и Полина, собравшись втроём, пришли к единому мнению:

свадьбе быть! Начали готовиться. Шло время, Валя получила паспорт с новой

фамилией. Андрей к ним домой не заходил после того, как однажды подошёл, было,

к их воротам, а Валя его не впустила, звонко и бесцеремонно задвинув засов.

  Через два месяца прошла свадьба. Ну, думали - теперь Валя угомонится. Но не

тут-то было! Дождавшись, когда они остались вдвоём с Андреем, даже не думая

ложиться с ним рядом в постель, молодая жена сбежала. Куда? К кому? Андрей

знал, но как в рот воды набрал, опустив голову, прятал глаза от людей.

...А накануне между ними состоялся разговор, который распилил парня на

несколько отрезков, как бревно на пилораме. "Прости,- слова Валентины холодными

льдинками сползали по спине,- не храни на меня обиду. Знаешь ведь - не люблю я

тебя. Назло другому человеку замуж вышла. Ты, Андрюш, ласковый, добрый. Понимаю

- перемешала я твою жизнь с горем пополам, но не хочется мне быть обыкновенной

будничной женой. Мне хочется праздника... Я в город подамся... пока

бездетная..."

- Знаю, кого ты выбрала,- Андрей почувствовал, что ему неимоверно трудно стало

дышать.

- Семья у него, Андрюша...

- Зачем тебе зыбучие пески, Валя? Нет, и не будет у тебя твёрдой основы,

надёжности. Он знает о твоём приезде? Понятно. А меня за человека совсем

считать не хочешь? Была моей жар-птицей, станешь негреющим светлячком. Одного

понять не могу: для чего прозябать в унизительном положении содержанки?

Вымажешься в грязи - не отмыться будет...

- Тянет меня. Поеду, буду одним воздухом с ним дышать. Не прыгать же мне в

пропасть!

- А... как я, по-твоему, должен с этим жить?

- Не пропадёшь, Андрей! Приведёшь, пусть некрасивую, но твоей маме угодную.

Пусть такая найдётся, которая из лапок синички масло собьёт. Детей нарожаете...

                *     *     *

... Не прижилась Валя в городе, но и в деревню уже не вернулась. Сняла комнатку

у одинокой старушки, работу подыскала первую попавшуюся: сидела у "вертушки",

проверяла пропуска в заводской проходной. Знала, что Андрей на пять лет

завербовался в геологическую партию, базирующуюся на севере Пермской области.

Работал на вездеходе.

  Будучи у родителей на выходных, встретила свою несостоявшуюся свекровь

Полину, попросила адрес Андрея. Та не дала, сморщила губы в немом плаче и

поспешила отойти подальше от греха, как будто боялась заразиться.


...Иногда тот Валин фольклорист, уезжая в командировку, брал её с собой.

Наслаждаться урывчатым "счастьем" вскоре надоело. Как-то раз Валентина листала

журнал "Сельская новь", дошла до страницы "Познакомьте нас, пожалуйста!"

Перечитала опубликованные в ней объявления. В основном там были помещены адреса

женщин. Один из мужчин, скрытый за номером 20670, приковал к себе её внимание:

"Живу в холодных краях, в маленьком посёлке. Материально обеспечен. Имею

собственный домик. Не пью. Алименты не плачу. Из вредных привычек единственное

- курю. Надолго оставляю свой дом, хочу, чтобы к моему приезду меня ждала та,

которая умеет ценить уют и верность".


  Вале неожиданно стало весело, в ней проснулась девическая бесшабашность:

"Напишу - будь, что будет! Крутые повороты судьбы её не пугали. Наоборот:

хотелось чего-то неординарного, другим непонятного. Подошла к зеркалу, оглядела

себя. Разве в ней что-то изменилось? Тело радует глаз, густые волосы волнами

рассыпались по плечам...


  Весь вечер она сочиняла письмо незнакомцу. Затем перечитывала, словно боясь

получить плохую оценку. Уснула только тогда, когда вложила его в конверт,

надписала адрес.


...Ответ шёл месяц, ато и больше. Валентина уже и не надеялась, что эта затея

принесёт плоды. Увидев толстый пакет простой бандероли, с усилием засунутой в

почтовый ящик и поэтому чут-чуть надорванный, женщина вздрогнула. Удобно

устроившись в кресле под торшером, аккуратно разрезала ножницами край, чтобы не

задеть содержимое. На шестнадцати страницах письма, написанного печатными

буквами по-русски, описывалась тайга, посёлок Мараты, приключения геологов-

товарищей автора, случаи на охоте, рыбалка на речке, которая протекала через

двор его дома. И далее о морошке, которой там море (женщина об этой ягоде даже

представления не имела), о лосях, приходивших по ночам к жилью, о клюкве, за

которой прилетают на вертолётах военные...


  Целая маленькая повесть была так занимательно написана, что нельзя было

оторваться: хотелось читать и читать. Несколько цветных фотографий с пейзажами-

приложениями, усиливали впечатление, воссоздавали свежесть того мира, в котором

находился автор. Ни в конце письма, ни под адресом имени и фамилии мужчины не

стояло. Поэтому Валя написала ему, обращаясь просто: "Дорогой друг!"


  Из следующего письма стало ясно, что незнакомца зовут... Андрей. "К добру или

нет, а попадаются мне одни Андреи",- подумала Валя. Послала вопросы, мучающие

её воображение:"А вам, случайно, не знаком другой Андрей, по фамилии Пазекин?

Сам он по-национальности мари. Мы с ним... родственники". "Нет. Мало ли на

свете бывает одинаковых имён! К тому же, Пермская область велика, по территории

больше, чем ваша Республика Марий Эл",- был ответ.

  Постепенно Валентина привыкла к письмам Андрея. Скучала, когда они долго не

появлялись в ящике. Она уже писала ему, ничего не утаивая и о своей личной

жизни, о проблемах, связанных с её необузданным характером. Излагала мысли, с

которыми не могла бы поделиться даже с самой близкой подругой.

  И вот однажды в одном из последних писем Андрей написал:"Бросай всё! Бери

отпуск и приезжай в гости! Решайся, ничего не опасайся, у нас здесь народ

дружный. Думаю - не пожалеешь, что выбрала для отдыха не юга с тёплым морем и

пляжами, а далёкий, но спасающий и очищающий, мудрый суровый таёжный край..."

  Вскоре и отпуск подоспел.Если до этого Валентина и собиралась поехать к

родителям, помочь им управиться с сенокосом, но теперь раздумала. "То молоко не

для меня. Пусть сами заготавливают, сколько надо, и сена, и кормов!"- возникло

сердитое чувство.

  Сходила, купила билет на поезд до Перми. Там пересела на автобус и проехала

четыреста километров до города Кудымкар,половину из которых Валя проспала,

остальные разглядывала в окно. Ну и глушь! Городок с деревянными тротуарами

привёл в изумление. Но ведь надо было преодолеть ещё двадцать пять километров,

чтобы добраться до конечного пункта её путешествия.

  Правильно ли сделал, что поехала? Может, не надо было? Но отступать было

поздно. Сошла в посёлке Мараты. Никакой это не посёлок вовсе - так, село с

несколькими деревянными домами, с бараками, где раньше жили вольные поселенцы

после ссылки, освободившиеся из лагерей бывшие заключённые...

  По песчаной улице шёл мужчина. Приостановился, увидев женщину с чемоданом в

руках. "А-а, Валентина!- радостно воскликнул он.- Ты что же так долго не хотела

у нас появляться? Андрей нам все уши прожужжал!"  Улыбнулся и зашагал дальше.

  С ума сойти! Как он её узнал? Такого не может быть!

  Разыскала дом Андрея легко. Зайти? Вернуться, пока ещё не поздно? Автобус

уезжал через час. Можно было на него успеть...

  Во дворе крупный мохнатый пёс лениво выдал "Ам!" и снова улёгся у крыльца.

Послышался голос, который Валя не спутала ни с каким другим:"Альфа! Кто-то к

нам идёт?" Навстречу съёжившейся женщине вышел... Андрей Пазекин. Похудевший,

отрастивший бороду, с седой прядью надо лбом, но с тем же ласковым взглядом.

- Всё-таки ты приехала, Валюша? Здравствуй! Войди. Это и твой дом, ведь мы

официально не разведены. Или ты смогла схимичить и вывести штамп из паспорта?

  Вале нечего было ему ответить. "Так не бывает! Не-е-ет!"- ударило в висок.

- Сумел меня обвести вокруг пальца? Такое выдумать... Занеси тогда мой

чемодан...    

- Прости, конечно, Валюшенька! Я ведь не мог предположить, что ты откликнешься

на объявление в журнале. Ну, раз так получилось... Я рад тебя видеть! 

  Внутри дома стены окрашены извёсткой. Кругом чистота, лишнего предмета нет:

стол, два стула, диван и кровать. Возле печки постель - для Альфы. А со стены

на Валю... смотрела Валя. На увеличенном до большого размера портрета снимке

она стояла возле берёзы, к губам поднесла ромашку, смеялась, словно готовясь

сорваться и улететь. Ветерок приподнял край синенького ситцевого платья,

исподтишка приоткрывая симпатичные колени девушки.

- А это откуда?

- Сам сделал. На празднике Цветов в деревне. Ты не заметила, когда я

фотографировал. Точно такая же, но маленького размера, есть у меня в кабине

вездехода. Все мои товарищи знают тебя в лицо. Располагайся, отдыхай. Кстати,

баня ещё тёплая. Иди, сполоснись с дороги. Чистое махровое полотенце и новую

вехотку найдёшь в предбаннике. А мне надо собираться в путь. Хозяйничай сама.

Вернусь через месяц. Взяв набитый битком рюкзак, позвав собаку, Андрей исчез за

калиткой. Онемевшая Валентина осталась посреди горницы одна...

                *     *     *

...Первые ночи после приезда она не могла уснуть на новом месте. Мысли

громоздились, накатывали: то упрекая, то обвиняя, то прощая. Включала телевизор

и смотрела до окончания передач. Для самой себя не хотелось готовить, поначалу

обходилась лишь чаем, хотя продуктов в холодильнике было достаточно. Выходила

во двор, пропалывала грядки с луком и чесноком. Других посадок у Андрея не

было. Из речки с родниковой водой, которая, действительно, текла через двор,

можно было пить. В ней плавали непуганые рыбы, названия которых Валя не знала.


  Нашла себе занятие: стала разбирать кучи писем, сложенных на подоконнике. Не

поленилась, сосчитала их количество: шестьсот тридцать восемь.  Они были все от

женщин, живущих в разных концах России. Ни один конверт не был распечатан и

прочитан. Из журнала регулярно пересылали их сюда пачками, даже при Вале пришло

несколько штук. Сколько же одиноких женщин решились испытать судьбу! "Андрею

была нужна лишь я!- наконец-то дошло до Валентины.- Он отлично знал мой

характер и сыграл на этом. Психолог..."

  Уехать, не дождавшись его, запереть дверь, повесить замок, ключ положить под

коврик? Как мне дальше жить? А Андрей? Надо отдать должное его много и

долготерпению... Порядочнее человека мне не найти... Вот он вернулся, лёг и

уснул. А я опять сорвалась, не дождавшись разговора с ним. Чего же я хочу, имея

такого любящего, всепрощающего, вновь приобретённого мужа? Господи! Ну, сделай

же что-нибудь, дай мне озарение!"

  Откуда-то возникла детская считалка:"Ика-Ика, мала-мала, ап-терекым, терекым,

уйзым пайым, пай волакым,Чикын вуйым Чумай пук!" Последнее слово выпало на неё. 

Она тут лишняя! Придётся уехать.

  Валентина глубоко вдохнула в грудь влажный утренний воздух. Рядом тоже кто-то

вздохнул и часто-часто задышал. Оглянулась - Альфа! Пёс ухватился за подол

пальто совсем отчаявшейся, было, женщины, стал пятиться назад, потянул Валю за

собой. А вот появился и хозяин Альфы. Путь к отступлению был закрыт!