Любите, е.. ите, мафию. Кресты и Знамена 3

Глава 3.
"Лучше бы я с бабой так мирился, а не с мужиком каким-то!" - думал я, пряча в пакете букет красных тюльпанов и направляясь в сад, где сейчас сидел, пил чай Крест.
 Сначала я долго стоял в стороне, не решаясь подойти к нему. Он сидел ко мне спиной, наслаждаясь утренним солнцем, дуновением ветра и запахом, исходящим из цветника. Тогда Крест не выглядел расстроенным. Я даже подумывал, что зря купил эти цветы. Господи, конечно, зря! Лучше бы я их Хлое подарил... Но только хочу ли я этого? А чего я хочу вообще? Кроме того, чтобы завалить Креста и со спокойной совестью избавиться от остальных членов семьи, у меня на уме никогда ничего подобного не было. Но сейчас я не испытываю особой ненависти к Кресту, особо не реагирую на членов мафии и все больше хочу заступиться за каждого из них. За каждого, без исключения.
 И вот я уже подумывал свалить и забыть. Ноги понесли меня вперед.
 Я встал сбоку, чуть впереди Креста и посмотрел на него строго сверху-вниз, пряча букет за спиной. Крест покосился на меня, не поднимая головы, затем спросил:
- Что-то хотел?
 Я долго не решался отвечать. То, с какой интонацией он меня спросил, заставило меня почувствовать то же самое, что чувствует Акула при неприятной беседе со мной. Мне стало и стыдно, и злость меня проела. Но вот я взял себя в руки.
- Прости меня... - сказал я почти шепотом Кресту, уведя взгляд в сторону со стыда.
 Он оторвался от чаепития и, нахмурив брови, посмотрел на меня с улыбкой и интересом во взгляде. Ну,  я и подумал: раз начал первым примирение, значит продолжай. Тут меня и понесло:
- Да! Я истеричка! Это я - бесчувственная скотина! Прости за то, что я ударил тебя при всех по лицу! Я, в самом деле, веду себя глупо. О твоих чувствах я знаю и не пользуюсь ими, честное слово! Ты мне дорог, очень! - затем я протянул ему букет. Быстро, словно стеснительный мальчик на первом свидании. И ведь, в самом деле: таким образом, с таким энтузиазмом, да и вообще, прощу я прощение впервые. Обычно, я что-то сделаю и "с**ть на ваше мнение". Но сейчас... Я закрыл глаз, чтобы не видеть реакции Креста. Молчание. Затянулось. Мне стало любопытно. Я открыл глаз: на лице Креста было довольное удивление. Я сам удивился. Вдруг Крест засмеялся. Честно говоря, я почувствовал себя идиотом.
- И чего мы ржём? - спросил я Креста, сдерживая себя, чтобы не закричать на него и не врезать этим букетом по довольной роже.
 Крест немного усмирил свои эмоции и с улыбкой полной счастья ответил:
- Ты сейчас так смешно выглядишь. Ха-ха-ха! Будто мальчик на первом свидании.
 Мысли у нас с ним сходятся, уже хорошо. Или не совсем?
 Я продолжал стоять с букетом в руках, краснея со стыда. Но вскоре Крест совсем угомонился и, продолжая сладко улыбаться, принял мой букет. Я растерялся. Он вдохнул аромат тюльпанов, а затем отложил их  в сторону, встал с места и нежно обнял меня. Мне сразу полегчало. Теперь я точно был уверен, что примирение возможно. Я обнял Креста в ответ и услышал:
- Я тебя и не обвинял. А вот простишь ли меня ты?
 Я улыбнулся и, прижавшись к нему, ответил:
- Да пошел ты! Буду я еще на тебя нервы тратить. Прости я тебя уже.
 Крест погладил меня по волосам, а затем осторожно нежно поцеловал меня в висок. Я еле удержался, чтобы не поцеловать его в губы. Но Крест взял инициативу на себя: он слегка наклонил меня так, что я прогнулся под ним, и он поцеловал меня в губы. Одной рукой он держал меня за талию, другой поддерживал, как младенца, под голову. Я покорно принял от него ласку, держась руками за его спину. Стоило нам чуть-чуть потерять равновесие, как мы упали с ним на свежую зеленую траву. Крест склонился надо мной. Мы посмотрели друг другу в глаза, улыбнувшись друг другу, хихикая. И мы снова слились в поцелуе. В этой романтической обстановке мы забыли обо всем, никого не замечали вокруг и только, слава Богу, раздеваться не начали. Нас в этот момент застукали. И хорошо, что это был надежный человек - Монах.
- Ек-макарек! Господи, прости! - вскрикнул он, увидев нас.
 Мы с Крестом тут же прекратили наше занятие. Но Крест слезать с меня не спешил. Он оглянулся, чтобы посмотреть на Монаха испепеляющим взглядом, а потом вздохнул, понимая, что его обломали. А я покраснел, растерялся и ощутил такой невероятный стыд, что был готов сквозь землю провалиться. Крест все-таки слез с меня и попросил Монаха остаться. Вы бы сами остались, если бы увидели эту злобную рожу босса. Я сразу же поднялся с земли, отряхнулся и, заикаясь, пытался оправдаться перед Моней. Крест заступился за нас двоих, сказав Монаху прямо в лицо:
- Думаю, ты понимаешь, что эта информация не должна дойти до чужих ушей?
- Та...Та...Так точно, дон Крест! - ответил, заикаясь от страха, Монах. - Я ни...никому!
- Моня! - обратился я весь на нервах. - Знай, что с тобой, если что, буду разбираться я. У тебя шансов нет.
 Монах подумал, похоже, представил, что я с ним могу сделать, и согласился хранить молчание. Ему я верил, как никому другому. Только Монах и Хайне были самыми настоящими друзьями и самыми благородными мафиози.
- Ладно, я пойду, пожалуй, - буркнул я парням и ушел.
Следом за мной Монах.
 На сегодня с меня приключений было достаточно. Точнее, я так думал.
 Не успели мы с Монахом подняться наверх, как к нам подошел охранник.
- Сеньор Ромарио, где дон Фран?
- А что случилось? - спросил я охранника.
- К нему пришел дон Лизеро и его правая рука сеньор Бенисио.
 Монаха я послал за Крестом, сам встретил гостей и провел их в гостиную.
 Это ничего хорошего не предвещало. Крест явился сразу же. Разговор предстоял серьезный. На мафию дона Лизеро, которая именуется как мафия  "Василиска", произошло покушение, в результате которого пропало четверо его сотрудников, и от них остался только палец одного из них.
- На Вас тоже было покушение? - уточнил дон Лизеро у Креста.
- Было, - ответил Крест. - И прошу заметить, пострадало более половины всех мафиози.
 Послушать разговор спустился Акула. Не хотел я его здесь видеть.
- Вы не против моего присутствия, дон Крест? - спросил он босса.
- Не против, - ответил на "отвали" Крест.
 Акула поприветствовал гостей. Лизеро и Бенисио, похоже, знали его, судя по тому, как они его встретили. Когда Акула прошел мимо них, мне не понравилось, как он и Бенисио переглянулись. Это вызвало у меня подозрение. Акула встал рядом со мной.
 Доны продолжили разговор. Я старался слушать их, хотя Акула и отвлекал меня периодически вопросами:
- Я так понимаю, тема опять касается серийного убийцы... Молчишь. А самому не страшно, м? Вдруг он и до тебя доберется? Будет ли Крест беспокоиться и мстить за тебя, за своего любимчика?
- Пошел в задницу, килька! - процедил я ему сквозь зубы, чтобы он заткнулся.
- Я и так давно на твою попку мечу...
 Слова до мозга дикой тупой рыбешки не дошли, тогда я принял физическую силу, ударив его локтем в живот. Немного мы с ним пошумели, но я не проявил себя как источник шума: сделал вид, что Акуленка просто скрутило. Тот извинился перед боссами. Последние стали договариваться о сговоре.
- Я предлагаю стать союзниками на время всего этого дерьма, - предложил Лизеро Кресту.
- Если Вы хотите быть союзниками только как «братья по несчастью», то можете даже не надеяться, - ответил ему Крест и добавил. - А если в Ваших интересах именно избавиться от убийцы, то я думаю ненадолго можно завести сотрудничество.
- Хе-хе-хе! Я вас понял, дон Фран. Ваш отец хорошо Вас научил мафиозному делу и преступной философии. Думаю, мы сработаемся.
- Тогда я предлагаю подписать кое-какие бумаги, чтобы потом никто не отпирался от нашего общего дела.
- Хм! Смотрите-ка, точно, учение папаши здесь присутствует. Хорошо, я подпишу их. Только...
- Они уже готовы. Надо только вписать наши имена, имена двух свидетелей и расписаться. Тогда будем считать, что мы в сговоре.
- Удивил! Ну, давай. Тащи.
 Крест посмотрел на Монаха. Тот пошел за бумажками. И снова я не доверял никому из присутствующих. Словно собака, я чувствовал подвох, но не мог этого подтвердить (опровергать и не собирался): без приказа я не мог напасть, чтобы проломить им солнечные сплетения. Монах принес документы и их тут же подписали.
- До связи! - сказал, уходя, дон Лизеро.
- До связи, - сказал ему в след Крест.
  Спинным мозгом я чуял: не здоровая фигня. Моя голова даже закружилась, лицо побледнело. Крест повернулся ко мне и спросил в своей строгой манере:
- Голова закружилась?
 Не поднимая головы, потирая край лба, я ответил:
- Немного, - затем я поднял голову и, вздохнув, добавил. - Всё нормально. Пойду, полежу немного.
 И я пошел к себе. Я пытался не думать ни о чем, так как от сюрпризов этих неприятных и от позывных шестого мафиозного чувства мозг мой рвало на две половины. Устал. Я так толком и не отдохнул.

После недолгого сна я снова спустился вниз и отправился на кухню. А путь мой проходил через гостиную, где парни сидели и смотрели по телевизору бокс. В спорте я не разбираюсь и знаю из боксеров только Тайсена. А вот у парней были свои кумиры: крику было, они делали ставки. Я остановился посмотреть, что же там интересного, кроме мутузящих друг друга мужиков в боксерах. Я подошел к их дивану и облокотился на спинку, держа в зубах резинку для волос. Монах меня заметил:
- О! Солнце, давай с нами. А то не интересно: двоя против троих.
- Мы на Хеплиса ставим, - влез Хайне. - Эти на Стивенсена. Суки, на Америку работают!
- А вы патриоты хреновы, - ответил Акула. - Наш ни х*я драться не умеет. Как телка не е**нная отплясывает.
- Давай! Ставки три к двум! - добавил Лось.
- Солнце, ты как думаешь? - спросил меня Моня.
- Солнц, ты же согласен с нами? - спросил меня Акула.
 Я вздохнул, посмотрел на них, как на идиотов, и всех расстроил:
- Знаете, а мне с**ть. Я в этом не разбираюсь и не понимаю прикола.
 Я выпрямился и завязал волосы в хвост. Парни занудили.
- Ну, Солнце! Давай! Если выиграем, получишь половину, - предлагал Монах.
- Не слушай их! - сказал Аула. - Их "Херлис" сто пудов про**ет.  Давай за нас!
 За Акулу даже в боксе не буду. По фигу, что продует наш, ставлю на него. Я достал тыщенку из кармана брюк.
- Вот вам на нашего, - сказал я.
 Монах заржал, как ненормальный и "дал краба". А вот Акула расстроился, хотя сохранял свою мерзкую улыбку. Мне стало так приятно от того, что я ему нагадил. Я даже согласился постоять у них над душой пару минут, а затем побегу травиться фаст-фудом или полезной едой.
- Всё, всё! Началось! - заерзал Хайне.
И вышли на ринг, как я уже говорил, два мужика в красных труселях. Боже мой! Мне хватило двух минут, чтобы начать сдерживать себя от смеха. Где наш, где чужой я понял только в начале, когда еще было понятно, где рожа, а где другое место.
 Постоял я с парнями обещанные две минуты и пошел на кухню. И там были слышны их крики, вопли и благой мат. Они могут так часами беззаботно веселиться. В общем, чтобы мы все не делали - всё для нас сплошное развлечение.
 Горничная предложила мне изысканный выбор блюд, но я выбрал что-то более домашнее и сытное - спагетти с соусом чили. Одной порции мне хватило, чтобы наесться. Сил сразу же прибавилось. Я посидел уже на кухне какое-то время просто так, а потом решил еще немного постоять над душой парней.
 Я снова облокотился на спинку дивана и стал за всем происходящим наблюдать. С одной стороны довольные рожи Монаха и Хайне, что вцепились друг в друга и наблюдали за боем, затаив дыхание. С другой - тревожные морды Акулы, Лося и Перстня, которые были готовы сейчас сорваться от злости и свернуть горы. Ну, или стол, в крайняк. А передо мной был телек, на котором я стал четко видеть, как наш мутузит америкоса и уже на пути к победе. Монах тихо стал нашептывать: "Ну! Ну... давай! Давай! Левой!" Перстень тихо подпердывал матом.  И так все понятно: сейчас победит Хеплис.
- Еще чуть-чуть, - пищал Хайне. - Минута до конца!
 Удар! И итальянец уносит янки в нокаут. Радости у Мони и Хайне полные штаны. Моня даже меня и Хайне зацеловал. Акула и его друзья кинули на стол деньги.
- Юху! Парни, мы выиграли! Солнце, я тя обожаю! - вопил Монах.
- Ха-ха! Ус**тесь, лузеры! - сказал Хайне Акуле и его друзьям. - Солнце, ты мужик!
- Вот те, Солнце, половина выигрыша, - сказал Монах, протягивая баблосы.
Я забрал "кровно" заработанные деньги. Акула хмыкнул и тоже сделал мне комплимент:
- Хорошая интуиция, Ромарио. Жаль, у меня такой нет.
- А ты и не надейся, что она у тебя будет, - ответил я ему.
- Какой ты стал злой, Солнце. Когда был маленьким мальчиком, все что плохое было в тебе - это матершинство. А теперь ты и с родственниками переговариваешься.
- С тобой я готов переговариваться до тех пор, пока у тебя язык не отсохнет.
- Да? А что ты хочешь помимо переговоров? Язык же можно задействовать и в более приятных действиях.
 В голове промелькнули моменты из прошлого, связанные с домогательством Акулы. Иногда мне начинает казаться, что мне надо было родиться девушкой. Только бы это хрен что изменило. Сколько бы мы жизней ни прожили, а все равно нас тянет и влечет к тем, с кем мы были знакомы в прошлой жизни, познакомились в этой и познакомимся в следующей. Может, если у меня и получится родиться бабой, то, скорее всего, я опять встречусь с Крестом. Кстати, судя по нему нынешнему, не факт, что он останется мужчиной. А вот Акула, надеюсь, переродится в сельдь или медузу какую-нибудь. Надеюсь увидеть его на столе, среди экзотических блюд. А сейчас мне захотелось начистить ему рыльник. Но чего об него руки марать?
- Если хочешь поработать языком,  то я тебе с удовольствием разрешу подтереть им зад своих дружков.
 Акулу это задело. Монах и Хайне радостно протянули гласную "о" и поздравили меня с победой в этом раунде.
- Нокаут, Солнце! - радовался Монах и пожал мне руку.
- Это еще раз доказывает, что итальянцев не сломить! - сказал Хайне, обращаясь к Акуле. - А ваших гребанных америкосов в топку! Да!
 Как смешно было смотреть на рожу Акулы, который пытался показать, что это его не задело. Мы в три горла: я, Монах и Хайне - исполнили "We are the champions!" и поспешили разойтись кто куда. Я представляю, что Акула устроил в доме. Его никогда так не унижали. В одном он прав: я уже не тот маленький мальчик, который только и умеет, что материться и рычать, не имея возможности заступиться за себя. Я стал умнее, я стал увереннее. И стал сильнее... С любовью Креста ко мне. Мне теперь, кажется, горы нипочем! Странно, я счастлив?! Наверное. Я только с Крестом и счастлив. Я часто его вижу улыбающимся рядом со мной, ему хорошо со мной, как и мне с ним. Я вышел на террасу и лег на лестницу, чтобы половить лучи солнца и немного позагорать.
 Я лежал, и мне было до безумия хорошо. Повязка лежала в стороне вместе с футболкой, и было по фигу на всех.
- После сна такой веселый? - услышал я откуда-то сверху голос Креста.
 Прикрыв глаз от солнца, я посмотрел в сторону балкона кабинета Креста. И правда, там стоял он.
- Ага, - ответил я ему, щурясь от проникающих сквозь пальцы лучей. - Насмотрелся на летающих овечек и пони...
 Мы засмеялись. Приятно было слышать его смех. Он был самым приятным на свете для меня.
- Спуститься к тебе? - спросил меня Крест.
- Ну, попробуй, - ответил я ему.
 Крест поспешил уйти с балкона. Я запрокинул голову и закрыл глаз.
 Позади раздались быстрые шаги.
- Чё-то ты быстро, - сказал я.
- Он еще не спустился! - услышал я злобный голос Акулы.
 Акула. Злобный. Его раздражительный голос и его направление в мою сторону - это сигнал к готовности "номер один". Я успел вскочить и выхватить из кармана брюк ножик. Вид Акулы был угрюмый, нервный, на лице раздражительная улыбка. Глаз его дергается, сам весь взъерошенный, как дикая собака.
- Сукин ты сын, Солнце! - вопил он. - Ты чего о себе возомнил, щенок?
- Я с первого раза понял, кем ты меня считаешь, - начал я ответ с тонкого юмора. - А чего тебе не нравится? Правда глаза колит? Или ты так из-за боя?
- Захлопни варежку! Я, конечно, все стерплю, но чтобы меня так унижали - никому не позволю! Это касается и тебя к сожалению.
- Я так понимаю, теперь ты хочешь меня укокошить? Что же, вставай в очередь! Ты не единственный, кто хочет это сделать, но не может, по причине своей смертности.
- Видимо, хотел я по-хорошему, но все же придется по-плохому. Знал же, что надо было тебя раньше грохнуть...
- Знал, так почему не убил?
 Вместо ответа, в наших с ним головах, будто гонг прозвенел, дав сигнал к началу боя. Мы оба хорошо знали друг друга - знали, с кем имеем дело. Акула лучше меня орудовал холодным оружием, и у него оно всегда было с собой. Сталь исполнила свой первый и последний звон при нашей попытке задеть друг друга. Выстрел, что был произведен в воздух Крестом, остановил наш только что начавшийся бой. Мы дружно уставились на босса, отпрыгнув, как два козла, в разные стороны. Кресту наша дуэль не понравилась. Казалось, нам влетит по полной программе.
- Не позволю устраивать драки и бои на территории дома и с членами семьи, - сказал он строго нам, будто сейчас бошки нам проломит.
 Честно, тут я по-настоящему чуть не обделался.
- Кто из вас первый начнет объясняться? - спросил Крест.
 Я молчать не собирался. Но подкрались сомнения: стоило ли все рассказывать при Акуле? Потому я воздержался от комментариев. Акула выпрямился, гордо задрав нос, и с улыбочкой песца ответил:
- Прости, Фран! Просто мы с "младшеньким" немного не поделили семейные дела. - Затем он повернулся ко  мне и чуть ли ни в пояс поклонился. - Я искренне извиняюсь. Надеюсь, в следующий раз наша беседа будет более приятной и с более приятными последствиями.
 Я промолчал. Мы посмотрели друг другу в глаза, и Акула поторопился свалить. Я остался один на один с Крестом. Я чувствовал себя старым провинившимся псом, который не послушался команды хозяина и побежал драться с дворовым щенком. Такое чувство, что сейчас мне влетит. Крест смотрел на меня сверху-вниз: строго, прожигая этими злыми глазами. Хотелось "лечь на пузо и поползти к его ногам". Но мне только и приходилось, что стоять в стороне и ерзать, пытаясь все рассказать.
 Крест пошел на меня. Я стоял, хотя хотелось убежать. Когда он подошел ко мне вплотную, я оскалился. Против хозяина ни одна собака не попрет, даже если она чует, что от хозяина ей смерть придет. Ей остается только рычать, делая вид, что она не боится, что не она виновата.
- Кто первый начал драку? - спросил меня Крест.
  Проглотив ком в горле, я ответил:
- Мы, как-то вместе начали...
- То есть, и ты виноват?
 Поймал меня на слове. Сказать бы ему, что это Акула первым махач затеял, да только предвидел я, что после этого может быть. Тем более, из головы не выходили эти странные "гляделки" Акулы и Бенисио. Может, в них и не было ничего подозрительного, но ж*пой чую, сговорились гаврики. Тем более что до всей этой каши я ни разу не ошибался, и мне доверяют даже чужие дружные с нами мафиозники.
- Можешь ничего не говорить, - сказал мне Крест. - Но знай, что это твоё молчание ни тебя, ни Майтресса не спасает. Даже если драку начали вы вместе, это не значит, что вы оба виноваты. Виноват всегда кто-то один, тот, кто первый начинает тот или иной спор. В тебя я верю. Конечно, если моя вера оправдана.
"А ты сомневаешься?" - подумал я. Когда Крест развернулся и ушел, мою голову посетил вопрос: почему мы с Крестом в последнее время так часто ссоримся?