Двенадцатая ночь, 4-3

АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Сад Оливии.

(Входит Себастьян.)

СЕБАСТЬЯН:
Какой простор,
Как ярко светит солнце!
А вот - жемчужина, подаренная ею,
И ощущаю я её и вижу,
А значит это всё не сон и я - не сумасшедший.
Но где ж Антонио, куда он подевался? В отеле - нет, но он там был. Сказали, что ушёл за мною в город. Ах, как необходим сейчас его совет! Душа и разум борются во мне, пытаясь доказать, что здесь ошибка, а вовсе не потеря здравого ума. То ль случай этот странный, то ль фортуны вихрь так голову вскружили, что я готов глазам своим не верить и допустить, что двое сходят здесь с ума: она и я. Но если так, то как же удаётся ей с таким искусством и домом управлять и челядью своей? Тут непременно кроется загадка. А вот идёт, быть может, и разгадка.

(Входит Оливия и священник.)

ОЛИВИЯ:
Мою поспешность ты не осуждай.
И коли помыслы чисты,
Нас пастор отведёт в ближайшую часовню.
Там перед ним под сводами святыми
Ты присягнёшь сердечному союзу,
Освободив меня от ревностной обузы.
Хранится будет тайна под запретом,
Пока ты не объявишь сам об этом.
Тогда и примет свадьбу наш дворец
По должности моей,
По воле двух сердец.
Что ты на это скажешь?

СЕБАСТЬЯН:
Пойду с тобой и с этим падре милым,
Поклявшись, буду верным до могилы.

ОЛИВИЯ:
Веди, отец, не даром день так ярок -
Он нам от господа как свадебный подарок.

(Уходят.)