Персональное дело

   Михаил Фёдорович работал на заводе со дня его основания и имел профессию шлифовщика высшего разряда. Лет ему  было не мало, и поэтому он был ещё и при должности. Командовал бригадой шлифовщиц. Их у него было пять штук и два мужика или даже три, при них.
   Михаил Фёдорович состоял в партии и был не просто рядовым членом КПСС, а очень принципиальным членом. Критиковал всех, невзирая на ранги и звания. За это его, в равной степени, и любили, и ненавидели. Рабочий народ любил ходить на открытые партийные собрания, и ходил с удовольствием. Люди знали, что слово обязательно попросит Михаил Фёдорович, и оно будет острым и адресным.

   Шли годы, а он не менялся, всё также  безжалостно критиковал всех подряд и не проходил мимо беспорядков.  Было бы всё хорошо и правильно, если бы за ним не водился один грешок. Да, был он у него и все сослуживцы это знали. А поскольку этим делом грешили почти все, то этот недостаток ему прощали, чаще всего, за проявленную смелость или принципиальность.
  Но однажды один человек не смог простить ему его принципиальности. Так подумали все, кто увидел его утром на рабочем месте с очень побитым лицом. А после того, когда его милые дамы провели дознание, коллектив цеха  узнал, как Михаил Фёдорович пострадал за любовь. Сейчас он бы точно не обратил на такие мелочи ни какого внимания, но тогда было другое время.

   По вечерам Михаил Фёдорович подрабатывал в магазине грузчиком. И не в простом, а в овощном. Там кроме гнилой картошки, которую он с собратьями и работал, было ещё много и вкусной закусочки. И огурчики любые и много чего другого, но главное была она, употребление которой совершенно не влияло на состояние семейного бюджета. А жизнь после приёма вовнутрь становилась на много краше. В такие минуты Михаил Фёдорович особенно был бдителен и ни кому не позволял нарушать порядок.

  После того, как бригада из трёх грузчиков культурно выпила и хорошо закусила, Михаил Фёдорович откланялся коллегам и направился на остановку троллейбуса. На остановке уже кто-то был, другие люди подходили. Михаил Фёдорович стал в сторонке, приготовился ждать троллейбус, одновременно  решая сакраментальный вопрос,- жена  учует или не учует? А если учует, то спросит или не спросит? На эти вопросы нужно заранее приготовить ответы. Чтобы на допросе не плавать, а отвечать чётко, как и подобает коммунисту. Но не успел Михаил Фёдорович додумать до конца, как откуда не возьмись, появилась молодая парочка и стала напротив, чуть-чуть в сторонке, под деревом. И почему-то сразу стали целоваться, считай при всём честном народе. Ну не совсем при честном народе, а в стороне, и даже с внешней стороны павильона, за стеночкой. Там где и стоял Михаил Федорович. Да и не рядом с ним, а поотдаль. И не выдержали нервы старого коммуниста такого безобразия, средь бела дня, но на закате, чтобы на открытом пространстве проявлять любовные чувства. И он, возможно, не твёрдой походкой подошёл к ним и сделал в вежливой форме, наверное, замечание. И вернулся на прежнее место. Но теперь он по сторонам не глядел, а сосредоточился на молодых. Они, по его мнению, должны были прекратить процесс целования и стоять скромно и мирно обсуждать текущий момент.

   Но они, засранцы, не послушались старого коммуниста и продолжали позорить советскую молодёжь. И он снова подошёл и сделал замечание, теперь уже в более резкой форме. И тут уж взбунтовалась молодая силушка, возможно даже комсомольца, и сделала Михаилу Фёдоровичу джеб прямо в переносицу. И с этой секунды жизнь Михаила Фёдоровича круто переменилась.
 Вначале он подумал, и даже дёрнулся в сторону парня, но когда услышал,- мужик, уйди, а то зашибу, передумал. Он реально оценил свои возможности, главное, хмель куда-то пропала, которая придавала ему храбрости.

  А тем временем подошёл троллейбус, парень схватил девушку за руку и мигом увлёк в отъезжающий и переполненный людьми синий троллейбус. А Михаил Фёдорович подумал, что с таким лицом, каким оно стало у него, лучше в общественный транспорт не соваться и он пешком побрёл домой. Возмущение переполняло душу старого коммуниста. Он не мог понять, почему молодой человек ударил его, который за свою долгую трудовую деятельность научил и воспитал не один десяток парней и девчонок. Почему парень так бурно отреагировал на нормальное замечание пожилого человека?

  Он, наверное, долго бы думал над этим вопросом, но в его бригаде нашлась одна смелая женщина, которая тоже в карман за словом не лазила, она ему прямо и сказала, в одной из задушевных, бригадных бесед,- чтобы людям делать замечания или критиковать их, самому нужно иметь моральное право. А ты, Михаил Фёдорович, Господи прости меня, нажрался, а потом решил воспитывать. Ну, вот тебе и рассказали, каким должен быть учитель.
  Спустя некоторое время на стенде, где вывешивается текущая информация, появилось объявление, а в нём чёрным по белому написано: «Персональное дело». Партийное собрание состоится и т. д., на котором был исключён из партии М.Ф. Конечно, не за любовь исключили Михаила Фёдоровича. А может и за любовь, потому что слух был, вроде он поколачивал свою старуху.

3.04.13