Хитрый хер

   Я очень спокойно отношусь ко всяким половым непонятностям. К тем, которые принято извращениями называть. Понятно, что я имею в виду: когда мужик на мужика карабкается или девчонки друг с дружкой кувыркаются, или, допустим, трусики женские нюхают и удовольствие получают. Всяко бывает. У нас в детстве даже поговорка такая гуляла: «У каждого свой вкус, сказал индус, слезая с обезьяны». Ну, нравится человеку, что теперь? Я к этому отношусь, как к матриархату на островах Папуа Новой Гвинеи: есть — и пусть будет. Меня эти отклонения никак не касаются. До тех пор, пока не почувствую на своей заднице грубую ладонь, предлагающую устроить любовные игры бронтозавров. Тут уж нет, шалишь!

   Приехал ко мне как-то погостить дальний родственник из Чувашии. Я-то сам из чувашей буду, Шыпчык моя фамилия, что в переводе значит — соловей. Однако родился и вырос на юге России и на исторической родине если и бывал, то редко и наездами. Родственник — тоже Шыпчык, но кем он мне приходится, хоть убейте, не разберусь. Родня и — родня. Я его в последний раз лет двадцать тому, как видел. Совсем мелким пацаном был, в школу еще не ходил. А тут гляжу, красавец под два метра ростом, мускулы сквозь рубашку бугрятся, волос волнистый, глаза голубые. Ну, я не особый мастак внешности описывать, вы уж сами себе додумайте красивого парня. Витёк ему имя.

   Приехал Витек из Ишаков. Это деревня так называется, Ишаки. Недалеко от Чебоксар. Он на море-то никогда еще не был, вот в отпуск и приехал поглядеть. А мне чего? Море вот оно, под боком, его каждый год отовсюду народ приезжает поглядеть. Не убудет с моря.

   Приехал, значит. Мы как водится, обнялись по-родственному. Я на него снизу вверх поглядываю — здоровый чертяка! Комнатку свободную ему определил.

   — А хочешь, — говорю, — под виноградом в беседке ночуй. Ночи теплые, комарья нет — одно удовольствие.

   — Подумаю, — отвечает родственник, а вещи, понятное дело, в комнату занес.

   Пока он с дороги отдыхал, я быстро на стол собрал поесть-закусить. Водку, загодя припасенную, из морозилки не вынаю до поры до времени. Живу я уж три года один, овдовел, потому сам себя и обихаживаю. Проснулся Витек, я его к столу и позвал. Сидим, разговариваем. Я его о родне расспрашиваю: кто жив, кто помер. Иные имена мне и не знакомы, но слушаю, головой киваю. Между делом винцо домашнее виноградное попиваем — от водки-то гость отказался, чем приятно удивил. И тут Витек возьми и спроси:

   — Мучи Гена, — это он меня по-чувашски дядей звать стал, хотя говорю же, не племянник он мне вовсе, а совсем дальний родственник. — Мучи Гена, а где тут у вас можно хитрый хер найти?

   У меня вино едва не пошло не в то горло от его вопроса, за малым не захлебнулся. Прокашливаюсь, а сам думаю: «Это что же такое-то, а? Такой пригожий, да статный и — педрилка. Да еще и родственник. Да у нас в родне отродясь свое гузно под чужой хер никто не подставлял. Хотя оно понятно, страшному в педрилах чего делать? Туда, как и в кино, красавчики идут. Страшненькие успехом не пользуются, звездой стать шансов мало. Так мало того, что хер себе ищет, ему еще не абы какой, а хитрый подавай. У него задница с закоулками, что ли?»

   — А зачем тебе, Витек? — спрашиваю, будто обычное дело, когда парень хер себе ищет.

   — Да хорошие они тут у вас, — отвечает, — крепкие и горячие. У нас из деревни один прошлым летом на море отдыхал, попробовал. Так весь год только и рассказов у него об этом деле было. Вот и я решил, поеду, познакомлюсь. Если хер меня устроит, то здесь и останусь, домой не повезу.

   «Еще бы ты домой в свои Ишаки хер с собой приволок, думаю — Это тебе не в гостях, где никому не знаком. Там в момент прознают, что штаны перед мужиком спускаешь, да спиной к нему поворачиваешься».

   — Может и хорошие, — осторожно так отвечаю. — Да только не знаток я в этом деле, мне и жены хватало.

   — Да это понятно, мучи Гена, — кивает головой Витек. — Но вы все же родились здесь, всю жизнь прожили. Должны бы знать.

   — А вот, не знаю, — пожимаю плечами. — У нас в городке и клуба такого нет. Разве что вечером по кустам пройтись, поискать… (чуть было не добавил «на свою жопу приключение», да вовремя удержался).

   — Как так нет? Да мы пока с вами от вокзала до дома ехали, я штуки четыре насчитал. Один даже ночной.

   — Так то, Витек, обычные. А тебе, как я понял, гей-клуб нужен.

   Лицо родственничка внезапно начало наливаться гневной краской.

   — Ты это чего, мучи Гена? Ты меня куда спровадить хочешь? К гомосекам? Я что, по-твоему, на голубца похож?  — ноздри гостя раздулись, как у племенного быка.

   — Так, а это… Погоди, Витек!  Да погоди ты, говорю! Ты же сам сказал, что тебе хер нужен. А этот предмет как раз у активных и имеется в наличии.

   — Дядя Гена, ну ты как про меня такое подумать смог?! Ты совсем родного языка не знаешь что ли? Хер, по-чувашски — девушка.
 
   Ох, ёшки-мошки! Вот это я влип. Но стараюсь лицо из последних сил «держать».

   — Ну, ладно, не понял я. Хер с ней, с девушкой. Ну, а зачем тебе хитрая, ты мне объясни? С ней забот нахлебаешься, с простой — оно же попроще, — только вижу, теперь он меня не понимает. — Ну, сам же сказал, что хочешь хитрый хер, то есть, девушку.

   — Да не хитрый, а хитре. Хитре хер — красивая девушка. С красивой я хочу познакомиться.

   Ну, что сказать еще? Мне только и осталось, что чесать в затылке и думать, что надо бы знать язык своих пращуров.