16. Зеркала

Вообще-то я никогда не была ни мнительной, ни излишне самокритичной. И уж тем более наплевала на чьё-либо мнение относительно своей внешности. Да никто и не говорил, что я слишком располнела. Наоборот, только и слышала: «Как ты прекрасно выглядишь! Как ты посвежела, как помолодела…».
Так что желание похудеть возникло без чьего-либо влияния. К тому же из чисто практического соображения: любимые джинсы в один далеко не самый прекрасный день вдруг не сошлись на мне – и всё.
Это случилось девятнадцатого февраля, как раз за неделю до моего дня рождения. Было восемь часов утра, я собиралась в университет. А тут такая неприятность!  И я поняла – пора худеть! Решила ничего не откладывать, а посвятить этому следующие семь дней. Тем более, три из них были выходными, а на остальные, не считая сегодняшнего, выпало всего одно занятие – как раз двадцать шестого.

…Отчитав лекцию в университете, я сразу вернулась домой, чтобы наконец-то заняться уборкой. Пока болела, не хватало сил даже посуду помыть, а уж на такие изыски, как смахивание пыли с фарфоровых статуэток, – тем более. Но в тот день я наводила порядок в квартире с наслаждением.
Уже всё было перемыто, когда я вспомнила, что не протёрла круглое зеркало, висящее в прихожей. И лишь только коснулась его тряпкой, как оно каким-то непостижимым образом соскочило с гвоздя и вмиг разлетелось на несколько осколков.
Я ужасно расстроилась. Словно разбился не просто кусок стекла, а целый пласт жизни, которую он отражал последние десять лет. Это была уже вторая неприятность за сегодняшний день. И я решила, что успокоительный шопинг мне просто необходим.
Погода стояла чудесная: тепло, но не слякотно. Падал крупный снег. И было так тихо, как в продуваемом ветрами Симбирске бывает чрезвычайно редко. Пройдя по центральной улице с её многочисленными «супермаркетами» и «бутиками», я свернула в сторону заповедной части города, где, кроме маленьких лавочек, открытых специально для туристов, ничего никогда и не было. Зачем я туда пошла, не могу объяснить и теперь. Наверное, просто захотелось погулять по старинным улочкам в такой прекрасный зимний день.
Но в заповеднике я вдруг обнаружила совершенно новый магазин. На фасаде небольшого домика из красного кирпича висела металлическая вывеска со стилизованной  под старину надписью «АНТИКВАРЪ». Было уже часов пять вечера. Начинало темнеть, и вход в магазин освещался мягким светом старинного фонаря.
Я открыла дверь, которая отозвалась звоном висящего над ней колокольчика, и оказалась в небольшой комнате со сводчатым потолком и побелёнными стенами. Эта почти монастырская строгость помещения была самым выгодным фоном для тех вещей, которые его наполняли.
Здесь бессистемно теснились: старый резной буфет с изысканным фарфором за зеркальными стёклами, лампа под большим оранжевым абажуром, стоящая на изящном круглом столике, ширма с диковинными птицами и…
Вдруг я увидела молодую стройную женщину, идущую мне навстречу. Она была в таком же, как у меня, чёрном каракулевом полушубке и длинной драповой юбке. Подойдя ближе, я с изумлением поняла, что это моё собственное отражение в большом старинном зеркале.
Впечатление было настолько сильным, что я тут же решила это зеркало купить. Цена, к счастью, оказалась не очень высокой и по странному совпадению равнялась именно той сумме, что лежала у меня в кошельке. По правде говоря, это были все мои деньги. Но я же хотела сесть на диету! Значит, волею случая, диета будет голодной…
– Зеркало продается в паре, – услышала я чей-то голос. И, обернувшись, увидела сухонького старичка в круглых очках, напоминающих пенсне (а может, это и было пенсне!).
– Но у меня денег только на одно зеркало…
– Это цена за весь комплект.
– А что в него ещё входит?
– Тоже зеркало, – старичок ткнул пальцем куда-то в угол.
Протиснувшись между столом и комодом, я подошла к зарешёченному окну, рядом с которым на стене висело небольшое овальное зеркало. Оно было совсем не похоже на первое – вместо резной рамы с потускневшим лаком и чуть растрескавшимся деревом – сияющий позолотой багет. Со стороны зеркало выглядело очень красивым. Но, заглянув в него, я отпрянула: на меня посмотрело полное и уже далеко не юное лицо.
«Что за чёрт!» – подумала я, но буквально сразу же сообразила, что зеркальное полотно, видимо, не совсем ровное и обладает увеличивающим эффектом. Подобные, но маленькие зеркальца продаются в косметических магазинах. Их назначение – помощь при нанесении макияжа, да ещё, наверное, пристальное наблюдение за своей внешностью. Но я совершенно не хотела, чтобы это пугало висело у меня дома…
– Можно, я заплачу полностью, а возьму только большое зеркало?
– Никак невозможно, – ответил старичок. – Это было главным условием того, кто их сдавал: зеркала должны продаваться в паре.
– А вешать их тоже обязательно рядом?
– На счёт этого указаний не было.
«Ладно, – подумала я. – Уберу его куда-нибудь подальше…».
– Вас устроит через полчаса? – перебил мои мысли продавец. – Через несколько минут магазин закрывается, и я сам доставлю вам покупки.
Я с сомнением оглядела его хлипкую фигуру, но возражать не стала и молча протянула свою визитку.
Всю дорогу домой я думала об этом злополучном зеркале. И к концу пути решила, что его обязательно нужно повесить, причём, на самом видном месте, чтобы оно постоянно напоминало о моём несовершенстве и подвигало на какие-то действия.
Лишь только я зашла домой и успела раздеться, в дверь позвонили. На лестничной площадке стоял старичок с двумя упакованными в бумагу зеркалами (втащив их на пятый этаж, он даже не запыхался!). Я посмотрела вниз, но больше никого не увидела.
Продавец легко внёс зеркала в квартиру и деловито осведомился, куда вешать. Большое – разместили в холле, где прежде висело разбившееся, возле настенного телефона и старого светильника, а овальное – в гостиной, рядом с бронзовым бра.

…Всю оставшуюся часть вечера я изобретала для себя диету. Денег не было, поэтому пришлось обходиться тем, что есть. В буфете нашёлся довольно увесистый мешочек с сухарями (дело в том, что я никогда не выбрасываю зачерствевший хлеб, а режу его на кубики и досушиваю в духовке – очень хороши такие сухарики с бульоном!). В доме нашлась и морковь, так необходимая в каждой диете. И даже несколько банок яблочного сока, приготовленного собственноручно ещё летом. Этого было достаточно, чтобы похудеть и при этом не умереть с голоду.
Из-за всех событий и волнений я как-то забыла про еду, и, отметив в календаре первый день диеты, легла спать.
Утром я проснулась позднее обычного, но в комнатах царил полумрак – за окнами валил густой снег. Встав с постели, я сразу побежала к своим покупкам. Хотелось рассмотреть их получше. Включив в холле и верхний, и настенный светильники, я ещё раз убедилась, что зеркало очень красивое. Вместе с рамой высотой оно было под самый потолок. И состояло из двух неравных частей. Верхняя – вся резная, в форме короны, в центр которой, среди экзотических листьев и цветов, было вмонтировано небольшое круглое зеркало. Но, чтобы заглянуть в него, нужно было забраться на стремянку (потом я жалела, что поленилась это сделать!). Основное же полотно высотой было около двух метров.
Рассмотрев в нём своё отражение, я разгадала его необычный эффект. Это зеркало, как и его пара, тоже было кривое. Но его кривизна мне льстила. Оно чуть-чуть вытягивало фигуру. К тому же потускневшая от времени серебряная амальгама удачно скрывала морщинки и мелкие косметические недостатки.
Овальное зеркало, напротив, было очень ярким. Я подошла к нему с большой неохотой. Но отразившееся в нём моё лицо уже не показалось таким круглым. Объяснение я нашла быстро: мы повесили зеркало не горизонтально, как оно висело в магазине, а вертикально. Должно быть, увеличивающий эффект был в нём неодинаков. Но, так или иначе, настроение моё в это утро значительно улучшилось, и я, как никогда была готова к переменам в своей жизни.
Следующие шесть дней мне запомнились гораздо меньше, чем начало эксперимента. Осталось лишь ощущение, что очень хотелось есть. Чем я занималась, помню смутно. Кажется, что-то читала, смотрела телевизор, слушала музыку, но по большей части спала. А просыпаясь, сразу вставала на весы, потом бежала к зеркалам.
Первой неожиданностью стало то, что к концу срока я похудела не на три килограмма, как предполагала, а на шесть. Хотя это не показалось таким уж странным и, конечно же, ничуть меня не расстроило. Невероятным было другое: зеркала разрушали мои представления о материальном мире. Несмотря на приличную потерю веса, в большом зеркале я, кажется, даже поправилась, хотя оставалась всё ещё стройной. А в овальном – моё отражение похудело и выглядело на удивление помолодевшим и похорошевшим. Но в доме больше не было зеркал, чтобы проверить этот эффект.
Настораживало ещё одно обстоятельство: все прошедшие дни воспринимались мной как один, утром которого я рассматривала зеркала, потом что-то делала, потом задремала, а проснулась уже двадцать шестого февраля. Хотя этот феномен известен, наверное, каждому: отпуска и праздники пролетают, как один миг. Оставалось только поверить, что на календаре действительно рабочий день, и, если не поспешить, можно опоздать на занятия в университете. Наскоро одевшись, я выскочила на улицу и уже через пару минут влезала в переполненный трамвай.
Хотя ехать всего три остановки, я протиснулась вглубь вагона и оказалась возле сидящего мужчины, примерно моего ровесника, который сразу приподнялся: «Садитесь, пожалуйста».
«Ого! – подумала я. – Джентльмен проявил внимание к леди…»
Но, отвергнув предложение, как незаслуженную награду, стала пробираться к выходу. У самой двери отдельное сиденье занимал младшеклассник. Увидев меня, он вскочил: «Садитесь, бабушка!»
«Какая я тебе бабушка», – хотела ответить я. Но трамвай в это мгновение остановился, и поток пассажиров вынес меня на остановку.
В толпе студентов я пошла, было, в сторону университета, потом резко остановилась, и ноги сами понесли меня в магазин. Не обращая внимания на удивлённый взгляд молодой продавщицы, я забежала в отдел женской одежды и сразу направилась к примерочной кабинке.
Из большого настенного зеркала на меня смотрела худая старуха. Её прозрачные светло-зелёные глаза были наполнены ужасом. Не справившись с потрясением, я опустилась прямо на пол и заплакала…
Ко мне уже бежали люди, кто-то звонил по телефону. Испугавшись, что вот сейчас меня схватят и увезут, я выскочила из магазина и сразу села в остановившуюся напротив входа маршрутку. Она ехала в центр. Выйдя возле заповедника, я почти бегом направилась к антикварному магазину.
Но, найдя нужный дом, очень удивилась, увидев над входом новую вывеску «ДАГЕСТАНСКИЕ ВИНА». Открыв дверь, которая всё так же отозвалась мелодичным звоном, я очутилась в знакомой комнате со сводчатым потолком. Но вместо старых вещей и мебели добрую треть помещения занимали небольшие деревянные бочки с блестящими медными краниками. А за прилавком стоял молодой усатый продавец.
На все мои вопросы он только пожимал плечами и повторял с сильным кавказским акцентом:
– Купы вына, дарагая. Чыстый вынаградный сок! Будэшь пыт – ищо сто лэт праживош!
Я побрела домой. Мои мысли путались. Любимая поговорка «не бывает безвыходных ситуаций» сейчас явно не срабатывала. Я действительно не знала, что мне делать…
В квартире надрывался телефон. Подняв трубку, я услышала голос секретаря нашей кафедры Марины:
– Елана Игоревна, это вы?
– Нет, это её дочь Наталья, – слегка изменив голос, ответила я. – К сожалению, мама попала в больницу. Должно быть, чем-то отравилась… Нет, ехать к ней не стоит. Она лежит в инфекционном отделении – туда не пускают и передачи тоже не принимают… Я думаю, ничего страшного, промоют желудок и через два-три дня будет здорова… – И повесила трубку.
Надо было успокоиться и что-то решать! Произошедшее не укладывалось в голове. Но, подумав, я вспомнила, что уже слышала о нечто подобном. Были случаи быстрого старения. Должно быть, диетой я нарушила какие-то функции своего организма… Просто нужно обратиться к врачу, который наверняка сможет остановить этот процесс, а возможно, и повернуть его вспять…
Всё выглядело вполне логичным, пока я не вспомнила о зеркалах. Их отражения противоречили не только моей логике, но и вообще здравому смыслу. Получалось, что эти два мерзких стекла растащили вместе с шестью килограммами веса и мою молодость.
Факт невероятный, но если всё же взять его за данность (или хотя бы предположить, что виноваты именно зеркала), то как узнать, когда они действуют? Когда я сплю? Или когда в них гляжусь? Или когда нахожусь в этой квартире? А может, постоянно? Ни на один из вопросов ответа не было.
Я стала вспоминать, не слышала ли когда-нибудь историю, хоть отдалённо напоминающую мою собственную. В голове вертелась только та, что придумал Оскар Уайльд. Но там был портрет (тоже, своего рода, зеркало!), и происходило всё с точностью до наоборот: старело изображение, а тот, с кого оно было написано (помнится, его звали Дориан Грей), оставался молодым и красивым. Чем там всё закончилось? Кажется, Дориан проткнул свой портрет ножом и сам погиб от этого удара, сделавшись старым и безобразным. А к его изображению вернулась красота.
Если следовать той же логике, я должна расколотить эти проклятые зеркала, и тогда ко мне вернётся всё, что они украли… А если нет? Если, разбив их, я навсегда уничтожу свою настоящую внешность? Или вообще убью себя?
Уже наступил вечер, а я всё сидела, закрывшись в спальне, и всё искала логику там, где её просто не могло быть. Я не боялась смерти, но с ужасом представляла, как дочь, не дозвонившись до меня по телефону, приедет сюда, отопрёт дверь своим ключом и обнаружит моё старое костлявое тело. Как она позвонит в милицию, и меня заберут, чтобы похоронить в общей могиле с бомжами, не поставив на ней ни креста, ни таблички с именем.
А настоящую Елану объявят во всероссийский розыск и через три года, как и положено, признают без вести пропавшей…
В этих невесёлых размышлениях я не заметила, как уснула. И впервые за последние дни увидела сон. Мне приснилась война с кривыми зеркалами. Моя армия состояла из нескольких десятков прямых зеркал. Они находились повсюду и отражали каждый уголок квартиры, не давая кривым стёклам хоть что-то исказить…
Когда я проснулась, уже было утро, солнечное и, наверное, морозное. Сон засел в голове в мельчайших подробностях. И наяву показался мне не лишённым смысла. А что, если действительно нарушить монополию кривых зеркал? Только вот где взять прямые? Я вспомнила, что разбившееся зеркало всё ещё лежит в мусорном ведре. Вытащив его осколки, я довольно быстро сложила их в единое целое, накрыла проклеенным картоном и положила под «пресс» двухтомного энциклопедического словаря.
Но одного зеркала было явно не достаточно. Поэтому я решила начать действовать, когда стемнеет, чтобы при электрическом освещении можно было использовать в качестве зеркал любые плоские стёкла: все три окна, дверки буфета и книжного шкафа, застеклённые акварели и фотографии, стенки аквариума.
Весь день я разрабатывала план. Вытащив из подкорки все знания физики и математики, я начертила подробную схему размещения стёкол, зеркал и источников света. Моей задачей было, чтобы ни один угол квартиры не остался неосвещённым и неотражённым.
Теперь оба кривых зеркала висели на противоположных стенах и отражали друг друга. Было задействовано и маленькое зеркало, вмонтированное в резную деревянную корону. К моей радости, оно оказалось совершенно прямым. Напротив него, над овальным зеркалом, я разместила своё восстановленное круглое.
К вечеру всё было перевешано и передвинуто, окна расшторены, стёкла протёрты. Помогла моя страсть к светильникам – в квартире оказалось двадцать семь источников света. И, как только стемнело, я их все включила.
Эффект был потрясающий: многократно отражённые лампочки своими лучами прошивали насквозь всё пространство, и оно также многократно отражалось в каждом кусочке стекла. В центре этого калейдоскопа я поставила стремянку и забралась на самый верх, чтобы отражаться в двух прямых зеркалах.
А внизу что-то происходило: боковым зрением я видела, как по кривым зеркалам будто пробегали волны. Возможно, это была игра светотени или моего воображения, но понять я не успела – в гостиной громко лопнула пружина в больших настенных часах.
Резкий звук перешёл в звон, который всё нарастал и становился всё выше. Я закрыла ладонями уши, но это не помогло. Комната вдруг завертелась вокруг меня (или это я закрутилась вместе со стремянкой?). Боясь упасть, я, цепляясь руками за ступени лестницы, сползла на пол. От уже невыносимого звука, казалось, вот-вот лопнет голова. Я снова зажала уши ладонями и крепко зажмурилась…

…Звон всё не прекращался. Только теперь он был прерывистый, словно звонок телефона. Открыв глаза, я поняла, что уже утро и, действительно, надрываясь, звонит телефон. Сняв трубку, я машинально взглянула в висевшее рядом зеркало. И впервые за все эти дни увидела в нём… себя. Может, чуть похудевшую и немного усталую, но это была именно я!
– Елана Игоревна! – кричала трубка голосом секретаря Марины. – Что случилось? У вас же первая пара…
Я ещё раз посмотрела на своё отражение и, не в силах сдержать радости, прокричала в ответ: «Ради Бога, извините! Но я только что проснулась…».


    Рассказ опубликован в книге "Один из вариантов жизни" (Ульяновск, 2005 год)

Иллюстрация Ларисы Коневой