гл. 46

46 Раб тоже может жить неплохо

      Ждать Гейва пришлось дольше обещанных капитаном пары мгновений, но, во имя неба, какая же это сейчас была ерунда! Луис окидывает взглядом широкую постель и счастливо улыбается собственным мыслям. Неужели еще только вчера он запрещал себе даже мечтать о том, что могло бы на ней произойти? А вот сейчас уже и мечтать не нужно, потому что произойдет! И уже совсем скоро! Скорей бы! Широкая счастливая улыбка становиться лукавой. Вспомнив, как он в прошлом, бывало, поджидал своего дорогого капитана после их таких памятных тренировок,  паренек мгновенно раздевается догола и поскорее юркает под наброшенное на постель покрывало, приготовившись к затянувшемуся ожиданию. Ну, где же интересно там носит того, кого он так нетерпеливо ждет? Гейви же обещал, что будет быстро. Ладно уж, если Луис сейчас по его вине тут замерзнет, то придется хозяину как следует постараться отогревая своего бедного раба. Мысли немедленно заполнились яркими образами того, как бывало, проходили такие вот отогревания и паренек сам не заметил, как умудрился погрузиться в легкую полудрему, убаюканный сладкими воспоминаниями о прошлом и не менее сладкими грезами о будущем. Резкий толчок постели вновь возвращает его к реальности и, в то же мгновение, еще не успевший до конца прийти в себя и понять на каком свете он сейчас находится Луис, мгновенно оказывается в жаркой ловушке крепких объятий. Голыми лопатками он чувствует чью-то твердую обнаженную грудь,  а голыми ягодицами неожиданный холод большой металлической пряжки на штанах кого-то полуголого, улегшегося на постель за его спиной. В первый миг не до конца проснувшийся мальчик даже испугался от неожиданности. Он непроизвольно рванулся прочь из постели, пытаясь выпутаться из внезапно захвативших его объятий. Не вышло. Все чего он добился это то, что его лишь сжали еще крепче. Попытка повернуться и рассмотреть лежащего за спиной так же не принесла успеха, но она хотя бы помогла стряхнуть последние остатки дремоты и с облегчением догадаться, кто бы это мог быть.
- Нет, не поворачивайся, останься так, - шепнул в самое ухо такой родной голос, и настойчивые руки сильнее обхватили замершего от счастья, наконец-то узнавшего пришельца, паренька и крепко прижали его к твердой мускулистой груди.- Я так соскучился по тебе мой маленький, это просто немыслимо. - Луис  тут же обвил обнявшие его руки своими, прижимая их еще крепче и послушно замер больше не пытаясь ни высвободится ни выскользнуть из постели.
- Значит, не можешь отплатить мне бесчестием за спасение, а малыш? – неожиданная фраза, почти точное повторение его собственной опалила огнем тревоги. Неужели Гейв …Луис снова резко дернулся, вырываясь, но сильные руки воина и в этот раз лишь крепче прижали его к горячему телу мужчины лишая возможности немедленно выскользнуть из внезапно ставшей ловушкой постели и броситься, не разбирая дороги, прочь предупреждать старого и верного друга о грозящей ему опасности.
- Тише парень, тише. Все в порядке, губы Гейва щекотали ушную раковину и, не взирая ни на какие слова, рассылали по коже головы и шеи каскады сладко-щекотливых мурашек. Несмотря на страх за Скота, Луис не мог не думать об этих губах, что умели быть такими нежными и так умело доводили до сладкого безумия. Паренек почти против воли тяжело и шумно задышал. Поняв, что его близость по-прежнему сильно волнует мальчика, капитан чуть заметно улыбнулся. И снова зашептал в самое ушко того, стараясь успокоить. - Престань бояться, обещаю я не трону твоего любовника, пусть валит, откуда явился.
- Скот никогда не был мне любовником. – Торопливо шепчет Луис, почему-то казалось очень важным, чтоб Гейв знал об этом. – Он только друг, очень хороший, очень верный, но всегда только друг. Он наверно один из немногих в отряде кто никогда не спал со мной…
- Сейчас это не важно, малыш. – Недослушав, прерывает его капитан, - Совсем не важно. Главное, что ты с ним не ушел. - Мужчина теснее прижал парня и принялся осторожно поглаживать по плечам и спине, добиваясь чтоб парень, наконец, перестал дрожать и расслабился.
- Пусть катится подальше, открывает на здоровье свою кузню. Ну да я все слышал. И чего он не сделал этого до того как стать бандитом?
- Он и был кузнецом, прежде, еще до того как попал к нам в банду. Но господину деревни понравилась его жена. Скота обвинили в воровстве, которого он не совершал, и бросили в подвал к этому самому господину, а поутру должны были повесить. А жена в тот же день переехала в дом этого к этому богатенькому мерзавцу, а заодно и в его постель не дожидаясь даже, когда и в правду станет вдовой. И то сказать, зачем ей был нужен муж-кузнец, когда она могла заполучить любовника богатея? Так что когда Скот сбежал и убил предательницу, а заодно и ее любовника у него не было другого пути кроме как к Деймону. Знаешь, не все из нас проснулись однажды утром и решили стать ворами и грабителями. У некоторых просто не было особого выбора.
- Выбор есть всегда, нужно лишь уметь его вовремя разглядеть и правильно использовать.
- Выбор сделать легче, если ты не один. Проще выбрать правильно, когда рядом есть друг, который может поддержать тебя. - Луис устал, наконец, бороться, пытаясь высвободиться из крепких объятий, и полностью расслабился, сдаваясь на милость пленивших его рук. Он откинул черноволосую голову назад, уложив ее на широкое плечо капитана, показывая, что больше сопротивляться не намерен. И тут же был вознагражден чувственным поцелуем в шею.
- Однажды я предлагал тебе помощь, помнишь? - Жаркий шепот снова прямо в ухо в другое время вызвал бы волну желания, но не сейчас. Сейчас Луис лишь сильнее вжался лицом в плечо мужчины и тихо вздохнул. Он изо всех сил пытаясь подавить невольные всхлипы, каждый раз неизбежно настигавшие его при воспоминании о том, какую ужасную ошибку он совершил, не найдя в себе смелости довериться любимому и открыть ему все когда тот так великодушно давал ему шанс.
- Я помню, - едва слышно шелестит  он в ответ, - Я помню. Я не перестаю ненавидеть себя за то, что не доверился тебе тогда. Гейв клянусь, мне так жаль. С грустью продолжает мальчик сквозь струящиеся по лицу слезы. - Если бы я только мог вернуться туда, то я все бы сделал иначе. Я просто побоялся. 
- Меня? Разве ты уже немного не узнал меня тогда?- в голосе мужчины прозвучало неподдельное изумление. Неужели Луис к тому времени не успел понять, что капитан всегда, всегда держит слово, как бы трудно это ни было и никогда не обещает, если хоть на волосок неуверен что сможет исполнить обещанное?
- И тебя, и Деймона, и того что он мог сделать. И того что он мог тебе обо мне рассказать. Я всего на свете боялся Гейви. Всего на свете.
- Ты не верил, что я смог бы защитить тебя? И от палачей и от твоего хозяина…
- Я боялся, потому что не верил, что ты захотел бы защищать меня, узнав, кто я на самом деле,- шпион, бандит, и шлюха, - перебивает его мальчик. – Боялся, что узнав все, ты просто сочтешь, что я не достоин никакой помощи никакой защиты. А больше всего боялся, что та сказка, в которую я попал благодаря тебе, закончится и снова начнется моя обычная жизнь. Где уже не будет ни тебя, ни наших ночей,  ничего из того счастья, что у нас тогда было. Я был таким идиотом, счастье не может быть прочным, если оно держится на лжи, но тогда я этого еще не понимал. - Луис говорил все тише с каждым словом. Повернувшись в кольце обхвативших его рук, он крепко уткнулся лицом в обнаженное плечо капитана, не в силах поднять глаза на мужчину и лишь обжигал его кожу горячими струйками, неудержимо сбегающими по побледневшим щекам. Отчаянное сожаление безжалостными пальцами сжимало горло.
- Все малыш, хватит. - Гейв, наконец, сумел бережно оторвать лицо паренька от своего плеча и тут же принялся осушать поцелуями горькие слезы. Перестань сожалеть о том, что было. Вернуть ничего нельзя. Доверься мне сейчас. Я вновь предлагаю помощь. Даже жизнь раба не обязательно должна быть невыносимой. Тем более что это рабство временное. Когда король решит что ты достаточно заплатил за преступления прошлого, он вернет тебе свободу. - Нежные поцелуи мужчины постепенно наполнялись страстью, а пережитое волнение, как всегда, вылилось для Луиса в неожиданно сильное желание. Когда ему удалось подставить рот под очередной поцелуй, он не смог удержаться от стона. Вырвавшись из рук капитана, парнишка быстро скользит по постели вниз, зубами потянув ремень на штанах полуголого мужчины. Возражать Гейвин даже и не собирался. Его сегодняшнего желания вполне хватит на исполнение всех фантазий такого ненасытного, как он уже успел убедиться, мальчишки…
   Как же хорошо, что предусмотрительный капитан всегда держал в палатке хоть не большой запас прохладного легкого вина и сейчас не нужно было куда-то идти, чтоб добывать его в лагере и хоть немного освежиться и перевести дух, отходя от одних любовных подвигов и готовясь к новым. Луис чуть лукаво улыбнулся сам себе, вспомнив, как ему снова удалось заставить этого упрямого мужчину потерять голову от страсти и снова и снова выкрикивать имя мальчика, сжимая руками его голову, пока он жадно глотал горячее семя капитана, стараясь не упустить ни единой капли желанного лакомства. Он чуть повернулся взглянуть на растянувшегося на постели Гейва, и с улыбкой отсалютовал ему полным кубком, нечаянно расплескав несколько капель.
- Осторожнее, - с не менее счастливой улыбкой с легкой ленцой предостерегает его капитан – Испортишь мою палатку, именно ты и будешь приводить ее в порядок. – Может Луис и обеспокоился бы таким предостережением, но ласкающий взгляд ярких синих глаз, вопреки любым словам говорил, что, по крайней мере сейчас, мальчик может даже спалить эту самую палатку и никакой слишком уж страшной кары на его голову не обрушится. Он, не прекращая улыбаться, демонстративно провел по пухлым губам языком, слизывая рубиновые капельки и, старясь не рассмеяться, предельно томно прошептал.
- Неужели суровый господин взвалит на своего до смерти уставшего раба еще и это? Не слишком ли жестоко, учитывая, что вечер еще только начался, а ночным трудам твоего покорного невольника сейчас не видно и конца?
- Что таки прям совсем и не видно? – еще шире улыбается капитан, включаясь в игру проказника и откидывая покрывало, демонстрирует вновь готовый к новым подвигам «конец». По-моему как раз конец – то и видно, разве нет? – Луис все-таки расхохотался.
- Ты как всегда не подражаем, мой капитан! Как жен я обожаю, что ты у меня такой ненасытный и неутомимый. – Единым духом допив вино и, не желая терять больше ни одного лишнего мгновения, парнишка снова наполняет его и, шагнув к постели протягивает мужчине. – Держи, это твой последний шанс утолить жажду на долгое, очень долгое время, - Произносит он с улыбкой, увидев, как мужчина качает головой, отказываясь. – Я намерен очень долго не выпускать тебя из этой постели и получить сполна за все те ночи, когда ты заставил меня мучиться в одиночестве, умирая от желания вновь оказаться в объятиях самого желанного в мире мужчины. – Эта фраза внезапно будит в памяти Гейва, до поры на время уснувшее было, коварное «С мужчинами – то я дело имел» стирая с обезображенного лица улыбку и внезапно возвращая часть исчезнувшей было досады. С этим, демоны раздери, следовало покончить раз и навсегда. Каким бы ни был ответ, он желает услышать его хотя бы один раз и тут же навсегда забыть о нем. Гейв садиться на постели и приняв из рук любовника бокал, словно случайно поворачивается к тому спиной и принимается пить.
- Самого желанного мужчины? – Начинает он, стараясь, чтоб голос звучал как можно небрежнее, словно он просто болтает о чем-то, чтоб поддержать разговор, а вовсе не пытается узнать то, что не давало ему покоя в последнюю пару-тройку дней. Он и сам почти ненавидит себя за такое притворство, но очень хочет получить ответ и при этом снова не обидеть невзначай, чем-нибудь слишком уж вспыльчивого Луиса. – Значит я твой самый желанный мужчина?  Это радует, тем более что желанной женщины-то у тебя, к счастью наверняка нет. – И заметив взметнувшиеся вверх черные брови на красивом личике, тут же поясняет. – Ну, ведь ты же сам говорил помниться, что прежде имел дело только с мужчинами и до сих пор ни разу с женщинами. Ну, помнишь тогда после борделя
- Ах, да, - Луис тихо рассмеялся. Сейчас то веселое приключение кажется таким далеким. – И верно говорил. Ну, теперь это уже не совсем так, но до той ночи, все верно. Мене и  в правду доводилось проводить время исключительно с мужчинами.
- И конечно все больше с молодыми красавцами? И наверняка в каждую ночь с новыми? – так же небрежно, словно в шутку протягивает капитан не поворачиваясь, боясь, что если голос он еще контролировать в состоянии, то с лицом может и не справиться и парнишка, увидев его выражение, тут же поймет как далеки сейчас его мысли от веселья. К счастью мальчик ни о чем таком не догадывается.
- Ой, я тебя умоляю капитан! Кто б мне давал выбирать. На кого Деймон мне указывал, с теми и шел. Ну, плюс естественно все кто был в банде и скопом и по очереди и как хотели. Мне наутро иногда и жить не хотелось. - Тут Гейвин, наконец, поворачивает голову, и Луис тут же замолкает, наткнувшись на его полный изумления взгляд, в котором попеременно мелькают ужас и озарение. – Постой, так ты не знал? Я думал, ты давно уже догадался… - на округлившихся ничуть не менее чем у мужчины глазах паренька немедленно выступают слезы ужаса. – Я думал, ты знаешь Гейви, я думал, ты давно уже понял…
- Небо, прости меня малыш – тут же прерывает его капитан. Отбросив в сторону опустевший кубок, он вскакивает с постели и крепко сжимает едва не падающего на пол мальчишку.- Прости, я идиот, какой же  я идиот. Так вот почему ты так отреагировал тогда в столице, когда я ляпнул про то, что чувствовать себя,… ну, в общем, про знакомое чувство! Прости меня малыш. Я даже не задумывался! Прости я и в правду придурок. Забудь все, что я спросил. Ты ничего не должен мне рассказывать, если не хочешь. Слышишь? Я не хочу, чтоб тебе было снова больно. 
- Но ты же имеешь право знать…
- Я и знаю. Вот теперь знаю. И давно знал наверно. Просто не давал себе труда подумать – Так вот почему этот маленький идиот так боялся признания! Он не так сильно боялся признаться в том, что шпион как в том, что его проклятый хозяин заставлял его быть в отряде шлюхой! Гейвин быстро поднимает искаженное болью личико за подбородок и немедленно впивается поцелуем в трясущиеся губы. – Все Луис, прошу, успокойся. Успокойся. Это сейчас больше не важно, слышишь меня? Это не имеет ни малейшего значения. Ты здесь со мной, а я больше, клянусь, никогда не стану задавать тебе таких идиотских вопросов. Ты ничего не должен рассказывать, только если сам захочешь этого.
- Если можно Гейви я действительно не хочу больше об этом говорить. По крайней мере, не прямо сейчас. – Хоть голос паренька все еще и подрагивал, но нежные поцелуи и ласковые бережные поглаживания сильных рук мужчины сделали свое дело. Слезы просохли, и Луис уже и сам был смущен собственной вспышкой. Мягко высвободившись из ласкового захвата, он за руку увлекает любовника обратно к постели. Если уж разговаривать ни одному из них сейчас больше не хочется, то почему бы не занять время чем-то куда более приятным? Чем они с удовольствием и занялись, так что довольно долго им было совершенно ни о каких бы, то ни было разговоров.
- Гейви можно мне остаться сегодня – немного неуверенно начинает Луис, тесно прижимаясь спиной к широкой груди обнимающего его мужчины, как только сбитое дыхание немного возвращается к нему. – Я обещаю завтра я раньше всех поднимусь и потихоньку вернусь на свое место. Никто ничего и не заметит, только позволь мне поспать сегодня с тобой, как раньше. Гейв я уберусь раньше, чем ты успеешь проснуться, правда, а щас можно я останусь?
- Нет, - едва слышно шепчет капитан, вжимаясь подбородком в плечо Луиса, продолжая щекотать губами ушную раковину.
- Нет? – только сильные руки и не подумавшие разомкнуться вопреки непонятно-жестокому ответу не позволили парнишке вскочить и вырваться из этой палатки прочь, как всегда забыв об одежде.
- Нет, ничего подобного не буде. Вот тебе мой приказ и как хозяина и как командира, - Ты останешься тут, а утром никуда рыпаться даже и не подумаешь. Мы проспим вместе рядышком всю ночь и, может быть даже и все утро, и ты даже не подумаешь не то что куда-то сбегать, а даже и проснуться пока я сам тебя не подниму. И ты выйдешь отсюда совершенно спокойно и ни от кого не таясь. Я не собираюсь скрываться от парней и уж, тем более что-то им врать. И тебя, и то, что у нас происходит, я тоже скрывать не собираюсь. Мы не совершаем ничего плохого малыш.
Я ведь уже как-то говорил тебе то, что мы спим вместе, вовсе не отменит и не смягчит наказания, наложенного на тебя королем, пока он сам не решит иначе. И никакого особого отношения к тебе я не допущу, в этом отряде ты как все, не лучше и не хуже.
- Гейв, я никогда бы и не стал просить,
- Я знаю, что не стал бы. – Гейв нежно целует впадинку у самого края маленького ушка и тут же, слегка прикусив нежную мочку зубами, принимается ласково зализывать языком свои же отметины от зубов, убедившись, что он добился своего, и паренек снова замолк и внимательно его слушает. Хриплые и частые вдохи-выдохи не в счет, он тихо продолжил. - В остальном малыш то, что мы делаем никого тут не касается. И то, что мы спим в одной постели, тоже касается только нас с тобой. Днем ты обычный член отряда и для меня и для других, а ночи только наши. Пока ты об этом не забываешь все именно так и будет.
- Но Гейв, я и не…
 Чего там Луис не, договорить он не успевает, потому что капитан, в конец утомленный разговорами, решительно разворачивает его лицом к себе и запечатывает все еще пытающиеся что-то сказать губы глубоким поцелуем. А его пальцы, смяв упругие полушария ягодиц, медленно скользят по покрывшейся мурашками коже между ними, проникая в горячую в нетерпении поджидающую его ловушку тугой плоти. Последняя здравая мысль, мелькнувшая в голове Луиса, была «Да уж какой там ранний подъем, тут бы вообще умудриться встать завтра…». Чуть позже, (ага «чуть» - намного позже!)   очнувшейся от короткого сна, что сморил его после очередного яркого взрыва наслаждения, паренек с огромным удовольствием ощутил под  собой горячее сильнее тело, которое, как и его обладатель, казалось, совершенно не замечало навалившейся на него бесцеремонной тяжести. Луис немного поерзал поудобнее устраиваясь на горячем после такой страстной любви капитане. Лежать на Гейвине, отдыхая после бурных ласк, было так же приятно, как он и запомнил по их еще самому первому совместному путешествию. Мальчик скрестил предплечья на гладкой коже груди мужчины и, чуть вытянув шею, принялся то нежно покусывать, то игриво полизывать твердый украшенный шрамами подбородок, время от времени переходя на поцелуи. Он попытался, было, пару раз дотянуться то тонких губ, но лежал он слишком низко, а Гейв не пожелал ему помочь, а самому подтягиваться на теле любовника вот прямо сейчас было еще слишком лениво. Паренек предпочел ласкаться, не прилагая особых усилий.  Уткнувшись носом в мускулистую грудь, он с наслаждением поцеловал гладкую кожу раз уж до губ дотянуться не удалось, немного пощекотал ее длинными ресницами и снова вернулся к оказавшемуся таким вкусным подбородку.
- Ох, Гейви, как же я соскучился – пробормотал он едва слышно. Скорее самому себе, чем капитану, - Как же давно и долго, что ж ты так мучаешь меня постоянно. Я уже совсем позабыл, какой ты у меня замечательный и как с тобой сказочно.
- Да ладно тебе Луис. Соскучился. Мы же видимся каждый день по тыще раз на день. Я-то думал, что наоборот поднадоел тебе и ты, с удовольствием, отдохнул бы хоть денек от моих придирок. – Луис снова приподнял голову и вытянул шею пытаясь заглянуть в лицо лежащему под ним мужчине. Это ему сейчас показалось или в ярких синих глазах весело пляшут насмешливые бесенята? Капитан опять поддразнивает своего несчастного, вечно теряющего от него голову раба? Точно, так и есть! Но сейчас Луису не хотелось упражняться в остроумии. После такой долгожданной близости настроение у него было ну просто совершенно другое. Он снова немного поерзал. Это было тем более приятно, что в том положении, в котором они лежали сейчас, принявшийся понемногу вновь поднимать свою ненасытную голову член мальчика отчетливо терся о такое же начинающее вновь твердеть возбуждение капитана.  И Луис самыми чувствительными местечками своего члена и кожи на внутренней стороне бедра чувствовал, как каждый раз после его движения внушительное орудие капитана с каждым отчетливым рывком поднимается все выше и выше. Паренек едва заметно улыбнулся, словно довольный котенок. Пусть этот упрямый капитанище и не любил болтать, его тело само говорило за себя – он хочет своего мальчика! И всегда хотел. Теплая волна прокатилась одновременно и по душе и по телу, еще больше усиливая жаркую сладкую щекотку, разбегающуюся от паха и пояснице по всему телу. Времени на разговоры, пожалуй, снова оставалось совсем мало, а упрямый паренек был твердо намерен заставить своего капитана выслушать его сегодня. Чтоб этому изобретателю трудностей больше и в голову не пришло сказать что-то похожее на – «Мы больше не спим вместе»!
- Ох, вот только не надо Гейви! Не делай вид, что не понял о чем я, - тихо прошептал он, оставляя влажный след поцелуя на впадинке между ключицами мужичины – Конечно, ты был рядом, но ты не был со мной, и я скучал. Очень. Как же ты не поймешь. Прочему не можешь, почему не желаешь понимать мой упрямый капитан, что мне же этого мало! Стой не перебивай, прошу Гейв! Мне дорога твоя дружба, видит небо, как она дорога мне, но она вовсе не самое главное, что есть в моей жизни. И мне нужны и твоя забота, и твоя поддержка, и помощь, которые ты мне сейчас оказываешь, разве я когда скрывал это? И думаю, они будут нужны мне всегда. И вовсе не потому, что я никогда не научусь жить самостоятельно и самому заботится о себе. Научусь. Уже учусь, но и это не важно. Понимаешь, - Луис снова оторвал губы от шеи капитана, которую не переставал целовать между каждым произносимым словом. – Просто знать, что в мире есть человек, которому я настолько дорог, что он не пожалеет ни времени ни сил чтоб просто узнать как у меня дела. Узнать все ли у меня в порядке, прийти на помощь, даже когда она мне не так уж и нужна, а уж если я попал в беду, не раздумывая рискнуть всем и спасти. Гейв, я никогда прежде никому не был даже и немножечко дорог а уж так… Но даже и не это самое важное Гейви. А вот это, Луис скользнул теплыми ладошками по груди мужчины к шее и все-таки подтянулся на его теле и, скользнув вверх, накрыл жадным ротиком тонкие губы и впился в них нежным страстным поцелуем. Губы в губы. Кожа на кожу, одно дыхание на двоих и две пары глаз полуночно черные и пронзительно синие утонули на долгое мгновение друг в друге, не желая прятаться за ставнями век. Чуть отдышавшись, паренек продолжил шептать настойчиво и страстно – Гей вот что важнее всего для меня. Ты сам. Твои ласки. Твои поцелуи. Когда мы вместе, вот как сейчас, когда ближе уже некуда. Когда ты со мной и во мне. Когда твои руки сжимают, а губы целуют, когда я не только знаю и слышу, но и чувствую насколько дорог тебе, насколько нужен тебе, насколько ты хочешь мня. Ты не представляешь, что я тогда чувствую. Каждое самое легкое твое прикосновение становится самой изысканной лаской, а каждая ласка тут же отзывается почти непереносимым наслаждением. Или когда я чувствую, как ты вздрагиваешь от удовольствия под моими ласками. Видеть, как загораются страстью твои глаза, когда ты смотришь на меня. Твою улыбку, слышать желание в твоем голосе – вот это, и есть счастье вот это, и есть важнее и нужнее всего. Прошу не лишай меня больше этого. Это очень больно и горько. И тогда и вся твоя дружба, и вся твоя забота перестают иметь значение и вовсе и не потому, что я не благодарный, просто без этого мне ничего другого уже не нужно. Я сам себе перестаю быть нужен Гейв, если не нужен тебе. Я и сам не могу понять, почему так, но это так.
- Прости. – Услышал паренек внезапно, и мгновенно умолк, уставившись широко открытыми глазами в лицо мужчины под собой. В словаре сурового капитана это словечко было одним из самых редкоупотребляемых, и меньше всего он ожидал услышать его сейчас, и вот…- Прости, - повторил капитан, не дожидаясь, когда парнишка оправиться от  удивления. – Ты прав я поступил глупо. Не в первый раз с тобой надо признать. Я должен был помнить, что ты говорил мне тогда, у меня дома, на озере, когда мы помирились, ведь это было то же самое что и сейчас. И я чувствовал, всем сердцем чувствовал как ты искренен, а я просто словно забыл и с чего-то решил, что нам будет лучше не на долго побыть друзьями и поостыть. Измучил и себя и тебя. Прости меня! – Луис почувствовал, как сильные руки крепче сжались на его пояснице, и вот уже капитан сам рывком притянул его к себе и принялся настойчиво целовать, почти яростно покусывая тут же раскрасневшиеся губы.
- Ты помнишь? Чуть удивленно с придыханием ахает Луис, как только у него появляется такая возможность.  Мне кажется, это было так давно, словно в совсем другой жизни, а ты помнишь!
- Я никогда не забываю слова важных для меня людей малыш. Так что, конечно же, я помню все, что ты мне когда-либо говорил. Не веришь? – Капитан заметил, как недоверчиво сверкает паренек своими чернющими глазами. – Ладно. Ну, хочешь, я перескажу тебе, как сурово ты отчитывал меня за эту глупость со снежными волками, когда испугался, что я мог погибнуть.
- И сам же тогда изо всех сил подталкивал тебя к беде, - дрогнувшим голосом хрипло произнес паренек, вжимаясь лицом в грудь капитана и отчаянно вцепляясь в его плечи руками.
- Луис, Луис успокойся, - быстро произносит мужчина, отрывая голову мальчика от своей груди, ласково обхватывая ладонями расстроенное лицо и принимаясь покрывать его нежными торопливыми поцелуями. – Все, все маленький. Успокойся. Демоны! Прости. О чем я только думал! Не нужно было сейчас об этом. Прости малыш, ладно? - Шепчет он, беспрестанно скользя губами по нежной коже щек, скул, лица, подбородка, по мягкому шелку губ. – Ну, все? Успокоился маленький мой? – Не в силах сопротивляться такому натиску Луис действительно успокаивается снова так же быстро, как и расстроился, и все еще немного не смело кивнул обеспокоенному мужчине.
- Да Гейв, я успокоился. Все в порядке. Прости. Я не хотел  тебя опять так расстраивать. – Мужчина с видимым облегчением переводит дух.
- Нет, это ты прости меня малыш. – Капитан снова перемещает руки на спину и поясницу мальчика,  крепко прижимая его к себе. – Сам не понимаю, зачем я заговорил сейчас об этом. Ве6дь не время же и не место. Небо! Никогда ведь раньше я не был идиотом,  но рядом с тобой я постоянно глупею. Непроходимо. – Луис хохотнул и тихо пробормотал что-то неразборчивое.
- Что?
- Член стоит – башка не варит – с новым смешком послушно повторил мальчик. – Гейв тут же и сам улыбнулся в ответ. Паренек действительно полностью успокоился. Как же легко же меняется у него настроение!
- Да уж малыш. Пожалуй ты прав. Это прямо про нас. Во всяком случае, про меня точно! – Луис снова поерзал пахом на бедрах мужчины, убеждаясь, что, по крайней мере, первая часть его шутливой поговорки выполнена уже почти в точности.
- Так значит, голова у тебя мой капитан опять не работает? – нежно мурлычет он, снова легонько покусывая краешек твердого подбородка. И тут же нежно проводит языком по коже, повторяя извилистый путь одного из змеящихся по челюсти шрамов. Гейвин тут же нахмурился.
- Прости. – Сразу же приподнялся на локтях заметивший это мальчик, виновато заглядывая в посуровевшее лицо.  – Прости, я знаю, как ты не любишь, когда я так делаю, но мне так нравится! А сейчас тем более, ты так долго не  позволял даже прикоснуться к себе. Я так соскучился Гейви! – Луис нежно прижал теплую ладонь к обезображенной щеке мужчины, легонько лаская шероховатую от шрамов кожу самыми кончиками пальцев.
- Луис, не начинай! – Голос капитана стал напряженным. Он мягко убрал несопротивляющуюся ладошку от своего лица.
- Нет, это ты не начинай! – голос мальчика зазвенел чем-то очень похожим на злую обиду. Сколько еще он будет доказывать этому упрямцу одно и то же прежде чем сумеет убедить?! Нет уж, он не намерен отступать! Ни сейчас и больше никогда. В конце концов, даже этот упертый капитанище должен понять что это, демоны ее раздери – правда! - Гейви! Сколько жнее можно? Когда ты, наконец, мне поверишь? Я скучал по тебе! По всему тебе и по этим самым шрамам, что так тебя беспокоят тоже! – Накрыв ладонью попытавшиеся было что-то возразить тонкие губы, он настойчиво и убежденно продолжает – Пойми же, наконец, мой капитан, я не отделяю и никогда, не стану отделять какую-то часть тебя от всех остальных. Да и как я смогу? Я же даже с закрытыми глазами на ощупь, наизусть знаю тебя всего. Каждую твою черточку, каждый изгиб, каждый мускул и каждый твой шрам тоже. И  они вовсе не пугают меня, как было тогда, когда мы только познакомились. И поверь,  это случилось уже очень, очень давно. Куда раньше, чем ты полез к тем идиотским волкам. И ни единый твой шрам, чтоб ты там сам себе не навыдумывал, уж точно не отвратителен мне. Ты так бесился тогда из-за этого степного князя, а ведь при всей его привлекательности он был для меня никем. Абсолютным никем. Просто заменой тебя. Это по тебе я скучал, тебя я хотел, это с тобой я хотел быть в ту ночь, да и в любую другую ночь тоже, если уж быть честным! Ты ревновал, а я, если хочешь знать, закрыв глаза, представлял тогда что я с тобой. – Странно но напоминание о весело проведенной в борделе ночи в результате которой Луис обзавелся великолепным серебристо-серым скакуном, пожалуй в первый раз не вызвало в капитане ревности. Он и сам не понял пока почему это так. Просто сейчас почему-то больше хотелось услышать, что же скажет паренек дальше. И тот, конечно же, продолжил. Если уж Луис начинал говорить о том, что думает, остановить его было довольно трудно. – И знаешь что? Когда я коснулся его лица и не нашел там знакомых шрамов, я едва не заплакал.  Потому что я хотел, чтоб они там были.  Я хотел тебя Гейви, хотел, чтоб это был ты! А ведь они и есть ты. Не часть тебя, хорошая или плохая, а просто ты. Понимаешь? Нет Гейв, молчи! – сверкнул глазами паренек, увидев, что капитан снова пытается что-то сказать. – Как же мне объяснить тебе Гейви? – Он перевел дыхание и продолжил уже тише и спокойнее – Гейв попробуй понять, когда ты обнимаешь меня, я же не думаю «Меня обнимают Гейвовы руки»  я думаю – «Меня обнимает Гейвин»  и когда твой взгляд ласкает тебя я, конечно, могу любоваться твоими глазами, но нравишься все же, мне ты весь капитан. И когда ты трахаешь меня, я  думаю меня трахает Гейвин, а вовсе не только член Гейвина. И меня не целуют губы Гейва, это делает сам капитан, демоны раздери! Я не знаю, как объяснить тебе это еще понятнее! Я не разделяю тебя на части, не говорю и не думаю, это мне нравится, а это нет, потому что мне нравится Гейв, мне хорошо с Гейвом, я скучаю по Гейву и хочу быть с ним! Со всем, с целым! И с лицом тоже! Хотя, если уж тебе так хочется поиграть в кусочки, давай поиграем! Что плохого я могу думать о твоем лице, а капитан? О том самом, что было бледным от тревоги, когда я был болен или  в очередной раз попадал в передряги? О том самом, что дышало сочувствием, когда ты лечил  меня избитого? О том, что улыбается моим очередным выходкам, о том, что сияло от радости, когда я победил на турнире? О том, что зажигается страстью и нежностью когда мы в постели? Как мне все это сказать тебе, чтоб ты понял, а главное поверил мой капитан? – Гейвин молча смотрел, во вновь наполнившиеся еще не пролитыми слезами жаркие глаза цвета полуночи. Тревожные и умоляющие они сияли, тем не менее, искренностью и убежденностью. Была ли за ними, пряталась ли там на самом дне фальшь? Он не видел, и сейчас вовсе не хотел в этом разбираться. На ум внезапно пришел последний разговор с королем, когда Эдуард пытался убедить его, что возможно паренек вовсе не всегда и не во всем врет своему капитану.  К демонам! Они только что помирились! Будет просто глупо вновь поссориться, из-за чего бы то ни было. Тем более что вполне возможно, что он Гейвин действительно не прав.
- Знаешь малыш, - чуть хрипло проговорил он, резко меняя тему, - Если ты и дальше продолжишь так смело елозить на мне и моем члену, то очень скоро окажешься уже подо мной, и он будет уже в тебе!
- А кто сказал тебе мой капитан, что именно этого я и не добиваюсь? – усмехнулся Луис, тоже потеряв интерес к спору. Тем более что хоть капитан и не сказал, что верит, но и наставить на том, что парнишка врет, тоже не стал. Это по любому был уже прогресс. А новая тема, предложенная им, по любому была куда интереснее любого спора. – Кто сказал тебе Гейв, что я именно этого и не хочу. И как можно скорее?
- Так просто мог взять и сказать, зачем столько крутиться? – В синих глазах вновь зажглись веселые искорки лукавства.
- Просто сказать неинтересно, мой капитан. Никогда не слышал выражения – любовные игры?
- Игры,  - капитан, внезапно крепко обняв парня одним движением перевернулся, оказываясь с верху и нависая над ним на упирающихся в постель руках, - игры значит малыш?...
- Ой, знаю, знаю, - ничуть не протестуя столь бесцеремонным обращением, нараспев промурлыкал мальчик – Мой бравый капитан совсем не любит игр, что же делать, если его бедный невольник их обожает?
- И опять ты не прав, мой маленький глупыш, - в тон ему проговорил Гейвин, приближая свои шевелящиеся губы вплотную к Луисовым и обжигая их своим дыханием. – Я не люблю игр, которых не понимаю и цели которых, не знаю, - продолжил он после глубокого поцелуя, придавливая всем своим мускулистым телом Луиса к постели и скользя ладонями по ребрам и бедрам мальчика к упругим маленьким полушариям ягодиц. – А цель этой игры мне хорошо известна, более того, она мне очень даже нравится. И цель и игра, - на всякий случай поясняет он, чтоб парень не вздумал понять его как-то не так. Впрочем, похоже, это уже просто невозможно. Застонав Луис, выгибается так, что его спина изогнутой аркой приподнимается над постелью. С глубоким смешком капитан вновь укладывает нетерпеливого любовника навзничь и закинув его бедра на свои широки плечи, приставляет уже сочащуюся головку полностью готового к бою орудия ко входу в паренька и мягко надавливает. Просопротивлявшись лишь мгновение, тугое колечко нежной плоти как всегда легко впустило своего желанного захватчика. Взяв себя ладонями за лодыжки Луис сам, как можно сильнее, разводит до предела ноги, облегчая капитану вход в себя, полностью принимая его далеко не маленький член. Несколько осторожных толчков и пах капитана сильно прижимается к худенькому паху мальчика. Широкая сильная ладонь берет в жаркий плен его возбудившееся естество, и сильные резкие толчки начинают сотрясать тонкое тело паренька в такт движениям капитана на его члене. Все что остается как всегда потерявшемуся в наслаждении Луису, это тонко и громко стонать, запрокидывая голову, да крепко вцепляться ладонями то в плечи мужчины, ритмичными толчками вбивающего его в походную постель, то в саму постель, сминая ее и пятная потными ладошками, да то сокращать, то расслаблять послушные мышцы ануса, усиливая наслаждение для них обоих. Когда Луису уже казалось, что еще большего наслаждения он попросту не выдержит, окружающий его мир с треском взорвался в оглушающем оргазме. В тот же миг сильные руки, подхватив его почти бесчувственного, крепко прижали к широкой влажной от пота груди капитана, и горячая струя его наслаждения мощно излилась внутри паренька.
   Если бы бывшей бандитской шлюхе еще совсем недавно кто-нибудь сказал, что он будет краснеть, вспоминая поутру безумства прошедшей ночи, он бы наверняка рассмеялся и спросил «Краснеть? А что это такое?» И вот, поди, ж ты! Прикрыв глаза, Луис снова, словно наяву, почувствовал широкие горячие ладони, что скользя, ласкают туго натянутую на ребрах кожу, крепко сжимают плечи, властно раздвигают бедра. Руки, ласкающие его везде и всюду. Пальцы, теребящие его соски, сменяющие их губы, снова пальцы, губы, осторожные губы, влажный язык… Пальцы решительно, но бережно проникающие в него и, почти тут же, сменяющиеся горячим твердым членом… Красивые синие глаза, сияющие в слабых отблесках костра, проникавших сквозь чуть приоткрытый полог  Гейвиновой палатки. Глаза, что лаская пристально следили за каждым его движением, когда он, сидя верхом на мускулистых бедрах лежащего на спине мужчины, словно в бешеной скачке уносился все дальше и дальше, приближая с каждым движением их обоих к желанному наслаждению. Горячее тело на нем, властно прижимающее его к постели и мощные толчки внутри него, грозящие новым еще более сильным наслаждением и не обманувшие. Глубокие, то страстные, то нежные поцелуи, непрерывные настолько, что казалось, будто мужчина за всю ночь не пропустил ни единого стона паренька, выпив их все до дна из искусанных им самим губ. Так же как и под самый уже конец и сам Луис впитал в себя счастливый стон Гейвина, чувствуя как от восторга, счастья, нежности сердце в какой-то миг едва не выскакивает из груди.  «Ну вот! Молодец! Cнова довел себя этими воспоминаниями» с досадой думает паренек, чувствуя как обжигающая жаркая волна вновь заливает уши, щеки, лицо. Недовольный собой Луис сильно дергает один из многочисленных ремешков пакуемого им багажа, едва не отрывая его и тут же не сдержавшись, шипит сквозь стиснутые зубы.
- Полегче малыш. Наши дорогие купцы в первый раз доверили тебе паковать свои личные вещи. Не подведи такое невероятное доверие. Или ты специально пытаешься все испортить, чтоб они передумали и снова делали это сами? Думаешь таким хитрым способом облегчить себе жизнь, избавившись от лишней работы? – Раздается над самым ухом веселый насмешливый голос. Подняв голову, Луис тут же встречается взглядом с парой искрящихся весельем ярких синих глаз. И ласкающее прикосновение этого взгляда сейчас было ничуть не менее ощутимо, чем прошедшей ночью. Это кажется невозможным, но паренек немедленно заливается краской еще сильнее, вызывая новую улыбку на тонких губах мужчины. – Ты хоть выспаться-то успел, пташка моя ранняя? – тон капитана из насмешливого, с каждым произносимым словом, становится все более нежным и заботливым.  – Опять сбежал до рассвета, Луис. Дождался б хоть, пока я проснусь, может я бы и разрешил тебе поспать подольше, учитывая, как поздно мы с тобой заснули. – «Что это? Действительно забота или снова очередная ловушка?» Не смотря на сладкие воспоминания совсем недавнего прошлого и приятные чувства, что дарило настоящее, Луис не может до конца избавиться от подозрительности. Каждый раз, когда у них с Гейвином что-то начиналось вот так же хорошо как сейчас, что-то тут же случалось и заканчивалось все в итоге хуже не куда. Нет уж, больше он ни на какие провокации этого невыносимо недоверчиво подозрительного типа не поддастся. Ему вовсе не хотелось однажды снова услышать «Нам лучше больше не спать вместе малыш!» Объятья и ласки его капитана, нежность в синих глазах, что ярко светилась в минуты их близости, были слишком дороги пареньку, чтоб снова рисковать ими ради чего бы то ни было. Если уж случилось так, что своему Гейви он нужен как любовник только по ночам, то он и будет с ним таким только по ночам. А днем он будет самым послушным, самым работящим старательным и покорным рабом, самым дисциплинированным и исполнительным солдатом, таким, о каком только может мечтать любой хозяин и любой командир.  Но уж ночью-то, как только снова выдастся такая возможность, он отыграется на своем дорогом капитане за все, так что пусть начинает готовиться! Луис в свою очередь широко улыбается, не смотря на испытываемое смущение, вспоминая с какой готовностью прошлой ночью капитан повиновался его капризам, поддавался его ласкам, покорялся его просьбам.
- Да все в порядке Гейви, - спешит он заверить мужчину, - Я выспался, правда же, - продолжает он, изо всех сил стараясь, чтоб голос не сорвался и не выдал его. Вот же Гейви! И как только ему удалось снова так завести своего бедного раба одним только голосом и взглядом? – Хотя я, в общем-то, думал о том, чтоб подождать пока ты проснешься, но побоялся опоздать на утренние сборы отряда.  Гейви я побоялся, что ты снова подумаешь, будто я  пытаюсь воспользоваться тем, что сплю с тобой. Гейви, мне от тебя никогда не было и не будет нужно ничего кроме самого тебя. Ну, то есть теперь, в смысле сейчас. В смысле я хотел сказать… - он внезапно скомкал свое страстное объяснение, низко опустив голову, не совсем к месту вспомнив, как они вообще познакомились с капитаном. Блин! Надо ж было быть таким идиотом! Конечно же, Гейви тоже этого не забыл и никогда не забудет! Да и кто бы забыл о таком на его месте? Каким обманом, а главное, зачем Луис вообще попал в его постель! Да Луису сейчас крупно повезет, если капитан просто напросто не рассмеется ему в лицо, не назовет его лжецом и не отошлет опять, куда подальше. Рабского барака тут, правда, нет, но при сильном желании наверняка можно придумать что-то ему на замену. Ну почему он Луис такой идиот?  Ему б помолчать а он опять все испортил! Парнишка несмел поднять голову. Сейчас ему больше всего на свете хотелось заплакать или провалиться сквозь землю. Или умереть. Только бы не дожидаться сейчас реакции капитана на свои необдуманные слова. Внезапно он почувствовал как теплая ладонь, взяв его за подбородок, заставила поднять голову и посмотреть прямо на мужчину.
- Успокойся малыш, - ласково произносит тот и светящиеся теплом глаза, согревая, смотрят на мальчика с непроницаемой маски изуродованного лица. – Успокойся, я прекрасно понял, что ты хотел сказать.
- Понял? Правда? – с надеждой вскидывается юный невольник. – И ты мне веришь? Ты веришь, что это правда?
- Главное чтоб ты малыш сам верил что это, правда, - мягко уходит от ответа мужчина, но Луис все равно чувствует, как вся его тревога улетучивается, а сердце начинает петь. Гейви не разозлился. Он не разозлился на него и на его не совсем обдуманные слова! Он понял! И пусть он и не сказал что верит, но ведь и то, что не верит, он не сказал тоже! Может у них действительно хоть что-то начинает, наконец, налаживаться? Вскинув на своего капитана радостные глаза, Луис только сейчас с ужасом замечает стоящих невдалеке нескольких солдат, которые с интересом наблюдают за ним с Гейвином. Чуть повернув голову, он обнаруживает нескольких парней уже с другой стороны, а чуть подальше еще нескольких. Небо! Да тут же собрался почти весь их отряд! И им даже не нужно подходить ближе и слушать, чтоб догадаться о чем они сейчас переговариваются! Все и так предельно понятно по их старательно прячущим улыбки лицам! Проследив взгляд паренька, капитан отпускает лицо Луиса и делает шаг назад, правда, так и не перестав улыбаться мальчику.
- Перестань, наконец, дергаться малыш. – Не смотря на то, что мужчина пытается успокоить Луиса, его собственный голос звучит слегка напряженно – В прошлое наше путешествие тебя помнится, не очень-то напрягало, что все парни знали, в чьей постели ты ночуешь, так в чем проблема сейчас? И не говори, будто тогда ты думал, что ребята ни о чем не догадывались.
- Конечно же, нет.  – Даже и не думает что-то скрывать или недоговаривать Луис. Похоже, сейчас редкий момент, когда капитан в состоянии не только услышать, но и правильно воспринять правду. - Мы же и не скрывались, так что не догадываться тогда мог бы только слепоглухонемой. Просто в прошлый раз мне было наплевать, кто из них и что обо мне подумает, а в этот раз нет. Я вовсе не хочу, чтоб тебе сейчас приходилось стыдиться того, с кем ты спишь Гейви. То есть я хотел сказать капитан. Ты же ведь командир, а я всего лишь раб да еще и помилованный королем бывший бандит. Разве это не…
- Луис – прерывает его мужчина уже чуть более спокойным голосом. – Это ведь не поместье, это отряд. А они, - он едва заметно кивает на усердно делающих вид, что заняты каким-то важным делом, но упорно не желающих расходиться, парней. – Они не слуги, они солдаты. Тут я с легкостью могу защитить тебя от любых сплетен, а уж злословить про меня даже самые дерзкие из них не посмеют. В худшем случае немного позубоскалить, не переходя черту. Самое худшее, что нам грозит это пара другая дружеских шуток. Ну, может немного грубоватых шуток, но уж на них-то мы с тобой всегда найдем, что ответить верно?   Впрочем, если ты хочешь, я их сейчас просто разгоню по делам куда подальше, и мы можем попробовать держать все в тайне или вовсе прекратить…
- Нет! – испуганно восклицает мальчик, не давая ему договорить, чем немедленно вызывает тихий довольный смех. В том, что на предложение снова расстаться реакция будет именно такой, воин и не сомневался.  Сегодняшней ночью они оба в очередной раз убедились   насколько же им хорошо вместе и как глупо этому сопротивляться. Тем более, что в одном король даже и сам не подозревая был прав, были мгновения когда Луис и правда, был полностью и абсолютно искренен со своим капитаном. И это было как раз тогда, когда они были в месте, в постели, мальчишка мог лгать «до» мог лгать «после», мог даже в промежутках, но никогда «Во время!». Каким бы хорошим актером не был маленький лжец, но эту фальшь мужчина научился распознавать уже давно и мгновенно бы почувствовал, проявись она хоть в стоне, хоть во взгляде, хоть в прикосновении, но ее не было! Никогда! Даже в тот теперь уже такой далекий их самый первый раз мальчишка не играл в удовольствие. Не играл, ему и в правду были более чем приятны ласки капитана хоть и пугала поначалу его внешность. Но это-то как раз очень быстро прошло, а вот искреннее наслаждение осталось. Может именно поэтому маленькому бандиту и удалось так быстро втереться в доверие к прежде всегда такому осторожному мужчине?  Впрочем, сейчас-то Луис больше уже не бандит, и уж он-то Гейвин позаботится, чтоб никогда больше им не стал. Так что может пора и престать постоянно оглядываться на прошлое? Конечно, можно и нужно продолжать быть с хитрецом на чеку, но все-таки начать жить настоящим, иначе они так никогда и не поймут, есть ли у них будущее. «Значит, расставаться красавчик, ты со мной не желаешь? Добро. Я ведь тоже этого вовсе не хотел!»
- Ладно, раз уж расставание тебя, да и меня, если честно, не устраивает - это уже капитан произносит в слух, - Может попробовать просто прятаться ото всех, как ты сам же и предлагал, еще в поместье? Но имей в виду, в тесноте отряда, где все у всех на виду это будет не так-то и просто. Скорее всего, мы просто дадим всем им повод для еще больших подшучиваний и обсуждений. Или мы с тобой можем наоборот прямо сейчас уменьшить их количество, показав насколько нам на них наплевать? Что ты выбираешь малыш? – И воин умолк, ожидая ответа и, сверля Луиса своим пронзительным, синим взглядом. А чего собственно выбирать-то? Можно подумать Луису самому нравилось выбираться из палатки командира ни свет, ни заря, боясь, как бы кто чего не увидел, и прятать глаза в ответ на вот такие вот взгляды своего дорогого капитана. Взгляды, от которых кипит кровь и так сладко замирает сердце.
- Я не хочу прятаться – выдыхает он едва слышно и мужчина тут же с облегченным вздохом вновь шагает к нему, крепко обхватывая руками гибкую поясницу. Он легко отрывает худенькое тело от земли, поднимая так, чтобы их лица оказались на одном уровне, и впивается в губы паренька долгим и страстным поцелуем.    
- Закончи тут с багажом наших подопечных, - громко, чтоб слышали любопытные наблюдатели, которые сейчас полностью выдали себя, замерев с раскрытыми ртами и легкими полуулыбками при виде не таясь целующейся парочки, командует Луису Гейв. – А как управишься, давай помоги Томасу с лошадьми, я не хочу задерживать выезд. Но только помоги, - он бросает взгляд на усача, убеждаясь, что не только Луис, но и тот понял его слова правильно. – Хватит тебе уже делать всю работу в одиночку. Будем считать, что крещение свое ты прошел и прекрасно с ним справился. Теперь ты действительно солдат, такой же, как и все остальные, а и значит, обязанностей у тебя теперь снова будет как у всех, а не больше всех. – Солдаты невольно заулыбались еще шире. Ну, наконец-то командир снова стал самим собой. Так это было просто крещение? Проверка, чтоб убедиться, что Луис действительно способен стать одним из них и его не сломают первые же трудности? Добро. Мальчик действительно держался молодцом и теперь все пойдет уже привычным руслом. А Луис тут же делает, было, шаг к развеселому черноусому гвардейцу, спеша выполнить новый приказ, ведь с багажом он уже закончил как раз сразу после неожиданного появления Гейви. Но оказывается, тот еще не закончил. – И на первом же привале не забудь перетащить свои вещи в мою палатку. Хочу, чтоб мой ординарец всегда был под рукой и не искать его по всему лагерю, когда он мне в очередной раз понадобится.
- Да уж, знаем мы, под чем ты хочешь держать этого ординарца, командир, - в пол голоса скалится веселый усач. Единственный из наблюдавших за ними солдат, кто набрался храбрости подать голос.
- Хочешь это обсудить Томас? Может, даже дашь пару советов?
- Нет, командир, конечно же, нет. – Уже под всеобщий хохот спешит заверить капитана мгновенно смутившийся зубоскал и тут же вспоминает, что его как раз сейчас послали готовить лошадей к выступлению и что дело это, ну просто совершенно не терпит ни малейших отлагательств.  Не произнося больше ни слова, он спешит исчезнуть из вида счастливой парочки. Его отступление словно служит сигналом остальным и парни один за другим принимаются расходиться кто куда, готовясь к продолжению их похода.