История любви. Гл. 35

Глава 35

СИЛА ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

- А что ты сам скажешь, Робеспьер? - Колло д'Эрбуа нервно забарабанил пальцами по зеленой скатерти стола. - Ведь это же была твоя идея сделать процесс Дантона публичным.
- Недавний суд над Эбером тоже был публичным, - невозмутимо ответил Робеспьер. - Да и на прочих заседаниях революционного трибунала всегда присутствовал народ.
- Но Эбер - не Дантон, - возразил Барер, ещё один участник Комитета общественного спасения. - К тому же Эбер почти сразу же во всём признался, а здесь это вряд ли получится.
- Да, - Робеспьер холодно посмотрел на своего коллегу из-под очков, - Дантон будет упорствовать до последнего. Да и остальные обвиняемые - тоже. Но мы не можем допустить явки их свидетелей в трибунал. Иначе всё может рухнуть...
- Они требуют каких-то конкретных лиц? - спросил Колло д'Эрбуа.
- Да, - Робеспьер кивнул на лежащее на столе письмо, - Эрман пишет, что они называли определенные фамилии тех, кто мог бы их поддержать. Это Лежандр, Куртуа, Панис, Робер Ленде и ещё несколько человек, в основном депутаты Конвента.
- Все они - тоже скрытые до поры дантонисты и умеренные, - подал голос молчавший до этого Сен-Жюст.
- Слышишь, Робер, - усмехнулся Колло д'Эрбуа, посмотрев на Ленде, который, узнав своё имя, почесал в затылке.
- Я не удивлён, - ответил Ленде, - ведь только я один подал голос против ареста Дантона и остальных, когда это ставили на голосование Комитета.
- И я даже помню, какие ты сказал тогда слова... - Колло в упор посмотрел на него.  - "Я нахожусь здесь, чтобы помогать гражданам, а не для того, чтобы убивать патриотов".
- А сейчас, Ленде, ты готов их повторить? - ехидно поинтересовался Колло.
- Хватит! - раздраженно сказал Робеспьер, - не хватало ещё, чтобы внутри нашего Комитета произошёл раскол.
- Ну... а если присяжные  всё-таки оправдают Дантона? - спросил Робер Ленде. - Ведь ничего противозаконного в действиях его и других подсудимых нет. Они имеют полное право на свидетелей для своей защиты.
- О... - засмеялся Кутон, - уж не собираешься ли ты побежать в трибунал к Дантону по первому его зову и защищать там его и его сообщников? Смотри, Ленде, так незаметно и становятся изменниками.
- При чём тут измена, - упрямо продолжал Робер Ленде, - я говорю, что с юридической точки зрения Дантон сейчас совершенно прав.
- Возможно, - сухо отозвался Робеспьер, - но это абсолютно ничего не меняет.
- Как не меняет? - Ленде даже привстал со своего места. - Но ведь произойдет грубое нарушение законности. Обвиняемые имеют право хотя бы на минимальную защиту. Тем более, перед лицом смерти.
- Враги республики и народа не имеют никаких прав, - холодно отчеканил Сен-Жюст.
- Ну-у... - протянул растерявшийся Ленде, - он вытащил из кармана носовой платок и вытер вспотевшее лицо. Затем перевёл взгляд с бесстрастного, похожего на красивую мраморную маску лица Сен-Жюста, на лицо Робеспьера.
Неподкупный теребил в руках очки в золотой оправе.

- Но гражданин Робеспьер, - начал Ленде, - не вы ли сами раньше говорили, что необходимо соблюдать законность? Для чего же мы тогда принимали Декларацию прав человека и гражданина? Для чего существуют юридические нормы?
- Ленде! - раздражённо бросил Робеспьер, - я прекрасно всё это знаю, поскольку сам являюсь адвокатом. Но Дантону и его сообщникам нельзя давать шанс, понимаешь? Иначе, выиграв суд, он сразу же разгонит наш Комитет, а вместо него создаст собственный, по своему вкусу. И наберёт в него всех своих развратных и беспринципных дружков, таких как Фабр, Сешель и им подобных.
- Да, - поддержал Неподкупного Сен-Жюст. - Дантон так и сделает, я в этом убежден. И мы не для того вышвырнули Эро из Комитета ещё полгода назад, чтобы он опять оказался за этим столом.
Он оперся правой рукой на тёмно-зеленую скатерть.

Робер Ленде хотел было что-то возразить, но неожиданно в дверь кабинета раздался громкий стук.
- Да! - отрывисто крикнул Робеспьер.
В помещение просунулась голова гвардейца, стоявшего на карауле у входа в зал заседаний Комитета.
- Гражданин Робеспьер, - проговорил он, -  поступили срочные сведения из Люксембургской тюрьмы.
- Что такое? - Робеспьер строго посмотрел на него. - Что это за сведения? Ну, зайди же сюда.

Гвардеец подошёл к столу и положил перед Неподкупным какую-то бумагу.
- Сообщение от некоего Лафлота, содержащегося в "Люксембурге". Его час назад передал привратник тюрьмы одному из полицейских, а он уже доставил его в Комитет.

- Хорошо, можешь идти.
Гвардеец кивнул и скрылся за дверью.

Робеспьер поджал губы и взяв в руки листок, стал его читать. По мере чтения, выражение его лица менялось. Брови слегка нахмурились, но когда он поднял свои светлые глаза и окинул взглядом коллег, в нём было видно явное оживление.
- Ну, что там на этот раз, Максимилиан? - немного насмешливо спросил Кутон.
- Граждане! - Робеспьер повысил голос, - Лафлот пишет о том, что сегодня днём видел, как жена Демулена передала какую-то записку Артуру Диллону, содержащемуся в "Люксембурге".
- Диллон, - презрительно бросил Колло д'Эрбуа, - это тот сомнительный тип, арестованный, как "подозрительный" и друг Демулена?
- Да, - он уже неделю, как находится в "Люксембурге", завтра его собирались переводить в Консьержери.
- Но как же ей удалось передать ему записку?
- Лафлот совершенно случайно увидел из окна своей камеры, как Люсиль Демулен умудрилась подойти вплотную к ограде и через решетку передать Диллону записку, когда тот был на прогулке в тюремном дворе.
- Ловко, однако! - присвистнул Барер. - И каково же содержание этой записки?
- К сожалению, пока не известно, - проговорил Робеспьер. - Но заметив это, Лафлот сразу же написал обо всём увиденном и передал привратнику. А далее его донос попал уже непосредственно к нам, в Комитет. 

- Жену Демулена тоже надо арестовать, - проговорил Сен-Жюст, нахмурив свои красивые брови. - Всё это смахивает на заговор.

Робеспьер устало провёл рукой по лбу и сел за стол.
- Да, я понимаю, Антуан, - ответил он, - надо отправиться в тюрьму и поговорить с Лафлотом. Обстоятельно допросить. Но я сейчас совершенно без сил...
- В таком случае... - Сен-Жюст встал, -  Максимилиан, позволь мне самому поехать в "Люксембург". Я думаю, это совпадение не случайно. Вероятно, жена Демулена что-то замышляет.
- На гильотину её вместе с мужем, - усмехнулся Кутон, потирая руки.
- Похоже, это обычная женская истерика, - отозвался Барер. - Но выяснить надо. К тому же, она не могла не знать, что заключенным запрещено что-либо передавать под страхом смертной казни.

- Ну так что же, Максимилиан? - Сен-Жюст повторил свой вопрос.
- Хорошо, Антуан, - Робеспьер посмотрел в темные глаза Сен-Жюста. - Тогда отправляйся в "Люксембург" немедленно и постарайся выяснить все подробности этого происшествия.
Сен-Жюст кивнул и, встав из-за стола, направился к выходу. Робеспьер пошел вслед за ним, и когда Сен-Жюст оказался уже за дверью, шепнул ему на ухо:
- Я думаю, это обстоятельство поможет нам свалить Дантона. Надо что-то придумать...
- Будь спокоен, Максимилиан, - губы Сен-Жюста тронула лёгкая улыбка, - я всегда говорю, что нет ничего сильнее силы обстоятельств. И сейчас это неожиданное происшествие пойдет нам только на пользу, поверь мне. И, похоже, я уже знаю, каким образом...
   
- Рассчитываю на тебя, мой мальчик! - Робеспьер дотронулся до его плеча.
Сен-Жюст ещё раз кивнул и, повернувшись, быстро пошёл по длинному коридору, направляясь к выходу из павильона Флоры.

Робеспьер вернулся в зал заседаний Комитета.

- Граждане, расходится пока не будем, - он сел за стол и, сняв с носа очки, стал рассеянно вертеть их в руках.
Эти движения говорили о том, что Неподкупный нервничает.
- Дождёмся возвращения Сен-Жюста из "Люксембурга".

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/04/06/1232