Под Юрия Рытхэу

Посвящается любимому отцу, а также другим полярным исследователям ...
Политическая романелла.

 ... Кармыгыр Ытукуунитчан курил трубку, вглядываясь в грозовые тучи в небе над Беринговым проливом. Старая изношенная кухлянка никак не грела уже старое и дряблое тело. Не те уже олени, не те, не тот уже камус, не тот. Ягеля савсем не стало, практически на всем Атлантическом побережие от Диксона до Провидения, штормовые ветра гоняли пустые огромные военные бочки из под саляры, никому не нужные теперь, яд из них разливался в тундру.
 Где то далеко, через пролив, на Востоке, на расстоянии примерно в 5000 морских миль, на берегу Баффинова залива жила, или может уже умерла его первая любовь, Найланка, дочь шамана Имисыра.
Еще семнадцатилетней из пос. Сиреники, ее увезла тетка по отцу, по программе восстановления семей, и она сильно не сопротивлялась, юная и прекрасная, полная надежд ...
 Он не знал, что по переезду она получила новое имя, Мэри, вышла замуж за кэпа-шотландца, родила ему детей, внуков, появились правнуки ... Они жили в стилизованном под датский домике, с камином, на сваях, в воскресение ходили на богослужение в протестанскую церковь. Некоторые внуки квартеронцы служили в королевской полиции Ca.
     После закрытия границы провизия и весточки от родственников алуетов и инуитов прекратились, Кармыгыр не умел пользоваться современными гаджетами, и тем более интернетом. В далекие восьмидесятые, он по списку аборигенных жителей Чукотского полуострова безвизово впервые побывал на Аляске, в городе Ном, и был сильно удивлен и слегка ошаращен, на каких роскошных снегоходах катаются местные каюры. Ведь он свято верил, что на Чукотке будет социалистический рай, и страху нагоняла пропаганда, как чуть ли не в гетто живут на противоположном берегу вымирающие нацмены... Он в ту поездку вдоволь попил запрещенный в Советах алкоголь, Джека Дэниелса в местном пабе, привез внучатам калифорнийских яблок и ярких впечатлений, но сопровождавший группу охотников, политрук Гэбешник Степаныч, строго настрого запретил чукчам выезжать за пределы Нома, и куда уж там до Гудзонова залива...
Хотя старый Кармыгыр слышал, потом, как некоторые юнцы в 90-ых уже "спрыгивали" на территории США, работали таксистами, а кто то от тоски бросался вниз, с Голден бридж. Один юкагир уехал в Вегас, поймал джек пот, отправил бабла домой, родня построила такой домище, сам Абрамович мог бы позавидовать... Но кончил он плохо, свихнулся, ибо, або...
     Партии уже не было лет как тридцать, да он и не жалел, он никогда не был ни членом КПСС ни тем более ЕР, он помнил как в детстве торговые американские и японские китобойные шхуны приезжали и меняли пушнину и китовое мясо на огненную воду, патроны и тп в его родном Уэлене.
И брехня, что русские купцы не спаивали местное население, пили конешно же, пили, но все равно народ остался, выжил, генофонд есть. Он конечно же слышал анегдоты про чукч, и про других нерусских. Кто то говорил ему что это происки ЦРу, но анегдоты они народные, уж больно они били не в бровь, а в глаз.
 Когда Найланка, его нареченная будущая жена невольно покинула его и страну, он конечно же запил, как так, он был сильным и душой и телом мужчиной, великим охотником. Отец шаман Имисыр благославил было их брак и рождение будущего потомства. Он даже думал уйти на лодке подальше от берега, туда, в середину залива, к китам, а может к праотцам. По глупости от него, красавца, забеременела, хитрющая и рябая Омыгыркаан, которая и стала впоследствии его законной благоверной, она родила ему трех нелюбимых и страшно ленивых и не красивых, тупых алкашей-сыновей, он никак не мог их приручить к морскому забою, повзрослев, они откочевали в тундру, к материной родне, оленным чукчам. Все они реально были косыми на глаз, и не могли бить морского зверя как ихний отец. А может виной тому был алкоголь. А ведь и вправду говорят, генофонд уезжает на Запад, вон, уже и ученые и писатели, и красавицы, а остаются, полуспившиеся создания.
    Но Кармыгыр был очень грустным, руки уже не те, он не мог бить кита, и тюленя, как прежде, он не мог даже свежевать туши, и полакомиться любимой печенью кита. Единственная надежда, его любимый внучек, квартерон, от погибшего внебрачного сына, от смазливой его любовницы-метиски Зинки-буфетчицы, уехал на учебу в Хабаровск, и уже как полгода от него не было ни весточки... Зинка была очень симпатичной, но не верной, как и все красивые работницы общепита. Иногда она ходила вместе с экипажами по полгода, по морям и океанам, Кармыгыр, отобрал у нее его родного сына, он воспитывался в интернатах, выучился в Магадане на радиста-механика вездеходов. В 1994 году, трагически погиб, замерз на зимнике, вблизи реки Белая, соляру прихватило. Интересна судьба и происхождение красавицы Зинки. Она происходила из оленных юкагиров. Ее дед, наполовину, эвен и юкагир, был знатным и метким охотником-промысловиком одиночкой, даже воевал, был соответственно снайпером. Мог по выпавшей пороше определить следы зверья. Однажды, на далекой заимке, в зимовье, он нашел полузамерзшего геолога, полуполяка - полуукраинца. Отогрел, прикладывал уже к почти гангренным коленкам, нерпячье сало, вообщем спас, что не удивительно для Севера, взаимовыручка. Но спас Он Его с условием, что бы он подружился с его раскосой и любимой дочкой. Андрею она была на удивление удивительна, как говорят мисс азия, не понятная до безобразия, он привык спать с белокурыми девушками со Львова. А тут беззубая красавица, с Севера, но под отцовской берданкой двухстволкой, которая была всегда нацелена чуть ли не в ноздри, и при помощи, Северных лекарств, дочь забеременела, как же она не хотела отпускать на большую землю любимого Андрея. Но старый охотник был мужчиной слова, он дал еще Андрею два коробка золотишка-рыжья, за внучку. Как вы правильно догадались, в животе была Зина.
- Не ищи нас, и спасибо тебе, белый человек, - сказал на прощание старый охотник,
вертолет медленно и тяжело поднимался в небо, Андрюха - по рации были слышны радостные голоса коллег, мы и не ждали тебя живым... А было это холодным и непростым летом 19** года, годом Крысы по китайскому летоисчислению. Крупная партия геологов по заданию КПСС осваивала, и порой находила, необъятные запасы Севера.
***
Внук Лёня, ждал рейса на Хабаровск через Магадан, чтобы учиться на филологическом эвенкийском, по направлению от Чукотки, на вновь открывшемся чукотском отделении в Хабаровском педе. Он не хотел далеко ехать в далекий и загадочный Санкт-Петербург, ни тем более почти фронтовую Москву, где суровые парни коротко стриженные, в мартесах могли забить, до смерти арктического паренька, в мореходку во Владивосток он не проходил по здоровью. Хотя он был не из трусливых. Ныгуюк, парень-спортсмен, круто выучивший английский в интернате, и старше его на пять лет, уже два года жил в далекой Америке, куда он благополучно спрыгнул, с корабля, с бесперспективной Чукотки, где только тундра, олени, и вечно пьяные родственники. Леня не знал, что Ныгуюк, давно подрабатывал на стройках, верховым монтажником, и каждый месяц высылал деньги, своей больной и пожилой матери. В Номе, в кантри сайд, его пригрела сперва сестреница, там он полгода проходил своеобразную адаптацию, там он впервые увидел далеких родственников и земляков, о которых СМИ писали, что они пропали без вести. 
Красивая сессна, дальне восточных авиалиний, благополучно совершила посадку, в городе-порту Магадане. Леня, маленький но храбрый и немножко наивный арктический паренек, совершил умышленное правонарушение, а по сути была подстава, организованная оргпреступными и коррумпированными местными чиновниками, как писали о нем СМИ. Контрабанда, а по сути он вез будущим друзьям подделки из бивня морского зверя, которые ранее добывал его дед. Он канешно же, попал в Сизо, дело раздули, таможенники, и погранслужба, получили, очередные награды, и звездочки. Жаль его дед, уже никогда не узнает о своем любимом внуке, поскольку вскоре, как он и задумал попадет в рай морских звероловов, на Чукотские небеса, где его ждут предки, там он и встретит, своего несостоявшегося тестя, Имисыра, а возможно и Найланку. Только если она не попадет в Евангелисткий рай, хотя вряд ли). И только жалкая весточка смс, в далекую и такую жаркую Калифорнию своему закадычному дружбану, а по сути старшему однокашнику Ныгуюку как единственный мостик в мир. Мировая общественность, была взбудоражена, как проказа или чума, эта прогнившая братия-мафия, которые ловили откаты, занимались контрабандой золота, казино и наркотиков ради собственной наживы прикрылись этим мальчиком.
Дали 5 лет строгача, после суда, с централа, практически сироту Леню, увезли...