Зеленая корочка

Зелёная корочка               

Лауреаты Фонда Всм
СВЕТЛАНА ВИТЮК - ПРЕДСТАВЛЕНО ВАДИМОМ ПРОХОРКИНЫМ - http://www.proza.ru/avtor/vprohorkin - ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "НАШИ ДЕТИ - 2" МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ.

ВОСПОМИНАНИЯ ИЗ ВОЕННОГО ДЕТСТВА

Память горького детства...
Шепот Хлебного поля...
Что вкуснее найдется
Корочки хлеба с солью?
            Л.Селезнева            

Еще до войны мои родители из деревни Раково, что  на Костромщине, переехали в город Судиславль, там в 1942 году я и родилась. Шла Великая Отечественная война. Папа воевал. Зная, что у них с мамой скоро должен появиться ребёнок, он прислал письмо с наказом: если родится дочка, назвать её Цветой, а если сын, -  Цветиком. Хорошо, что я родилась девочкой! Каково мальчику всю жизнь быть Цветиком? Мальчишки задразнят. Почему папе понравились такие необычные имена, ответить мог только он. Я слышала, что подобные  имена распространены в Болгарии, но это у них, а не у нас.
В школе меня дразнили Цветочком и это злило. Поэтому, при получении паспорта, я поменяла имя Цвета на Светлану. Стала Светлана Викторовна, а  могла бы остаться Цвета Викторовна. Кстати, теперь, с высоты прожитых лет, прежнее имя мне больше нравится, оно романтичное: Цветик – цветочек! И, главное  -  такое редкое!

В то военное время жить в городе было голодно. Голодали все, и особенно дети. Мама работала в детском саду воспитательницей. Для занятий с детьми по аппликации  варили из муки  клейстер. Варили его с большим запасом,  потому как не успеют воспитатели поставить банки с клейстером на стол, как голодные дети почти весь его и съедят. В детском саду детей, конечно,  кормили, но не досыта, и они постоянно хотели есть.

Чтобы я немного подкормилась, мама отправила меня  к бабушке Кате в деревню Раково. У бабушки были корова, куры и ещё какая–то живность. В огороде росли овощи. Так что прокормиться было можно. Как я там жила – уже не помню. Осталось лишь одно яркое воспоминание -  сижу у бабушки на коленях, а в руках у меня папина фотография.  Бабушка говорит мне:
        -   Вот Цветочка, сидим мы здесь с тобой в тепле, сытые, а папочка твой воюет на фронте. Наверное, ему холодно и есть хочется. Да и жив ли он?
        -   Жив, бабушка. Конечно, жив мой папочка! – успокаиваю я бабушку.
        -   Жив, жив, моя золотая, - бабушка целует меня и тихо плачет.

А однажды произошел со мной  курьёзный случай.  Захотелось мне ночью в туалет, и я зову бабушку:
         -  Бабушка, я писать хочу. А усталой бабушке неохота вставать с постели, вот она и ответила:
         -  Писай, писай в кроватке, а я утром уберу.
Я не могла этого сделать в кроватке и терпела до утра. А когда приехала ко мне мама, я рассказала ей об этом и, со слезами на глазах, стала умолять её забрать меня домой:
         -  Мамочка, забери меня с собой – мне без тебя так плохо!
         -  Доченька, куда же я тебя заберу? У нас даже кушать нечего. А у бабушки всё есть. И молочко каждый день свежее.
         -  Мамочка, не надо мне молока! Я воду буду пить - только забери меня отсюда.
Пожалела меня мама и забрала с собой в город. Она ведь тоже без меня скучала.

На чём мы ехали из деревни, я не помню. Только помню, что, приехав в город,  мы долго шли пешком от его окраины к центру. Как выглядел город, когда меня увозили в деревню, я совершенно забыла, из чего можно сделать вывод, что у бабушки прожила я долго. Город меня удивил. Я смотрела на всё широко раскрытыми глазами  и спрашивала маму:
       -   Мама, это город?
       -   Город, доченька, город.
       -   Мама, какие огромные дома, - удивлялась я. – А ниток, ниток–то сколько натянуто?
Дома были невысокие: одно- и двухэтажные, но мне они казались высокими. А нитками я называла провода на столбах. Маленькой девочке после деревни всё казалось большим и необычным.

Двухэтажный дом, в котором находилась наша квартира, стоял на площади. Мы жили на втором этаже в однокомнатной квартире. Лестница на второй этаж мне тогда казалась бесконечной. Окно нашей квартиры выходило на площадь. На следующий, по приезде, день мама подозвала меня к окну и сказала:
      -  Цвета, видишь, там стоят люди? Это очередь за молоком. Ты будешь там покупать молоко.
      -  Как покупать? У бабушки молоко коровка даёт, и никто его не покупает. Я не умею покупать молоко.
      -  А я тебе дам бидончик и деньги. Ты подойдёшь к очереди и спросишь, кто последний. Когда подойдёт твоя очередь, отдай деньги и бидончик тёте, которая продаёт молоко. Тётя нальёт тебе молочка, и ты принесёшь его домой.
Я взяла бидончик,  деньги и пошла за молоком. Спросить у людей в очереди: «Кто
последний?» - я побоялась,  и, молча, встала в её конце. Стояла я недолго. Какая-то сердобольная тётечка взяла меня за руку, подвела к цистерне с молоком и попросила продавщицу налить мне молока. Довольная собой, я принесла молоко домой и отдала его маме.
     -  Ты молодец, доченька, так быстро купила молочко! – похвалила она меня – как ты это смогла?
     -  Мне тётя помогла.
     -  А ты тёте сказала спасибо?
     -  Нет, - ответила я, опустив голову.
     -  Цвета, всех, кто тебе помогает, надо всегда благодарить. Надо было сказать спасибо той тёте, которая тебе помогла, и поблагодарить тётю продавщицу. Ты поняла меня, дочка?
     -  Да, мама, в следующий раз я буду обязательно говорить всем спасибо.

С этого дня ходить за молоком стало моей обязанностью. Люди привыкли ко мне и часто пропускали меня без очереди. А я за это говорила спасибо.

Но молоко у нас в доме  было нечасто, в основном, по воскресеньям, когда мама не работала. А всю неделю мы питались в детском саду. Как и чем там кормили - я не помню, только я постоянно хотела есть. Вспоминается случай: мама из садика везёт меня на санках, а мне очень холодно и так хотелось есть, что я расплакалась. Мама успокаивала меня, но ничего не помогало. Дома мама сварила молочный кисель и я, обжигаясь, со слезами на глазах, его ела. Ела, а сытости не чувствовала. Вот если бы к этому киселю кусочек хлеба! Но хлеба не было. Было у нас немного картошки – мама её выращивала на небольшой грядке возле дома. Мама рассказывала, что эту картошку она вырастила из картофельных очисток – где были глазки, очистки срезала потолще. Так вот – картошка у нас была, и были кое-какие овощи. А вот жиров не было. Но у мамы была подруга,  работавшая в аптеке, и она снабжала нас рыбьим жиром. На этом жире мама всё и готовила, даже картошку жарила. Я привыкла к рыбьему жиру, и он мне не был  противен.  Мама говорила, что я от него  поправилась.

Иногда мама приносила мне какие–то сладости - то печеньице, то конфетку. Всем, чем меня угощали, я делилась с мамой. Разломлю конфету на две части и половинку отдам маме. Мама отказывается, но я настаиваю на своём. Зато так весело потом вместе с мамой пить чай с конфеткой вприкуску!

Однажды, во время уборки квартиры, мама отодвинула шкаф, чтобы за ним  убраться, и нашла там засохшую корочку чёрного хлеба. Корочка позеленела от плесени, и мама хотела её выбросить. Увидев в маминых руках хлебную корочку, я стала её выпрашивать:
      -  Мама, дай мне эту корочку - я её съем.
      -  Её нельзя есть – ответила мама, – посмотри какая она зелёная от плесени.
      -  А ты её почисти.
Мама так и сделала: ножом соскребла, сколько смогла, грязь и плесень; подержала корочку над огнём и отдала её мне. Я сначала понюхала хлебную корочку, мне она показалась ароматной и очень вкусной. Затем я немного откусила от неё и стала жевать - ох и вкусно!  Даже зажмурилась от удовольствия. Чтобы корочки хватило подольше, я ела её медленно маленькими кусочками – растягивала удовольствие. Но удовольствие закончилось – корочка была съедена. Я стала просить маму найти ещё «зелёную корочку», но мама, каким–то странным голосом, ответила мне, что корочек больше нет. Я посмотрела на неё – она плакала. Почему мама плакала, я тогда, не поняла.
   Долго я потом вспоминала ту корочку. Никогда ничего  вкуснее той «зелёной корочки» я в жизни не ела!

Светлана - Цветик Витюк, дитя войны

Житомир, апрель 2013 г.