Страшная сказка для взрослой дочери 13

ПОЛЯНСКИЙ
Открытие персональной выставки именитого портретиста, как всегда, прошло с аншлагом. Восторженные поклонники едва не растерзали художника в объятьях. Казалось бы, чего ещё желать? Но удовлетворения не было. Сергей Михайлович устал от переживаний последнего месяца. Столько волнений и тревог разом свалилось на него в этот ноябрь.

Промозглая, мокрая от бесконечного моросящего дождя, Москва портила нервы. И вот, декабрь. Зима. Природа, будто повинуясь календарю, порадовала, наконец, ночным морозцем, а ранним утром завалила хмурый город ослепительно белым снегом. К обеду солнце выбралось из снеговых туч и затанцевало по запорошенным крышам домов. В такие дни Полянский жалел, что он не пейзажист. Подойди к окну и вот она натура, только отдёрни занавеску. Это замечательно, что исторический центр столицы так упорно сопротивляется коммерческой застройке. Вид из окна его квартиры в единственном на всю округу десятиэтажном доме завораживал.
- Красиво, – Ника встала рядом и по привычке подлезла под руку, заставляя обнять её за плечи. Когда она так делала, сердце мужа переполнялось нежностью. Какая она все-таки маленькая и хрупкая, едва достаёт ему до плеча.
- Серёжа я хочу тебе рассказать... Только ты не смейся, пожалуйста. Это важно, и мне одной не справиться. Пойдём. – Ника потянула его к стоящему на столе ноутбуку. Сергей Михайлович нехотя стал читать письма от незнакомой ему Любы, адресованные Вере Берёзкиной, Ляле и какому-то Глебу. Письма на первый взгляд были обыкновенные, но, когда он их дочитал, от благодушного настроения не осталось и следа.

ОТВЕТ ВЕРЕ БЕРЁЗКИНОЙ:

Дорогая Вера, увидела твоё письмо и глазам не поверила. Где ты? Что с тобой случилось? Как тебя найти? Мы ведь уже и надежду потеряли. Пожалуйста, не пропадай. Надо обязательно встретиться. Я буду в Москве через два дня. Мой адрес: Кутузовский проспект, дом 8, квартира 18. Моя фамилия теперь Гайваронская. Жду встречи. Люба. Р.S. Если хочешь, я сама к тебе приеду. Сообщи куда.

ОТВЕТ ЛЕНЕ ФЕДОСКИНОЙ:

Ленка, ты знала, что Вера жива и молчала? Была ты сукой, сукой и осталась.

ОТВЕТ ГЛЕБУ ГАЙВОРОНСКОМУ:

Новость, закачаешься. Вера Берёзкина нашлась. Приеду послезавтра, поговорим. Почему с чужого компа? Целую, Люба.

Прочитав последнее сообщение, Полянский посмотрел на Нику.

- Я же говорила тебе, что Вера существует, - по-детски восторженно прошептала она. В эту минуту сорокалетняя женщина была похожа на ребенка верящего, что Дед Мороз настоящий, а если его борода из ваты, значит, так оно и должно быть.
- Давай-ка моя дорогая, рассказывай. Что всё это значит? – Сергей Михайлович усадил жену на диван, сам сел напротив, и внимательно выслушал её рассказ о событии в поезде, неудавшемся гипнозе и о том, как разыскала она в интернете одноклассницу Веры и Ляли.

ПАВЛИК

Весь вечер после похорон Павлик, узнавший в Полянской вторую девушку с фотографии брата, сводил концы с концами в своих умозаключениях. Всё как то запуталось и уже не укладывалось в созданную им чёткую и продуманную программу действий. А ведь, как хорошо было рассчитано. Он, в который уже раз, всматривается в лица двух этих совершенно непохожих друг на друга девушек.

Одна из них симпатичная беленькая помпушка, с ярким выразительным лицом в ореоле льняных кудряшек и смеющимися глазами. Она стоит слева от Коли. Другая проще, скромнее и печальнее. Но именно её рука покоится в руке юноши и именно к ней слегка склонена его голова. Тёмные волосы девушки гладко причесаны, а на лице нет улыбки. Она выглядит так, будто всего минуту назад получила неприятное известие и не может справиться со своим настроением. Пожалуй, это обстоятельство и помогло сегодня Павлику узнать её в Полянской. Прошло много лет, однако, вряд ли он ошибся.

Женщины очень сильно меняются со временем, но в состоянии грусти, выглядят почти так же, как в детстве. Похожа... очень похожа. И всё-таки надо проверить. Но как? Подойти к потерявшей память женщине и спросить её, знает ли она, как и почему, умер Коля Никитин? Даже к совершенно здоровой Елене Евгеньевне невозможно было обратиться с этим вопросом. Он для того и мудрил с видеокамерой в её квартире, чтобы тонко подвести женщину к запланированной ситуации и спровоцировать её на импульсивные действия.

Если Елена Федоскина была виновата в смерти брата, или может быть имела какую-либо информацию об этом, то увидев, подложенную им фотографию, непременно выдала бы себя. Действия были продуманы до мелочей...

Вот тётушка с племянником пьют чай в тёплой семейной обстановке, которая очень располагает к душевным беседам о прошлом. Она достаёт альбом со старыми фотографиями, листает его. В нужное время племянник встаёт из-за стола и удаляется, например, в туалет. Тётушка остаётся одна и, перевернув страницу альбома, видит фото, которого у неё никогда не было, и быть не могло. Что зафиксирует беспристрастная видеокамера? Страх, панику, удивление или равнодушие? Вряд ли женщина будет скрывать свои эмоции, если знает, что её никто не видит.

Разве не идеальный план? Если бы не эта затея с Кнышем, всё точно так и вышло бы. Перемудрил Павлик сам себя. На что он рассчитывал, впрягая в историю бывшего супруга? Такой ли важной персоной был тот в скрупулёзно продуманном плане действий? События с его участием развернулись по совершенно другому сценарию. Однако же, в результате, Павлик владеет информацией куда более важной, чем та которую он рассчитывал получить вначале. Выходит что обе девушки с фотографии Коли, если предположить что Полянская одна из них, много лет дружат.

Назовём их условно блондинка и брюнетка. Блондинка шантажирует мужа, потерявшей память брюнетки. Тот, опасаясь раскрытия преступления, которое, якобы, совершила его жена, потворствует прихотям и требованиям блондинки. Покупает ей квартиру, машину, бизнес. Мало того, не препятствует общению женщин, хотя это огорчает его больше всего.

Имеется и третье лицо в этой истории. Мужчина, которому звонит блондинка, обеспокоенная раскрытием тайна шантажа, убивает саму шантажистку, и ранит её случайно информированного супруга. Из его действий и намерений следует, что он и блондинка соучастники некоего преступления. И вряд ли это преступление - шантаж. Слишком несоразмерна причинно- следственная связь вины и наказания. Совершенно ясно, что за шантажом, прячется нечто более тяжкое. Сокрытие этого «нечто», с точки зрения убийцы, и стоит, по крайней мере, двух жизней. Так может ли это «нечто» быть связано со смертью Коли Никитина? Некоторые обстоятельства из прошлого блондинки и брюнетки говорят, что может. Брюнетка пропала в день исчезновения брата, а блондинка вроде бы и не пряталась, а всё же много лет скрывала свою связь с брюнеткой и шантажировала её мужа.

Кажется всё логично. Дело за «малым». Надо доказать, что Полянская это исчезнувшая брюнетка. Блондинка будь она жива, теоретически могла подтвердить или опровергнуть выводы Павлика.... И тут его осенило. Если блондинка убита, значит и брюнетке грозит та же участь. И жива она до сих пор только потому, что ничего не помнит. А если вспомнит? Может ли убийца так рисковать? Может, если находится очень далеко и чувствует себя в безопасности, или если находиться очень близко, и уверен, что всегда успеет сделать первый шаг. Судя по тому, что он примчался на квартиру Елены Евгеньевны, практически через полчаса, убийца совсем рядом, и значит надо проверить самое близкое окружение обеих подруг.

Ника, утомлённая рассказом, безмятежно спала, а Сергей Михайлович сидел в кресле подле её кровати и думал свою горькую думку. Допустить встречу Ники с Гайворонской никак нельзя. Но ведь и игнорировать её исповедь невозможно. Неужели придется рассказать жене о том, что она так благополучно забыла много лет назад. Нет, нет, и ещё раз нет! Надо её опередить и самому встретиться с этой странной семейкой.

Подумать только. Гайворонский много лет лечит Нику, а его жена, похоже, не знает об этом. Она совершенно уверена, что Ника однажды таинственно пропавшая, теперь вдруг таинственно нашлась. Доктору психиатрии известно, что его пациентка живёт под чужим именем, но он, почему-то скрывает это и от неё и от своей жены, бывшей её одноклассницы. Мало того, выходит, что свидетелей прошлой жизни Ники со смертью Ляли не стало меньше, а только прибавилось.

Конечно, нельзя думать, что все люди знавшие Веру Берёзкину негодяи и шантажисты. И всё же, действовать надо крайне осторожно. Во-первых - под любым предлогом уговорить жену не спешить с визитом к Гайворонской. Во-вторых – если встречаться с Гайворонскими, то обязательно с каждым в отдельности. Сначала с Любой и, как можно быстрее. Судя по её посланию мужу, она встретится с ним не раньше, чем послезавтра. Полянский посмотрел на часы и решил действовать немедленно.

Вот только, где она теперь эта Люба? На даче, в командировке, в деревне у бабушки или на свидании с возлюбленным? В самолёте, в поезде? Может, выручит интернет? Полянский включил компьютер и сразу удача. Гайворонская в он лайне.

- Где ты сейчас?
- У Мамы.
Ответ озадачил. Гайворонская судя по всему уверена, что Вера знает где живёт её мать. Полянский немного подумал и задал самый безопасный на его взгляд вопрос-
- В Некрасове?
- Да. Завтра вечером выезжаю. Не знаю как с билетами, но надеюсь, что куплю. Нам надо обязательно встретиться. Давай послезавтра на вокзале. Как тебе позвонить?

Сергей Михайлович, не ответив на последний вопрос, выключил комп, и, черкнув жене записку о срочном отъезде по делам, быстро вышел из дома. Он ещё не знал, как и, что предпримет в сложившейся ситуации. Было ясно одно, надо ещё засветло добраться до Некрасова. Обычным средствам передвижения эта задача не под силу. Значит МЧС. Ситуация ведь и в самом деле чрезвычайная, а связи и знакомства в различных высоких кругах у Полянского обширные и прочные.
- Ну, надо так надо, - прощаясь с ним на вертолётной площадке, коротко крякнул суровый полковник Минин. За более чем десятилетнюю дружбу с Полянским ему в первый раз пришлось выслушать от приятеля просьбу о помощи. Ветер от винта сбил фуражку с седой головы. Да, слети хоть сама голова с плеч, как та фуражка, а другу он в такой малости не откажет. Лишь бы, не дай бог, пожара какого не вышло. Полковник махнул вслед улетающему вертолёту левой рукой, а правой широко, от погона до погона, перекрестился.



В забытом Богом Некрасове, по уверению пилота, не было посадочной площадки. Пришлось воспользоваться верёвочной лестницей и сугробом. Хорошо, хоть сугроб тот оказался на школьной спортплощадке. Сама школа стояла совсем рядом со зданием администрации, куда Полянский, под восторженные взгляды свидетелей своего приземления, и направился. Адрес матери Любы Аникиной в паспортном столе ему выдали без промедления и уже через десять минут он стоял у добротного кирпичного дома на улице Вокзальной.

За окнами горел яркий свет, и было шумно. Гости дружно пели застольную «Катюшу». Во дворе за забором, затянутым металлической сеткой стояла украшенная цветами иномарка с пышной свадебной куклой на капоте. Свадьба это хорошо. Свадьба очень даже кстати, - подумал Полянский и в качестве новоиспечённого гостя смело и уверенно прошёл в дом. На подобных гулянках, даже если не одна из сторон не признает чужака, хозяева вряд ли станут выяснять кто он и откуда. Пришёл – хорошо, ушёл – и слава Богу. Главное громко кричать «горько», пить, закусывать, смеяться и шутить вместе со всеми... короче слиться с коллективом.

Сергей Михайлович так и сделал. Пристроившись у края стола, он налил себе рюмочку водки из запотевшей бутылки, выпил и закусил чем-то очень вкусным с ближайшей к нему тарелки. Приятное тепло через минуту растеклось по телу. Нервное напряжение медленно покидало его. Он ещё выпил, снова закусил и почувствовал, наконец, способность логически мыслить.

Если свадьба справляется в доме матери Любы Аникиной, значит жених её родственник. Скорее всего, племянник или младший брат. Жених, вот он... высокий, стройный, чернявый. Люба наверняка из той же породы. Вычислить её будет совсем не трудно. Надо выбрать момент, пригласить танцевать, предложить выпить, а потом и пообщаться на свежем воздухе. Полянский как решил, так и сделал. Без труда разглядел среди провинциальных гостей столичную красавицу брюнетку, пересёкся с ней взглядом, перекинулся парой фраз.

Минут через десять, даже и танцевать не пришлось, они уже сидели на лавочке в тени огромной голубой ели и беседовали, как старые знакомые. Вначале разговор зашёл о погоде. Потом о новобрачных и, наконец, о планах на завтрашний вечер. Полянский правильно рассчитал, делая ставку на свою привлекательность. Он очень хорошо знал женщин, подобных своей собеседнице. Люба кокетничала с ним весьма откровенно, и ему баловню поклонниц, не составило труда увлечь её перспективой более тесного знакомства.

- Ну, так что же завтра?
- А завтра, как не жаль, в Москву.
- И мне не на что надеяться?
- Надеяться всегда есть на что. Честное слово, я бы осталась. Но тут случай такой… у меня встреча.
- Свидание? Я ревную.- Полянский приложил максимум усилий, изображая влюблённого.
- Свидание. Но ревновать не нужно.- Женщина зябко поёжилась и уж совсем расслабившись, приникла к нему. От неё резко пахнуло приторно сладкими духами и спиртным.

Полянский поморщился, слегка отстранился, но, тут же, пожалел об этом. Нельзя же быть влюблённым и брезгливым одновременно. Что бы выкрутиться из щекотливого положения, он полез в карман за сигаретами. Видимо выглядело это вполне естественно. Во всяком случае, подвыпившая дама расценила его жест скорее галантным, чем бестактным и попросила прикурить.

Во дворе было довольно светло, но в тени раскидистой ели её лицо, освещённое снизу лишь огоньком зажигалки, показалось Полянскому почти страшным. Кроваво красные губы, такие же яркие накладные ногти, грубо подведённые глаза с крошками туши на веках и всё это в ореоле иссине-чёрных всклоченных волос. Ведьма, да и только. Украдкой вздохнув, он, подавляя тошноту, всё-таки, нашёл в себе силы продолжить разговор. Из окон, уже в который раз, потянулась заунывное - «раскинулось море широко…» Люба потушила сигарету и пояснила свой отказ:

- Завтра я встречаюсь со своей одноклассницей, которую не видела уже лет двадцать или даже больше. Не то что бы мы были подругами, но тут такая история, аж жуть берёт. Очень мне любопытно знать, что же с ней случилось за эти годы. Хочешь прогуляться? - Люба поднялась со скамьи, и решительно, не дожидаясь ответа, пошла со двора. Полянский последовал за ней.

На улице от недавно выпавшего снега и яркой луны было почти светло. Слегка морозило. Снежный наст хрустел под ногами. Люба, молча, шла впереди, и явно не прогуливалась. Через минуту с ярко освещенной улицы она свернула влево и, спустившись по насыпи, направилась через железнодорожные пути. Рельсы были свободны, но Полянский внезапно почувствовал волнение. Ему всегда было неуютно в таких местах. Однажды, будучи ещё мальчишкой, он чуть не попал под неожиданно тронувшийся поезд. Слегка опешив, он нерешительно остановился и окликнул спутницу. Люба не оборачиваясь, быстро перешагивала рельсы, и почти убегала от него.

Что же делать? Нельзя хмельную женщину оставить в опасности, даже если её поведение далеко от совершенства. Он двинул за ней и не напрасно. Из-за стоящего неподалёку состава почти бесшумно выехала мотодрезина. Заметила это Люба, и сумела бы избежать опасности, понять было трудно, да и размышлять о том преступно. Полянский кинулся вперёд, и в несколько шагов настигнув шальную бабу, выхватил её почти из-под колёс. Дрезина с ветерком прокатила мимо. Люба, поправив сбившейся капюшон шубки, неожиданно весело посмотрела на Полянского:

- Напугался? Да я по этим рельсам, сколько себя помню столько и прыгаю. Каждый день туда и обратно, раза по два или больше. Школа у нас на этой стороне, администрация, магазин, поликлиника. – Она легко взбиралась по заснеженной насыпи. – Видишь тропинку? Снег ещё и трех дней не лежит, а уж протоптали. Переезд он, аж вон где, кругом то не набегаешься.

Полянский заметил про себя, что Люба говорит ПРАВДУ. Ему в поисках дома на Вокзальной улице действительно пришлось переходить через железнодорожный переезд. Почему он вдруг так подумал? Почувствовал опасность, или недоверие к новой знакомой? Может быть, интуиция холодным молоточком постучала по нервам? Или внезапное неосознанное ощущение вдруг тронувшее, но не разбудившее память, заставило подумать, что Люба НЕ ВРЁТ, и тем самым оправдать свои действия?

А Люба, между тем, опять далеко впереди. Почти бежит по безлюдной улице и не оборачивается, будто уверенная, в своей для Полянского, притягательности. Сергей Михайлович, заглушив неразборчивый голос подсознания, следует за ней. Под одним из неоновых фонарей, миллионами искорок отразившимся в девственном снежном покрывале сугроба, он на секунду останавливается, очарованный увиденным. Минутой раньше, любуясь той же красотой, на том же месте стояла пара. Мужчина и женщина медленно прогуливались по вечернему городку. Они не успели уйти далеко, и были ещё совсем рядом, но в тени остановки хорошо видели высокого импозантного прохожего.