Четвертый

Четвертый курс

Начались занятия. Но, оказывается, это были не все наши приключения, о которых я знал. Я получаю стипендию на нашу группу и вдруг вижу, что всем стипендия 35, а Неустроеву 32  рубля. Я поднимаю шум: кто, как, за что?! А вся бухгалтерия хохочет, мало того, что вы сельхозников взбаламутили, сообщают они, а Валера ваш оштрафован за бродяжничество!  И  вот, что тогда приключилось. Мой приятель Валера Неустроев, как-то, будучи в Ростове, маленько, а может быть не очень, заложил спиртного хотя для него это было не характерно. Пропустил все электрички до Ньючеркасска, и завалился отсыпаться до утренней электрички на лавочку, тут прямо на вокзальной площади. Естественно милиция, обходя территорию,  его и попросила убраться. А Валерунчик, разоспавшись, послал её по дальше. Всё бы ничего, да студенческий билет его выпал из рубашки и валялся рядом с лавочкой. Ну, тут конечно его и записали. Правда спасибо тем ментам, записали ему бродяжничество, а не что он был пьян и то, что на ментов ругался.
Ну и конечно, были письма Любочки ко мне, и мои к ней. Мы не хотели совсем теряться. Люба всё ещё питала хоть какую-то надежду, а мне было просто хорошо с ней. Нет, я её не обманывал обещаниями, а сказал ей, тогда что меня ожидает, армия, поиски ценной работы и добывание квартиры. И большое спасибо ей. Я с ней  побыл счастливым. Я её никогда не забуду. Ну а наши весёлыё девчушки, нам, конечно, написали это которые с пляжа. И как в жизни обычно и  бывает, написала мне не та девушка, которая нравилась мне. Ну, так все и закончилось. Пара писем и всё.
 Надо сказать, что было на четвёртом, я вообще  не помню, и фотографий нет ни каких. Конечно, была учеба, учеба и еще раз учеба. В этом году мы постигали самые профессиональные знания, все про электровозы, и немного про энергоснабжение. Ну, вот видите. Получилось только три строчки на весь этот четвертый  курс. И в личном плане у меня ничего не случилось. Мы с моей, вот такой вот, сестричкой, Галочкой Писановой, ходили частенько бок- о- бок, и все  считали, что вот будущая парочка идет, хотя на самом деле ни чего такого и не предвиделось. Учился я хорошо, по экзаменам у меня пятёрок было больше чем четвёрок. Но вот занятия закончились, сессия сдана, и нам предстояло, пройти практику, поработав помощниками машиниста на грузовых поездах. Вот об этом я и хочу рассказать подробнее.
Сначала нам предстояло познакомиться, с нашим славным и орденоносным локомотивным депо «Московка». Мы пришли туда, прослушали вводную лекцию о истории и перспективах данного депо. Я сделал фотографии внутри депо и снял ребят, сидящих с наружи. Потом мы прослушали пару занятий по тому, что мы должны были вообще делать, работая помощниками машинистов, сдали зачет и нас записали в график работы и сказали кто, когда, куда поедет.
 А я сейчас расскажу вам, куда же мы ездили, и зачем. У нас было два западных направления, это северное, на станцию «Называевская», и далее на Тюмень в сторону Свердловска, и  южное, на станцию «Исилькуль» и далее на  Петропавловск, в сторону Челябинска. И одно восточное, самое грузонапряженное в стране, да и в мире (!) это до станции «Татарская», и далее на Новосибирск.
Омск расположен на западносибирской низменности и железная дорога абсолютно ровная, за исключением приличного размера ложбины, глубиной около 30 метров и шириной километра три за станцией «Москаленки». Это место видимо было когда-то, руслом реки Иртыш.  Куда мы ездили, вам теперь должно быть понятно. А вот зачем. А за тем, что бы осмотреть механическую часть электровоза перед поездкой, в пути. При случае сбегать и залить  машинное масло в горящую буксу вагона, (это тоже надо уметь), и, в конце концов, для того, чтобы машинист  в пути не  уснул, ведь там очень даже хорошо  укачивает.
Мне выпало ехать на завтра,  в восемь часов вечера. Мы должны были отправиться с той самой, грузовой станции «Московка». Я пришел на станцию по раньше, нашел тот самый электровоз, познакомился с машинистом и начал осматривать его мех.часть. А на самом деле я с любопытством осматривал то, что находится внизу электровоза, и, конечно смотрел, что бы ничего, не отвалилось. Потом я попросил молоток, что бы простучать колесные пары, чем несказанно удивил машиниста. С умным видом я начал это дело. При этой проверке надо конечно иметь и опыт немалый, а я просто решил сравнить их между собой и нашел, что на одной оси, одно колесо подозрительно глухо звучит, позвал машиниста, тот дежурного по станции, который решил, что тут лучше не рисковать, раз умный студент забраковал колесную пару. В результате этого, пока мы дождались резервного локомотива, прошло около часа, и машинист уже с уважением на меня посматривал.
В пути, мы с машинистом быстро разговорились, и время очень быстро  пробежало. Когда мы приехали в Исилькуль, то тут уже знали, что помощником приехал тот умный студент, и нас «пустили с оборота», ну, т.е. мы не стали отдыхать на станции положенное для отдыха время, и не менее четырех часов. Нам достался угольный порожняк, и ночью мы без остановок быстро вернулись Омск. Когда мы приехали, то с сожалением с этим машинистом  расстались. Тут дело в том, что летом помощники были не прикрепленные к машинистам, и почти каждый раз я ездил с новым машинистом.
И вот у меня и началась кочевая жизнь. Поехал туда, приехал от туда. И мне, в общем-то, не понравилось работать ночью, а отсыпаться днем. И голова потом, после ночной смены болеть будет, да ещё и как. Но деваться не куда, вперед и с песней.
А ту ещё к нам с мамой  гости понаехали. Приехала Тетя Люся, с мужем дядей Витей и маленькой, но очень симпатичной и энергичной пигалицей – Аленкой. Сначала она меня побаивалась. Ну, как же, такой большой дядя! Но потом, после того, как мы с ней поиграли, и она меня в борьбе  победила, мы стали лучшими друзьями.
День у Аленки начинался с заплетания косичек, потом шло умывание, а потом бегом к ко мне, если я конечно не в поездке. А вот если я отсыпался после ночной поездки, то Аленка ходила около закрытой, ко мне в комнату, двери и вздыхала. Ну, когда же он проснётся, думала она и стерегла, когда я проснусь. А потом уже от двери и не отходила. Да и мне, тоже нравилось с ней возиться. Короче - у нас была взаимная любовь.
А тут у меня день свободный выдался. И мы отправились, на набережную Иртыша прогуляться, ну и по фотографироваться конечно. Наш главный фотограф Аленка нас и поснимала,  она сняла нас с дядей Витей, а потом и я её.  Затем я их на цветную плёнку заснял, и одного дядю Витю тоже. Вечером к нам пришёл Дядя Игорь, но вот снимок у меня сохранился не очень удачный. Вся наша родня, по случаю приезда Сиговых,  собралась сфотографироваться в фотоателье, вот посмотрите. Стоят, слева на право, Витя и Люся Сиговы, Леночка и Людмила Дроздовы, Ирина Тец и Владимир Дроздов. Сидят: Маргарита Дроздова, Аленка Сигова, Игорь Ситников, Вася Дроздов и Юлия Гавриловна.
Впечатлений от работы тогда было много, а сей час вспомнить толком сразу ничего  не могу. Начну, наверное, с того, что опишу наши конечные станции. Чаше всего я ездил до Исилькуля и до Татарской. Это приличных размеров станции с небольшим депо, где можно было сделать внеплановый ремонт вагонам. Сам райцентр, располагался рядом. Отдыхаловка располагалась тут же. При ней был буфет, где можно было взять даже горячее, т.е. какой либо супчик и второе. Но мужички, как правило, всё возили с собой, и в буфет заходили только за сигаретами. В  комнатах  отдыха был полумрак, т.е. были закрыты занавесками окна, и можно было поспать, но днем это трудно было сделать, потому, что тут обязательно, кто ни будь, потихоньку болтал с соседом. Зато ночью туда и не очень то и попадешь, потому как и все,  ты не прочь ночью  поспать.
Тут надо сказать и о наших девушках, от которых сначала машинисты пытались отказаться. Ну, представьте. По пути поезда букса у вагона загорелась, и машинисту самому приходилось, вместо помощника бежать и её  маслом заливать. НО! Зато девушек всегда «с  оборота»  отправляют, а это большой плюс, и в конце концов, на наших девчонок очередь образовалась. Да, да, очередь, что бы ни  кому не обидно было.
А в общем-то всё в поездке, зависело от взаимоотношений помощника, т.е. меня, с машинистом. Если машинист доброжелательный и не молчун, то всё в порядке. И время проходит незаметно и впечатление от поездки хорошее. А вот мне попался машинист, который, ну всё наоборот, и вот, что из этого получилось.
 При приемке электровоза я как обычно быстренько осмотрел ходовую часть и закурил перед дорогой. Так вот, этот тип разворчался на меня, что я стою тут и ничего не делаю. Ладно, говорю, давайте молоток, займусь делом. Я еще раз бегло всё осмотрел и начал выстукивать колесные пары, но ни чего подозрительного не нашёл. Мы, молча, съездили до Татарской, и с оборота, потому что дело было ночью, поехали на Омск.  Этой ночью выдался приличный туман, и рассмотреть на путях ни чего не представлялось возможным,  и я, задумавшись,  заснул, мы ведь молчали.  Проснулся я от того, что вякнул динамик кнопки безопасности, когда мы поехали на желтый сигнал светофора, причем проснулись мы оба с машинистом, я это четко уловил. Я посмотрел на часы, мы проспали больше часа! Не знаю, как долго спал машинист, но я, это точно. Кошмар! Такая махина поезда мчалась, а мы спали! Ужас! Хотя, с другой стороны – ночь, туман, ничегошеньки не видно. Но всё равно ЧП! По приезду в Омск машинист приказал мне молчать об этом, что бы его ни уволили. Ну а я так и сделал, ведь у него наверняка и дети есть,  и плакать будут.
Потом меня прикрепили к путевому машинисту, а вернее к его дочке, и я не возражал. И вот как это вышло. Меня сначала сделали дежурным помощником, а это означало, что я должен был сидеть дома и ждать дежурную машину, что бы ехать на работу. Ну, я и пождал полдня. А потом, забрав меня, мы заехали на нашем, в Чкаловском посёлке, за машинистом. Он попался нормальный, в меру всего, ну т.е. культурный, доброжелательный и разговорчивый. Мы к нашему общему удовольствию съездили в Исилькуль, и вернулись на нашу новую и большую товарную станцию «Входная», поставили чемоданчики у входа в дежурку и пошли звонить диспетчеру. Выходим, а цыганята наши чемоданчики шерстят, только шум стоит. Ну, мы с Владимиром Ивановичем  им и поддали по задницам, а потом и цыганки на нас налетели и давай нас царапать своими ногтями, и по лицу стараются (!). Я то, более - менее высокий, и отбивался своей сумкой, а В.И. досталось, и как следует, ведь он низенький. И вот Владимир Иванович меня слёзно просит с ним домой поехать и всё рассказать, а то ведь жена не поверит.
Приезжаем и точно! Нас встречает внушительных размеров Вера Васильевна и давай нас допрашивать, что, как и почему. И вдруг из комнаты выходит их дочка, Света и тоже слушает о наших приключениях. И вот тут я уже и забыл обо всём плохом, раз пришло, что-то хорошее. Нет, правда! Мы друг другу, со Светой, как оказалось, сразу и понравились. И родители её тоже это  заметили, и мы со Светиком этому  обрадовались. Нас с В.И. сначала стали лечить, ну т.е. промывать наши царапины. Причем В.И. лечила жена, а меня тот самый Светик. Хорошее имя! И девушка тоже ему соответствовала, так и светилась тем самым хорошим в нашей жизни, называемым доброжелательностью! Вот такой мне подарок получился! И не только мне.
Вот! А потом мы стали с Владимиром Ивановичем и дальше ездить, ну, т.е. работать в месте, и это было здорово. Во первых он мне стал рассказывать все тонкости вождения поездов и стал меня обучать это делать практически. А какой же русский не любит быстрой езды! Тем более на таком, скажем,  мощном электровозе. А у нас тогда были двух секционные  ВЛ-8, а то и ВЛ-10 попадались. А вот мощность его, это тысячи обычных машин! И груженый поезд бывает очень тяжелый, и очень инерционный, и всё это надо учитывать. И я начал пробовать водить поезда. Что бы стронуть груженый поезд  с места, его надо сначала его сжать и отпустить, что бы он потихоньку  покатился. А останавливать поезд ещё сложнее. И тормоз тут тоже, не как у авто, и тут если нажал на тормоз, то уже и не отпустишь сразу. Тут, с учетом веса поезда, надо рассчитать место, с которого надо начинать тормозить. Если ошибешься, то либо до светофора не доедешь, и на основных путях «хвостик» поезда оставишь, либо светофор проедешь, и опять же основной путь перекроишь, а если поезд груженый, то тормозной путь составляет примерно до километра, а то и больше.
Дома мы со Светой стали часто встречаться. Она училась в пединституте, на втором курсе, на учителя иностранного языка и я её сразу же и за уважал её, за эти знания. Я ведь так толком этот самый, иняз  не выучил, хотя, в общем, и учился хорошо. Сначала Светик на меня с уважением смотрела. Как же! я на четвертом курсе и почти отличник! А когда почувствовала, что она у меня на первом месте, то  сразу стала «командиршей», благо дома ведь так у её родителей так  и было, да и сама она была  «казак в юбке». А я с удовольствием и любовью её  слушался.
Светик была не испорченный ребенок, но очень любопытный. Когда мы немножко привязались друг к другу, а ей это было в первой, у нас естественно появилось желание и поцеловаться. А я с этим делом и не торопился. А Светик решила меня «завести», т.к. ей это тоже интересно было. И вот она ходит вокруг меня и немножко кокетничает, а я вроде на это и внимания не обращаю. И тут, она меня уже как следует «зажгла», и я схватил, обнял её и мы начали целоваться и не могли остановиться . . . И вдруг звонок в двери, пришла её мама, и глядя на нас, обо всём  догадалась. Но Светик и тут быстренько сообразила, что надо делать. Схватила меня за руку и со словами, «мы пойдем, погуляем», утащила меня из квартиры. А жила она, не так далеко от входа в наши сады, туда я, и предложил ей прогуляться. И не зря. Днем это почти безлюдное место и мы могли идти  и целоваться в волю. Домой мы вернулись ну совсем с красными губами. Светик глянула на меня и отправила меня домой, сказав, что очень ждет меня вечером, что можем сходить в кино. При этом мы переглянулись и засмеялись. Вечером конечно ни в какое кино мы не пошли, а отправились гулять и конечно целовались, но не так страстно, как в первый раз.
Всё это было очень даже романтично, но, а практических шагах, никто и из нас и не думал, ведь я ещё институт  не кончил, а Света вообще только на второй курс перешла. Ну и конечно у Светы во дворе были её почитатели. Один из них,  учился в танковом училище и на будущий год его заканчивал, и был влюблен в нашего (!) Светика, рассчитывая на ней жениться и уехать с ней к месту назначения в будущем году. Этот товарищ уже знал о нашем со Светой увлечении. И вот однажды он остановил меня у Светиного дома, рассказал кто он такой, чего хочет,  и попросил меня оставить Свету в покое. Меня тут же кольнуло, ведь это опять военный и опять к моей девушке. И тут во мне проснулся мой дракончик, ведь я родился в его год. Ну, думаю вперед и с песней, и до победного конца! Но глянул в его глаза и сразу же остыл. Передо мной стоял влюбленный парнишка и умоляюще на меня смотрел, и на успех и не надеялся. Мы поговорили, я ему в принципе рассказал о своих мыслях на моё будущее, что надо бы мне сначала окончить институт, и в армию сходить, а он мне признался, что Свету с детства знает и  только о ней и думает.
Ну, вот мы так и порешили, что не будем торопить события и Света сама, одного из нас и выберет. У меня, конечно, после этого к Светику уже  было не совсем то, отношение, что было раньше. Светик всё это быстро заметила и буквально вытрясла из меня всё. И вот с этих пор отношения наши со Светой стали потихоньку угасать и, в конце концов, Света вышла замуж за этого военного, бросила институт и уехала с ним, по его  назначению. К большому сожалению, жизнь у них не сложилась, и мне их обоих жаль, да и себя немножко тоже. 
И тут как на выручку мне, т.е. моим опечаленным чувствам, к нам в гости приехала двоюродная мамина сестра с Урала, тетя Валя, и подняла мне настроение. Не надо впадать в уныние, говорила она. Ведь у тебя взрослая жизнь только начинается! И вообще она приехала вся такая восторженная! И тем, что к нам, наконец-то выбралась, и тем, какие мы все тут хорошие и пригожие,  и тем, что, наконец бабушку Юлю и  Игоря наконец то увидела. Тетя Валя сидела счаливая и радовалась, что мы теперь всместе собрались. Но самое интересное для меня было не в этом. Ведь тетя Валя частенько и мной восторгалась.
Что и приводило меня в некоторое смущение, однако и было приятно. Тетя Валя  привезла  фото своих ребят, медалистов. 
Ну, так вот. Мы тут от самой практики и отвлеклись. Как-то, едем мы с тем самым машинистом, Владимиром Ивановичем, и вдруг он привстаёт над своим креслом, и как тот самый ковбой, из того самого фильма. Стоит и всеми правдами и неправдами разгоняет наш, груженый, по самые  уши, поезд. Так и сыпет песок под колеса, что бы они ни проворачивались, а электровоз бедный, даже, по-моему, стонет от напряжения. Я пытаюсь понять, в чем дело, но не могу. А В.И. только и говорит слово «цыгане». Потом, глянув, как следует на пути, я понял, в чем дело. А дело в том, что всякое барахло цыган, летом странствующих на электричках по белу свету, нарушило габарит, ну, т.е. электровоз обязательно его и сшибёт, да ещё и как! Так оно и вышло. Я даже закрыл окно и отошел с той стороны. Поезд, разогнанный до запредельной скорости 90 километров в час, шибанул по вещам цыган и превратил их в сплошное месиво перин, подушек и прочей грязной дряни. Так  Владимир Иванович отомстил цыганам, правда, не тем конечно, но какая разница. Я их тоже недолюбливаю, но конечно тех, бродячих,  как и всякое жульё и ворьё,  да и тех, кто сей час на наркоте живет.