Монголия тоже не Америка

или ЧЕГО ТАК УПОРНО НЕ ЖЕЛАЮТ ВИДЕТЬ РОССИЙСКИЕ «ЛИБЕРАЛЫ»

В России нет промышленности, по крайней мере, гражданской. С военной все в порядке, если верить г-ну Путину: тут наша доля на мировом рынке 15-25% или что-то в этом роде. Я не специалист в военном деле, вполне допускаю. Специалисты покритикуют вышеозначенного г-на лучше меня, а я о делах гражданских. В них, я считаю, у меня, долгие годы бывшего председателем Ивановской областной Комиссии по новой технике,  квалификации достаточно.

Итак, промышленности нет, заводы давно превратились в торгово-развлекательные центры. Это реальность, данная нам в ощущениях. Я об этом уже многократно писал, не буду повторяться об истории того, как мы до этого дошли. Но факт остается фактом, - заводов практически нет, российское инженерство вырублено под корень без всяких шансов на восстановление.

Это косвенно признают и власти, которые молчаливо согласились на привлечение в военную промышленность иностранных инженеров. Про промышленность гражданскую они вообще молчат, как молчали большевики про сельское хозяйство, что тонко подмечало «Армянское радио»: «Есть ли выход из безвыходного положения? Атвычаем: На сэльскохазайственные вапросы нэ атвычаем!».

Почему в результате криминальной революции мы остались без промышленности, сказано много. Тут и огромный коррупционный фактор, когда «реформаторы» в интересах иностранных монополий прекратили финансирование отраслевых НИИ, отчего страна навеки осталась без инженеров, и с первого места по количеству регистрируемых изобретений опустилась на одно из последних. Заводы же следом за этим «чисто случайно» подверглись настоящему цунами рейдерских захватов, на которые власти тоже «чисто случайно» не обращали никакого внимания. Оборудование было захватчиками демонтировано и сдано в металлолом, и в бывших цехах уютно расположились автосервисы, фирмы «Рога и копыта» и те самые торговые центры.

Нет сомнения, что промышленность громилась умышленно. Но сегодня я не о том. Кроме явного злого умысла, гибели промышленности способствовала и причина вполне объективная: ее неконкурентоспособность.

При власти «рабочих и крестьян» экономика считалась наукой буржуазной и была заменена Госпланом, исполнявшим волю правящего в данный момент Вождя. Поэтому вопроса о конкурентоспособности не стояло. СССР считался осажденной крепостью, где цель оправдывала любые затраты.

В результате к «горбостройке» наша экономика была совершенно не готова. Первый же сквознячок конкуренции с иностранными производителями вызвал пандемию «гриппа» с летальным исходом. В общем, в результате мы сейчас имеем что имеем. Промышленность скончалась.

Но без промышленности у страны нет будущего. Экономика «трубы», или как ее еще называют, «путиномика» обрекает нас на неминуемую гибель когда невозобновляемые природные ресурсы иссякнут, и в «трубу» мы уже сможем засунуть только «вторичный продукт» по Войновичу.

Промышленность нужно возрождать, но уже не госплановскую, а нормальную, конкурентоспособную на нынешнем глобальном рынке.

И тут как пружина из дивана выскакивает природный фактор. Все страны живут, увы, не в одинаковых природных условиях, наш Земной шар представляет собой всю гамму климатов, от знойного экватора и пустынь с температурой +60 до – 99 градусов в Антарктиде. И, вы понимаете, что на «югах» приходится тратить огромные деньги на борьбу с жарой, а на «северах» с морозом. И эти затраты порой превосходят прямые технологические издержки.

Где-то посередке имеется климатический пояс, в котором эти сопутствующие затраты минимальны. Это как раз те страны «азиатские тигры», в которых и сосредотачиваются ныне инвестиции. Из былых промышленных стран выживают только США, где климат тоже благоприятный. Промышленность бежит даже из Европы, не выдерживая конкуренции. Глобализация мирового рынка эту проблему усугубила предельно.

Но, в отличие от России, в той же Европе стараются приспособиться к новым реалиям, и там промышленность существует. Например, Швеция является самой передовой и даже социалистической страной, а климат там не намного лучше нашего. Так там производят не всё что попало, а только то, что производить выгоднее всего именно в Швеции. Они не конкурируют с Китаем по ширпотребу, а производят уникальные стали, и из них делают уникальную же продукцию машиностроения, - то, чего никто другой дешевле и лучше сделать не может. И пример Швеции наглядно показывает, что климат умному не преграда, а дурак и в раю будет нищим.

На эту тему и в России пишут, но как-то, по моему мнению, с некоторым недопониманием. Судите сами. Вот выдержки из одной из таких статей.

Владислав Иноземцев «Почему Россия не Монголия?»
Московский Комсомолец № 26122 от 19 декабря 2012 г.  
«Прошло больше десяти лет c тех пор, как любимец патриотов и почвенников А.Паршев задал в известной книге вопрос: «Почему Россия не Америка?». Ответ на него он дал сугубо «технологический», апеллируя к суровым отечественным условиям и выводя из них неспособность России на равных конкурировать с США.

Чтобы «соблюсти» условия сравнения, возьмем страну, климат которой не лучше российского, а структура экономики максимально похожа на нашу.

Это Монголия — небольшое государство, на котором в свое время советские идеологи желали опробовать методику перехода от феодализма к социализму, минуя капитализм. Итог известен: Монголия вырвалась из социалистического рая с ВВП в $480 долл. на душу населения, экономикой, ориентированной на кочевое скотоводство, добычу угля и меди, а также с несмываемой, казалось, печатью принадлежности к советскому блоку.

Прошло 20 лет. За это время население соседних с Монголией регионов Сибири сократилось почти на 12%; монгольское же выросло на 26%. Российский ВВП с 2000 по 2011 г. вырос на 80%, монгольский — в 3 раза.

Возникает вопрос: что сделало страну, которую еще недавно воспринимали чуть ли не как худшее место на Земле (отправка В.Молотова послом в Монголию воспринималась в 1957 г. почти как ссылка в Магадан), новым примером успеха, одним из членов которого уже по счету поколения «азиатских тигров»?

Как этого удалось добиться? Созданием государственных корпораций? Отнюдь. Главным источником роста инвестиций стал приток денег из-за рубежа, который вырос за последние 10 лет более чем в 40 раз и стал движущей силой развития стремительно растущего сектора добычи и обработки ПОЛЕЗНЫХ ИСКОПАЕМЫХ [выделение моё - ВС].

Баланс экономических и политических интересов дал возможность существенно изменить характер бюджетных расходов: если в 1988 г. страна тратила на оборону и вооружения 9,36% (!) ВВП, то в 2010-м — всего 0,98%. Зато только государственное финансирование образования и здравоохранения достигло в 2011 г. соответственно 5,4 и 3,0% ВВП, или 23% всех расходов бюджета. С 1988 по 2010 г. продолжительность жизни в Монголии выросла с 60 до 69 лет, а прирост населения (понятное дело, не миграционный — доля мигрантов в населении не превышает 0,36%) составляет в последние 5 лет в среднем по 1,5% в год (для России подобная цифра означала бы 2 млн. ежегодно).

Сельское хозяйство развивается не менее стремительно: Монголия в последние годы, несмотря на ряд холодных зим, уничтоживших часть поголовья скота, стала вторым в мире производителем кашемира; страна имеет самое большое удельное поголовье скота в мире, опережая по нему соседние российские регионы в 7—20 раз.

В стране развивается торговля и жилищное строительство, реализуется несколько программ по переселению сельских жителей в города. Если в 1999 г. на 100 человек приходился 1 мобильный телефон, то сейчас — 105. Если в 2000-м только 0,5% жителей регулярно пользовались Интернетом, то сегодня — более 20%.

Да, у Монголии есть много проблем. Часть из них обусловлена природными условиями: на протяжении года температура снижается с +30…32°С летом до -28…35°С зимой. Улан-Батор — самая холодная в зимнее время столица в мире. И масштабы территории тоже мешают развитию — расстояния между городами исчисляются сотнями километров, а протяженность всех дорог на 1000 кв. км составляет всего 31 км и остается одной из самых низких в мире.

Но за 20 лет энергоемкость ВВП в стране сократилась на 56%, и правительство намерено снизить ее еще на 40% к 2020 г. Природным проблемам руководители страны противопоставляют упрощение административных процедур, причем вполне успешно — в рейтинге Doing Business Монголия за последний год поднялась на 12 строчек, достигнув 76-й позиции.

Судя по всему, ответ на вопрос о том, почему России не удается ни повысить энергоэффективность, ни радикально нарастить добычу ресурсов, ни привлечь массу иностранных инвесторов, ни начать движение вверх в глобальных рейтингах, должен даваться «не по Паршеву». Природа здесь ни при чем. Гораздо важнее политическая среда, демократические процедуры и качество подготовки управленческого класса.
А тут Россия — не Монголия».

Полемическая статья, напористая, но… тенденциозная. И тенденция прежняя – упор на «трубу». Промышленности-то нет в той Монголии, которую нам ставят в пример, и как только там иссякнут полезные ископаемые, а они неминуемо иссякнут, ведь это ресурс невозобновляемый, - страна рухнет. В ней будет много хуже, чем в коммунистической МНР, жители которой не были избалованы цивилизацией и были счастливы от куска конины с чашкой чая на сале. Новые монголы вернуться на этот рацион не смогут, к хорошему привыкаешь.

Так что пример, что называется, «не катит». Чем принципиально отличается монгольская экономика от «путиномики»? Только размером доли прибыли, которая достается народу? Конечно, я искренне рад за монголов, что у них нет ни Путина, ни олигархов, но отличие-то чисто косметическое. Проблема решена на временной основе, а дальше что?

Мне кажется, хватит вариаций на тему «инвестиций в «трубу». Никто за нас нам промышленности не построит, в мире нет идиотов плодить на свою шею конкурентов. Хватит сидеть и ждать «спонсаря-инвестаря», - он не придет. Нужно самим засучать рукава и искать «точки роста», поощряя переход бизнеса в эти отрасли, и избавляясь от неконкурентоспособного балласта, скулящего о «господдержке».

Да, климат у нас не китайский, и народ, к сожалению тоже не китайский и вовсе не шведский. Но народ не выбирают. Или мы стряхнем с себя сонную одурь вместе с властью конкистадоров, - или погибнем. Третьего не дано. Борьба за жизненное пространство в мире всегда была жестокой, и исчезновение стран и целых народов с политической карты не редкость, а закономерный итог неспособности приспособиться к динамичной реальности.

Валентин Спицин.