In memory

Что бы он ни делал, это всегда казалось вызовом.
Приглашением к насилию.
Отблеск вечернего света на желтоватой коже.
Выступающая кость – блик на бедре.
Еще. Помню черные простыни. Промокшие красным бинты.
Движения. Всегда неверные, покачивающиеся. Расшатанные.
Всегда хотелось подхватить тебя.
Подхватить. Чтобы вернее сбить с ног. Просто (из)сбить.
И тщательно охранять.
Чтобы никто другой не смог…
Всего этого…
Всего, от чего кожа становится влажной,
о чего дрожат руки, и тошнота поднимается к горлу,
затем опадает и снова поднимается.
Глубокий вдох, чтобы не извергнуть ужас наружу.
От чего постоянно намокают бинты и не заживают раны.
Слюна имеет металлический привкус.
Он вообще везде.
Запах. Неотразимый запах сукровицы.
Высохшей слюны, ректальных выделений,
медленной прозрачной слизи и более всего - мяса.
Пассивный вызов.
Иногда мне казалось, что ты смотришь матом.
Двигаешься непристойными описаниями.
Пахнешь адом, тем неизвестным еще,
пока только словесным адом,
в котором я погрязну навсегда.
В котором мы оба погрязнем.

ноябрь 2012г.