Эми

- Я же просил тебя! О боги! Ну почему ты  меня не слушаешь? Эми!
Она сидела на диванчике, обитом потёртым вишнёвым бархатом. Прелестное дитя шести лет: мягкие светло-каштановые локоны спадают на хрупкие плечики, сиреневая лента в волосах и фиолетовое платьице. Бледные ручки сложены на коленях. Глаза прикрыты, тёмные длинные ресницы дрожат. Полные яркие губки кривятся. Вот по щеке скользнула прозрачная капля…
- Ну-ну, не надо. Не плачь, милая. Я сейчас что-нибудь придумаю.
Снова придумаю.
Как всегда, придумаю.
Она распахнула глаза – странного, красновато-карего цвета. Он увидел в них своё отражение.
- Всё хорошо, малыш. Всё хорошо.
Её губки тронула едва заметная улыбка.
Он достал белый кружевной платок и аккуратно промокнул подсыхающую  кровь в их уголках.
Небольшая комната с высоким, занавешенным тяжёлыми бархатными шторами окном. Мебель из тёмного дерева, мягкий пушистый ковёр. Фарфоровые куклы. И мальчик, неподвижно сидящий в кресле. Бедно одетый, но красивый. Светлые локоны спадают на бледное неживое лицо, голубые глаза смотрят в пустоту. Уже начавшие синеть губы. И кровь, подсыхающая на шее и запястьях.
Эми погладила по тёмным, с проседью волосам стоящего перед ней на коленях мужчину. Хорошо одетый, худощавый – ему точно уже было за 30, но вряд ли 50. Он встал, решительно направился к креслу. Вытащил из него мальчика, безжизненно обвисшего в его руках, и пошёл к выходу из комнаты.
Эми вскочила, вцепилась в руку мужчины.
- Отдай! Отдай! – чистый голос, звенящий от отчаяния.
- Эми, его надо отсюда убрать. – Терпеливо сказал он ей. Уже не в первый раз.
- Он мой! – На глаза цвета запёкшейся крови вновь навернулись слёзы. Сказала уже тише, - он такой красивый…
Мужчина вздохнул.
- Мы не можем его оставить. Совсем скоро он перестанет быть красивым и будет плохо пахнуть.
Эми грустно кивнула.
- Оставь мне его ещё ненадолго.
Мужчина положил тело на ковёр. Отступил к выходу.
- Я вернусь через час.
Она уже сидела на полу, положив белокурую голову мальчика себе на колени. Улыбнулась.
- Хорошо.
Он закрыл дверь.

Она стояла рядом с ним и крепко сжимала его руку, глядя, как тело медленно погружается в болото. Над светлыми волосами сыто чавкнула трясина, и поверхность болота вновь стала ровной.
Она посмотрела на него из-под капюшона накидки. Дёрнула за руку.
- Пойдём домой?
Он кивнул.
- Пойдём, малыш.

Они шли по вечерней улице – мимо закрытых лавок, мимо домов. Группка детей, игравших в пыли на дороге, завидев их, прыснула в разные стороны. Эми проводила их огорчённым взглядом.
- Почему они меня боятся?
- Не знаю, Эми.
Брошенный кем-то из детворы камень упал  у её ножек, обутых в бархатные туфельки. Она легонько пнула его.
- Они злые.
- Не все люди злые. Есть хорошие.
Посмотрела недоверчиво.
- Покажешь?
- Как-нибудь.
Кивнула.

- Я хочу есть.
Он посмотрел на неё. Тёмные глаза поблескивали алым.
Оглядел пустую улицу. Заметил на противоположной стороне молодую темноволосую женщину. Эми неотрывно смотрела на неё.
Отпустила его руку. Отошла на шаг.
- Подожди меня там, – махнула  на закуток между домами.
Он послушно отошёл под защиту тени. Смотрел, как Эми переходит на другую сторону улицы. Такая маленькая. Такая беззащитная.
Женщина шла, никуда не торопясь. Увидела Эми – бледное перепуганное личико, растрепанные локоны.
- Помогите! Добрая леди, помогите мне.
Столько отчаяния в голосе, столько мольбы.
Охнув, женщина приблизилась к Эми. Склонилась над ней.
- Бедная малышка! Ты потерялась?
- Да, леди. – Всхлипнула, потёрла глаза кулачками.
- Ну-ну, не плачь, - женщина погладила её по волосам.
- Тут темно, страшно. Я боюсь!
- Не бойся, маленькая. Давай я отведу тебя домой. Где ты живёшь?
Эми показала пальчиком на тёмный переулок. Вцепилась в юбку женщины.
- Мне страшно.
- Всё будет хорошо. Пойдём.
Женщина взяла Эми за руку. Они свернули в переулок.
Мужчина пошёл следом.
Около сточной канавы Эми споткнулась и чуть не упала. Женщина подхватила её, прижала к себе.
- Что ты, милая? Что с тобой? Не ушиблась?
Эми покачала головой. Шепнула:
- Вы очень красивая, леди.
Она смотрела на него из-за плеча женщины. Он видел алый отблеск в её глазах. Эми улыбнулась. Сверкнули клыки.
Негромкий вскрик. Тишина. Едва слышное чавканье.
Тело, упавшее в канаву.
Она подошла к нему. Взяла за руку.
Когда они вышли на улицу, он остановился. Достал платок, поднял голову малышки. Вытер кровь, перепачкавшую губы и подбородок. Вздохнул.
- Поросёнок.
Она виновато улыбнулась. Алый отблеск в её глазах погас.

- Предупреждаю тебя последний раз, Грей.
Он устало откинулся на спинку кресла. Посмотрел на священника.
- Она – моя дочь, и ты не заберёшь её.
Священник резко встал. Взметнулись полы рясы, дрогнули огоньки свечей.
- Она – чудовище! И тебе она не дочь.
- Дочь! Эми – моя дочь, что бы ты не говорил. Мне безразлично, что все вы говорите.
Да, священник прав. Своих детей у него нет, и уже вряд ли будут. Но Эми…

…Он возвращался из соседнего города. Конь резво бежал по пыльной дороге, над головой светил яркий месяц. Заканчивалась весна.
Он не торопился – в пустом доме его было некому ждать. Смотрел по сторонам, любуясь ночью. И очень удивился, заметив на обочине крытую повозку – без лошадей. Почувствовав неладное, остановился. Конь фыркал, отказываясь подойти ближе. Он спешился.  Подошёл, заглянул внутрь повозки. В нос ударил сладковатый запах крови – уже не свежей. На дощатом полу лежали люди: женщина, девочка-подросток, двое мужчин и маленький мальчик. Цыгане. Остекленевшие глаза смотрели в никуда, на шеях зияли рваные раны.
Он отшатнулся. Попятился к коню… но услышал тихие всхлипы. Приглядевшись, рассмотрел в дальнем углу  ещё одного ребёнка. Живого. Девочку. Он вытащил её из повозки – всю в крови, перепуганную, заплаканную. Он знал, что цыгане часто крадут детей. Этой девчушке повезло – каким-то чудом она осталась жива. Разве мог он бросить её?
Он взял её с собой. Дурной конь куда-то убежал, и до своего городка он шёл пешком, неся притихшую малышку на руках.
Уже позже он узнал, каким именно чудом Эми осталась жива. Но ему было безразлично. Он любил её всем сердцем – своего единственного, прекрасного, драгоценного ребёнка. Ради неё он был готов на всё.

- Однажды она убьёт тебя. Понимаешь, Грей?
Священник схватил его за руку. Рывком задрал рукав рубахи. Стали видны уже зажившие  рубцы. Маленькие - как от укусов.
- Однажды этого ей не хватит.
Он вырвал свою руку из пальцев священника. Оправил рукав. Встал, направился к двери.
- Грей, покайся, пока не поздно!
Уже стоя на пороге, он усмехнулся.
- Поздно.

Он метался по комнате, собирая вещи. Эми сидела на диванчике и молча за ним наблюдала.
Он огляделся. Затолкал в мешок пару свёртков. Подошёл к малышке.
- Эми, надо уходить.
Посмотрела на него задумчиво и грустно.
- Насовсем?
- Насовсем.
Она слезла с диванчика. Доверчиво вложила свою ладошку в его руку.
Окинув прощальным взглядом враз став нежилой и заброшенной комнату, они вышли из дома.

Улицу заполонила молчаливая толпа. Дети и взрослые со спокойным торжеством наблюдали, как полыхает дом. В свете солнца огонь был едва различим, отчего казалось, что доски чернеют, трескаются и рассыпаются пеплом сами по себе.
В стороне от толпы, в тени стояла тёмная фигура. Лёгкий ветерок шевелил полы длинного плаща. В тень шагнул человек в чёрном. Сказал, глядя на горящий дом.:
- Вы знали, что их там нет.
Священник кивнул.
- Знал.
- Тогда зачем…
Тонкие губы священника  тронула усмешка.
- Людям нужны развлечения. А за Греем и девчонкой выслать погоню. Немедленно.
- Но как мы…
- Как хотите. Чтобы к утру девчонка была у меня.
Человек в чёрном понимающе ухмыльнулся.
- А Грей?
- Убейте. Он мне не нужен.
Священник неотрывно смотрел на горящий дом.
- На то воля божья.
Человек в чёрном кивнул. Поклонившись, вышел на свет. Слился с толпой.
С треском упала и рассыпалась углями балка.
Священник надвинул на глаза капюшон. Вышел из тени и скрылся в переулке за домами.

По пыльной дороге, освещённой закатным солнцем, шли двое: мужчина в дорожном плаще и маленькая девочка, плотно закутанная в лиловую накидку. Шли быстро и молча. Он жалел о невозможности взять лошадь – животные панически боялись Эми.
Он скорее почувствовал, чем заметил, что её нет рядом. Обернулся. Малышка неподвижно замерла посреди дороги.
- Эми? Пойдём, не время сейчас…
Подошёл и услышал голос, приглушённый тканью накидки.
- За нами погоня.
Он прислушался. В тишине летнего вечера слышалось его дыхание.  И всё?
- Эми, что…
Издалека донёсся едва различимый стук копыт.
Он подхватил Эми на руки и побежал.
Погоня приближалась стремительно, неотвратимо. Шаг, ещё – по рыжеватой ленте дороги. Эми притихла, не шевелилась. Он из последних сил рванулся вперёд.
На его спину обрушился удар. Он споткнулся, упал. Ещё один удар – на этот раз конским копытом. Он успел заметить, как Эми откатилась к обочине дороги и осталась лежать там, похожая на сломанную куклу.
Прохрипел:
- Эми, беги…
А потом перед глазами сомкнулся багровый туман.

Жаркий багровый туман размывали прозрачные капли.  Холодные, холоднее льда. Они скользили по его коже, застывали на губах.
Он открыл глаза. В бледных вечерних сумерках над ним склонилось измазанное кровью личико с широко распахнутыми тёмными глазами.
- Эми?!
Он рывком прижал её к себе, покрывая поцелуями пахнущие пылью мягкие волосы. Чуть отстранил, оглядел… и заметил на бледной коже уродливые ожоги.
- Эми…
Крепче прижал её к себе. Через хрупкое плечико увидел на обочине несколько тел. 
Он увидел запрокинутую голову с рваной раной на шее. В остекленевших глазах застыло безграничное изумление.
Он увидел руку, вцепившуюся в смятую лиловую накидку.
В дорожной пыли  поблескивали тёмные лужи.
Вечерний воздух остро пах смертью.

Он почувствовал, как сомкнулись на его спине холодные руки.
Сжал хрупкое тельце – сильно, почти ломая.
Её волосы щекотали ему шею.
Прошептала:
- Мне было так страшно. Я так испугалась…
Его кожу обожгли ледяные капли.
Он закрыл глаза.
- Теперь всё будет хорошо, малыш.
Не увидел – почувствовал её улыбку.
- Правда?
- Правда.

В беззвёздной ночи  по дороге шли двое – мужчина в дорожном плаще и девочка, крепко держащая его за руку.