Право выбора

К двадцати пяти я ощущал себя не так чтобы середнячком, но и не слишком успешным.В женщинах у меня недостатка не было,на шею они мне не вешались, но и не отказывали, если правильно подойти. Днем меня ждала обыкновенная офисная работа без вывертов, в окружение тусклого серого коллектива, состоящего из людей загнанных жизнью. Этакое обыденное существование, наполненное ежедневным ожиданием на остановках, многочасовыми трясками в битком набитых автобусах. Утром в одну сторону, вечером – назад, домой, к  телевизору, дивану и социальным сетям, чтобы задремывать с бутылкой пива под усыпляющее бормотание героев телешлака.
 В общем, я был обычным парнем, отслужившим положенные два года в армии, и, найдя сравнительно не пыльную работенку, осевшем на офисном кресле, засаленном задницей моего предшественника. В личной жизни не так чтобы особо везло, но до сих пор удавалось избежать окольцовывания меня родимого какой-нибудь шустрой самочкой. Случайные и не слишком длительные связи позволяли получать удовольствия без лишних затрат денег и нервов, и распробовать с разных сторон блюдо под названием «секс»,все, вроде, в нем нравилось… вот только, словно бы не хватало… остринки. Этакого удивительного вкусового ощущения, после которого блюдо становиться действительно лакомым, вызывает желание попробовать его вновь. Не было этого. Может быть не везло с партнершами…
Успел закончить заочку, выпав на пару лет, получил корочку военного билета и, зачем-то обзавелся более – менее постоянной девушкой. Ларкой. Ларисой. Блондинкой среднего роста с теплыми серыми глазами, вечно удивленно смотрящими на мир и не умением говорить мне «нет». Она было хороша, достойный вариант на место будущей жены, но так далеко мне пока не хотелось заглядывать.
Ларка жила с родителями, а я снимал квартиру, сначала с другом, потом мой сосед, младше меня по возрасту, благополучно отбыл в армию и я оказался единоличным собственником пусть не большой, но жилплощади, которой мог распоряжаться по собственному усмотрению. В разумных пределах конечно. Аренда тяжким бременем легла на плечи, но уравновешивала  резко увеличившиеся расходы, замаячившая на горизонте полная свобода действий. Увы. Через неделю после отъезда Кирилла в моем коридоре оказалась сумка Ларисы, доверху набитая ее шмотьем. Нежданчик. Я прямо так и видел поблескивающие глазки известного пушного зверя из темного угла прихожей.
- Это что? – чтобы уж точно избежать ошибки я для уверенности потыкал пальцем в распухший баул.
- Котик, - вот зачем меня звать как болонку? – я только немножко личных вещей взяла. Все равно ведь все время у тебя проводим… - девушка прижалась ко мне всем телом, пробираясь прохладными, после улицы, ладошками под майку. Не подействовало, вопрос наличия ее шмотья в моей квартире мне хотелось обсудить не медленно, желательно с положительным для меня результатом, то есть избавлением от баула и его хозяйки, как постоянной сожительницы. Не терплю вторжения на мою территорию, тем более без согласования, тем более с вещами. Моя свобода, это то, что я ценю превыше всего и не готов с нею расстаться, даже за хороший секс, его я и так найду в избытке.
Ларка жалась ко мне, оглаживая и ластясь, я подыскивал как максимально  вежливо и без истерик отвезти ее к ней же домой. Или хотя бы ее шмотки, девка, как известно, сама вслед за своим тряпьем убежит. Пока так раздумывал, красавицарешила что я принял произошедшее как должно и по стеночке проскреблась в комнату, утягивая следом сумку. Осталось только изображать золотую рыбку в коридоре, открывая беззвучно рот, все более-менее членораздельные фразы покинули меня сами собой.
Так у меня обосновалась Лариса. То что она собирается осесть здесь прочно и на долго я понял обнаружив поделенное пространство в плательном шкафу. Когда я делил квартиру с Кирюхой, места здесь было хоть отбавляй, даже полки пустые оставались. Увы, утекло золотое времечко, проебал я вспышку.
Сначала не осталось пустых полок, потом мои вещи стали лежать как-то плотно, потом тесно, потом оказалось что они вполне влазят на одну полку из пяти, а в шкафу мне достаточно двух вешалок. Правда и дверки шкафа перестали закрываться.
В ванной я периодически ронял цветные, приторно пахнущие цветами и фруктами бутылки не известного назначения и чувствовал, что терпения понемногу начинает сдавать.
«Нас», совместным житьем, хватило на целых полгода. Я терпел, удовлетворяясь горячими ужинами, стиранным бельем и порцией секса, Ларка выбирала обои  для ремонта.
В тот вечер я вернулся с работы, «клюнул» девушку в щеку и, по-быстрому ополоснувшись под душем, сел за компьютер. На кухне радостно гремела посуда и нос щекотали приятные запахи чего-то вкусного.
- Что у нас на ужин? – пришлось немного повысить голос, и то не надеялся быть услышанным в шуме текущей воды и звоне кухонной утвари.
- Что-то вкусное… - прозвучал мне расплывчатый ответ. Ага, вкусное это хорошо.
- А повод?
- Это сюрприз, - долетело в ответ.
Сюрприз, так сюрприз… Опустился на диван, водружая на колени ноутбук и открывая домашнюю страницу. Главное чтобы…  Чем же сегодня Ларка баловалась? Черт меня дернул залезть в историю браузера… Затошнило и ладони неожиданно стали влажными. Я пролистывал список сайтовпросмотренные за сегодняшний день Ларисой, за вчера, за позавчера…. И понимал, что ни хера, только что мое везение кончилось. Нужно было встать и спросить девку на прямую, но в горле неожиданно пересохло и безвольные ноги только пинали ножки стула. Тык, тык, тык… Блять, пусть это просто блажь, женская блажь. Любопытство. Так сказать на будущее, на потом.
Лариса счастливая заглянула в комнату, вытирая руки полотенцем, но увидев меня ошарашенного, вперившегося взглядом в монитор, подошла ближе, заглянула..
- Ларис… Это… - я не мог спросить, язык отказывался шевелиться.
- Да, Данилочка, у нас будет ребеночек… На-а-аш.. – меня притиснули к мягкой пухлой груди… Хватило оцепенения еще секунд на тридцать…
- Лар? Ты уверена? – эти слова вышли каким-то хрипом, - Ну, что ты.. .беременна..
 - Да, все ждала когда врач подтвердит… Представляешь, у нас беби! – меня притиснули еще сильнее, но в ответ я только дернулся прочь.
- Лариса, я не хочу.
- Чего, Котик? – глупое создание рядом со мною сделало большие удивленные глаза.
- Ребенка…
Девушка отступила. Улыбка сошла с губ и на милой мордашке отчетливо проявилась обида.
- В смысле? Не хочешь? Он же твой.
Я отвел глаза. Да по хер что мой. Я что же просил ее о ребенке? Сто раз же спрашивал пьет ли таблетки… 
- Я не готов.
- Так еще время есть, как раз проникнешься, почувствуешь себя па…пой…
Она споткнулась на словах, когда я поднял глаза, смотрел и видел перед собою не женщину с которой делил постель почти год, а безмозглую корову, эгоистку, решившую все за нас двоих. И в этот момент перестали существовать «мы».
Она еще не прониклась моим взглядом, бормотала что-то о ребенке, папе…
- Дать денег на аборт?
- Что? – она и правда не расслышала, увлекшись своими несбыточными фантазиями.
- Тебе дать денег… на аборт? – на этот раз мой голос был тверже, страшное слово уже сорвалось с губ.
- Данила… - растерянный коровий взгляд.
- Ларис, делай аборт, мне ребенок не нужен.
В слезы, коровий вой, рев. Истерика. Я молча слушал проклятия на мои голову и головку  и чувствовал как отпускает, как предательская дрожь отступает от кончиков пальцев, давая возможность дышать ровнее, голова очищается от сумбурных мыслей. Есть не хотелось совершенно, от запаха домашней еды тошнило. Обулся, дернул куртку с вешалки, вышел за порог, напутствуемый Ларкой сдохнуть в подворотне. В этот момент подворотня казалась мне гораздо милее и притягательнее чем дом с истерящей в нем девушкой.

Мокрый весенний вечер принял меня в свои объятия из холодного сырого ветра и мелкой мороси. Запахнул воротник, прячась от сырости, и не спеша побрел по тротуару, подальше от дома. Апрельские сумерки становились все темнее, и все ярче сияли цветные огни витрин магазинов и реклам. Только они совсем не манили к себе, вызывали такое же отвращение как и воющая в моей квартире Ларка, ее зародыш, испорченная жизнь…. В маленьком железном ларьке купил бутылку пива и пошел дальше, стремясь оказаться подальше от собственного дома. Весенний ветер выдувал из меня злость и обиду, ощущение собственной несостоятельности, отвращение к нам с Лариской… Становилось легче дышать и горьковатая пенистая жидкость постепенно растворяла комок застрявший глубоко в горле.
Я прошел наверное квартала четыре, может быть пять, особо ни о чем не думалось.Закончилось пиво, под куртку прокрался озноб, заставляя ежиться и втягивать голову в плечи, но никакой холод не загнал бы меня сейчас назад, под родную крышу.
Притулился под козырьком остановки, выбрав на загаженной скамье кусочек почище и  приготовился ждать здесь. Чего? Рассвета наверное, потому-что лучше замерзнуть на улице, чем слушать бабскую истерику.
Дым сигареты срывало с губ, унося прочь, под ногами противно скрипела смятая банка изпод пива, перекатывались «бычки» окурков. Тихо. Холодно. Сыро и грязно. Прямо как внутри, где скребется пустота и непонимание, как я все это допустил? Когда прошляпил момент и позволил Ларке сесть мне на шею?
Поднял глаза от замусоренного асфальта под ногами и наткнулся на яркое пятно рекламного щита. Щит предложил мне купить супер-пупер обувь, в которой я буду неотразим и все телки упадут к носкам лакированных туфлей. Облизывать их что-ли? Или качество рассматривать? Жалюзи шевельнулись  и на широком экране сложилась зазывная реклама дорогущего смартфона, умевшего не только ****еть и писать эсэмески, но и сочинять распорядок дня, покупать всякую ***ту в сети, и вообще повышать самооценку владельца… То что надо, блять, а то моя на нуле…
Экран с тихим шорохом еще раз сменил картинку. В темной холодной ночи, начиненной сырым ветром, запахами оттаявшего собачьего дерьма, обрывками сора, носимого по грязному асфальту, во всей этой обыденности мигнул луч… Глаз уцепился за кусочек мечты форматом три на четыре метра, наклеенный на алюминиевые жалюзи. Желто-серый песок, морская пена, ажур пальмовых листьев, расчертивший нестерпимо голубое небо. Мне до воя захотелось шагнуть в ту волшебную реальность, где отступят проклятые проблемы, не будет Ларисы и ее зародыша, на хер мне не нужного, но уже имеющего отношение ко мне родимому.
Вот она–цель побега.

Домой я вернулся уже под утро. Здесь царили относительные тишина и порядок, если бы не бедлам на кухне, где истерика Ларки вылилась в битье посуды, переворачивание кастрюль и, как итог, разбитое окно. Что уж туда летело мне осталось не известным, возможно сковорода, которую я после так и не нашел.
На скорую руку заклеил дыру скотчем и газетами, отгораживаясь хотя бы от прямого сквозняка в выстуженной квартире, и поскорее залез под горячий душ, отогреться после своих ночных блужданий.
Уже выйдя из заплывшей паром ванной, еще раз обозрел устроенный на кухне бардак и зло плюнул на подтеки соуса и супа на столе, стенах и полу и нагромождение грязной посуда. Пошла ты на *** Ларочка, заебешься доказывать что твой ****ый спиногрыз имеет ко мне хоть какое-то отношение.
На работе написал заявление на отпуск без содержания по семейным причинам на две недели, начиная с ближайшего понедельника. Конечно, оставалась еще целая сегодняшняя пятница, но красные глаза и снулая физиономия сделала свое дело – меня отпустили «выздоравливать» и решать «семейные проблемы». Ага. Решим.
Решение нашлось в небольшом офисе известной турфирмы, где мои сбережения превратились в пару печатных листочков договора, электронный билет и ваучеры на заселение и трансфер. Вполне не за дорого, еще осталось на «морковок» и пиво. Вылет в воскресенье. Вполне, оно самое то.
Уже подходя к своему дому, погрязшему в разрухе семейного скандала, получил вызов с Ларкиного номера. Удивился даже – что-то она быстро отошла. А увы мне – звонила ее мамаша, требовала моего скорейшего приезда для успокоения нервной системы ее дочурки. Могу приехать, но только для упокоения. Больше никак. Но заехать пообещал, попозже, умолчал что барахло ее привезти.
Дома нашел телефон мастера чтобы вставил новое стекло и, созвонившись, договорился на утро субботы. Взялся за тряпку и ведро – отмывать учиненный Ларисой бедлам. За этим занятием меня и застал вечер, а точнее звонок Ларкиной матери. Пришлось еще раз пообещать что сегодня буду.
Шмоток ее набралось три куля из под картошки, и это плотно запрессованных, а мой шкаф радостно защелкнул легко сошедшиеся дверцы, улыбаясь мне пустыми полками.
Адью, детка.   
Пока я запихивал барахло в багажник такси, попутно объясняя, что никого не ограбил, а просто перевожу вещи, шофер все хмурился, но морщины с его чела сошли довольно быстро, стоило только упомянуть что это шмотье бывшей телки, мужик заулыбался, расцветая – понимает значит… Протрещали всю дорогу про баб. Тоже не везучий. То шубу жене, то шмотки детям, то машинку стиральную новую, а машина все на штамповке бегает, никак денег на литье отложить не может. ****и бабы, ****и…
Помогая мне выгружать и затаскивать в подъезд мешки, водила посмеивался – не нужна ли моральная поддержка…
Меня ждали. Стоило только позвонить и дверь гостеприимно распахнулась едва не расшибив мне лоб. Кандидатка в тещи хотела бы кастрировать меня, убить и закатать в асфальт, но, увы, взглядом у нее это сделать не получалось, фоном маячила красноглазая и опухшая Ларка.
- Вот, - я подтолкнул первый куль, подтягивая второй, третий сиротливо стоял у лифта.
- Это что? Картошка? – мамаша моей бывшей отступила, позволяя мешкам с тихим шелестением осесть на чистый линолеум.
- Нет, тряпки… Лара – твое. – я пихнул последний куль, не переступая порога.
- В смысле? – писку у девушки вышел какой-то совсем уж приглушенный.
- В прямом. Мы вчера все выяснили, от денег ты отказалась, а мне твои планы не интересны… Распоряжайся своим сокровищем как посчитаешь нужным, но без меня…
- Да.. ты… Я.. – набирающий обороты вой, думаю было слышно на первом этаже.
- Что же ты, сука, с моей дочерью-то делаешь?! – в мое ухо вцепились наращенные когти разгневанной мамаши.
- Блять! – пришлось посильнее сжать ее запястье, чтобы отцепить от неожиданно ставшего мне невероятно ценным уха, - Ебнулась?
- Я тебя, блять ебливая, засужу! Ты алиментами с моей дочерью не расплатишься!
- Пошли на ***! – я резко развернулся на сто восемьдесят и, не дожидаясь лифта, пошагал по лестнице, может быть даже излишне торопливо.
Вопли дочек-матерей сопровождали меня на пути всего спуска и только подгоняли перебирать ногами быстрее, торопясь оказаться от них подальше. Уже между вторым и первым этажом притормозил, ощущая как по шее струится что-то теплое. Вытер. Кровь. Ларкина мать разодрала мне ухо… Хер с ним. Заживет.

Таксист стоял там где я его оставил, курил не спеша, а, увидев меня выходящего понурым из подъезда, усмехнулся, сплевывая и отбрасывая окурок.
- Живой?
- Почти… Ухо разодрала, стерва.. – я потер шею, надеясь стереть коричневеющие подтеки.
- Девка?
- Не-а, мамаша ее… Ебнутые бабы.
- Легко отделался. Это только кажется что оно жена дешевле выходит, ни хера, лучше уж телок снимать. Товарно –денежно оно надежнее будет.  – таксист хлопнул дверью, устраиваясь на своем месте, - Ну, куда теперь? Отметим?
- Спасибо, но мне бы поспать, вторые сутки на ногах…
В машине я даже успел задремать под мерное шуршание шин по асфальту и бубнеж водителя, очнулся, когда с меня спросили плату.
- Всего вам.
- И тебе не болеть. Стерегись телок. Они как прилипалы, вцепятся, хер отвяжешься.
Пожали друг другу руки на прощание, я и не думал еще когда-нибудь с ним пересечься, но черт его знает, как повернется жизнь.

С того весеннего вечера пролетело три зимы и два лета. Я увидел свою мечту, вернулся в серь и хмарь родины, был привлечен к суду, где мне примотали Ларкиного спиногрыза, доказав через  анализы, что я его папаша и обязали платить алименты. Земля квадратная, слухи о моей ссоре с бывшей просочились на работу и отношения с коллективом разом остыли. Я сменил пару мест, сбегая от неумолимых вычетов из моей и так не великой зарплаты, под конец осел, перебиваясь халтурой на дому и снимая комнатку у столетней бабки, от словесного поноса которой уши пухли и сворачивались… Числился безработным  и попутно искал чем бы перебиться. Судебные приставы накатали мне бумажек по которым я был до хера должен стране, Ларке и ребенку, но платить не хотелось, ни один из этих трех субъектов моих денег не заслуживал. Так и жил.
Интересное предложение подвернулось неожиданно, собственно даже не я его нашел, а оно меня. Предложили, попытаться играть на бирже… Только посмеялся, когда первый раз услышал, играть я мог разве что собственными яйцами, но желательно держа их при себе, денег у меня на тот момент не было, ни гроша и в обозримом будущем никаких улучшений финансового положения не предвиделось.
- А вы попробуйте, наши курсы бесплатны и на первоначальном этапе от вас не потребуется вложений.
Посмеялся над оптимистичным заявлением, выданным приятным женским голосом, но времени у меня было хоть отбавляй. И вот, я просиживаю очередной офисный стул, черкая в блокноте….
И, знаете, это оказалось неожиданно интересно. Меня затянули эти цифры, события, тонкая цепочка взаимосвязей…. Учась угадывать за сплетнями и слухами будущие прибыли, я впервые понял значение слов «делать деньги из воздуха». Ибо слова, это лишь не более чем колебания воздуха, но это и информация, которую всегда можно обратить себе во благо. И я учился этому тонкому искусству.
За пару лет такой работы и я смог перебраться сначала из чулана, именуемого комнатой лишь по заблуждению и близорукости хозяйки, а потом и немного обжиться. Одинокое существование в маленькой однокомнатной хрущевке ни черта не напрягало, а девок можно было пользовать и по гостиничным номерам… Каким счастьем было для меня возвращаться в полупустую квартиру и, падая на диван, знать что здесь я единоличный хозяин.
Но в моей душе, на самом краешке, в потаенном углу засела мысль – мечта о кусочке моего рая, моего личного Эдема… И иногда, по ночам, мне снились зеленые волны лижущие желтый песок…
Загранпаспорт предусматривал десяток лет непрерывного пользования, но вот только «Ах!» меня ждали долги,  суд и запрет на выезд за пределы России… Как бы я не попытался, меня остановят на границе, отказавшись поставить в паспорт штамп позволяющий покинуть родные пенаты. И мой ищущий взгляд остановился на Украине. Прозрачная граница с братским государством манила, как страждущего родниковая вода. Мечта обретала стержень и плоть, переставая быть эфемерной. Попытка не пытка, я скинул в сумку вещи, предупредил хозяйку, что уезжаю на некоторое время и зарезервировал место в стареньком «боинге» на плече Киев – Бангкок, сознавая что ничего не теряю в случае отказа погранцов выпустить меня за пределы родины.

За окном шел дождь. Тугие струи били по крыше, размазывая картинку на тонких стеклах, а я смотрел и почти чувствовал какие они теплые, хотелось окунуться под этот парной ливень и промокнуть под ним до нитки.
Прошло два месяца, за плечами пара визаранов и недолгое обустройство на новом месте – много ли мне нужно? Вайфай понадежнее и кровать пошире, три футболки и пара брюк – шортов легко разместились в стенном шкафу оставив кучу места на полках.
Странно, но эта чужая страна встретила меня как родного, обогрела, накормила, дала крышу над головой... Мне было здесь… надежно, без опаски мог оглядываться во «вчера» и на «завтра». От этого становилось по-настоящему спокойно, легко... Нет, я вовсе не нашел панацею от своих проблем и бед, по-прежнему приходилось работать и деньги не падали с неба, временами шел ливень, бывало, что целыми днями, а в ближайшей кафешке опять поменялся повар и она нихрена не умела готовить том ям… Девки на Волкине просили за шот тысячу и не желали уступать, и, в довершение всех проблем, вчера порвался сланец, а я за них сто рублей отдал…Тьфу! Бат!.. Просто, правда? Дорогой секс, рваный тапок, не правильно приготовленный суп, теплый ливень за окном…. А в родной стране долги, суд, минус сорок…. Выходит правильным был мой выбор?
Но сейчас меня грызли сомнения – Паттайя – город туристов, разврата и свободы… Я уставал от него… Он оказался… не моим. Понимания пришло, стоило пожить в нем и уехать в другое место. Покидая этот город, я, словно бы оставил там старую кожу, пережитки, привезенные мною из России – ненависть, злость, эгоцентризм… Все что хотелось лелеять как память о себе «до», а нужно было оставить и забыть, стать «после»… Но в Паттайе получалось это плохо – пора было уезжать и попытаться еще раз, отправиться в новый поиск «себя». Но сначала, в последний раз, Волкин…. Отметим отъезд... Как раз и дождь кончился.
***
Как обычно, во время сильных гроз, большая часть одной из самых «разгульных» улиц мира сидела без электричества – грустили электрогитары, невезучие посетители минимаркетов жались к стеклам, отгороженные от мира заблокированной дверью. Редкие везунчики – бары завели уже собственные генераторы и в «Горячем тунце» ревел рок, а малютки – официантки обносили посетителей дорогущим пивом… Красота.
Я присел у выхода, махнул девочке спешащей ко мне с картой напитков, заказывая бутылку «Сингхи» и устроился поудобнее, наслаждаясь ревом рокеров, кажется «Rammstein», хорошее начало вечера.
Бутылка тут, пиво там… Дринк для пухлощекой малышки в мини платье… ее я оставил за той же стойкой, где мы и познакомились. Не захотел. Две моих головы сошлись – это не то, ну… Не совсем… Нам бы сегодня особенного, чего-то вкусного…
Я шел вдоль ярких вывесок и разноцветных огней в толпе таких же праздношатающихся и все искал глазами ту, особенную, что скрасит мой последний паттайский вечер своими телом и улыбкой. Необыкновенную женщину, которая оставит в душе след, сделает воспоминания об этом городе чуточку прекраснее чем они есть на самом деле... И зацепился взглядом за черный занавес усеянный блестками.
Я всегда смотрел сюда, иногда чуть-чуть, едва ли краем глаза, иногда бросая ленивый взгляд, а сейчас откровенно… Поймал на себе ответный, изучающее – оценивающий взгляд зазывалы и мгновенную улыбку «только для меня». И, конечно, мои пьяные ноги понесли меня к экспериментам… в гей-бар.

- Hallo sir! – у него получилось «сэа», подобно всем местным, насмерть не дружащим с буквой «р», - Welcome …
- Hallo …
После почти дневного света улицы здесь царила полутьма, разбавленная пятнами светомузыки и фальшивым блеском украшений… Клубняк даванул на уши с новой силой, заглушая отголоски рока из соседнего бара.
Мой любопытный мозг фантазировал себе все от голых мальчиков с номерками – приходи - бери, до повальной ебли…. Ни то ни другое. Мягкие диваны вдоль стен, около бара привычно высокие стулья, на которых красуются несколько мальчишек, парочек почти не видно в темноте, только иногда луч прожектора выхватывает обнимающихся людей.
Я примостился за стойкой и, получив дружелюбный кивок от бармена, заказал себе очередное пиво. Первая «ласточка» не заставила себя ждать.
- Hallo, - худенькое создание затянутое в черные латекс брюки и белую майку примостилось на соседнем стуле, - First time here?
- Yes, - я отхлебнул, отгораживаясь бутылкой от взгляда назойливых глаз, отдавая право вести разговор.
- From country? – вопрос вызвал смех. Неужели так уж важно из какой страны человек, собирающийся снять тебя на одно – двух разовый трах?
- Moon… - паренек удивленно захлопал глазами, но тут же и рассмеялся… Мой ответ можно было бы счесть за грубость, но мальчик оказался настойчивым и необидчивым, он пошел на пролом.
- Do you like me? – потянулся всем телом, демонстрируя товар лицом. Захотелось рассмеяться – ну чего там, в этом худющем, без единой капли мышц теле, может нравиться? Разве что улыбка, будь она почестнее… Но обижать парня не хотелось.
- You're beautiful, ... but ... not my type…
Мальчишка сник, прямо ощутимо повесил голову, скрывая блеск глаз за челкой.
- Ok, by, - он соскользнул со стула, освобождая место для нового претендента на мои финансы. А мне стало его неожиданно жалко.
- Hey! – я окликнул удаляющуюся от меня слишком уж прямую спину, - Go back….
Заказал для него легкий коктейль, и, под малозначащее счастливое чириканье, продолжил рассматривать завершающий аккорд сегодняшнего вечера….

Голова болела нестерпимо, ощущение было, что внутри поселился дятел и долбит себе ход на волю прямо сквозь мой череп… А его стережет кот, нагадивший мне в рот… Или несколько котов.
Но все эти мысли пришли позже, первой была – где я? Глаза разлеплять больно, поворачиваться – больно, даже глотать было больно… Впрочем и нечего – во рту оказалось гадостно и сухо…. Ни чего не вспоминалось… По крайней мере ни чего путного – музыка, танцы, пиво, еще пиво… Что-то блестящее…
Разлепил один глаз, в пределах моей досягаемости оказалась бутылка воды. Полная. С заботливо отвинченной крышкой. Это все о чем хотелось и моглось мечтать. Вода. Я проглотил ее в один присест и, наконец, смог оглядеться. Я был дома, в своей съемной квартирке, на Второй улице. Один. Сознание услужливо подсунуло воспоминания о вчерашнем походе в гей – бар. Небольшая проверка и, как удивительно, мне оставили целых сто бат – на пожрать. Чудеса благородства. Сопляк за свое общество и заботу обо мне, выгреб всю наличку, что нашел, благо, что банковские карты хранились вместе с документами в сейфах на ресепшене.
Вставать было тяжело, больно и обидно… Мой последний вечер в городе разврата прошел как-то уныло и не оставил так нужных приятных воспоминаний. Первым взыграло чувство мести, блять, найду заставлю все вернуть, а вторым пришло осознание, что так лучше – пора покинуть Паттайю, как оно есть, простить пацана, нагревшего на мне свои мелкие вороватые ручонки и отправиться уже искать лучшее место под солнцем. Под жарким, дружелюбным солнцем Азии.
***
Я перебрался на острова. Сбежал из шумной, веселой Паттайи, в поисках самого себя. И вскоре понял, что вновь ошибся, огромный Пхукет был словно блеклой копией туристической столицы. Бары  - бордели, трансы, шум, толпы туристов… Еще и усложнилась проблема с продлением визы и я готов был снова сорваться и бежать сломя голову в новую неизведанную даль.
Так, просиживая вечера в баре, считая таящие на глазах пустые страницы паспорта и задумчиво посасывая пиво, я оценивал свои возможности. На горизонте замаячила необходимость возвращаться на родину для смены документов, но одновременно пришло понимание, что так просто мне уже родные пенаты не дадут покинуть во второй раз. Я вновь пропустил сквозь пальцы цветные листки, испещренные печатями, основательно подзасалившиеся от постоянного перелистывания.
- No page – no visa? – веселый смешок под ухом отвлек меня, заставляя обернуться. Незнакомец заглядывал мне через плечо, изучая многострадальный паспорт, а в ответ на мой вопросительный взгляд одарил американской улыбкой, - Stephen…
- Daniel, - я пожал протянутую руку и выразительно потряс корочкой , - end soon.
Стивен понимающе покивал, не переставая улыбаться, и как у них скулы от такой улыбки не  сводит? Он устроился на соседнем стуле, видимо собираясь продолжить знакомство и, естественно, задал вездесущий вопрос.
- You can from?
Я едва не ляпнул привычное «moon», еле сдержался.
- Russia…
- Canada… We won this season, - его улыбка стала еще шире, а меня просто разобрало на смех, успехи и неудачи российских сборных на мировой арене меня никогда не интересовали и детская гордость сидящего рядом, незнакомого мне канадца, за победу в хоккее меня не трогала совершенно.
- Excellence, Canadians–champions?!– я вернул мужчине улыбку, фраза прозвучала только для поддержания разговора, но Стив, кажется,  чистосердечно решил, что я без ума от хоккейной команды его родины и разразился долгим монологом, из которого я не понял и половины. Впрочем, эмоции били через край, и языка жестов было достаточно для преодоления языкового барьера. Мой неожиданный собеседник, здоровенный, под два метра, широкоплечий блондин, мог, похоже, говорить бесконечно, были  бы слушатели и вот их заменял я один.
Тогда мне подумалось, что мужчина сильно перебрал с пивом и повышенный интерес к моей персоне и словоохотливость обеспечена градусом, но встретив Стива через пару дней на этом же месте днем, понял - этот человек вообще не способен молчать. Я уже уверился, что он и не вспомнит меня с того вечера, но напротив, стоило канадцу меня увидеть и он, прервав разговор с барменом, бросился чуть ли не обниматься, хлопая меня  по плечам и всячески выражая радость от встречи. На этот раз наш разговор стал более связным, в том смысле, что мне удавалось даже вставлять иногда несколько слов и хоть изредка задавать вопросы.
Блондин–то и подал мне хорошую идею – пойти учиться, начать постигать тайский и получить годовую ученическую визу, прекратив тратить паспорт на ежемесячные визараны. Решение, конечно, не дешевое, но для меня самым главным было, сберечь чистое место в паспорте и я с радостью подписался под идеей изучения тайского.
Сам Стивен жил на Пхукете уже полгода и собирался застрять еще месяца на три, а потом  только вернуться домой. Отдыхал он один, хотя, как я понял из общих фраз его рассказа, приехал вместе с другом, но тот уехал раньше из личных соображений и теперь здоровяк скучал, мучаясь от одиночества и приставая с разговорами к барменам и посетителям… Стив и смешил меня и раздражал своей простодушностью, говорить с ним можно было ни о чем и обо всем одновременно, а остров, неожиданно, с появлением этого здоровяка в моей жизни, стал… приятнее что ли…
Стивен уехал перед самым сезоном дождей, в конце апреля, прощаясь в аэропорту, притиснул меня со всей дури к груди, мычал, как будет скучать и что обязательно приедет на следующий год… Кто бы его тут еще ждал?..
Я свинтил с острова через две недели, убедившись лишний раз, что Индийский океан не слишком-то ласков летом, а проливные дожди вовсе не сказки для туристов. Перевелся в филиал нашей школы на материке и, подхватив рюкзак со скарбом, отправился провести дождливый сезон в Чианг Май.
Летние месяцы в этом тихом, совсем не туристическом городке, потянулись рутиной. После шумного общества своего скороспелого друга я откровенно скучал и старался погрузиться в работу, отвлечься от чудесного мира, упорно поворачивающегося ко мне спиной. Я, удивительно, но не скучал по Паттайе, я не скучал по Пхукету, я скучал по простому человеческому обществу, по возможности бездумно поболтать за бутылкой пива, обсуждать все от бар-герл до проблемы перераспределения мировых богатств…
Ну а школа… Что школа?! Мой тайский не поднялся до невообразимых вершин, но цель была достигнута – виза продлена на год.

Август неспешно перетек в сентябрь, а тот, наконец, стал октябрем, и небо снова стало голубым, а серые тучи уплыли в неведомые дали. Город заполнялся туристами, все чаще на улицах слышалась родная речь, и мелькали знакомые лица со славянскими чертами. А меня охватила новая жажда переезда, теперь манили Тао и Панган, хотелось окунуться в их атмосферу бекпекерского похуизма и раздолбайства.
Снова за плечами оказался рюкзак, комната сдана хозяину, а я трясусь в автобусе, наматывая километраж по дорогам Тайланда.
По факту прибытия и осмотра местности от Тао пришлось отказаться, слишком уж слабым был канал интернета, частые перебои со светом и я выбрал Самуи, как базу для проживания на ближайшие месяцы.
Большой дорогой остров с хорошей инфраструктурой, большим выбором жилья. Целыми районами заселенными русскими дауншиферами, которых я избегал как огня… И… одиночество. Тоска. Но не по родине, а по чему-то своему, друзьям, семье, близким. Может быть по теплым словам, которых я не слышал очень-очень давно… Отвлекался работой как мог, а в перерывах, чаще утром и днем, рефлексировал, гуляя по пляжам или просто валяясь под пальмой и вглядываясь в бесконечную морскую даль. Ни чем не привязанный, мотающийся по съемным кондо и бунгало, как оторванный лист, ни кем нежданный, я с грустью отмечал, что по собственному выбору оказался в таких условиях…  И этот пессимистичный настрой не разбавлялся ни работой, ни женщинами, ни выпивкой.
Для изучения острова я решил взять  скутер – местное средство передвижение, доступное и не дорогое. Эта двухколесная лошадка резко сократила расстояния и немного развеяла мою скуку последних недель. Новые уютные пляжи, встречи рассветов… Я вроде даже начал вновь любить этот мир, просыпаться с мыслью, что я жду этого дня, но мой боевой конь очень некстати подвел меня, хотя нельзя сказать, что в этом не было и толики моей ошибки, рожденной излишней самоуверенностью.
Крутые, извилистые дороги, опоясывающие многочисленные холмы острова, часто засыпаны песком, мелкой галькой, а то и оползнями, после особо сильных дождей. На том я и погорел. Спускался по очередному серпантину, в повороте скутер занесло на встречку, и я едва успел увернуться из-под колес темно-синего пикапа. Зажатые тормозами колеса противно заскрипели по песку, скутер перевернуло, заваливая на дорогу, затрещал пластик, кожу предплечья и бедра обожгло…
Головой я приложился не сильно, спас шлем, а вот от боли ссаженной кожи в ушах зашумело не на шутку. Пока я пытался встать и отползти на обочину ко мне уже бежали водитель и пассажиры внедорожника… Ну, да, такие же как и я, европейцы или америкосы… Громкие выкрики и вопросы смешались в единый гомон, отдающийся в голове звоном колоколов, я отталкивал руки, пытающиеся меня поднять, но, видимо, не достаточно уверенно, потому - что пришел в себя, когда меня усаживали на сиденье рядом с водителем, а скутер грузили в кузов, оставив пластиковые осколки лежать яркими пятнами на серо-желтой дороге.
В госпитале меня встретили как родного, зашили – промыли, а, позже, всучили чек, предлагая оплатить их чудо – услуги на штуку баксов… Черт!  Мой бюджет не предполагал такой большой траты, да еще и единовременно… Вертя в руках счет и раздумывая, как бы не протянуть ноги после его оплаты, я совсем отрешился от окружающей обстановки и от того богатырский хлопок по больному плечу и радостное «Hello!» под ухом, заставили обматерить  пришедшего на чистом русском.
- Еб твою мать, козел! Хули?!...
Стив понял все почти правильно и даже отступил на шаг, наверное, действительно злое у меня было лицо в тот момент.
- Crash? Sorry, sorry… - здоровяк замахал руками, видя мой искаженный болью оскал.
- Stephen?!  Wha are you doing here? – сказать, что появление этого человека меня обрадовало и удивило, значило преуменьшить. Я потянулся за рукопожатием. Но в ответ был схвачен в медвежьи объятия канадца.
Стивен говорил как всегда – много и долго. Он приехал отдыхать с друзьями и по случайности именно под их колесами я едва не оказался… Блондин радовался нашей встрече как ребенок.
- Have you been here?
- Three months ... Soon be go home, - воспоминание о заканчивающемся паспорте заставили загрустить. Даже новая учебная виза жрала странички и паспорта едва – едва бы хватило до конца года.
- Oh ... it's a pity…  - Стив сам как-то пригорюнился, - I'll be here till Christmas…
И нам обоим загрустилось. Посетовал на аварию и конский счет и получил предложение занять денег, но отказался – хер ли  быть должником незнакомого человека?...  Так что после оплаты и получения всевозможных таблеток и наставлений я отбыл домой, благо хоть до бунгало меня подбросили друзья канадца, выгрузив рядом мой потертый байк.
От вида горе-коня стало еще хуже, дополнительные траты встали жирным вопросом: «Что делать?» и «Кто виноват?»  - по всему выходило, что ответ русским классикам один - «я».  Засобирался уже рефлексировать с местным ромом, но тут обнаружил, что вместе со скутером выгрузился и Стивен и на удивление молчаливо сидел на крыльце, разглядывая побитых и пошарканых меня и байк.
- What will you do? – такая лаконичность и спокойствие моего знакомого, выводили из равновесия.
- I'll go drown myself…
Такой ответ его удивил, но видимо канадец ожидал чего-то подобного от загадочной русской души и потому остался, покинув шумных товарищей.
- Help with the repair?
- No. Thank. – я усмехнулся, блять, единственный человек в мире, который готов мне помогать, это здоровяк канадец, о котором я знаю только то что он заядлый болельщик, фрилансер и любитель по****еть. Чудо! Поговорка о друзьях – это про меня. Сделалось паршиво, захотелось послать всех на хер, и улыбчивого Стива в том числе.
- Excuse me. I want to sleep. -  прозвучало грубо, но видеть мне, ни кого не хотелось. И помощи, чьей либо тоже было не нужно…
Захлопнул дверь, так что дрогнули стены, с силой приземлился на диван и взвыл от боли, стрельнувшей из руки до самого мозга. После лекарств слегка лихорадило, пришлось завернуться в тонкое одеяло по самые глаза и лежать так в попытках согреться. С тем и уснул.
Повезло уже в том, что в сон я провалился как в яму, без сновидений, и проснулся от того, что кто-то стучал в дверь, настойчиво, долго. Чертыхаясь и охая от резких движений и при каждом прикосновении к больным местам, добрел до двери… За которой, вот удивительно, обнаружился канадец. «Прилип как банный лист»  - пронеслось в мозгу.
- Hello, – Стивен привычно улыбался во все тридцать два. - I brought your scooter …
Твою мать! Этот улыбчивый похерист отремонтировал мой байк и теперь новый пластик сверкал в лучах заходящего солнца… А я даже не знал, что ему сказать, кроме банального «спасибо»… Улыбнулся в ответ.
- Thank you very much, - я посторонился, - You go in the house.
Стив отрицательно покачал головой и пригласил посидеть на свежем воздухе, для вящей убедительности предъявив ром и шашлычки, обильно сдобренные острым соусом. Отказаться было невозможно.
В голове шумело сначала со сна, потом уже от рома, мне понадобилось совсем не много что бы притупить  ноющую боль и сохранить при этом возможность вести беседу.
Как всегда поговорили за мир во всем мире, обсудили погоду… Блондин похвастался, что удачно поработал летом и теперь может долго отдыхать, одинокий, свободный, не привязанный ни к чему… В чем-то такой же как я и совсем другой – позитивный, жизнерадостный… Вспомнилась Ларка.
- Your girlfriend does not lonely in your absence?
- My girlfriend? – Стивен удивленно воззрился на меня - Oh, no ...I don't have a girlfriend.
- Why so? – теперь уже я отвечал блондину таким же удивленным взглядом.
- Girls stupid... – канадец помолчал, - and boring…
Я усмехнулся… Ну да, крыть нечем – глупые и скучные… А уж мы то ого-го! Отставил стакан наполовину полный… Или уже наполовину пустой? Ром развязал язык…
- Who do not bored you?
Стивен помолчал, болтая остатки самопального коктейля в стакане, и наконец-то ответил.
- I had a guy ... We broke up last summer…
- Your friend?
Он отрицательно помотал головой.
- No… My boyfriend. I'm gay.
Я отставил стакан и теперь уже все свое внимание переключил на сидящего рядом канадца – здоровый, широкоплечий блондин, с вечной улыбкой. Не обидчивый и веселый, дружелюбный…  Он – гей?! Интересно – это розыгрыш или ломка стереотипа? Гей должен быть накрашен, субстилен и обязательно манерен… Он должен выдавать себя с головой и каждое его движение будет кричать миру о том, что он… Он кто? Женщина, случайно оказавшаяся в мужском теле? Ошибка природы? Что-то ущербное, недо - человек…
Сейчас рядом со мною сидел мужчина, противоречащий всем этим представлениям вместе взятым, отрицающий их самим своим существованием и, кажется, даже о них не подозревающий… 
Ром выплеснул в себя залпом, мечтая перестать думать о канадце, его ориентации и том факте что этот здоровяк сидит рядом со мною и хлещет спиртное…  А ну как набросится? Не думаю, что смогу отбиться….
Остаток вечера прошел под знаком большущего вопроса и бережения моей задницы… Все думалось «вот сейчас»… Но Стивен еще раз попрал мои убеждения – он допил последний стакан рома, встал. Пожал мне руку и неспешно удалился в темноту, чуть покачиваясь и быстро исчезнув густом мраке южной ночи.

Позже мы еще несколько раз встречались со Стивом, он подвозил меня до госпиталя на перевязку, помог вернуть байк, вообще ненавязчиво оказывался рядом в трудные моменты.  Он не нагружал своим обществом, не навязывался стать лучшим другом, просто поддерживал, и я мог эгоистично радоваться, что у меня наконец-то появился рядом кто-то готовый разделить мое одиночество, не нарушая личного пространства.
Приближался декабрь с его католическим рождеством, новым годом, фейерверками и всеобщим повальным весельем… Мои ссадины зажили, швы сняли, скутера я обходил стороной и с грустью думал о том, что жаркое южное солнышко могу не увидеть очень и очень долго, ибо возвращение в родные пенаты не сулит мне ничего хорошего…
В один из вечеров с таким настроением меня и застал канадец, они приехали всей шумной компанией пригласить  на «покататься», но я отказался – издолбаный цветными штампами паспорт опускал настроение ниже отметки минус. Стивен ушел, но только для того чтобы попрощаться с друзьями, вернулся и присел на крыльцо, в свете фонаря, облепленного тропической мошкарой, ему было отлично видно, что за корочку я верчу в руках…
- You go home for a long time?
- Yes…  forever…
- Why? ... You do not give a new passport?
И в этом вопросе было столько простодушия… Поиск истины в корявых законах моей родины… И я не сдержался… Комкая затертую паспортину, рассказал свою историю… О Ларисе, ребенке, долгах, влюбленности в постер на рекламе…
Блондин сидел и слушал меня, молчал… Я даже подумал в какой-то момент, что он ни хрена не понимает, и просто вежливо молчит, пережидая бессмысленный словесный поток русского экспата.  Потом подумал, что осуждает мои поступки, отношение к беременной моим ребенком женщине… Замолчал. А Стив перебрался поближе, толкнул меня в плечо, дружески, без усилия, словно передавая  частицу дружелюбия и собственного позитива.
- Change a passport in Canada ...
- How? Take me will  to get married?
Против моего ожидания канадец не рассмеялся, а как-то тяжело вздохнул и взъерошил короткий ежик волос.
- And will you marry me?
С каким удовольствием… я дал ему пинка. Да так что этот здоровенный жлоб оказался на траве. Дебил, блять, замуж! За мужика? Охренел?!  Может еще и жопу тебе подставить? Злость уже сводила мышцы, сжимала кулак, готовясь попортить внешность и добавить на загорелое лицо красок, когда маленькая часть меня, где-то в закоулках души, сердца или мозга, отчаянно пискнула, остужая весь пыл: «А в России-то ждет тюрьма…»…