Железная дорога или жди меня 28

"ПРОСТИ СНЕЖАНА"

Разбив аппаратуру ЗАС, сложив шалашиком документы и подпалив их, Женя, забившись в угол, отрешенно смотрела на пламя. Она понимала, что её не просто убьют. Её ждет более страшная участь, которую только и можно ожидать от этого сброда, состоящего из отрепья, съехавшегося со всего мира. В дверь стучали, требовали открыть. Из пулевых пробоин в корпусе будки пробивались лучики света, которые проходя сквозь сизый дым, рисовали замысловатые узоры. Убедившись, что документы догорают, Женька достала из нагрудного кармана целлофановый пакет, открыв его свободной рукой, вытащила фотографию маленькой светловолосой девочки снятой у новогодней елочки в костюме снежинки и поцеловав ее, медленно положила фотографию на тлеющую черную кучку догорающих документов.

Сашек выбежав из подъезда дома, пригнувшись, подбежал к КШМке, в боковую дверь которой стучалось человек пять вооруженных бандитов. Нижняя петля была уже сорвана. Знакомый наемник повернулся к Сашку, и улыбаясь, объявил:
- Ханум там, мой ханум, я его поискал.
- Да я бабами и не интересуюсь, мне пожрать треба.
- Ты ему сказать, что чакун – чакан только моя делать будет.Я ее возьмилю Больше нет никто. Пусть граната давай и инжеби.
- Сейчас скажу, чтобы выходила. Только гляну трохи. Может мене тоже
понравится.

В нижнем углу оторванной двери показалась довольная рожа Сашки. Присмотревшись и привыкнув к полумраку будки, он разглядел сидевшую на полу, прижавшуюся спиной к противоположной стенке молодую, красивую женщину в форме.
- Привет красавица. Давай, не майся дурью, вставляй чеку и выходи, ничего тебе не будет, они с бабами не воюют.
- А ты? С кем и за кого ты воюешь?
- Не лечи меня. Выходи лучше по-хорошему. Все равно деваться тебе
некуда. А не сдашься, из граника долбанут по твоему будану, и все, прощай
мама. Так что если сама выйдешь, под моей охраной будешь, никто тебя не тронет, я в авторитете у них. Хочешь, на кресте поклянусь? Мамо повязала.

Сашек протиснулся глубже, засунул левую руку себе под футболку и, достав крестик на капроновом шнурке, показал его Женьке.
- Давай выходи. Клянусь, никто не тронет.
- Крестом не клянись, он тебя и погубит убийца наемный. Руки у тебя в крови, чтоб его трогать.

Женя отрешенно смотрела на порог двери. Почему-то она вспомнила про шуруп, который торчал из пола. Сколько она не просила прапорщика – старшего по узлу связи его убрать, тот так его и не закрутил. И при мытье полов девчата вечно ранили руки о его торчащую шляпку.
Сашек был опытным воином, он понимал, что рано или поздно граната в руках этой женщины будет причиной взрыва. Но если учесть время на горение замедлителя, он вполне может за три –четыре секунды выпрыгнуть из будки. Он уже проделывал такие фокусы и не раз, когда нарывался на расставленные растяжки и примитивные ловушки.
Поэтому наемник вылез наружу из щели между косяком и дверью, резко потянул вбок дверь КШМки. Дверь со скрежетом сорвалась с последней петли, и упала на землю. Сашек подтянувшись на руках, по пояс влетел, скользя животом по полу в кунг, и, схватив руками за ботинки женщину, потянул её наружу.

Наемник тянет за ноги связистку. Граната Ф-1 выкатывается из ее руки и крутится перед лицом Сашки.
Сашек отпускает ноги женщины, и, оттолкнувшись руками, пытается резко выпрыгнуть задом из будки. Но не может сдвинуться с места.
Женька, поджав ноги, закрыла лицо руками. За три секунды, мысли пронеслись вихрем:
-Прости меня дочка! До 4 сентября , твоего дня рождения, осталось всего-то
полторы недели. Прости Снежана!

- Мамо! - Завизжал Сашек, лежа на животе в кунге, уставившись на
крутящуюся перед его носом шипящую гранату, осознав, что он наглухо
зацепился шнурком от крестика за какой-то шуруп, торчащий из пола.
Шла последняя, четвертая, секунда его никчемной жизни...

               
                МОЗДОК 2011 ГОД.


Барсуков и Салават сидят за столом на летней веранде. Женщина средних лет накрывает на стол. Расставляет чашки, ставит чайник. Уходит в дом. Приносит бутылку водки. Насыров и Барсуков рассматривают фотографии в маленьком подарочном альбоме.                Вот и общее фото с датой февраль 1996 года.

Катя подходит, присаживается рядом, смотрит на фото и поясняет: - Это еще февраль. Потом в марте все и началось, а в августе закончилось. Мы тогда из
комплекса правительственных зданий прорывались. Страшно было, кругом
взрывы, стрельба, но еще страшнее попасть в лапы этих ублюдков. Я на хозяйке ехала с вещами, а Женя в машине связи. На третьей, последней машине, еще какие- то журналисты выезжали. Мы-то проскочили, и уже перед Ханкальским мостом через железную дорогу встретили своих. Там и поняли, что ЗИЛ в котором ехала Женя отстал. Меня тогда тоже зацепило, в живот осколок попал. Сразу на операционный стол и попала. Врачи сказали, что еще бы час - полтора и не успели бы меня с того света вытащить.


- Ведь мы рядом были. Ну, надо же так. Я ведь в Октябрьском районе стоял.
Через нас все и выходили, -тяжело вздохнув, проговорил Барсуков.
- Обидно то, что с марта девяносто шестого по всем каналам говорили, что в
Грозном незначительные перестрелки с разрозненными группами боевиков.
- Ага, с разрозненными федеральными силами. Там такое творилось! Мама не горюй.


Катя достает следующую фотографию. На карточке Женя с дочерью. Женя в праздничном платье присела на корточки, перед ней стоит маленькая девочка в платье снежинки. Позади наряженная новогодняя елочка. На обратной стороне надпись « Я и моя Снежинка, Новосибирск 1995 год».

Катя внимательно посмотрела на Олега. Потом, достала фотографию уже восемнадцатилетней девушки, как две капли воды похожую на Женю. Посмотрела внимательно на Барсукова, снова внимательно вгляделась в фотографию, и охнула. С карточки на Катю смотрели, зеленые глаза Барсукова.

Катерина, не подавая в руки Олегу карточку взрослой девушки. Задает вопрос Барсукову и Насырову.

- А вы знаете, почему Женя назвала дочку Снежаной?
Салават пожимает плечами: - Ну, она мама, это её право. Красивое имя и необычное.
- Женя всегда рассказывала, что её Снежинка это результат любви Деда
Мороза и Снегурочки. Поэтому и назвала Снежинкой.


Барсуков медленно встал из-за стола и отошел к забору. Положив руки на уголок, обрамляющий забор, он смотрел на проезжую часть улицы. В горле его стоял ком, глаза уже ничего не видели. Последний раз полковник плакал в далеком детстве, когда его выпороли за шоколадного зайца.



Катя тихо подходит сзади. Кладет ладонь на плечо Барсукова. Немного помолчав, поясняет:
- Женя в последний момент закрыла лицо руками, поэтому оно оказалось не тронутым осколками. Наверное, каждая настоящая женщина об этом заботится, хочется выглядеть хорошо даже в последний момент. Я не сопровождала тело Жени в Новосибирск, лежала в госпитале. После выписки, взяла билет и полетела к её маме и Снежанке. Снежане исполнилось одиннадцать лет, как не стало и бабушки. Я её увезла в Моздок, тут Снежинка и школу окончила.

-Так она в Моздоке?
- Нет. Снежана школу закончила и уехала в Новосибирск. Поступила в
институт. Там же у нее дом от бабушки остался. Да и сын мой Лешка
окончил ваше училище во Владикавказе и его в Новосибирскую область
распределили. Они ведь дружили, вот так бывает. Снежана школу закончила и сразу к Алешке и уехала.
- Там мы теперь сваты, получается?
Катя улыбается:
- Выходит так. И не только сваты, а еще и бабушка с дедушкой. Внук у меня, то есть у нас, родился два месяца назад. Егоркой назвали.
- Гошей значит.
- Гошей. Гошей. Догадался дед - пердун в честь кого?
- А Гошка-то куда потерялся?
- Он у меня в Моздоке жил, до приезда Снежаны. Потом ушел. Старый
совсем стал, седой. Ушел и не вернулся. А Снежанке я сейчас позвонила,
сказала, что отец нашелся. Они тебя ждут в гости. Хочешь? Позвони сам.

- Нет, звонить не буду. Лучше поеду. Адрес напиши. Завтра же выезжаю.



На следующее утро Насыров провожал Барсукова в Минеральных Водах на поезд. Олег не пожелал лететь самолетом, ему нужно было время подготовиться к встрече.


Купе поезда.
Барсуков закрыв глаза, откинувшись на стенку, вспоминает.
Из далекого прошлого звучит строевая песня.

- Сквозь леса густые, белые снега,
Шли полки на запад по следам врага…



1985 год.
ОРДЖОНИКИДЗЕ.




Темнеет.
К воротам летнего центра, брякая замками бортов, подъехал ЗИЛ-131 с кузовом крытым брезентовым тентом. Скрипнули, зашипев тормоза. Раздался настойчивый сигнал.

Дневальный по КПП, в шинели с курсовками второго курса на рукаве, со штык - ножом на солдатском ремне. Выходит из здания КПП и, взглянув на номера ЗИЛА, открывает ворота, впуская машину.

Автомобиль, проехав немного по нижней дороге мимо находящегося слева спортгородка, останавливается.

Из кузова через задний борт ловко по-спортивному, выпрыгивает курсант.
Он одет в офицерскую полевую форму ПШ. На нем ремень с новенькой скрипящей портупеей. На голове полевая фуражка с опущенным поводком. Через плечо ремешок с плащ-накидкой.
В руках у старшекурсника офицерская полевая сумка.
Там явно не тетрадки.
Махнув рукой водителю, курсант весело благодарит знакомого солдата:
- Рахмет Еркен!

Военный водитель – солдат срочной службы, призванный из Казахстана, выглядывая в боковое окно, игриво предупреждает:
- Счастливо. Смотри, не спались зема!

Автомобиль трогается.

Курсант, проводив ЗИЛ, осматривается, и, шагнув с дороги, растворяется в темноте спортивного городка.

-Шли и днем и ночью, в дыме и огне,
Шли полки на запад позабыв о сне…

1985 год.
ПОЛУОСТРОВ МАНГЫШЛАК.


Лейтенант в синих армейских трусах, встает с кровати и на цыпочках (босиком) походит к двери общаги.

Звуки за дверью продолжаются : -Чам, чам, чам. Топ, топ. Чам, чам. Хрусть, хрусть, топ, топ.
Он потихоньку приоткрывает дверь на улицу.

ЗВУКИ. Топ, топ, топ.

Действие: Между ног Барсукова кто-то, громко топая, пробегает в комнату. Лейтенант подпрыгивает от неожиданности и поворачивается.

ЗВУКИ. Топ, топ, топ. ( уже в комнате)


Барсуков закрывает дверь и включает свет на кухне. Осматривает. Проходит в комнату включает свет. Вдоль плинтуса стены обнюхивая щели, бежит ёжик. Он забегает под кровать. Выбегает с другой стороны. Пробегает под табуретом, на котором сидит удивленный лейтенант.

- Хоть бы представился.

Ежик, услышав голос, подходит к ногам лейтенанта. Обнюхивает их, и, развернувшись, бежит на кухню. Там гремят кастрюльки и пустые бутылки. Потом затихает.
- Хрусть, хрусть. чам, чам


- Шагать осталось нам немного,
Вдали виднеется она -
Железная дорога,
Родная сторона.



ВОЕННЫЙ ГОРОДОК
КОНЕЦ 1992 ГОДА.

- Стихи-то, какие-нибудь знаешь про Новый год?
- Зима крестьянин торжествуя, (икает) надел тулуп и в ус не дует!


Женька становится лицом к Барсукову. Отряхивает его от снега. Кладет на грудь свои ладошки. Наставляет:
-Ты, главное молчи! Я сама стишки прочитаю детям, и тихо выйдем, может быть, командир и не увидит, что ты уже хорошенький.
- Буду молчать, как рыба об лед!


Идут дальше. Снегурочка держит Деда Мороза под руку.

- Барсуков! А ты ничего! Столько накатил, а еще дышишь!
- А я ничего, я, стоя, лежа, с колена!
- Вижу. Вижу. Ладно, давай, подтянись, все-таки к командиру полка идем.


-И бросался первым в ливень огневой
Молодой разведчик, парень боевой
Смерть его не косит, пуля не берет,
А он идет все дальше, дальше и поет.


На столе лежит сломанный карандаш. Раздаются звуки духового оркестра.
Это роты выходят на плац, для торжественного построения. Провожают сводный отряд.
Барсуков закрыв дверь, быстро сбегает по подъездной лестнице. Хлопает дверь.
Пружина, прибитая к косяку, издает жалобный вой. Вскоре она успокаивается.
И в подъезде становится тихо. Только на площадке третьего этажа кто-то тихо и жалобно всхлипывает. Женька сидит на корточках. Плачет.
Барсуков становится в строй. Звучат торжественные речи. Под оркестр сводный отряд торжественным маршем проходит мимо трибун. Уходит с плаца на аллею. Где стоит техника под посадку.
Звучит команда:
-По машинам!

Колонна проходит через КПП. Машина за машиной.
На КПП дневальный, приложив руку к головному убору, провожает сослуживцев.

Проезжает БТР. Барсуков сидя на броне, отдает честь дневальному.

Подъезд. Плачущая Женька встает и выбегает на улицу. Мимо КПП тянется колонна машин.

Женька стоит у обочины. Мимо нее проходит хвост колонны. Водовозки. Хозяйки с походными кухнями.
Колонна уходит.
Женька возвращается в комнату. Садится на кровать.
К ней подходит ушастый ежик и тычется носиком в ноги. Женька берет его на руки. И поднеся его к лицу, целует в носик.

- Шагать осталось нам немного,
Вдали виднеется она -
Железная дорога,
Родная сторона.




ТАДЖИКИСТАН. 1993 ГОД.


Свист падающей мины. Два разрыва подряд. Саламатшоева и Барсукова засыпает землей и мешками.
Тишина.

Медленно как в мультфильме «Ежик в тумане», появляется Гоша.
Он подходит нос к носу к Барсукову и говорит человеческим голосом:
- Ну, ты что развалился тут? Нас с Женькой совсем не любишь? Я тебе покажу Нас Кун!


Гоша подбегает к ногам Барсукова, и, вцепившись зубами, как когда-то в колготки Евгении с силой тянет его за штаны.
Рядом хохочет Женька.

-Давай, тащи его! Тащи! Поднимай балку! Осторожней!

Бойцы, за ноги, вытаскивают контуженного Барсукова из-под завала.


Санинструктор, прислоняет капитана спиной к стенке окопа. Дает нашатырь. Перевязывает левую руку. Ставит укол, Барсуков открывает глаза. Пытается поднять ногу и стряхнуть противного ушастого ежика, который вцепился мертвой хваткой в его штанину.

- Гоша! Пошел вон, зараза!
- Тихо, тихо. Сидите. Я не Гоша, а рядовой Егоров. Не надо, товарищ
капитан, обзываться…

Барсуков теряя сознание, улыбается:
- Рядовой Егоров! Гоша…

Колонна стоит. Вокруг суетятся военные. Десантура лезет в горы.
Саламатшоева и Барсукова грузят на носилках в Ми-8.

ОСЕНЬ 1993.

Колонна спускается с гор. Медленно идет по серпантину. Два вертолета сопровождения сопровождают пехоту. Барсуков едет в кабине УРАЛА. Впереди движется БТР с оленьими рогами на башне. Рога примотаны к люку синей изолентой.
Колонна останавливается.



АВГУСТ 1996 ГОДА.
ЧЕЧНЯ. ГРОЗНЫЙ.
ОКТЯБРЬСКИЙ РАЙОН, ЧАСТНЫЙ СЕКТОР. РАЙОН РУССКОГО КЛАДБИЩА.

Над пунктом временной дислокации громко крича, летела стая красивых, белоснежных птиц. Бойцы отряда с любовью смотрели в синее военное небо.
Один только майор, не обращая на эту неземную красоту, занимался стиркой обмундирования.

Пункт Временной Дислокации. В пулеметных гнездах несут службу постовые. Мимо ворот ПВД, проходят бортовые КАМАЗЫ. В кузове боевики. Они стреляют в воздух. Празднуют Хасавюртовское соглашение. Один из них из ПК дает длинную очередь по воротам ПВД. Грузовики уходят. В небе летит стая лебедей.
Майор поднимается по лестничному проему. Открывает люк на крышу. Крыша плоская. Вешает на телефонный провод постиранное обмундирование. Смотрит на дорогу ведущую мимо ПВД.
В начале улицы вновь появляется грузовик.
В кузове вооруженные люди. С зелеными повязками на головах. Они кричат лозунги. Развиваются флаги. Радуются. Стреляют из стрелкового оружия вверх.
Приближаются к воротам ПВД.
Но тут с крыши здания, из двух стволов начинает работать зенитная установка.
Перед машиной разрывается посланная очередь.
Грузовик резко тормозит.
Сдает задом.
Разворачивается и удаляется.
Зенитка лупит ему вдогонку.

Слышаться крики (Кричат Барсукову из расположения):
-Прекратить стрельбу! Прекратить! Открытие ответного огня запрещено! Приказ Лебедя!



Стволы зенитки поднимаются, и она дает длинную очередь в след лебединой стае. Но они уже далеко. В кресле установки Барсуков.




СЕМИДЕСЯТЫЕ.
НОВОСИБИРСКАЯ ОБЛАСТЬ.

Школьный клуб. На первых рядах сидят учителя и ветераны. Сцена украшена красными флагами. Висит плакат «Да здравствует Великий Октябрь!». На последующих рядах школьники в школьной форме. Мальчишки в костюмах и белых рубашках. Девочки в белоснежных фартуках. Идет праздничный концерт.
На сцену выходит ведущий. Блестя глазами и комсомольским значком, он объявляет:

- Октябрь семнадцатого года. Слова Матусовского. Читает Евгения
Калиниченко. Шестой «Б».


На сцену как птичка взлетает школьница. В парадной форме. На шее красиво завязан пионерский галстук. Женька, приподнимаясь на носки, подносит руку для пионерского салюта. Начинает читать. В зале стоит тишина.

- Когда пылало все вокруг,
Мы, шли, встречая жаркий ветер.
Считай, что мы с тобою друг,
Три жизни прожили на свете.

Когда в наш край пришла беда,
И все померкло в тучах пыли,
В боях кровавых мы сполна,
Свои партвзносы заплатили.

Девочка переводит дух, и продолжает:
Зал заворожено слушает.

Чтоб не случилось мы бойцы,
И мы до той поры солдаты,
Покуда Зимние дворцы,
Еще не все на свете взяты.

Женька на последнем дыхании читает последний куплет.

Лежит, захватывая дух,
Простор пред нами бесконечный,
И значит мы с тобою друг,
Мобилизованные вечно!



Зал взрывается аплодисментами. Первым встает директор школы. За ним поднимаются все присутствующие. Счастливая Женька, сделав поклон, убегает за кулисы. Аплодисменты не прекращаются. Они переходят в оглушительные овации. Женя вновь выбегает на сцену.

Овации постепенно переходят в грохот ударов прикладов о борт машины связи. Женька сидит в углу рядом с шипящими радиостанциями. В руках у нее граната Ф-1, с выдернутой чекой. Боевики долбят прикладами по двери КШМки, требуют открыть двери…



-Заметает вьюга дальние пути,
Девушки любимой парню не найти.
По щеке тяжелая катится слеза
Золотые косы, синие глаза.


Продолжение следует: http://proza.ru/2013/04/08/349

Фото. Олег Валентинович Хотин - командующий ОГ ВОГО МВД в Чечне, однокашник.(умер)