О родине малой промолвите слово

На Оке, где весной не смолкая поют соловьи, есть маленькое село Кременье.
Об истории этих мест, о жизни людей в прошлом и настоящем предлагается этот нехитрый рассказ.
По центральной части России с Запада на Восток несет свои воды красавица Ока. Река является условной границей раздела географического пространства на левую лесную зону и правую степную.


Хороший здоровый климат издавна привлекал сюда людей разных племенных образований. Потомки древних пришельцев и поныне проживают в этих благословенных местах. В этом очерке Я, родившийся на берегах Оки, пытаюсь воссоздать картины жизни прошлого и настоящего на основе сведений и преданий, переданных мне старшим поколением, увиденных своими глазами или взятых из литературных источников.


ЗЕМЛЯ И ЛЮДИ

В 4-х км ниже впадения р. Каширки в Оку на левом берегу Оки на песчаном бугре приютилось небольшое село Кременье, точнее Кременский погост.

Чья это земля? Когда и кем образовано село?

Предметы быта, найденные археологами на берегах Оки каширского края, относятся к 4-му тысячелетию до н. э. Это довольно точный указатель времени сложения оседлости в этом крае.

Характер находок, культура быта указывают на их принадлежность людям финско-угорьской группы. Однако первые люди появились на р. Оке сразу после отступления ледника. Их следы обнаружены на рубеже 15–20 тысячелетий до н. э. Это были отдельные группы охотников, еще не имевших постоянных стоянок.

До образования какой-либо структуры управления территорией говорить о принадлежности земли кому-либо не приходится. В каширском крае, пригодном для выживания, позволяющим заниматься охотой, рыболовством и сельским хозяйством, обнаружено не мало стоянок, заселенных древним человеком. Характер стоянок указывает на признаки устойчивой оседлости. В те времена люди переселялись с места на место как туристы в поисках удобных для жизни мест, и это не считалось агрессией. Люди искали приемлемых климатических условий, защиты от нападения и возможности прокормить свои семьи. На основе данных археологии в каширском крае обнаруживаются пришельцы скифско-иранских народов из южных районов Евразии. С северо-запада продвигались племена, относящиеся к литовской культуре. Позднее, в начале 1-го тысячелетия, быт и материальная культура населения по р. Оке обнаруживают родство с населением верхнего Днепра. Пришли славяне. Каширский край и все подмосковье в то время далеко не славянская земля. С территории нынешних Курской и Орловской областей на Оку приходят вятичи. Приход славян на новые земли не сопровождается кровавыми распрями в виду малочисленности первых обитателей.
Места всем хватало. По оставшимся памятникам материальной культуры можно судить, что вятичи основали целые поселения. Появляются города. В то время контроль за данными территориями осуществлял Хазарский каганат.

На данных территориях таким образом осели представители различных этносов. Каждая этническая группа вносила свой вклад в сложение культурно-бытовых отношений, привносила и принимала методы ведения хозяйств, сельхозкультуры, домашних животных.

С увеличением численности населения от отдельных групп до крупных племенных объединений происходит некий исторический процесс – появление выдающейся личности – племенного вождя или князя с обозначением границ территории, называемой княжеским уделом. Также процессы происходили не только на берегах Оки, но и в других географических ландшафтах Европы и Азии.

Так заселялась земля и происходило ее административно-хозяйственное межевание. Люди на обозначенной территории добровольно или принудительно были обязаны признать эту административную власть и выстраивать с нею деловые отношения.

На Оке на всех удобных местах появляются селения и города с торгами на центральной площади.

В VIII–X веках самой крупной державой юго-восточной Европы был Хазарский каганат. Его интересы распространялись далеко на север восточной Европы. Одним из главных товаров северных районов были меха. Вся территория восточной Европы, включая Киев, были подчинены Хазарии.

Но вот пришло время Святослава. Есть летописные указания, что воины Святослава в 964 г. пришли на Оку, где готовились к походу в Хазарию. Они срубили ладьи. Вятичи не вступали в спор с большим вооруженным отрядом руссов и, надо полагать, с этих пор признали суверенитет киевского князя. В 965 г. воины Святослава спускались самосплавом по Оке и Волге, выбирая удобные места для остановки, пополняли запасы пищи, не брезгуя применением силы. Удобные места для остановки и до Святослава назывались погостами. И надо полагать, что не только ладьи Святослава, но и хазарских сборщиков дани врезались в песчаный берег Кременского погоста. На территории Кременского погоста обнаружена группа курганов. Изделия, найденные в курганах, представляют собой предметы быта, украшения работы местных мастеров, относящиеся ко времени IX–XI вв.

Чем жили люди этих мест? Сказать нетрудно. Рыбный промысел был одним из главных. Водили скот. Этому благоприятствовали заливные луга на Оке. Земля была бедная и мало располагала к товарному сельхозпроизводству.

В X веке крестили население Киева и других крупных городов, находящихся под его властью. Но вятичи еще долго оставались язычниками.
В XI–XII вв. Московская земля в целом и приокская пойма в частности интенсивно заселяются. На реках Москве, верхней Волге, Оке появляются города. В 1147 г. появляется первое упоминание о Москве. В 1276 г. Москва дана в удел князю Даниилу – младшему сыну Александра Невского, что дало дополнительный импульс к заселению земли Московской и Каширского края в частности.

С 1169 г. Киев перестал быть политическим и административным центром восточнославянского суперэтноса. Его место занял Владимир-на-Клязьме. Сложилась сеть феодальных владений, в каждом из которых не осталось ни ничьих селений, ни ничьих территорий. Все прибиралось к рукам княжеской администрации или церковно-административными учреждениями. Приокские луга, леса, поля, отвоеванные у леса, – все это имело своего хозяина и раздавалось вместе с деревнями в частные руки за военную службу или как подарок за дружбу.

Кременский погост не представлял собой хозяйственного интереса с точки зрения частного владения. Заливные луга выше и ниже погоста по Оке были принадлежностью крупных соседних вотчин. Лес, прижимающий Кременский погост к реке, также имел своих хозяев. Оставался песчаный косогор да река, изобиловавшая рыбой разных пород.

На этом косогоре, удобном для остановки гостей, приютилось маленькое селение. Селение – Кременский погост без хозяйственных угодий был типичный посад, однако не примыкавший к какому-то городу. Его население вынуждено было кормиться каким-либо промыслом. Характер этих промыслов определялся самими природными условиями. Это была рыбная ловля и плетение изделий из лозы, в большей мере постельников для саней – розвальней. Ни одно помещичье хозяйство не соблазнилось бы включить этот погост в свое крестьянское сообщество. Ведь мужикам надо было давать землю, а ее не было. Но без хозяина кременские мужики не оставались. По существу, они не могли быть отнесены ни к одной крестьянской категории – ни помещичьей, ни вотчинной, ни черносотенной, ни к монастырской. По реформе 1699 г. Кременский погост как посадская структура был прикреплен к так называемой земской избе ближайшего города и платил либо промысловый налог с рыбной ловли, либо подушный. У кременских мужиков в распоряжении было небольшое поле для посева хлеба, которым они пользовались на общинных началах. В распоряжении самого селения у каждого дома был небольшой земельный надел 10–15 соток для расположения хозяйственных построек и небольшого огорода.

В земельную реформу 1861 г. судьба чуть ни сыграла с кременскими мужиками злую шутку. Кому-то из церковных чиновников, видимо с избытком извилин в голове, пришла хорошая мысль – заставить мужиков выкупать землю, на которой расположено село. Однако обращение в синод подтвердило их статус податного сословия как посад и претензии церковных стряпчих были отклонены. С 1861 г. кременские селяне официально стали именоваться мещанами городов по своему выбору – каширскими, коломенскими, московскими.

Мои предки из рода Харитоновых стали именоваться коломенскими с фамилией Морозовы, приписанными к Кременскому погосту и владеющими на погосте наделом в 0,17 га. В этом звании мой дед встретил 1917 г.

В 1930 г. на Кременском погосте, как и во всех окружающих его деревнях, организовали колхозы.

Это было началом новой эпохи в жизни тихого цветущего края, да что там края – целой страны. В эпитете «тихий цветущий край» скрывается явная ирония. Несмотря на позицию центральной части государства, эти места были, может быть, одними из самых беспокойных. Ока в прошлом являлась южной границей московского государства, а далее на Восток, Юг, Юго-Запад простиралась на тысячи километров дикое поле, откуда как из пасти дьявола появились чудовища конные и пешие.

Началось нашествие.

В первой половине XIII в. – в 1237–1240 гг. на Русь, на каширские земли обрушивается татаро-монгольская конница под предводительством хана Батыя. Это было ужасное время убийств, грабежей и пожаров. Хлеб, скот, коней, корм для скотины полностью забирали завоеватели, а людей уводили в плен или убивали для потехи. Оставшиеся на пепелище люди без пищи и скота не в состоянии были выжить и возродить селение. Большие селения имели возможность снова возродить жизнь, а малые же из-за малочисленности оставшихся в живых уходили к людям в более крупные селения или вымирали. В каширском крае на открытых местах поселения становились легкой добычей завоевателей и превращались в гари и пустоши. Поля зарастали лесами. Города Ростиславль, Тешилов, Колтекс навсегда исчезли с лица земли или за малочисленностью оставшихся в живых возрождались в виде малых селений.

Кременское поселение вятичей, открытое для врага, не могло уцелеть по логике вещей и, видимо, прекратило свое существование. Но жизнь продолжалась. Оставшимся людям пришлось приспосабливаться к новым условиям. В приокских селах природа предоставила людям некоторый шанс прокормить себя водившейся в реках и озерах рыбой. В притаившихся в лесных чащах селениях, очевидно, удалось сохранить часть скота. И жизнь возрождалась.

Следующие XIV–XV вв. проходят под знаком политического союза и борьбы русских князей с татаро-монголами и литовцами.

В XIV в. Русь окрепла, а Золотая Орда клонилась к упадку. Москва пробует свои силы и побеждает татар на р. Воже и на Куликовом поле. XIV в. для каширского края является знаменательным. На карте появляется центр края г. Кашира.

Первое письменное упоминание о городе относится к 1353 г. Кашира обрела к этому времени геополитическую значимость, коль скоро епископ коломенский стал именовать себя и епископом каширским, а московские князья упоминают каширскую землю в своих духовных завещаниях. Кашира находилась в ту пору при слиянии р. Каширки с р. Окой в пяти километрах выше по течению р. Оки от Кременьев.

Русь набирала силу, росло население каширского края. Волна подъемов и падений еще долго будут чередоваться в истории каширского края. В 1571 г. каширский край буквально обезлюдел, но уже не от ордынцев, а от крымских татар. Цель набегов крымских татар не покорение московской земли, а грабеж и пленение людей для последующей продажи их на турецких базарах. Каширское население убывало и в результате непрерывных военных действий по защите рубежей Московского государства.

В начале XVII в. новая беда пришла в Московское государство. Каширский край подвергся новым суровым испытаниям. Династический кризис в Москве, интриги бояр, польская интервенция вовлекли каширян в новые бедствия. Каширяне становятся жертвой политических потрясений в государстве.

После смерти Бориса Годунова в апреле 1605 г. каширяне вместе с туляками, алексинцами и др. отказались присягнуть сыну Годунова царевичу Федору, но и Лжедмитрию I не присягнули. Низкий уровень жизни, разорение, неурожай ряда лет и нищета толкнули каширян на поддержку восстания Болотникова. Вместе с войсками Болотникова каширяне идут на Москву участвовать в низложении боярского царя Василия Шуйского. Однако Болотников был разбит и каширянам пришлось повиниться. В 1608 г., видимо за грехи, каширский край подвергся нашествию польско-литовских грабителей под командованием Лисовского. Стонал каширский край от грабежей и насилия. В 1609 г. в Кашире появился Лжедмитрий II и каширяне примкнули к его войскам, видимо, чтобы остановить дальнейшее разграбление края.

В 1608–1611 гг. весь край оставался под польско-литовской властью, пока, наконец, русские освободительные рати не вовлекли каширян в поход на Москву, занятую поляками, под руководством князя Пожарского и Прокопия Ляпунова. После всех разорительных событий г. Кашира вконец оскудел и уже не возродился на прежнем месте, а в 1620 г. был перенесен царем Михаилом Федоровичем на правый берег р. Оки. К 1627 г. за последние полвека число крестьян в каширском крае уменьшился вдвое. Из 600 сел и разного вида поселений осталось менее 450.
Одним из самых страшных последствий от разорений был голод. Люди массами гибли от голода, поедали все, что только попадало под руку. Отмечались случаи людоедства. Общий упадок в конце XVI в. и начале XVII привел к запустению многих селений каширского края, а число крестьянских дворов сократилось в 2–3 раза.

Оставшиеся в живых из обезлюдивших селений брели по дорогам, куда глаза глядят. Нищие оскудевшие люди не знали, где найти приют. Существует легенда, по словам моей бабушки, что в это лихолетье с баржи, причалившей у Кременского погоста, сошли двое: старуха и подросток. Толи это были люди, ищущие приюта, которым приглянулся тихий песчаный берег, толи их послали купцы приглядеть за гостевым скарбом. Так вновь зародилась жизнь на Кременском погосте. Вообще, Кременский погост был замечательным местом для поселения. Песчаный бугор, лишенный сельскохозяйственных угодий, традиционно служивший пристанищем купцов, не представлял никакого хозяйственного интереса и был свободной кромкой на берегу Оки. Несмотря на сельскохозяйственную ущербность, был притягательным для поселения другими своими достоинствами. В реке и озерах водилось много рыбы и добыча ее не представляла особого труда. Рыба была продуктом и товаром обмена. В лесах было много грибов и дичи.

А главное, люди были свободны от тягла и барщины на помещичьих землях. Эти преимущества, видимо, и привели сюда других обездоленных поселенцев. Так возник поселок Кременского погоста. Его население постепенно организовало рыболовный промысел и кустарное производство из лозы. Временем повторного заселения Кременского погоста в высокой долей вероятности можно считать начало или первую четверть XVII века, так как легенда, рассказанная мне моей бабушкой о сошествии на берег старушки и подростка, в народной памяти живет примерно 2–2,5 века, а затем изглаживается из памяти.

Затем наступил золотой период в жизни государства и весьма спокойный в жизни населения Кременского погоста. В стране были конечно и войны, и восстания, но они как-то протекали, не сотрясая этот песчаный бугор.

Даже революция и гражданская война не оставили какого-либо следа на селе.

Рыбаки по-прежнему ловили рыбу и занимались обычным хозяйством. Но появились уже первые симптомы новой жизни. В 1919 г. на противоположном берегу Оки начали строить Каширскую электростанцию. Многие мужчины по всей округе влились в ряды строителей. У людей появился стабильный заработок и люди получили, наконец, возможность строить себе жилье. Деревня стала разрастаться.
Вскоре произошло событие, разрушившее вековой уклад жизни. Сельскую общину реорганизовали в колхоз. Люди обреченно и боязливо вступали в новую жизнь. Что же это за штука – колхоз?

Колхоз – это тоже нашествие, если не враждебных сил, то, во всяком случае, враждебных идей, и тот же грабеж, но цивилизованный, навязанный и преподнесенный под видом абсолютного блага для сельского населения.


КОЛХОЗНЫЙ ПЕРИОД МОИМИ ГЛАЗАМИ

Колхоз как общественно-хозяйственная структура в жизни общества.

В деревнях России всегда были элементы общинного пользования угодьями. Общинной собственностью были крупные природные объекты хозяйственной деятельности. Это поле, лес, луг, рыбные ловы, охотничьи угодья и т. д. В тоже время член общины в личном пользовании имел довольно широкий ассортимент средств производства. По крайней мере, имел гужевой транспорт – лошадей в неограниченном количестве. Это в прошлом.

Актом государственного постановления Советской власти в селе был введен новый порядок общинного устроения. Обобществляются средства обработки земли – сохи, плуги, косилки, молотилку; средства транспорта – телеги, сани, кони; средства ловли – водный транспорт, сети, невода.

Все становится общественной собственностью с правом для членов коллектива разового пользования в личных хозяйственных целях. Все население становится членами общины коллективного хозяйствования. Член общины имел личный скот для производства основных потребительских продуктов – молока, мяса, шерсти, яиц. Однако в хозяйстве могла быть только одна корова. Коллективное хозяйство должно было производить сельхозпродукцию не для общины – для государства. Коллективное хозяйство содержало стадо коров, овец, свиней, табун лошадей.

Колхозу спускался план поставок государству по мясу, молоку, яйцам, шерсти, зерну, овощам в количествах, определенных размерами земельных и пастбищных угодий. План был большой и подлежал неукоснительному исполнению. Кроме того, колхоз обязан закладывать семенной фонд и исполнять спецзадание по поставке государству некоторых видов продукции. Все, что производилось сверх плана, выдавали на трудодни. Это могли быть небольшие объемы зерна, овощей, соломы, сена. Производимая для государства сельхозпродукция оплачивалась по госрасценкам. Цены были смехотворно низкие. Фактически колхозы были созданы для бесплатного производства сельхозпродукции для государства – хлеба, мяса, молока и т. д. для кормления населения и армии.

Советская власть приступила к коренному переустройству быта на селе не без предварительной психологической подготовки. Эта подготовка заключалась в нагнетании страха – ареста наиболее активных и авторитетных людей, а иногда просто болтунов. А остальные – припугнутые – будут молча исполнять то, что им предлагают активисты и уполномоченные из района. При этом всячески пропагандировались преимущества новой экономической политики хозяйствования. Привлекали перспективы использования машинной техники, а также отпуска по лимитам для колхозников продуктов промышленного производства – мыла, спичек, гвоздей, керосина. Те, кто еле-еле сводил концы с концами в царское время, не очень жалели расстаться со старым бытом. Им ничего особенно не светило ни прежде, ни теперь, а может быть, даже надеялись на серьезное улучшение жизни. Например, в колхозе Ока, думаю и в других селах, в распоряжение хозяйства отходила часть лесного массива. Из этого леса строили колхозные постройки и даже жилые дома для членов колхоза для семей с большим числом детей. Началась новая коллективная хозяйственная жизнь в селе. Были созданы бригады: полевая, огородная, животноводческая.

В Кременьях ранее действовала общинная рыболовная артель, ставшая колхозной рыбацкой артелью.

Все сразу встало на свои места.

Лошади индивидуальных хозяйств были объединены в табун колхозных лошадей. Из собранного на селе молодняка сформировали колхозное стадо коров и овец. Были построены конюшня, овчарня, свинарник, курятник. Около дома лесника ранее была построена большая конюшня. Гужевой транспорт использовали для заготовки березовых дров – топлива для Каширской электростанции. Летом шла заготовка дров, зимой эти дрова перевозили на санях по льду к месту назначения.

Но к началу организации колхозов электростанцию перевели на отопление бурым подмосковным углем. А конюшню передала колхозу Ока для использования в качестве коровника. У колхоза Ока было совсем небольшое поле для зерновых. Для огородных культур была распахана часть заливного луга вдоль реки. Но самой замечательной хозяйственной нивой был заливной луг по берегу Оки. Кременский луг простирался от самой деревни и до речки Батаечки на выходе ее из леса. Луг широкий. Это было ровное как стол плато из наносного ила от самого берега Оки и до леса. Луг некогда был подарен Екатериной II каширскому купечеству.

Во времена Екатерины II г. Кашира уже более 100 лет находился на противоположном берегу Оки. Кому принадлежал этот луг при первых Романовых – судить не берусь.

Но кременские мужики снимали эти луга с незапамятных времен и до самого колхозного периода. В колхозное время луг служил источником корма (сена) для колхозного стада. Часть луга делили на участки между колхозниками по трудодням.

Летом, с Петрова дня, начинался сенокос. Две механических косилки приводились в действие конной тягой, в течение нескольких недель осуществляли косьбу травы.

В косилку впрягали пару крепких лошадей, которыми управлял взрослый парень. Обычно это был школьник старших классов. И выполнял он этот почетный и сложный вид работы обычно до призыва в армию или до поступления на работу на завод. Я помню этих косарей. Это был Николай Петров и Володя Родионов. Затем их сменили Борис Иванов и Володя Панков. Конечно, были и другие косцы, но я их просто не помню. Косилка представляла собой нож возвратно-поступательного движения, приводимый в движение вращающимся кривошипом. На ноже были наклепаны треугольные зубья, которые под углом 45о срезали под корень траву. Эти зубья ломались и тупились. Их переклепывали и точили. Затем скошенная трава провяливалась и сушилась на солнце. Уже подсушенную траву ворошили вручную граблями женщины. Высушенное сено сгребали в валы конными граблями. В конные грабли впрягали одну лошадь. Затем сено из валов превращали в копны. Эта операция также производилась лошадью, сзади которой на двух постромках крепилась поперечная оглобля. Копны наваливали на возы и сено подвозили к месту стогования, где метали стог. Сено на стог подавали с земли четверо подавальщиков. На стогу сено принимали двое или трое приемщиков и искусно укладывали слоями, формируя сенохранилище правильной формы. Эта форма была в виде чугуна, опрокинутого основанием вниз. Верхушка была заострена таким образом, что стог сам защищал себя от осадков. Дождевая вода стекала со стога как по крыше.

Таких стогов стоговали два-три десятка. По потребности сено подвозили к конюшне и коровнику. Луговая страда была самая яркая. Сразу было задействовано много народу. Весь этот сеноуборочный процесс был очень слажен и представлял собой естественный красочный спектакль. Если это были солнечные дни, то было нестерпимо жарко. Молодые загорелые женщины и девушки в цветастых сарафанах и белых косынках представляли собой красочную картину. Ребята заняты на операциях с конями. На подвозе сена и укладке стогов были заняты очень крепкие некрасовские женщины и очень крепкие и ловкие мужчины разных возрастов.

Очень похожая картина наблюдалась при уборке и обмолоте хлеба.

Я хорошо помню колхозную молотилку. Это была довольно мощная дизельная установка, размещенная в деревянном амбаре. От шкива дизеля вращающий момент передавался на обмолоточный агрегат через ременную передачу. Обмолоточный агрегат представлял собой вращающийся барабан с насаженными рядами зубьями. Эти зубья при вращении барабана проходили через ряды таких же зубьев на корпусе агрегата. Зазоры между рядами зубьев были очень узкими. И во вращающийся агрегат вбрасывали снопы ржи, пшеницы или ячменя. Вся эта соломенная масса с колосьями проходила через адскую пасть агрегата и на выходе вылетала растрепанная соломенная масса, чистое зерно и шелуха от размолотых колосьев. Эту массу принимают граблями два ряда женщин. Масса перемолотой соломы сплошным потоком легко перемещается по гладким деревянным щитам.

В конце молотильного тока солома с помощью примитивного устройства перемещается лошадью за овин, где ее закладывали в скирд. При обмолоте также весь процесс хорошо организован. Процесс обмолота состоит из ряда взаимосвязанных операций, где задействовано большое число людей. Картина живописная! Жаль, что в те времена не было такой кинематографической техники, чтобы увековечить труд своих земляков. Возьму на себя грех, если скажу, что обработка земли, посевная или уборочная компания не вызывают восхищения и недостойны экрана кинематографа.

Оглядываясь на прошлое, испытываешь восхищение четкостью операций, замечательной организацией сельскохозяйственного процесса. Эффективность такого труда очень высока. Везде используются удобные, отлаженные годами технологии, хотя и достаточно примитивные.
Беда в другом, что это был труд практически бесплатный для членов колхоза.

Колхозникам доставалась очень небольшая часть производимой продукции. И если бы это не был узаконенный грабеж, то колхоз неплохая организация. Но колхозы были обречены. Бесплатно работать никто не хотел. И люди, особенно самая работоспособная часть, уходили из села. Молодые ребята после армии оседали в городах, девушки шли учиться.

А костяк, на котором держалось хозяйство, старел. Поднашивался инвентарь. Надо сказать, что колхозы выполнили свою историческую роль. Они кормили страну в период индустриализации – до войны. Кормили страну и армию в войну и после войны. Но прошло время. В пятидесятые годы техническая отсталость, бедные людские ресурсы уже не могли удовлетворить страну. Колхозы стали не рентабельными и прекратили свое существование.

Надо низко склонить голову перед колхозниками. А у нас долгое время это слово «колхозник» носило оттенок презрения. Они выполняли свою работу коллективно. И никто не мог физически халтурить, выполняя работу артелью. Молодежь вообще работала с удовольствием. Я хорошо помню братьев Ивановых Николая и Юрия – Васильевичем. Они пахали землю. Ни единого огреха не допускали. А Николай! Он был влюблен в коней. Он охранял табун на отдыхе на лугу. Он мастерил сам для них путы. Мог часами рассказывать истории о конях-рекордсменах. Однажды учительница Нина Алексеевна заметила, что Николай что-то все время держит руки в парте.

– Иванов! Что ты там делаешь? А ну, покажи!

Оказывается, он плетет для коней путы! Вот такой был заколдованный на работу с конями. В тридцатые годы в с. Кременье, расположенное на красивом берегу Оки, прижатое прекрасным лесом к реке, приезжало на отдых много дачников. Не простых! Многие семьи известных артистов отдыхали в Кременьях.

У Андреева Дмитрия Андреевича снимал дачу сам И. С. Козловский, писатель Елагин. А у нас, у Морозовой Клавдии Ивановны, снимал дачу знаменитый Москвин, певица Барсова. И в целом вся огромная труппа, отдыхала в Кременьях. Все они, фигурально выражаясь, играли театральные роли и на отдыхе. Ходили в холщевых штанах, заказывали и носили лапти.

Местный молодой учитель Самгин Юрий Александрович был у них вроде консультанта. Учил их делать удочки и ловить рыбу. Многое объяснял им из жизни леса – он был охотник и любил природу.

В конце жизни все хотел написать книгу об этом периоде, да так, видимо, и не собрался. Колхозная жизнь в те годы, особенно летом, была красочная.

Бригада молодых красивых, здоровых женщин с граблями в сарафанах работали как слаженный механизм. Все загорелые до такой степени – хоть пиши картину. Этот их вид приводил артистов в восторг.

А сам сеноуборочный процесс походил на театрализованное действие. Многих я хорошо помню. Они стоят в моих глазах как живые. Это…
Мария Семеновна Борисова.
Пелагея Павловна Иванова.
Мария Ивановна Харитонова.
Татьяна Алексеевна Титова.
Дарья Васильевна Родионова.
Метали стога.
Мария Тихоновна Рыбакова.
Екатерина Васильевна Иванова.
Василий Ильич Харитонов.
Григорий Тихонович Тихонов.
И, конечно, другие.

По прошествии семидесяти с лишним лет помню тембр гневного голоса Федора Петровича Петрова, который требовал накрыть ржаные снопы брезентом, так как на небе появилась дождевая туча. А подручные не очень хотели лезть на высокий склад ржаных снопов, думали, пройдет.
Многие колхозники были на постоянной работе по обслуживанию молочной фермы, коней и др.
Федотова Екатерина Сергеевна.
Морозова Клавдия Ивановна.
Алексеева Мария Дмитриевна.
Свинарка – Новикова Федосья Андреевна.

Уход за скотом был очень тяжелым трудом. Не было никакой механизации при дойке коров, чистке стойл, раздаче кормов.

Колхоз Ока обслуживал перевоз через реку, каждое утро из окрестных деревень ехала масса рабочих, учащихся старших классов и просто людей, посещающих город по хозяйственным вопросам. Для перевоза была изготовлена большая четырехвесельная лодка. Все помнят двух штатных перевозчиков:
Петров Федор Петрович – кормовой,
Морозов Илья Иванович – носовой.

Перевоз работал с весеннего разлива и до ледостава.

Колхоз функционировал как хорошо слаженный единый механизм. Школьники были активные и постоянные помощники. Работал и Я. Была такая операция – опахивать грядки капусты, картошки.

Я был членом рабочей тройки.

Главный работник – серый мерин Орлик.

За сохой ходила Ольга Николаевна Васильева. А я водил лошадью под уздцы.

По окончанию посевных и посадочных работ в колхозе устраивали праздник.

Устанавливали на опушке леса большие столы и там был пир горой. Участники трудового процесса получали билет – приглашение. Из школьников билет давали только за солидное участие в тех или иных работах. Я тоже получал раза два такие приглашения. И это было предметом большой гордости, признание твоего участия в общем процессе. А кто же руководил всем этим сложным хозяйством? – Председатель колхоза со дня его основания Родионов Максим Родионович – человек достойный кисти художника или пера признательного мемуариста. Он руководил колхозом в первый организованный период и очень тяжелый период в военные и послевоенные годы. Каких только председателей нам ни показывали с киноэкрана. Но таких, как наш, я никогда не видел. Один только показатель чего только стоит – не пил, не курил, кроме «черт возьми» других ругательство от него никто никогда не слышал. До революции немного работал в иконописной мастерской, состоял в партии максималистов. Но с роспуском этого политического течения вошел в РКП(б). Видимо, лозунги партии принял за чистую монету. Свои обязанности исполнял в высшей степени добросовестно. Это был истинно православный человек по воспитанию, но обстоятельства сделали из него атеиста и коммуниста в лучшем понимании этих значений. Образование имел начальное – дореволюционное, но значительно повышено самообразованием. Неплохо знал русскую классическую литературу. Жил и руководил по совести. Его уважали, и потому не было противодействия со стороны членов коллектива. Но, надо сказать, что он мог руководить коллективом людей, разделяющих с ним понятия морали и ценности. Максим Родионович никогда не был замечен в использовании служебного положения в личных целях.

Что же касается колхозников, то следует подчеркнуть с гарантией на 95%, что хищения колхозного добра не было, если что, так по мелочи. Например, взять пяток огурцов при сборе – угостить домашних.

Был один примечательный случай. Кременские колхозники на огородах из года в год сажали одну картошку. Земля – один песок. И если лето засушливое, то урожай всегда – мелкая картошка плохого вкуса. На колхозных полях тоже песок и тоже урожаи не ахти. В Кременьях – не тамбовские черноземы. Но все же на полях менялись посадочные культуры. И при уборке картофеля попадались экземпляры, не оскорбляющие глаз своими размерами. Сборщицы откладывали такие экземпляры и уносили их домой по окончанию работы. Для этого на внутренних полях телогрейки пришивались два больших кармана, в каждый из которых входила 5–6 крупных корнеплодов. Все это лежало до вечера на общей стоянке. Однажды председатель появился на уборке. Не знаю, говорил ли он чего, но в какой-то момент подошел к оставленным на меже телогрейкам, каждую взял за полы и вытряхнул содержимое карманов на землю. Никаких речей или слов произнесено не было. Был только жест. Но он произвел сильное впечатление. Максим Родионович был человек, не терпящий даже такого мелкого посягательства на общественное добро, но одновременно исключительно совестливый.

Представляю, как долго он боролся с самим собой, чтобы решиться возмутить таким образом расхитителей общественного добра.

Второго словесного портрета, безусловно, достоин колхозный кузнец.


МАСТЕР НА ВСЕ РУКИ

Сельское коллективное хозяйство нуждается в хороших мастерах для обеспечения разного рода производственной деятельности.
Ремонт косилок, молотилок, телег, саней обеспечивается кузнечно-слесарным, столярно-плотницким искусством. Таким универсальным мастером был кузнец Василий Матвеевич Котов. Он не был колхозником. Он был наемным рабочим – мастером на все руки. Ранее его семья владела кузницей на Левой пойме. В 30-м году их раскулачили, отобрали дом. А Василий Матвеевич был приглашен в колхоз «Ока» кузнецом, где он выполнял все виды работ ремонтно-поделочного направления. Он отягивал колеса, ковал лошадей, делал телеги и сани, гнул дуги, делал самодельные гвозди, болты, костыли, обслуживал дизельную установку во время обмолота хлеба.

Помимо колхозной работы Матвеевич обслуживал колхозников – насаживал, отбивал и точил косы, лудил самовары, чинил дырявые кастрюли. Это был мастер, прошлого века, небольшого роста, коренастый, имел впечатляющие усы.

Никогда не ругался матом и каждую субботу ходил с березовым веником в баню. В колхозе была кузница – маленький сарай – черный, весь прокопченный от сажи.

Чего в нем только не было? В центре кузницы на огромном пне была установлена наковальня, а за ней кузнечный горн с кожаными мехами. В горне нагревали железо, а на наковальне делали из него все виды изделий: топоры, вилы, подковы для коней и т. д.

У кузнеца был помощник – молотобоец. Это был его внук Женя, или просто Жук, как его все звали. Когда Жук ушел зарабатывать трудовой стаж на завод, я попробовал заменить его в качестве подручного кузнеца. За время короткого периода моей работы в кузнице я отметил некоторые особенности в работе кузнеца…

Это был мастер, которого приучали к мастерству с пеленок.

Свое дело он знал в совершенстве.

Не применяя никаких измерительных приборов, Матвеевич точно знал, до какой температуры следует нагреть железо, чтобы подвергнуть его ковке или закалке. Матвеевич работал молотком, как дирижер, указывал, где должен ударить молотом молотобоец. Его удар молотком был такой силы, которая требовалась по технологии – ни грамма больше, ни грамма меньше. Главное у Матвеевича – это порядок. Каждая вещь имела свое место. И не дай мне Бог положить что-либо не на свое место.

В соседних колхозах я не видел такого заведения, как наша кузница.

И соседи часто пользовались услугами нашего кузнеца. Любой железный предмет, выброшенный за ненадобностью, – старый лом, скоба, изношенный сошник – были исходным материалом для последующего кузнечного изделия. У кузницы всегда были люди просто так, чтобы посмотреть на искусство мастера. Глядя на мою работу, Матвеевич сказал без всяких эмоций одну фразу своему старшему знакомому. Этот знакомый был подстать кузнецу.

– Не будет кузнеца в колхозе…

Но он ошибся. Кузнец после Матвеевича был просто не нужен, потому что вскоре не стало самого колхоза. Когда ликвидировали колхоз – ликвидировали все колхозные постройки, в том числе кузницу. Но я бы ее оставил как памятник, а перед входом отлил бы во весь рост памятник этому замечательному человеку. Даже более того – сделал бы скульптурную группу – Матвеевич, конь и подкова.

Пройдет всего семь лет, и никто здесь не увидит даже лошади.

Как бы ни выглядел убого колхоз в последний период, но это был замечательный эпизод в жизни села. Не все так было плохо. А когда были здоровые кадры, колхоз был вообще образцовым хозяйством по организации. И если бы государство оказало поддержку колхозному движению, колхозы можно было перепрофилировать в фермерские хозяйства.


ВОЙНА

Я окончил 1-й класс. Мне 8,5 лет. Каникулы. И вдруг я увидел толпу людей у Титова дома, которые что-то возбужденно говорили. Я впервые услышал слово «война», не просто слово, а слово, за которым стояла пока еще неосознанная и непонятная страшная реальность. Дни полетели с невиданной быстротой. Вскоре в небе появились чужие самолеты. Забухали зенитки. Поздно вечером в небе был слышен приглушенный рокот самолета. Это прямо над нами по проходящей трассе немецкий самолет летел бомбить г. Озеры. Каждый вечер нас зачем-то собирали всем селом за деревней в молодой сосняк. Боялись, что будут бомбить деревню и поэтому выводили народ из домов. Когда стало холодно, на такие посиделки нас всей деревней собирали в овощехранилище – такое подвальное помещение. Затем было дано распоряжение вырыть землянки за дворами и туда уходить на время предполагаемых вечерних налетов. Наши женщины вырыли землянку под рекой на три семьи. Сосед наш Андрей Алексеевич – все еще не мобилизованный, вырыл землянку на одну свою семью тоже под рекой.
В нашем доме квартировал инженер Галаневич. Он работал на песчаном карьере на противоположном берегу Оки. Он не уходил никуда во время налета и объяснял нам, что бомба может упасть, где угодно. И даже большое скопление народа представляет повышенную вероятность больших человеческих жертв. В случае бомбежки просто надо укрыться одеялом с головой, чтобы избежать случайных осколочных ранений. Да и деревня не слишком притягательный объект для вражеской бомбардировки. Вскоре и вся деревня немного пришла в себя и вела себя спокойнее при звуках моторов чужих самолетов.

А они здесь кружились постоянно. По крайней мере, вблизи было два значительных объекта для бомбардировки. Это электростанция ГРЭС-4 в 1,5 км от нашего села и железнодорожный мост через Оку двухколейной железной дороги Павелецкого направления. Вся окрестная территория была основательно перекрыта зенитками. В небе то и дело кружились самолеты с крестами, бухали зенитки. Были видны точки разрывов снарядов в небе. Но важные объекты ни разу не пострадали от бомбардировки.

Фронт стремительно катился на восток. 16 июля был сдан Смоленск. По дорогам на восток гнали скот из западных областей. Наше колхозное стадо тоже готовилось к угону. Три дня оно прокрутилось около деревни, но так никуда и не ушло. Это было трудное мероприятие. Во-первых, стадо было малочисленное. Может быть, надо было скооперироваться с другими колхозами. Нужно было мобилизовать штат сопровождения, обеспечивать им по дорогам пристанище. Да и куда гнать? Кто ждет этот скот? Где взять кормов? С этим так ничего и не получилось.
Зато наше колхозное стадо пополнилось быками-производителями хорошей породы, отбившихся от прогоняемых гуртов.

В июле на берегах Оки, по опушке леса везде активно строились оборонительные сооружения. Это были окопы, блиндажи с оборудованными пулеметными гнездами, покрытыми специальными стальными колпаками с прорезями для пулеметов.

Были легкие щиты из котельной стали тоже с прорезями для ведения огня из автоматического оружия.

В июле в с. Кременье прибыло большое число людей, мобилизованных на трудовой фронт, для сооружения противотанковых рвов. В селе перпендикулярно главной улице до реки сооружался главный противотанковый ров. У реки ров был повернут перпендикулярно и шел вдоль берега по течению примерно 700 м.

Точно также за деревней вдоль леса тоже шел ров примерно на 500 м. Масса народу трудилась над его сооружением, в основном женщины. Рабочий инструмент – лопата. И вдруг над этой массой людей от леса к реке на малой высоте и малой скорости – немецкий самолет. Вся людская масса в разноцветных одеждах, словно стая птиц, кинулась к реке. Самолет развернулся над рекой и пошел обратным курсом к лесу. Вся людская масса теперь неслась, как стая птиц, от реки к лесу. Но летчик просто развлекался – не стрелял. Это действительно было развлечение… Деревенские женщины из соседних районов Рязанской области никогда ничего подобного не видели. Никто им не объяснил элементарной тактики спасения от авианалета. И летчику было смешно и дико видеть эту ужасную картину.

Анализируя систему оборонительных сооружений около Кременьев трудно понять замысел организаторов. Переправившись через Оку, лавина немецких войск могла пойти через с. Городище по большаку на Коломну. Могла переправиться ниже с. Кременьев, в районе Кременского переката, и без помех двигаться вдоль реки. Совершенно выпадает из логики устройство сверхзатратных оборонительных рвов в самом с. Кременье. Но если бы немцы решили штурмовать сам кременский рубеж, то точно деревни больше бы не было. Был еще один вариант движения немецких войск от Городищ по просеке ЛЭП всего в километре от берега Оки. И этот путь приводил опять на дорогу за с. Кременье. Эти три направления совершенно не имели никаких оборонительных рубежей и делали противотанковые рвы в с. Кременье абсолютно стратегической бессмыслицей.

Ну вот уж такие были стратеги!

Затратить такую массу энергии на сооружение рвов только для обороны крохотной деревни!? Если бы в эти укрепления подвезли орудийные снаряды, то немцы просто бы их обошли. Вот было бы смеху и сраму. Но сраму не было потому, что немцев сюда не пустили. И нам неслыханно повезло. Наша местность не была оккупирована, дома уцелели, скот сохранился, припасы все были целы. В августе на трехдневную побывку пришел мой отец. Вместе с д. Ильей они вырыли землянку в лесном овраге за Батайками для спасения и выживания на случай оккупации и потери дома. Убежище было надежное, но как в нем жить людям, лишенным всего, что необходимо для жизни, в первую очередь запасов еды и одежды?

С фронтов поступали сводки об отступлении Красной Армии. Люди стали реальнее оценивать происходящее. Понимали, что эта война не на жизнь, а на смерть. Война двух идеологий на истребление целого народа. Понимали, что нет такой силы, чтобы остановить врага, и что оккупация неизбежна. Как жить в условиях оккупации? В наших местах, к примеру в Кременьях, не было скрытых врагов Советской власти, но и Советскую власть родной матерью не считали, скорее теткой. А к тетке и отношение разное. В тридцатые годы никого не раскулачили. Зажиточных семей не было, чтобы так нестерпимо тосковали по прошлому. Из мужиков многие были настроены по-обывательски – как-нибудь обойдется. Были и идейные, особенно из молодых. Из оставшихся, что помоложе, стали формировать партизанский отряд. Участники собирались по вечерам у кого-либо дома. Из-за зашторенных окон слышна была музыка. Но серьезных приготовлений не было, не готовились лесные базы. Короче – все чего-то ждали.

Иногда слышались голоса иного толка…

Одна «добрая» женщина не стесняясь, не шепотом говорила, пытаясь свести счеты с соседями:

– Вот погодите, немец придет, посмотрим, как запоете… А то разошлись…

«Разошлись» – это относилось к Родионовым.

Наш сосед, Панков Иван Андреевич, сказал этой «доброй» женщине, чтобы перестала болтать, пока не получила по полной программе еще до прихода немцев. Много лет спустя, уже отпраздновали 60-летие Победы, другая «добрая» женщина, уж очень разобидевшись на своих соседей на бытовой почве, очень доходчиво громогласно на всю улицу сформулировала свои установки:

– Мало вас немец перебил в войну, надо вас всех совсем уничтожить!

Вот так! Бороться так уж не на жизнь, а на смерть. Любые способы хороши. И неожиданно приятные воспоминания о войне. Уж чем они ей так досадили?

Уж не тем ли, что нашего ХРИСТА распяли.

И это послание целому народу! Откуда столько ненависти к целому народу? А ведь христианка! И живет рядом с церковью.

Я привел два примера для того, чтобы показать различие настроений летом 1941 г. Как бы они проявились во время оккупации? Только бы было заявлено немцам, что «он у них коммунист» или «он у них в партизанах», так, чтобы подчеркнуть свою лояльность немцам, или пошли бы дальше. Во многих деревнях на оккупированной территории были народные мстители и были пособники немцам, были старосты, были попы, которые призывали к анафеме коммунистов, были и другие попы, которые помогали партизанам. Теперь все стало известно, что в войну население спасало раненых солдат, летчиков, парашютистов, а другие выдавали их. Если бы… Если бы…У нас тоже были бы свои герои и юные мученики, были бы и негодяи. Ну, как у всех.

Но нам повезло. Нам не выпало на долю таких испытаний решать вопрос… Или – или… Немцы до нас не дошли. Кременских мужиков призывали на войну не всех сразу. Была молодежь, которая служила или училась в военных училищах. Почти все они так и остались в строю навечно. Затем подбирали нестроевых колхозников, рыбаков. А потом приходили похоронки. Каждая семья переживала потери в своем кругу. Уж очень много их было по всей стране.

Я почти никого не знал лично, но уже потом мы, дети, все вращались в одном кругу, и я знал, кто погиб в деревне.

Васильев Семен Павлович был мобилизован в самые первые дни. Переправляясь через Оку на лодке, с него сорвало ветром кепку. Плохая примета. И он пропал без вести с первых дней войны. Он не погиб. Тогда в общей неразберихе окружали и брали в плен целые армии. Летом 45 года Семен вернулся из плена. Я был поражен его видом. Лихо закрученные темно-рыжые усы делали его похожими на фельдфебеля царской армии. И выглядел он не военнопленным, а весьма упитанным, даже, может быть, холеным человеком. Он не был ни на подземных заводах, ни на заводах Фарбен-Индастри. У него не было никакой рабочей профессии, он был просто колхозник, и его отдали в фермерское хозяйство, и там они занимались своим привычным трудом.

И, разумеется, не все немцы, особенно женская часть, были такими, как их рисовала наша пропаганда. Ну что ж! – каждому свое. Претензий к пленению не было. Надо сказать немцам спасибо. Хоть таким образом они сохранили и вернули этого мужика, который успел после хорошо поработать, родил сына и обзавелся целой командой внуков.

Мой дядя тоже попал в плен в первые дни войны примерно в том же месте. Но он был квалифицированным рабочим и был направлен на подземный завод, выпускающий военную продукцию. Его тоже освободили из немецкого плена в 1945 г.

– Как же ты смел работать на врага и производил военную продукцию против своей Родины?

– Если бы я не работал у врага, я бы не имел счастья разговаривать сейчас с вами?

Его под охраной отправили в Джисказган, где кормили значительно хуже и без какого-либо медицинского обслуживания. Освободили его только летом 1954 г., после смерти отца народов, назвавшего пленных изменниками.

К 60-летию Победы в ВОВ я смотрел телевизор. Шла передача, посвященная защите Киева осенью 41 года. Армия Кирпоноса была окружена и обречена. Показан пантеон памяти трагическим жертвам этой защиты. На внутренних сферических панелях памятника столбцами были выбиты имена наиболее отличившихся солдат и офицеров.

И вдруг я увидел в одной колонне имен в последней строке имя САМГИН Н. А. Это наш земляк – старший сын нашей учительницы Ольги Георгиевны Самгиной. Он кинооператор и был руководителем группы кинооператоров в самой гуще трагических событий окруженной группировки. Отснятый материал, самый яркий, полученный под разрывами снарядов и при бомбардировке сам решил доставить к отправке, но не прошел через линию огня. Один из героев-защитников.

А вот на памятнике погибшим землякам, установленном к 60-летию Победы в нашем селе Кременье, его имя не значится. Но также и некоторых других.

Не знаю, безалаберность это людская или в наши дни, может быть, надо что-то заплатить в таких случаях.

Погибли два брата Петровы – Борис Федорович и Валентин Федорович – молодые люди, прекрасно воспитанные, подготовленные к любой службе гражданской-государственной-военной. На любой службе они бы достигли высочайших результатов.

Всего погибли 23 человека.
Титов С. В. Харитонов Н. В.
Самгин Н. А. Харитонов А. В.
Иванов В. И. Братья Родионовы
Новиков (сын Михаила Васильевича) Рыбаков Д. А.
Федотов Н. Ф. Рыбаков Н. А.
Гришин Е. В. Родионов В. С.
Гришин И. Родионов А. Р.
Михайлов С. М. Питерский М. А.
Михайлов В. М. Володин И. Ф.
Петров Б. Ф. Каледин
Петров В. Ф. Иванов Н. И.
Иванов Н. И. погиб уже после Дня Победы, в июне 1945 г., при ликвидации отдельных группировок фашистов на территории Чехословакии. Как рыдала его вдова, получив похоронку уже после Дня Победы, я и сейчас по прошествии почти семидесяти лет не в состоянии справиться с нервами.

И еще один солдат заслуживает особой памяти его невольному (добровольному) подвигу. Это Гришин Егор Васильевич. Он не подлежал призыву по возрасту. Страна очень нуждалась – испытывала острую нехватку в штыках. Ходили агитаторы и призывали встать на защиту Родины добровольно из патриотических чувств. Егор Васильевич соглашался, кивал, но что-то не так понял и подписался.

А когда на другой день понял, разговаривать пришлось уже с другими людьми. С войны он не вернулся.

Война запоминалась различными событиями…

В конце ноября 1941 г. вечерело. Вдруг окрестность была оглушена звуками орудийной стрельбы. Группа самолетов разворачивалась прямо над Кременьями и шла на Каширу. В этот вечер бомбили Каширу. Кашира была прифронтовым городом. Разбомбили роддом, в котором находилась моя тетка с новорожденным сыном. В эту ночь вся наша каширская родня по тонкому льду Оки прибежала и укрылась у нас. Дядя Саша Краснов привел с собой корову.

В эти же дни из боев с немцами (танками Гудериана) выходил кавалерийский корпус генерала Белова. Перейдя Оку с Тульской стороны на московскую по понтонному мосту, корпус остановился на отдых в трех деревнях – Суково, Кременье, Батайки. Каждый двор был полон кавалерийских коней. Кони высокие, каурой масти. Наш дом – полный дом кавалеристов. Глядя на прошлое, нельзя не подивиться, какой это тяжелый род войск. Сколько нужно корма для обеспечения этой массы коней. Тамерлан тоже имел конное войско. Но движение его армии, его походы были планированы так, чтобы содержать коней на подножном корму.

Штаб корпуса Белова к нашей досаде разместился не в Кременьях – в Батайках. Генерал сам выбрал дом для отдыха. Это был дом Шаговых – старушки Шаговой – предельно скромный, но какой-то живописный домик над прудом. Генералу отвели маленькую комнату с диваном для отдыха. А попить чаю разместили в комнате побольше. Старушка Шагова поставила на стол самовар и чайник, заваренный травами. Генерал пил чай, качал головой… Уху, привычному к гулу орудий, стрельбе и разрыву снарядов, было странно и непривычно слушать этот мирный шум кипящего на столе самовара. Генерал пил чай и языком ощущал привкус брусники, малины и мяты в заваренном травой чае. Для приличия ему хотелось что-нибудь спросить хозяйку о жизни. Но от самой границы до Москвы везде, где он останавливался, все это были прифронтовые поселки и города, которые потом входили в оккупационную зону. И люди везде спрашивали – минует или не минует их страшная участь. Поэтому генерал решил спросить про другое. И спросил – древняя ли эта ваша деревня – Батайки? Но старушка была совсем не проста и ловко перевела вопрос на больное.

– Деревня наша древняя, но со времен Батыя никто нас не завоевывал.

Генерал понял и ответил ей то, что она хотела услышать.

– Немцев сюда не допустим, хватит.

Старушка осмелела и уже, не робея, прямо спросила:

– Сынок! А скоро ли вы их погоните восвояси?

– Скоро, мать, скоро, даже скорее, чем Вы можете себе представить.

Старушка улыбнулась счастливой детской улыбкой и перекрестилась на образ, призывая тем самым бога в свидетели.

И вправду, через какие-то считанные дни Западный фронт 5-го декабря перешел в наступление. Немцев отбросили более чем на 100 км. Пусть это не много, но мы почувствовали себя сразу в глубоком тылу. Психологически сразу вошло в сознание, что нового такого марша немцам совершить не под силу. Потом были страшные бои в Сталинграде, на Курской дуге.

И хотя это было у нас в глубоком тылу, но, казалось, где-то далеко.

Наступила повседневная жизнь в условиях войны. Вновь стала работать школа. Нас учила Нина Алексеевна Шагова – дочь той самой старушки, у которой останавливался генерал Белов.

В связи с растерянностью и тревогой в начальный период войны все как-то плохо подготовились к зиме. Не заготовили дров. А зима выдалась на редкость суровая. Но мы выстояли.

Это природа решила познакомить захватчиков, кто это такой Мороз Красный нос. Они, конечно, слышали это выражение, но не давали себе отчета, что с ним шутки плохи. Все четыре года мы жили в условиях военного режима. Я летом во время каникул готовил дрова. Ходил 2–3 раза в день в лес и на себе приносил вязанку дров, подбирая валежник. Уже классе в третьем я смастерил такую самодельную одноколесную тачку и буквально таскал на ней дровяную добычу. Заготавливали траву, грибы. Все работали, каждый исполнял свои хозяйственные обязанности. В мои обязанности входило кормить кур, загонять овец, вечером наколоть или нарубить дров и принести в дом для топки печей. Отец был мобилизован осенью 1941 г. и был в армии до июля 1945.

Моя мама работала в колхозе на прикрепленной работе по уходу за скотом. Уходила из дома в 5 утра. Наша семья: мама, сестра Сима 13 лет, бабушка Василиса 86–89 лет, и я, 8,5 лет.

Обеспечение семьи и личное хозяйство: корова, 3 овцы, 4 ягненка, теленок, 5 кур, небольшое картофельное поле. Со стороны колхоза – это сено и капуста. Это совсем не много, так как из собственного запаса сдавали продналог – 40 кг мяса. (Это две овцы, 280 л молока, и т. д.) Из леса – грибы, то есть практически самообеспечение. Хлеб исключительно с рынка. Денежное довольствие исключительно от проданного молока, то есть коровы – это все. Иногда выращивали поросенка. Это вариант рискованного животноводства из-за отсутствия реальной кормовой базы. Трава (конский щавель), сдобренная мясом ракушки, – это бесплатная составляющая. Отруби и картофельные очистки (отходы) – это объективная случайность. Поэтому живой вес поросенка не превышал 3-х пудов. Разумное планирование пищевых ресурсов делало режим питания относительно удовлетворительным. Взять хотя бы хлебное обеспечение… Два чугуна – примерно два ведра мелкой картошки отваривают, затем чистят и прокручивают на мясорубке. К картофельной массе добавляют четвертую или пятую часть муки. Масса подходит на закваске. Затем замешивается подошедшее тесто в два каравая диаметром (примерно 40 см). Хлеба выпекают на поду в русской печи. Хлеб на картошке тяжелый, корка отстает из-за неровности температурного поля и специфики сырьевой массы. Но это был все же хлеб. Хлеб реальный. Такая выпечка происходила 1 раз в неделю. Иногда из-за занятости режим нарушался. Тогда выпекали пресные лепешки из муки на бараньем сале.

Довольно тяжелый период начинался с декабря, когда корова до отела переставала доиться. Но здесь выручали запасы мяса. Уж совсем тяжелый период наступал весной в течение 2–3 недель, когда все запасы подходили к концу до отела коровы. Наконец отелилась корова. На второй день после отела мы уже жадно вкушали первое молоко – молозиво.

Совсем худо было в семьях с большим числом детей. И совсем плохи дела, если в семьях не умели правильно распределить и так не очень обильные пищевые ресурсы. Люди буквально голодали.

В нашей семье был еще небольшой источник для жизнеобеспечения. Это золотые руки моей матери, ее потрясающая крестьянская работоспособность. Она неплохо шила и совершенно потрясающе пряла шерсть в тонкую нить и вязала платки – тонкие, белые, ажурные. На них была мода. Когда она умудрялась взять заказ и выполнить его, ведь она работала на прикрепленной работе в колхозе, имела свое хозяйство. В колхозе на трудодни давали не сено, а делянку на лугу. Ее косила опять мать. Затем траву сушили. Готовое сено навивали на телегу, и колхозный конь доставлял готовое сено к дому. Дома сено досушивали и убирали на зиму. Ах! Какое это было сено! Потрясающий запах. Жизнь в военный период в деревне – это сплошной трудовой героизм. Очень важная статья жизнеобеспечения – это заготовка дров. Дрова заготавливали на собственной спине в ручную, благо лес был рядом и там всегда были сухие сучья, валежник и прочие лесоотходы, включая шишки. Нам очень повезло, немцы до нас не дошли, нас не разбомбили, не сожгли. Была крыша над головой. Крыша! Да, крыша была худая. Железное покрытие давно требовало капитального ремонта. Поэтому я с ранних лет научился латать дыры, клеить из чего угодно заплаты на смоле. А то просто подставлять под дождевые струи на чердаке корыто, банки, старые ведра.

Во всем ощущался недостаток. Сельский инвентарь – тарелка, топор, обувь, одежда, ведро, лопата. Во всем дефицит. Выручали некоторые запасы и умелые руки матери. Она умела перешить старые вещи, перелицевать, скомбинировать. Следует воздать хвалу нашей русской овце… Она давала мясо, но не менее важное значение имела шерсть. Из шерсти валяли валенки, вязали варежки, носки, кофты, свитера и платки. В мои студенческие годы 1955–1961 гг. не так уж был большой достаток. Моя мама высмотрела красивый рисунок фабричного жилета у моего товарища. И связала такой же жилет с чудесным рисунком из серой шерсти нашей овцы. Это было просто загляденье. Ручная работа высокого качества.

Из особо осевших в памяти событий военных лет это крушение нашего самолета в июне 1943 г. над лесом вблизи д. Батайки. Наш двухмоторный самолет, думаю, что это был ПЕ-2, летел, не подавая радиосигнала. Он был принят за немецкий и обстреливался сразу тремя зенитными батареями. Огонь был очень плотный. В какой-то период наземные службы сообразили, что это может быть наш самолет. Шли запросы и выяснения. Наконец, поступила команда прекратить огонь. Но артиллерийская прислуга, в пылу атаки еще не осознавшая запрет, послала последний снаряд. И он попал в цель. Самолет разбился. Все члены экипажа, кроме одного, погибли. Кто не успел выпрыгнуть с парашютом, у другого загорелся парашют. Один, оставшийся в живых, участвовал в похоронах погибших. Один из команды, раненый или убитый, врезался вместе с самолетом. Его останки были разметаны над лесом в месте падения. Их собрала прибывшая медицинская команда. Но все тело было разметано на месте катастрофы. На месте катастрофы не установлено ни знака, ни таблички. Это, конечно, упрек нам, живущим, каждый год собиравшимся у памятника погибшим землякам 9-го мая.

Война шла нестерпимо долго. Вся страна жила в огромном напряжении. Были еще страшные сражения под Сталинградом и на Курской дуге, результаты этих сражений определяли ход войны на последующий период. В случае успеха фашистов ход войны мог развиваться для нашей страны трагически. Но страна победила ценою огромных потерь. После победы на Курской дуге война бесповоротно катилась на запад к нашей окончательной победе. Немецкие самолеты уже не залетали в наши тылы. Им было не до этого. А у населения, несмотря на невиданное напряжение и жертвы, настроение поднималось тем выше, чем дальше на запад катился фронт. Мы выстояли! 9-го мая я шел в школу в город в 5-й класс. Но в этот день занятий не было. И мы все пошли на митинг к городскому клубу. После 9-го мая 1945 г. пошел новый счет времени. Я наблюдал войну в возрасте 9–12 лет. Даже не видел настоящего боя. Но война вошла в каждую мою клетку и живет во мне постоянно. Все последующее время события так или иначе переплетаются с военными событиями, происходят оценки событий, сравнения. И это не изглаживается из памяти.


ШКОЛА
Просвещение и образование населения

Школьное обучение в небольших населенных пунктах России всегда было проблематичным.

Кременский погост – маленькое село. Нельзя сказать, что при отсутствии школы население было сплошь безграмотно. Многие молодые парни, в том числе женатые мужчины, часто уходили в город на заработки и вольно или невольно постигали основы грамоты. Но в целом систематическое школьное обучение пришло в село где-нибудь в девяностых годах XIX века. Моя бабушка, Василиса Климановна, вышла замуж из села Ступино, была грамотная. В Кременьях она по своему желанию учила детей основам грамоты на дому. Харитонова Серафима Васильевна сказала мне, что моя бабушка учила в домашних условиях вместе с другими детьми ее отца, Харитонова Василия Ильича, с 1877 г. рождения. В этом отношении Сибирь значительно опережала центральную Россию в вопросах школьного обучения, благодаря оказавшихся в ссылке декабристов. Декабристы после каторжных работ, будучи на поселении в разных городах Сибири, открывали учебные заведения для простых людей. Одним из таких заведений была официально открытая в 1846 г. церковно-приходская школа в Ялуторовске. После долгих переговоров И. Д. Якушкин открыл школу, которая вела обучение по Ланкастерской системе. Число учащихся достигало 100 человек. В Сибири почти в каждом поселении декабристов были разного рода центры образования.

Таким образом, Сибирь обязана декабристам повышением грамотности населения.

Первая школа для детей двух сел Батайки и Кременье была открыта в с. Батайки. Но потом ее перевезли в с. Кременье, где она и сейчас находится уже совершенно в другом качестве. Школа представляла собой два классных помещения, разделенных большим холлом, где в перемену резвились школьники всех четырех классов. Школа работала по четырехлетнему плану обучения. В каждом классе была печь голландского образца с топочным устройством, выходящим в холл. В холодное время печи топились печником в вечернее время, чтобы на утро к учебному времени было тепло в классах. Перпендикулярно учебному корпусу примыкал флигель, в котором размещались жилые покои с кухонным отделением директора школы – Ольги Георгиевны Самгиной. В школе было два учителя, каждый из них вел два класса. 1-й и 3-й классы размещались в одном классном помещении, 2-й и 4-й в другом.

4-й класс заканчивал обучение и уходил в город за реку. 2-й класс становился 3-м классом, и к нему набирали новый 1-й класс. 1-й и 3-й классы соответственно переходили во 2-й и 4-й классы.

Я пошел в 1-й класс в 1940 г., можно сказать, без всякой подготовки. Мама пыталась учить меня письму в тетради в косую линейку, и я писал под ее руководством ужасные каракули. Мать кричала на меня, почему я не пишу буквы в строке.

– Ты что, не видишь, что линии написаны такими же чернилами?

Я присмотрелся и с удивлением увидел эти линейки. Но, не смотря на обретенные линии, писал я ужасно. И урок чистописания был для меня сущей каторгой. В первом классе у меня была учительница – молодая девушка Екатерина Васильевна. Не учительница, а прелесть, ласковая, веселая. Моя сестра в этот же год закончила 4-й класс и ушла в 5-й класс в городскую школу. Она была отличница. Ее подруга Юля Васильева тоже была отличница. И по окончании 4-го класса их наградили за отличную учебу – Юле портрет Ленина, а Симе портрет Сталина. Я посмотрел и сказал: «Наш лучше, у Юльке плешивый какой-то».

Екатерина Васильевна как-то вечером зашла к нам посидеть и спросить Симу – как идет учеба в городе. Они сидели втроем: мама, Сима и Екатерина Васильевна, и весело болтали, а я был такой дикарь, забился куда-то в темный коридор и не мог быть с учительницей рядом в нерабочей обстановке. Но вскоре Екатерина Васильевна вышла замуж и уехала в г. Ступино. А на ее месте стала работать Нина Алексеевна Шагаева из д. Батайки – тоже веселая и замечательная. У нее я проучился все 4 класса.

Но теперь пора сказать поподробнее о заведующей школой и одновременно учительнице двух сменных классов Ольге Георгиевне. Это был персонаж достойный резца скульптора. Небольшого роста, коренастая, очень полная. У нее были больные ноги и она ходила как-то переваливаясь, опираясь на палку. На никогда неулыбающемся лице очки. Очень строгий взгляд, и ты под ним чувствуешь себя кроликом перед известным биологическим персонажем. И мы боялись ее и не любили. Я точно не знаю ее биографии. Не было никаких причин ее не любить. Она просто ни шуткой, ни каким-либо нейтральным разговором не давала повода для близкого контакта.

Более того, всегда был повод сделать тебе замечание, так как мы шли или сидели не спокойно, а строили рожи, кричали не в меру, тузили один другого и т. д. И не просто замечание, а очень строго отчитать оплошавшего ученика.

Она происходила из семьи священника, видимо, воспитана в условиях жестких правил. Характер имела несгибаемый, что и доказала однажды в весеннее снеготаяние.

Она общалась с моей матерью, бывала у нас дома. Однажды, помню, похвалилась матери своей палкой. Эта палка была искусно сработана самой природой, а подарил ей ее Игорь Пегарев, бывший лесовладелец, проживавший в лесу в отдельно стоящем доме. Он вырезал эту палку из живого дерева – дуба, только слегка подправил произведение природы. Ольга Георгиевна всегда пристально смотрела на учеников и, чуть что, сразу называла фамилию и отчитывала за неподобающее поведение. Она знала свое дело, умела побудить к труду, искоренить лень, пригвоздить все сопутствующие в детском возрасте пороки. Делала замечания так, что будто на тебя выливали ушат холодной воды. Например: «Вера! Даже кошки по утрам умываются, может быть, ты запомнишь, что утром после сна положено умываться!»

Впрочем, она редко делала замечания, каждый при предполагаемой встрече сам принимал такую форму, такое выражение лица, чтобы избежать соответствующего выговора.

Помню как сейчас, только начались занятия, может быть, прошла одна неделя, Ольга Георгиевна тащит за шиворот одной рукой первоклассника, второй сжимает его руку с самокруткой. Выставляет его перед всем нашим классом. Это был первоклассник Володя Быков, по прозвищу Патыч, который, ни мало не стушевавшись перед грозными очами учительницы, раздул курево. Каково? Да, мы все были воспитаны улицей, нередко по казацким правилам, и буквально ходили на головах. И Ольга Георгиевна властной рукой искореняла уличную волю и прививала нам общественные нормы бытия. Только став взрослым, можно оценить по-настоящему роль этой школьной наставницы и ее труд в становлении тебя человеком.

У меня есть причина даже после ее смерти просить у нее прощение… В войну на нас, школьников, возлагалась такая милосердная нагрузка – сбор лекарственных трав для военных госпиталей. Это плоды шиповника, березовые почки, листья мать-и-мачехи, а также семена тысячелистника для засевания полевых аэродромов.

И мы производили эти сборы не всегда с должным усердием. Весной 1944 г. было дано задание насушить лист мать-и-мачехи. Мы набрали это растение, разложили на чердаке, но лист был положен довольно толстым слоем. Поэтому сухие листья покрылись коричневым пятнами или пятнистой ржавчиной. В аптеке г. Каганьвича наш сбор был забракован. Ольга Георгиевна уже не могла собрать учеников для повторного сбора – был конец июня. В пределах доступности был один Я. Она снарядила меня на сборы. Затем я сушил лист на чердаке, переворачивал и получил отличную лекарственную продукцию. Я удостоился похвалы, мне было обещано подобрать хорошие учебники для 4-го класса. Ну, думаю, на этом моя работа закончилась. Не тут-то было.

– Насушил?

– Насушил.

– Теперь упакуй все в пакет и поезжай в аптеку, сдай лист в зачет нашей школы.

Я пошел на перевоз, переплыл реку и тут на беду встретил свою сестру Симу. Она приехала из Москвы со своей подругой. Я был рад встрече, идти в аптеку мне совсем не хотелось.

И я удивительно легко выбросил лекарственный товар в реку, бравируя – мне, мол, все нипочем.

А учительнице сказал, что все сдал, все в порядке. Ольга Георгиевна доложила в РАНО в г. Ступино., что задание выполнено. Но затем наша школа попала в черный список. Ольга Георгиевна допытывалась, как и кому я сдал сбор. Назвал ли я наше село и нашу школу. Я снова врал (какой негодяй!) и попал под пнаодозрение. Наконец, Ольга Георгиевна, заводя этот разговор с разными людьми, выяснила прискорбную истину. Я был заклеймен. Мысленно она зачислила меня в список самых отъявленных несовершеннолетних мерзавцев, из которых ничего путного в жизни не получится. Весь 4-й класс я проходил в школу под ее пристальным взглядом, полным презрения.

По окончании 4-го класса похвальные грамоты были выданы ничем не блиставшим выпускницам. Я был наказан по всем законам житейской логики. Уже учась в 5-м классе другой школы, я разбирал на дрова старые блиндажи, оборудованные для запасных артиллерийских позиций. Ольга Георгиевна строго отчитала меня за самовольный разбор запасной позиции, сказав, что война еще не закончена и по законам военного времени я еще могу понести наказание.

Я уязвлено почувствовал ее правоту.

Последний акт продолжающейся аптечной войны состоялся на много позже, когда я был студентом 3-го курса. Я познакомился и подружился с ее внучкой Ольгой. Ольга жила в Москве и стала ездить к бабушке, не думая скрывать целей своих приездов. Иногда внучка возвращалась со свидания, мягко говоря, с петухами.

Представляю, какие сцены ей устраивала ее бабушка. В целом это был человек приверженный долгу и порядку. Все, что выходило за рамки общественных норм, было ей органически неприемлемо. Верила ли она в бога – остается тайной. Ведь она была из семьи священника. Мне кажется, она верила в правоту существующего режима и была верна лозунгам, призывающим в светлое будущее.

Помню, накануне семидесятилетия Сталина она спросила меня – как мы готовимся к знаменательной дате? Я ответил ей, что никаких особых мероприятий я не наблюдаю, и что дата идет сама по себе, а все остальные сами по себе. Она была удивлена и сказала, что она со школьниками подготовила целую программу. Когда разоблачили культ Сталина и возложили вину на репрессии именно на него, она сказала, что она так верила в светлое будущее и никогда не думала об этой страшной изнанке жизни и тем более о его роли – и заплакала.

Ее средний сын Дмитрий, одаренный молодой человек, студент Московского государственного университета, пал жертвой этих репрессий. Ни за что, а просто как наиболее развитый и думающий человек, и потому потенциально опасный для режима.

А родственникам и общественности полоскали мозги антиправительственными заговорами.

О. Г. Самгина умерла на 90-м году жизни и лежит за школой, которой она отдала всю жизнь. Лежит она на мягкой песчаной «перине».
Пришло новое время и новые поколения, и все забудут, кто здесь жил, какие кипели страсти и как жили люди. И я пользуюсь случаем увековечить образ этого выдающегося человека, наряду с председателем колхоза Родионовым Максимом Родионовичем и кузнецом Василием Матвеевичем. Все они были разные, но что-то в них есть общее, что позволяет отметить и представить их портреты будущим поколениям в интернете.

Последний эпизод к биографии Ольги Георгиевной Самгиной. Август-сентябрь 1941 г. Танковые колонны Гудериана неудержимо рвутся к Киеву. Защищает Киев армия Кирпоноса. Армия окружена и обречена. 17 сентября Киев пал. Полмиллиона солдат попало в плен. Число погибших не поддается счету. В этой мясорубке погиб Самгин Николай Александрович – наш земляк, сын О. Г. Самгиной, кинооператор, руководитель группы операторов и защитник в одном лице.

Память о трагических событиях и героях-защитниках на стеллах пантеона. В одной из колонн имен, выбитых в камне, имя – САМГИН Н. А.


ЛЮДИ И ВЛАСТЬ

Народ и власть – это две опоры, на которых стоит государство. Власть должна обеспечить защиту государства, содержать аппарат управления и ряд других функций. Они выполняются за счет налогов и сборов с податного сословия.

Кременский погост, еще будучи в состоянии первобытнообщинного строя, был под власть Хазарского каганата, затем перешел под суверенитет Киевской Руси и вскоре перешел по власть княжеских администраций центральной Руси – сначала Владимиро-Суздальского, а затем Московского княжества. В первый период освоения земель Каширского края еще не существовало рыночно-денежных отношений, и население платило подать суверену в виде натурального продукта. С развитием феодальной системы в Каширском крае появляются города – Лопасня, Кашира, Ростиславль, Коломна с торгами на центральной площади. Все они группируются на великой транспортной артерии – р. Оке, по которой на торги доставляются прежде всего хлеб и товары местных мастеров из кожи, меха; товары гончарного и кузнечного производства и др. Таким образом создавался рынок с переходом от натуральной экономики к денежной. Параллельно со становлением рынка совершенствуется система управления, одним из пунктов которой является сбор налогов.

В федеральном государстве главным фактором величины налоговых сборов является размер сельских угодий. Кременский погост – селение без земельный угодий. Какой налог платили кременские жители? Трудно найти какие-либо конкретные данные о взаимоотношении жителей погоста с властью. В стране конкурировали две системы управления провинциями. Постепенно усиливалась власть центрального аппарата – власть воевод и приказов. Однако Иван Грозный ввел усовершенствование системы управления провинциями. Проведена земская реформа. Реформа продолжена Годуновым. Она предусматривала учреждение постов для избранных на местах администраторов (губных старост, городовых, приказчиков). Так что власть в провинции осуществляли выборные должностные лица – губные старосты и др. В 1699 г. учреждена новая система организации налоговых сборов. Кременский погост был прикреплен к приказной избе ближайшего города (это, вероятнее всего, был г. Кашира). Как платили налоги помещичьи крестьяне – это ясно. У них была земля, и налогообложение осуществлялось с земельного надела. Кременские рыбаки организованы в артель, и налог платила община. Нельзя сказать, что население Кременьев благоденствовало. Ведь достаток был небольшой – только с торговли рыбой. Наши предки были или малограмотны или совсем неграмотные. Владели небогатой речью. Но с малых лет приучены к труду и владели этим искусством, которое с давних пор было выбрано их отцами и кормило их семьи, – лов рыбы и плетение из лозы. Кроме того, если в семье было много братьев, молодые мужчины уходили работать в большие города, которые нуждались в разного вида услугах. В новых условиях деревенские пришельцы приобретали иные манеры, речь, многие осваивали азы грамоты. Часть оседала в городе, другая часть, уже усвоившая уроки другой жизни, возвращалась в деревню.

Для большего воображения привожу реальную бытовую зарисовку…

Рыбаки чинят невод. Мужики не разговорчивы, сосредоточенно утягивают огромные дыры. Полимерных ниток в то время не было. Разновозрастное пацанье елозит тут же между взрослых и очень мешают старшим. Те терпят. И, наконец, терпение кончается. Один из взрослых (Илья Васильевич Васильев) хватает зазевавшегося сорванца, зажимает голову в колени и арапником оттягивает бедолагу по заднему месту, приговаривая: «Сорта-порта, сорта-порта» и т. д. Эту историю рассказал мне очевидец.

Бог мой! Да это же французские слова – sortez-portez – поди-подай. Значит, Илья Васильевич усвоил это двусловие, когда был в городе и, видимо, прислуживал в каком-то благородном семействе.

Население села, лишенное историческими обстоятельствами земельных угодий, имело единственный способ существования – рыбный промысел. Рыбаки понимали, что наибольшая эффективность промысла может быть обеспечена при объединении усилий в рамках рыболовной артели. Общественная артель удовлетворяла все хозяйственные и бытовые потребности ее членов. Все вращалось вокруг артельного процесса. И что очень важно – подрастающие дети принимали в нем активное участие. Именно такой распорядок общественно-хозяйственной жизни определял характер налоговых отношений с государством. Село платило налог с артели за всех своих членов. Поэтому быть не могло недоимок или уклонения от налоговой нагрузки. Характер жизни и промысла определял нормы поведения людей. Была группа старших уважаемых членов артели, которая и определяла поведенческий императив каждого члена артели, и особенно молодого поколения. Население уважительно относилось к церкви и было в дружбе с государством.

Как сказал мне однажды отец про моего деда, да и про все население в целом, что они жили по пословице: «Знайка по дорожке бежит, а незнайка на печке лежит». Это значит, что если ты много знаешь, то будь готов, что тебя однажды за шиворот вытянут из теплой постели, т. е. ты понадобишься. Это был сказочно-идеальный мир… Село было примером отношения жителей как с налоговыми приказчиками, так и с чиновниками службы правопорядка. И все же однажды все село оказалось фигурантами одного скандального судебного разбирательства. Жизнь многообразна… Случается…

Рыбакам потребовались доски для строительства рыбацких баркасов. Деревню окружал замечательный сосновый бор. Сосен немерено. Срезать полтора десятка деревьев – плевое дело. В лесу не убудет. Вырастут еще. Да и кто заметит? Но так просто кажется, кто-нибудь да заметит. А уж желающих доложить во все времена было предостаточно. Составили акт самовольной порубки леса со свидетельским подтверждением. Получена повестка на судебное разбирательство. Такой напасти отродясь не случалось в деревне. Мужики собирались, судили-гадали, курили, а выхода не было. Расходились, опять собирались, но никто ничего путного придумать не мог. И вдруг один: «Пошлите меня, мужики, я все улажу». Вместо радости – досада и злость к предложившему. Опять он с шутками! Василий Варфаломеевич даже не взглянул на предложившего, только скорчил презрительно гримасу.

А Андрей Федорович степенно заметил:

– Тут дело серьезное, Иван, а тебе одни шутовские выходки.

В шутниках ходил Иван Федорович Морозов. Это был персонаж известный во всей округе. Человек с эксцентрическим мышлением, быстрый на выдумку. Все явления делил по частям – рационального, нелепого, смешного. Легко передергивал, выставлял нелепое за умное и наоборот. Не было большего шутника, балагура, склонного к розыгрышу. Он не был востребован в шуты на царские подмостки. Не был балаганным шутом-затейником. Просто совмещал природные данные шутника с деревенской хозяйственной деятельностью. Но в быту часто выдавал такие примочки, что селяне в течение нескольких поколений как фольклор передавали их своим потомкам.

Отношение к нему было не ординарное – от восхищения до презрения.

Его пассажи передавались как анекдоты. Его награждали обидными прозвищами. А он вторично…

– Мужики, я серьезно! Дело-то плевое. Там они все коростой покрылись, судейские-то… Я их пошелушу!

Никто серьезно не принял предложение, но выхода не было.

– Валяй, пусть пойдет, может хоть что узнает!

И пошел! В его нестандартных мозгах уже был план. Сначала выставить себя простаком, а потом перевернуть все с ног на голову, ошеломить неожиданной оригинальной выходкой, затем найти во всем деле комичную сторону – разрядить ситуацию и свети проблему к полюбовному исходу.

Пришел, представился, что послан сходом ответствовать.

Ему зачитали протокол претензий о том, что была произведена порубка деревьев, ознакомили с заявлением, подтвержденное свидетельством очевидцев.

– Нет, мы не рубили.

– Ну как же? Здесь все указано, засвидетельствовано.

– Мы не рубили и докажем!

Судейские горячатся, а Иван Федорович спокоен и кроток, как младенец.

– Ну, докажи…

– Нам нужны сосны на распил в доски! Деревья вот такие. – Показал в обхват. – Их не порубишь! Мы их пилами пилили. – И показал. – А порубка, это другое.

Следствие не совсем поняло.

– Как, как?

– Пилами пилили.

Когда до чиновников дошел смысл – это был юридический казус, кого-то вдруг прорвало хохотом.

На смех отозвались другие, и все дружно засмеялись нелепости ситуации, то ли простоте, то ли хитрости ответчика.

И опять смеялись над самими собой.

– Мы его не рубили, мы его пилили! Ну уморил!

Следствие и так зашло в тупик.

Не знали, что и делать!

Если б один человек – его бы в холодную… А тут вся деревня! Что с ней делать? Да и лес… сколько его гниет и гибнет в пожарах…

Да и деревня никогда ни в чем не замечена – ни в бунтах, ни в конокрадстве.

Долго смеялись, и все кончилось внушением.

В село Иван Федорович вернулся победителем, и тут же придумал рассказ еще красочнее, чем было на самом деле. А мужики вытерли усы и с облегчением пошли чинить в неводах дыры.

У Ивана Федоровича было таких подвигов немало: и удачных – артистичных, и грубоватых…

Он ведь нигде не учился, от природы такой, с таким темпераментом, не вписывался в общий стандарт. Вот такая жила в нем отличная от всех энергетика. Мне рассказывали десятки самых различных его номеров – этого неутомимого фокусника, комедианта. Свидетельствовали самые разные люди. Упомянутые здесь – кузнец Василий Матвеевич, у которого Иван Федорович отягивал колеса, передал мне целую серию его новелл.

Семен Павлович, после плена, будучи председателем колхоза, не просто рассказывал похождения житейские Ивана Федоровича, а и был готов сам следовать дорогой комика. Один из самых популярных приколов – это комедийное музыкальное сопровождение крестного хода. Эту его выходку рассказывали мне 80 лет спустя после его смерти. Все еще помнили. Но дальше уже никто не вспомнит и не расскажет. Люди ушли. Да будет мне позволено в воспоминаниях о «Малой родине» дать краткий словесный портрет оригинального нестандартного человека, приходящегося мне дедом.

Так дожили селяне Кременского погоста до революции. Никаких существенных событий в селе в Первую Мировую войне не отмечено.

Революция 1917 г. принесла с собой новые веяния.

В 1919 г. на терновском берегу началась гигантская стройка Каширской электростанции. Стройка поглощала огромное число рабочих рук. Многие молодые мужчины влились в число строителей, тем более что им не нужна была крыша над головой. Это резко изменило патриархальный быт Кременского погоста и больно ударило по рыболовной артели. Но артель продолжала еще крепко держаться на старых кадрах.

Молва о невиданных уловах кременских рыбаков достигла даже кремлевских стен. И вот уже главный кремлевский комиссар Лев Давыдович Троцкий собственной персоной в гостях у кременских рыбаков. Он поприсутствовал при закидывании невода, потянул пятерню, смотрел улов, ел уху у костра с рыбаками. Ему преподнесли сверток рыбы. Рыба была помещена в плетеный одним из рыбаков узорчатый короб из лозы. Троцкий хотел забрать плетеное изделие, но от рыбы отказывался. Рыбаки объяснили ему, что на охоте и рыбалке, если лов проводят артелью, добыча делится между всеми участниками. И Лев Давыдович согласился.

Потом поговорил с рыбаками о Советской власти и отправился осматривать деревню, посидел на завалинке с Иваном Федоровичем – с местным оригиналом, курили трубки. О чем говорили – мне неизвестно.

После падения Троцкого об этом постарались забыть. Ни в одной из книг Троцкоо упоминания об этом эпизоде я не встретил. Да он и не играл в его жизни никакой роли. Это была всего лишь минута отдыха.

Сплошь неграмотное село недолго хранило в памяти события прошлых лет. Два поколения – и все. Книг не читали. Летописей не писали. Как живут сегодня, так думали, что всегда так жили. Общение с властью ограничивалось нижним кругом. Что же касается высших должностных лиц губернии, то подлый люд ни знать не знал, ни ведать не ведал, кто там и как его зовут.

Не зачем это было знать.

В советский период начальства поприбавилось.

Было партийное областное руководство:
1-й секретарь, 2-й секретарь.
Был председатель обл. исполкома.
Была депутатская ветвь.
Такие ж посты были в районах.

Но народ в деревне знал по-прежнему:
– председателя колхоза (он и отец родной и царь);
– председателя Сельсовета (это был бог-законодатель и судья).
Был еще уполномоченный по налогам и поставкам – это Малюта Скуратов.
В колхозный период колхоз сдавал государству поставки. А каждый колхозник платил натуральный налог. Неосвобожденный, если нет детей до 8 лет или не достигший льготного возраста, сдавал:
– 280 л молока;
– 40 кг мяса, шерсть, яйца.
Знает ли теперь рядовой гражданин, какое животное соответствует такому налогу?
40 кг мяса – это две овцы или теленок!
Сколько дает корова молока и сколько вечеров хозяйка носит его на сливной пункт?

Осенью приезжал районный уполномоченный по поставкам. Документация по поставкам в районе велась неидеальным образом. И уполномоченный применял принцип А. Вышинского – «Докажи, что у тебя нет долгов за этот год и за прошлый и позапрошлый? Доказал – молодец».

Но народ не обладал высоким уровнем грамотности и не был приучен к образцовому учету и сохранности документов… У населения было много работы – 24 часа в сутки. Люди, бывало, спали в телогрейках, не раздеваясь.

И тут начиналось светопреставление… Нет документов или недостача – это значит опись имущества.

Наши колхозники были очень богаты…

Закопченные чугуны, дырявые кастрюли, подлатанные оловянные пайкой все тем же Василием Матвеевичем, худые половики.

Редко у кого швейная машинка.

Что описывать?

Одна корова? Ее свести – это означает обречь семью на голодную смерть.

Корову не описывали.

И до революции жизнь была не мед. А было всякое… Сидели при лучине. Петр I в Северную войну вместо тягла вводил подушный налог, в результате чего пол-России ударилось в бега. Но обыкновенный до революции крестьянин не сдавал ни мяса, ни молока от единственной коровы.

А если сдавали подати натуральным продуктом, то это было на заре образования централизованного государства. Была еще одна хитроумная выдумка советской системы – это подписка на заем. Если член семьи работал на производстве, то все было просто. Деньги в семье были. Если же никто не работал на производстве, то деньги от продажи того же молока.

Вынь да положь – подпишись. По трое суток не выпускали баб (колхозниц) из правления, пока не подпишутся. Были реки слез и обмороки. И что удивительно, что вообще против всяких правил: муж – глава семьи, именно он член колхоза мобилизован в Красную Армию. Жене-колхознице никаких послаблений. И уж совсем верх преступления, когда муж-солдат погибал, его жена как бы за него продолжала быть членом колхоза и платила все налоги. Вот это и называется… «за себя и за того парня».

Наконец кончился тяжелый период, кончилась война. Колхозы были преобразованы в совхозы с передачей всего колхозного имущества. Кто еще сохранил силы, были приняты в число совхозных рабочих. Но очень многие колхозники подорвали здоровье, состарились и не вошли в новую сельхозструктуру.

Колхозный строй, колхозники выполнили свою историческую задачу. Они кормили страну и Армию в период индустриализации, в войну, и в послевоенный восстановительный период.

Колхозникам надо, конечно, поставить памятник и низко склонить голову, помня их непосильный труд.

И как же партия и правительство отблагодарило этих участников трудового процесса?

У НИХ ОТОБРАЛИ ЗЕМЕЛЬНЫЕ УЧАСТКИ.

Каждый год из Сельсовета приносили повестки с напоминанием: «Вы не имеете право пользоваться земельным участком. Земли принадлежит совхозу».

И вот эти куски 5–10 соток – в с. Кременье это живой песок – зарастали сорняком. Их целенаправленно было невозможно использовать, кроме как засадить картошкой хозяину дома, кому принадлежал участок. Кто автор этой бессмысленной затеи? Директор совхоза Слепов сказал мне, что это ответ на постановление ЦК КПСС и Совета Министров «О мерах по улучшению использования земли нечерноземной зоны». Вот и отобрали участки у не вступивших в совхоз и распахали площади под ЛЭП. Так что точно не знаю? – это решение руководства Ступинского района или массовое безумие в масштабах РФ.

Но и это прошло. Пережили, как умели.

С приходом телевидения народ был более информирован, знал не только окружную власть. Сидя у себя на диване, наблюдал государственных деятелей – 4-х звездного Л. И. Брежнева и беспомощного, кривобоко стоящего К. У. Черненко.

И это кончилось. Пережили, как умели.

Пришел горбачево-ельцинско-путинский период. Это были и есть руководители нового времени и нового мышления, высокообразованные, хорошо знающие историю, исторические и политические прецеденты. Приведу по одному штриху к портрету каждого…
М. С. Горбачев. Вижу его лицо на экране телевизора по случаю 10-летия ГКЧП. Михаил Сергеевич вспомнил исторический прецедент и решил провести параллель между кризисов XVII века (после окончания правления династии Рюриковичей) и современным кризисом после падения советской системы.

Горбачев: «История развивается по спирали, все повторяется, вот вхожу я в библиотеку и вижу фигуранта исторического процесса Ивана…, нет Федора…, нет все-таки Ивана и он…, а, пожалуй, все же Федора».

М. С. так и не решил, чей образ перед ним восстал: Ивана или Федора!

Ельцин посмотрел и сказал: «Не доучил урока, ну и пошел вон!»

Б. Н. Ельцин. Это наш всеобщий любимец – лицо достойное восхищения.

Но однажды по интервидению показали, как он артистически дирижировал немецким оркестром. Вот разносторонний гений! Задумаешься, если бы Ельцин выбрал для себя учебу на дирижера, Советский Союз развалился бы или нет?

Точно также историки ломают голову… Если бы Гитлера приняли в Академию живописи, началась бы Вторая Мировая война или пронесло бы?!

В быту Б. Н. был спортсмен, …играл в теннис, плавал в ледяной воде с телохранителем А. Коржаковым. Говорят, близко не подплывал, отшибало волной водочного перегара.

Действующий президент В. В. Путин войдет в историю как президент – политический экспериментатор, в будущем достойный памятника. В Ленинградском университете тоже преподавали историю на высоком уровне.

В. В. Путину тоже известны исторические прецеденты и президент-новатор смело ставит сотрудника с фармацевтической подготовкой порулить сельским хозяйством, а продавца мебельной фирмы направляет реформировать Министерство обороны.

И это не сумасбродный вызов отжившим традициям – это в полное соответствие историческому прецеденту. Император Древнего Рима Калигула сделал своего коня сенатором. Почему в наше время это невозможно?! Даже натурально у господина Сердюкова прослеживаются повадки коня. Правда, Владимир Владимирович здесь немного не доработал…

Нужно было руководить ведомством назначить министра не с повадками коня, а мерина. Тогда бы не пришлось формировать целый батальон молодых кобылиц. Ведь каждой нужно обеспечить приличную конюшню и уж если, скажем, не из тринадцати стойл, как у каб. Васильевой, но все же, ведь в хрущевский сарай таких брыкучих не введешь.

Кроме того, Владимир Владимирович усвоил современный научный тезис, что научные прорывы происходят на стыке разных наук, когда в одну отрасль приходят принципы из другой отрасли. Прорыв точно произошел, но не в том месте – криминальный прорыв. Руководитель военного ведомства точно перенес торговые приемы мебельной отрасли на торговлю объектов оборонного значения.

Нужно было бы кастрировать этого коня перед назначением в военное ведомство, было бы все гораздо спокойнее.

Самый важный этап в жизни людей и страны в постсоветской России это лихие 90-е.

Нигде ни в одной стране мира, ни в какую эпоху такого не происходило – огромные богатства страны, десятилетиями создаваемые всем народом, плюс природные ресурсы были захвачены – присвоены кучкой людей.

Тот, кто жил в этот период, мог наблюдать это необычное историческое явление. Ну, конечно, после этого провозглашен принцип – священного права частной собственности.

Во главе страны стоял наш общий любимец – Борис Николаевич Ельцин. Ну и мелкая сошка – подлый люд – стал мести все по мелочи, что было вокруг.

Кругом процветал узаконенный и не узаконенный бандитизм: на водоемах пиратствовала рыбоохрана, из леса тащили все и вся. Даже бронзовые подвески украли с ограды памятника А. С. Пушкина. На дорогах грабили и убивали автоперевозчиков. И вот в этот период грабежа и разрухи бандитизма на московскую землю пришел новый губернатор.

Не губернатор, а легенда – генерал армии с Золотой звездой героя, боевой генерал – бывший командующий 40-й армии – Борис Всеволодович Громов. На 1-й инаугурации губернатор заявил, что он покончит с бандитизмом. И народ вздохнул с облегчением. По телевизору шли передачи о губернаторе Громове, от которых веяло романтикой: «Любовь генерала Громова». Шли годы. Народ жил надеждой. И как-то случилось, что ему подсунули из центра финансиста – министра финансов, он же вице-губернатор Алексей Кузнецов. Не ожидал генерал, что пригрел оборотня. А финансист тем временем, пока генерал отвлекался на любовь, ряд лет захватывал госимущество, земельные участки – через доверенных лиц выставлял имущество на аукцион, наращивал капитал.

В довершении обнулил бюджет области, перевел капитал за рубеж и сам с семьей благополучно выехал к месту расположения вновь обретенной собственности. В беседе с журналистами губернатор Громов заявил, что у него было безвыходное положение, Кузнецова ему навязали из федерального центра, и он с ним сделать ничего не мог. Оказывается, генерал все знал, что твориться в области, но был бессилен перед обстоятельствами.

По телевизору показали Кузнецова уже из-за границы. С ума сойти! Сопливый мальчишка – фитюлька какая-то – гоголевский Хлестаков. Видно, у генерала Громова совсем плохо с головкой, если по доброй воле позволяет выставить себя таким олухом, непронекой. К тому же это серьезное обвинение в адрес федерального центра – прислали жулика и не позволяют с ним ничего сделать. Не понятно, как такой мямля-командующий командовал 40-й армией. Таких героев афганские моджахеды брали тепленькими в одном нижнем белье. А этого как-то бог сберег. Разве что командовал откуда-нибудь из Самарканда, не пересекая афганской границы. С генералом в полемику вступил Д. Козак… Если сотрудник откуда бы он ни был не работает в такт с губернаторской командой, ничего не стоит губернатору отправить такого назначенца из центра по обратному адресу. Конечно, лукавит генерал. А что ему еще остается, как напялить маску простака и нести ахинею, не глядя в глаза телезрителям. Значит, Кузнецов работал с подстраховкой, и генерал был полностью в курсе дела. Что же означают украденные Кузнецовым миллиарды рублей? Это неотремонтированные школы, непостроенные дошкольные детские учреждения, непроложенные дороги и т. д., т. е. обворовано население области. Как ведет себя население по поводу такого трагикомического происшествия? Реакция такая же трагикомическая… Ни одного протестного выступления, ни одного требования призвать «влюбленного» губернатора-мямлю к ответу.

А что же делали правоохранительные органы на этом пиру бандитизма? А кто что! Одни, как 1-й зам. прокурора Московской области А. Игнатенко, крышуют игровые заведения и точно также пускаются в бега без всякой помехи. Спасибо польским пограничникам, что они нам, беспомощным, помогают. Другие тоже высматривают где-то плохо лежит. Для примеров просто нет времени.

Но где же, черт возьми, наши современные Гоголи? На базе такого материала должен быть создан современный «Ревизор», где бы имя реального героя губернатора Громова было бы увековечено. Ближайшее окружение губернатора воспринимало беспрецедентные грабеж и аферу Алексея Кузнецова как личное моральное поражение. Но особенно им было больно за патрона – боевого генерала со звездой героя. Его просто пошло препарировали, как кролика.

Ближайшие сотрудники стремились не оставлять генерала одного. При малейшей задумчивости выводили его из этого состояния. Старались вовлечь генерала в беседу, касающуюся наиболее приятных сюжетов. Но они недооценили твердости натуры своего патрона. Он спокойно выключил этот раздражитель из своего сознания и не только не застрелился, но даже не подал в отставку и еще ряд лет продолжал также эффективно не руководить областью. Это дало повод активизировать предпринимательскую деятельность другим искателям удачи, что и привело к новому важному разделу в биографии прославленного генерала.

На «этом» подвиги бравого генерала на гражданской службе не заканчиваются.

Приближалось 200-летие одного из величайших сражений в истории России – Бородинской битве.

Наполеон надеялся на блестящую победу в этом сражении и, как следствие, на утрату самостоятельности и роли России в европейской политике. Но русская армия выдержала, не надломилась, отступила и сосредоточилась. Французы не решили своей стратегической задачи, утратили смысл грандиозного похода и, как следствие, подверглись внутреннему разложению – занялись грабежом. Деморализованная, усталая армада войск отправилась по старой разоренной дороге к родным берегам, где и была атакована отдохнувшими русскими войсками, казаками, партизанами, русским морозом и голодом.

Великая Армия потерпела сокрушительное поражение и полностью погибла. После русского похода великий полководец Наполеон закономерно шел к своему закату. Для нас это сражение и Бородинское поле являются олицетворением славы и национальной гордости.
Но это святое место зарастало дикой травой. Наши люди не утратили чувства патриотизма и не остались равнодушными к варварским проявлениям. Коль скоро государство не может содержать место исторической славы в должном порядке – надо привлечь общественность, выделить участки конкретным людям. Пусть энтузиасты приводят в порядок по частям место российской славы, сажают цветы, розы на памятных позициях боевых действий 1812 г.

Эта мысль уж очень удобно легла на душу руководителю поселкового образования «Бородино» Майи Склюевой и сразу обрело сторонников идеи.

Бородинское поле разбили на участки. Сама Майя Склюева не осталась в стороне и взяла на себя труд по уходу и преобразованию сразу четырех участков.

Работа закипела. Быстро воздвигались бетонные фундаменты, напоминающие Дот’ы и Дзот’ы оборонительного характера. Но как только поднялись наземные деревянные коробки, покрытые зелеными и бурыми андулиновыми пластинами, вся эта преобразовательная идея приняла пошлый вид садово-кооперативно-дачного образования. Преобразовательная энергия ушла не в ту сторону.

Вновь поднялась патриотическая волна. На этот раз сошлись в сражении уже по современной реконструкции исторических баталий с одной стороны –
Честь и Слава России,
с другой стороны –
Местная воинствующая олигархия, изображающая сторону неприятеля.

Поле сражения осталось согласно исторической хронологии за неприятелем в виде сотни коттеджей, особняков, дач.

Но финал уже вырисовывается на горизонте – Великая Армия местной олигархии рассеется как дым на поле сражения.

Как же соприкасается личность московского губернатора с приведенной здесь историей? Ведь он 1-е лицо в области и хозяин всего исторического и культурного наследия. Он что? – сторонний наблюдатель? Нет, он непосредственный участник, но присутствует умозрительно! На чьей же он стороне? Ведь лестно быть в роли Кутузова и быть во главе «чести и достоинства». Но и имя Наполеона обладает сильнейшим магнетизмом. Эту задачу будут долгие годы решать историки в своих диссертациях. Так это или не так, но прославленный генерал оказался в стане победителей, он получил награду – был пожалован в сенаторы федерального собрания.

«То есть, так сказать, примерно
Сослужил всем службу верно.
То есть, будучи при всем
Не ударил в грязь лицом».
(Не совсем точная цитата из сказки П. П. Ершова.)

Согласны с этим граждане Московской области или не согласны, но кому, как ни прославленному генералу с такой синусоидальной биографией быть украшением сенаторского кресла?

Высшей власти пропели хвалебный гимн.

Пришла пора сказать несколько лестных слов непосредственному руководству человечьей массы – районному и низовому управленческому составу.

Б. Н. Ельцин наделил селян земельной собственностью. Люди стали хозяевами на своих участках. Теперь нужно привести в порядок собственность на этих участках. Наступил золотой век – для чиновников важно не упустить своих интересов. По регистрации собственности развелось множество всяких отделов, разделов, контор. Дело было поставлено на поток. Оформлению разрешений на строения подлежало все – вплоть до туалета и навеса на четырех столбах для хранения сена. Далее следовал сбор целой папки документов, заключался контракт – обмеряли, замеряли, проводили градопроработку. Деньги текли мощным потоком. И все в одну сторону. Нужно было иметь железные нервы так называемым собственникам. Посыпались жалобы на бюрократию. Селян услышали. Председатель комитета по аграрной политики Г. В. Кулик собрал информацию, провел слушания по претензиям и появился закон № 93 о Дачной амнистии. Все чиновничьи выдумки и искусственные головоломки сразу полетели в мусорную корзину. А самое главное – иссякли денежные потоки. Целое полчище деловых людей оказалось не удел. Не из чего стало платить зарплату. Но не таков наш чиновник. Он до крайности изобретателен… А что если сделать финт, что как будто никакого закона о дачной амнистии не было. Ведь народ законов-то не читает! А были некоторые методические указания по наведению порядка при оформлении. И чиновники знают, какие внести изменения на этот счет. И тут началось…

Вся мелкотравчатая рать Городищенского территориального отдела вместе с начальником Блохиным А. Д., включая старосту с. Кременье Иванова А. А., стали энергично побуждать людей спешно оформлять разрешения на построенные и недостроенные свои курятники и подсобки. Народ привык верить руководству, не подозревая вероломства. Я тоже подал заявление господину Блохину для получения ходатайства на строительство. И получил его удивительно быстро.

Г-н Блохин однако внес корректуру: вместо ходатайства на разрешение выдал мне ходатайство на согласование коммуникаций при строительстве. А это совсем другое дело. А далее начинался бюрократический процесс с теми же денежными отчислениями. Т. е. произведена подмена сути закона – служебный подлог. Во все времена любимым занятием чиновников на грани искусства являлось обход и выхолащивание законов, извращение их сути для сохранения своих привилегий и интересов. После вступления в силу 93 закона я на общем собрании села очень подробно и вежливо объяснил г-ну Блохину, что он вместо заботы об интересах населения вводит людей в заблуждение, совершает служебные подлоги, т. е. занимается мошенничеством. Г-н Блохин опытный демагог, выдавленный из Вооруженных сил до срока в 40 лет, конечно, нашелся, что ответить. Но это уже не интересно.

Интересно другое. В то время, когда я пытался помочь людям, предупреждая их о том, что наметился и реализуется новый канал одурачивания населения путем выхолащивания закона о дачной амнистии, на меня был совершен яростный наскок отдельных граждан. Фигурально выражаясь, это означало безоговорочное требования положить микрофон. Я не понял. В симпатии к зажиревшему субъекту – Блохину – их нельзя было заподозрить. Тогда в чем дело? Наконец мой знакомый зав. кафедрой психологии объяснил мне, как первокласснику, суть явления на примере известной шутки. Мой знакомый владел не только редкой специальностью – аномальной психологии, но и носил еще редкую фамилию – Загубный, не поддающуюся осмыслению. То ли это было указание на что-то, находящееся за нижней губой, то ли призыв погрустить о чьей-то загубленной жизни. Он объяснил мне, что реакция нападения на меня лежит в области подсознания. Что лично ко мне они не имеют никаких претензий и ведут себя как зверек, попавший в беду, которого пытаются вызволить. А он, не понимая, кусает тебя и дерет когтями, да еще и обделает с ног до головы. И если эти дамы обделают Вас, это просто недоразумение, т. е. по глупости. В интересах науки привожу их имена:
– Иванова Нина Николаевна,
– Темнова Валентина Михайловна.

А шутка заключается в том, как некий житель города с плохой экологией решил на выходной поехать за город подышать свежим воздухом. Приехал, дохнул раз-другой и потерял сознание. Знакомые тщетно пытались вывести его из комы. И только когда один догадался положить его под выхлопную трубу, у бедолаги появился пульс, он открыл глаза и пришел в сознание. Оказывается, организм адаптируется к вредным условиям, вырабатывает защитные механизмы, которые и срабатывают на качество дыхательной среды.

Наши граждане страдают не только от нездоровой экологии, они живут в условиях вялотекущего грабежа. Начиная с детского возраста, в детских садах, школах процветают всевозможные поборы на шторы, на занавески, ремонт, на учебные пособия. На работе существует целый перечень недоплат за сверхурочные, за переработку, дежурства. Коммунальное хозяйство – это отдельная статья – плата за отсутствующую горячую воду, за холодные, плохо отапливаемые квартиры и т. д. Людей дурачат, пудрят мозги, кормят десятилетиями пустыми обещаниями. И люди годами, приученные к таким, мягко говоря, недостаткам, не ропчут, не протестуют, как будто так и надо. Все находится в равновесном состоянии. И если вдруг эти негативные факторы неожиданно исчезают, людей освобождают от воровских поборов, их перестают дурачить – тогда люди теряют привычное равновесие, испытывают дискомфорт, раздваивается сознание, теряются ориентиры для лавирования. Организм автоматически пытается вернуть себе утраченное равновесие. Сцены, как это происходит, имеют научную ценность и достойны подробного описания. Наверное, вы слышали странные истории, не задумываясь об их причинах, как люди вдруг начинают доверяться отъявленным проходимцам, пускают в свой дом абсолютно незнакомых людей, добровольно отдают им большие суммы денег, годами собираемые себе на похороны. Покупают за огромные суммы у незнакомых людей чудодейственные препараты от всех болезней, приготовленные из смеси мела и соды. Приобретают по блату приборы, сработанные на скорую руку мастеровитым дядей Васей, для универсального лечения хронических болезней. Могут подарить семейные ценности и даже поделиться боевыми орденами.

Все это плата за надежду и утраченное душевное равновесие. Если перед ними явится сам Иисус Христос и воскликнет: «Люди! Вас грабят, это воры, побейте их камнями!» – его бы не услышали. Доводы разума здесь бессильны. Люди во всеподавляющей власти невыносимой легкости бытия, сокрушенного душевного равновесия. Вот народец! Смеетесь! А тут хоть плачь навзрыд.

Еще одна история… Страна готовится к выборам (кажется 2000 год). Поступили указания – уточнить фамилии и адреса избирателей. Нормально. Но чиновничий штат работает на опережение – проводит полную переадресацию села – вторую за короткий период. Это обходится селу в 30–50 тысяч рублей за справки, ситуационные планы. Всего в городищенском территориальном отделе 12 деревень. Ну этот финт вообще кроме Блохина и Иванова никто не заметил. Эти два непридуманных примера показывают характер отношений чиновников районного уровня и населения. Народец наш наивен!

Психология современного общества – это научная тема лаборатории, которой руководит доктор Загубный. Он существенно подправил мои представления в этом вопросе. Последние десятилетия в массовое сознание общества вошла одна программная мысль и подавила все прочие. Это вектор на экономическое благополучие (обогащение). Программа на обогащение у разных социальных групп реализуется по-разному. Но суть одна. Тот, кто где находится, стремится превратить место нахождения в подъясачную территорию. О миллионных и даже миллиардных хищениях все уже слышали. Но нас интересует самое основание пирамиды управления – нулевой уровень (село), не просто село, а село Кременье.

По данным доктора Загубного, в каждом шестом поселковом объединении процесс управления осуществляется по сценарию станины Кущевской с разной степенью зрелости. Инициативу в коллективе захватывает обычно человек или небольшая группа людей с повышенной энергетикой, нередко с уголовным прошлым или опытом использования кормушек еще в советский период (проходимцы). Они быстро подстраивают хозяйственные вопросы и всю систему управления под свои интересы – составляют программы обслуживания, навязывают бесконечные проекты, чаще всего имеющие мало общего с интересами населения. Раздувают общественный денежный фонд и умело списывают расходы по статьям, не поддающимся ни контролю, ни учету. Неотъемлемым фактором являются приписки и подтасовки. Контроль и отчетность чисто формальные или отсутствуют совсем. Критика и противодействие навязанной системе ограбления со стороны отдельных граждан или группы активно подавляются представителем администрации, не брезгующим при этом угрозами, при активном использовании служебных полномочий. Например, отказ в оформлении документов, затягивание в выдаче справок или отказа в выдаче справок под надуманным предлогом. Село фактически отдано на произвол двум лицам: начальнику территориального отдела и конкретному исполнителю – старосте села Иванову А. А.

В сферу их деятельности подпадает все, что может принести деньги, независимо входит это в интересы села или только в их собственные. Конкретно…

На берегу Оки в водоохраной зоне вблизи села образовался палаточный городок примерно на 40 посадочных мест. Блохин и Иванов без труда превратили отдыхающих в подъясачную структуру под гарантии неприкосновенности и под предлогом объединения усилий по вывозу мусора.

Собиралась солидная сумма. В качестве статьи списания средств выбрали ремонт дорог.

Г-н Блохин по шефским каналам с места прежней службы пригонял спецагрегат с водителем – военнослужащим. За 30 минут грейдер пропахивал грунтовую дорогу по сельским улицам, срезал укрепляющую дорожное полотно дернину, взрыхляя полотно самой дороги, разрушая каменное мощение по провальным местам.

По сторонам дороги наваливали бугры срезанного грунта. В сухую погоду при прохождении авто над деревней поднимались тучи пыли, в дожди взрыхленный грунт дороги размывался с образованием ухабов. 7 лет продолжалось насилие над деревней и издевательство над жителями. Коллективных протестов из-за неорганизованности граждан не было. Многочисленные отдельные заявления просто игнорировались. Я дважды изгонял бульдозериста со своей улицы. Обращение по этому вопросу к помощнику главы района В. Е. тоже оказалось безрезультатным. Тот позвонил Блохину – не знаю, о чем они говорили, но после этого Блохин пустился в крик и пригрозил отдать меня под суд. Пропашка дорог продолжалась. Тогда я собрал общее мнение всех жителей и заявил Блохину на общем собрании, что, если он еще раз пригонит этот агрегат в село для уродования дорог, ему оторвут все, что ниже пояса. Ни какие протесты не помогали, но выставленный на всеобщее посмешище солидный господин Блохин не мог стерпеть такого унижения. Бесчинства прекратились.
Вот такой пример абсолютной беспомощности населения перед напором всего двух авантюристов!

Положение ужаснее крепостных крестьян XVII века. Два негодяя не просто отмывают деньги, они уродуют дороги и издеваются над населением. Переходя на художественный слог, буквально два стервятника выклевывают печень у беззащитной жертвы. И никакого просвета.
На эту дорожную операцию можно списать астрономические суммы. Проконтролировать ничего невозможно. Поэтому они за нее так и держались.

Это не единственный эпизод. Это всего один элемент хорошо продуманной политики ограбления. Ну хоть кто-нибудь выражает протест? На собрании села в июне 2012 г. Высоцкая О. В. осмелилась спросить – откуда такая сумма сбора? Вместо того, чтобы обсудить с населением возникающие проблемы, ей тут же была устроена показательная порка, приклеен ярлык нарушителя спокойствия, все подкреплено угрозой не выдавать ей справку для пересчета коммунальный услуг. Оказывается, начальник территориального отдела не работать приехал – на отдых пожаловал, а всякие вздорные бабенки, не в меру любопытные, нарушают спокойствие. Никто не осмелился поддержать О. В.

В с. Кременье всего две статьи расхода: это утилизация мусора и оплата рабочего, в обязанности которого входит несколько хозяйственных эпизодов. После оплаты этих двух статей остается остаток 250–300 тысяч рублей для расходов на личные цели господина старосты. Много это или мало? Если сравнить со средней зарплатой в структуре Роснано – 450 тысяч рублей – это копейки. Но для села Кременье, где средняя пенсия и зарплата укладываются в 10–20 тысяч – это огромная сумма.

Нет сомнения, что аппетиты у опустившихся до грабежа чиновников не имеют предела. Они бы хапнули и больше, но кошельки у сельских жителей слишком тощие – не позволяют.

Господин Иванов, конечно, пытается сохранить достоинство. Приводит цифры, где баланс сводиться с точностью до рубля. Для убедительности выставляет кукловода в роли контролера. Никто не верит, но и никто не осмеливается усомниться.

Отхлестав Высоцкую по всем правилам кнутобойного искусства, укротив протестный дух остальных присутствующих, два молодчика провертывают очередную авантюру…

Расчистка дорог от снега входит в обязанности администрации. Иванов внес предложение переложить эту операцию на плечи коллектива из-за несвоевременности предоставления уборочной техники. По его мнению, снег лучше убирать сразу, а еще лучше при подлете к земле и предложил проголосовать данное предложение. Полтора десятка присутствующих, никак не уполномоченные, проголосовали за весь коллектив в 125 человек. Иванов тут же объявил о решении схода. Об известном положении, что решение может быть принято квалифицированным большинством, здесь никто никогда не слышал. Решение схода при любом количестве присутствующих представляется как закон без права сомнения и возражения. А сомневаться есть причины… Не поддается контролю, сколько раз за зиму проводится эта операция. Сколько стоит одна уборка снега – 1000–2000 или 3000? Полная самодеятельность! Не подлежит контролю также, предоставляется ли уборочная техника бесплатно от администрации или нанимается у частного предпринимателя.

Но ясно одно, пользуясь незрелостью коллектива, эти два энергичных человека получили бесконтрольное право распоряжаться общественным денежным фондом, условно говоря, на легальных основаниях. Это позволяет выдумывать причины для раздувания денежного фонда, который и так растет, как на дрожжах.

Интересно проходит собрание. Никто не оценивает на собрании работу старосты за год. Никто не предлагает для проформы избрание его на следующий год. Он сам, без формальности, переводит свои полномочия на очередной год, назначает величину взноса, не утруждая себя тем, чтобы обозначить план работы и представить расчет взноса на ее исполнение.

Просто напоминает, что взносы надо сдавать по известному адресу к определенной дате.

Как люди сдают взносы?

Одни сдают по инерции – так устроена психология.

Вторая группа сдает со словами: пусть подавится, лишь бы отстал.

Третья группа протестует про себя, но сдает без возражений, опасаясь, что могут сжечь их дома. Их опасения более чем небеспочвенны. Из трех пожаров, произошедших за коротких период, два выпадают из круга стандартных причин. Меня эти страхи здорово забавляли… Я представил, как Иванов, напялив малахай с горящей колчушкой, крадется, припадая к земле к месту совершения поджога. Но меня поправили, назвав это художественным вымыслом. Господин Иванов, если нужно кого сжечь, сделает это в белых перчатках – просто прикажет какому-либо бомжу, напомнив ему об услугах и долгах. После чего все хранят молчание, прикрывая друг друга. Никто не расследовал причины пожаров, а показания ясновидящей к делу не подошьешь.

Тем не менее, ряд проектов Иванова показывает, что он ради своих интересов пойдет на любое преступление. Не дрогнула у него рука при разрушении могил наших предков. Кроме предположения, нет никаких оснований подозревать Иванова в поджогах, но страх над деревней витает. И из-за этого страха жизнь в селе приобретает нервозный характер – террор.

Очень часто людская молва приписывает людям свершение героических или злодейских поступков. Со временем все становится на свои места, не заслуженные герои сходят со своих пьедесталов, мнимые злодеи обретают прощение.

Но иногда шлейф людской молвы тянется из века в век. До сих пор нет ясности – отравил ли Сальери Моцарта или нет. Но ни один серьезный исполнитель не рискует включить сочинения Сальери в свою программу.

Все многочисленные инициативы Иванова построены таким образом, что исключают контроль. Расходы на них закамуфлированы в общую сумму коммунальных затрат. И таким образом не позволяют населению выборочно исключить отплату за сомнительные услуги.

С некоторыми очень яркими проделками Иванова можно познакомиться в следующей главе. Часть населения не вносит денежных взносов. Это люди, которые здесь не живут и не пользуются никакими услугами, или просто не желают иметь никаких отношений с воровской системой. На них оказывается сильное психологическое давление. Их фамилии несколько раз вывешивали в позорных списках на людных местах – около магазина и на автобусной остановке. Многочисленные знакомые перемалывают имена неплательщиков – кто с усмешкой, кто с презрением. А дело необыкновенно простое. Каждый житель с. Кременье, обнаружив нецелевое использование общественных денег, имеет право не только выйти из соглашения, не только приостановить участие в хозяйственной деятельности, но и обратиться за правовой помощью. Первая инстанция – это представитель администрации, который является гарантом законности. Но, похоже, с ним-то и загвоздка. Не понятно, почему никто из выставленных к позорному столбу не обращается в суд по защите чести и достоинства, чтобы сдрючить с этих двух молодчиков штаны и настрекать задницу крапивой. Сразу все бы встало на свои места.

Вообще, работу старосты приятной не назовешь…

Нужно обеспечить выполнение ряда общественных и хозяйственных обязанностей. Решить финансовые вопросы, отчетность.
Попробуйте найти желающего хотя бы на один год! А вот Саша Иванов отшагал в этом качестве целых 15 лет. И остался бы еще, если бы не здоровье. Его не смущает прямое обвинение в злоупотреблении положением, в присвоении значительной части общественных средств. Иными словами – насильно не выгонишь!

Речь не идет о присвоении общественных денег. Речь идет о том, что вся хозяйственная деятельность Иванова направлена и сориентирована на максимально возможное выкачивание денежных средств из населения при минимальных затратах на реальное обслуживание. Приписки, накрутки, включения расходных статей за невыполненную работу. И это даже не самый важный фактор его долголетней работы. Более важным является реализовать те или иные проекты, где он выступает от имени коллектива, так сказать, прикрываясь интересами коллектива, и обеспечивает в них долю своего участия.

К примеру, с. Кременье расположено параллельно руслу р. Оки. Ока широкая, может быть использована для многих интересных проектов, в частности, для развертывания тренировочной базы МЧС. Идея, что называется, лежит на поверхности. Иванов спешит с предложением.
Приходит, скажем, рядовой гражданин и предлагает организовать тренировочную базу МЧС на берегу Оки под боком у деревни. Возникает вопрос: а кто ты такой? Да я так, вот здесь живу. Никто. Тогда в лучшем случае попросят закрыть дверь. Но если приходит человек при исполнении – представляется, что он староста, и предлагает от имени коллектива с согласия граждан и с одобрения представителя власти открыть тренировочную базу МЧС на взаимовыгодных условиях. Для базы географические условия лучше не придумаешь. Для жителей это гарантия безопасности при любых природных и бытовых катаклизмах. Господин Иванов берет на себя номинальное строительство подъездных путей и речных причалов. А затем представит счет, семикратно превосходящий реальные затраты. Именно так было со строительством церкви. Здесь Иванов обращается к церковному руководству якобы по просьбе многочисленных жителей деревни и окрестных деревень… Построили…, теперь не знают, что с нею делать!

Такими проектами усыпан весь тернистый путь этого гения Авантюры.

Вот так заканчивается глава «Люди и власть». Власть над кем? Речь идет, конечно, об эффективности власти. Откуда ей взяться? Если просмотреть этот очень краткий конспект, даже из этой записки бросается в глаза тотальная коррумпированность власти. Власти не доверяют.
Общество напоминает оркестр под управлением дирижера. Дирижер заучено-уверенно наигрывает известную мелодию, а оркестр невпопад с дирижером наигрывает угрюмый диковатый напев.

Как обеспечить синхронность устремлений населения и руководства? В этом главная проблема современного российского государства…

Может быть, подскажут читатели? А?



ДЕНЬ СЕГОДНЯШНИЙ НА КРЕМЕНСКОМ ПОГОСТЕ

Во все времена жизнь населения на Кременском погосте носила коллективный характер. Еще в доисторические времена, когда охота на крупного зверя была одной из важнейших статей существования, люди должны были тесно кооперироваться для достижения успеха.
Да и жили они большим племенным сообществом, где поддерживали друг друга в борьбе со стихией и внешним врагом. Позднее с изменением уклада и жизни в целом жители Кременского погоста все равно жили тесной общиной. Это была рыболовная артель, спаянная общностью профессиональных интересов. Кроме того, весь уклад жизни – общинное поле, луга, выпас стада – все определяло коллективный характер отношений. В советский период население Кременского погоста еще более сплотилось условиями организации общего коллективного хозяйства – колхоза.

Пришел сегодняшний день. Жизнь меняется постоянно, меняются люди, психология. В обществе важно поддерживать такой уровень психических реакций, чтобы не возникало конфликтов и не истощались здоровые силы общества. Теперь люди в селе ничем не связан друг с другом. Работают в разных местах. Все обнесли свои участки высокими заборами из профнастила. У всех свои индивидуальные колодцы. Можно неделями не видеть своих соседей. Далее двух-трех близлежащих соседей не ведают, кто там живет. Как зовут зятьев, снох, детей, где работают? Идешь по деревне, встретится редкий прохожий, поздороваешься на всякий случай, чтобы не прослыть невеждой, а с кем – неведомо. Нет информации, кто каких успехов достиг в общественной жизни, так как все это где-то на стороне. И только один человек в селе завоевал всеобщую известность и не только в селе. Это Иванов Александр Анатольевич, выбранный жителями на общественный пост для решения вопросов коммунального характера. Он выполнял эти обязанности не просто… с рвением, он был одержим в поисках разного рода занятий на благо села. Неутолимый придумщик всевозможных новаций не для себя – для людей. Что удивительно, без обсуждения с этими людьми, не спросив – нужно ли это кому. Просто сам решил и сделал. При этом он же определял и величину денежных затрат на многочисленные проекты. Проекты, правда, лопались как мыльные пузыри, а денежные взносы наслаивались. Он ремонтировал дороги, строил пляж, приводил со стороны солдат якобы для сбора мусора, опускал их на веревке в колодец для проверки наличия посторонних предметов и т. д. Его знают в соседних селах за неутомимую энергию, знают все чиновники в районе. Он вваливался во все чиновничьи кабинеты, включая кабинет главы района господина Челпана, потрясая мнимыми полномочиями старосты, просил, требовал, добивался помощи, привилегий или разрешения на какой-либо вид деятельности. Более того, все сколько-нибудь заметные начинания фиксировал в средствах массовой информации. Писал статьи в интернет, в районную и областную газету, вызывал представителей телевидения и сам выступал с экрана телевизора. Неутомимо рекламировал, пропагандировал достижения, нововведения, успехи и начинания. Все население – это ровное поле без каких-либо всплесков энергии, а он – вулкан, непрерывно извергающийся. Население должно было бы оплачивать его неутомимую деятельность или, по крайней мере, отвечать взаимностью, но никому ничего было не нужно. Он сам вознаграждал себя, завязывал связи, обрастал знакомствами, приглашал в гости нужных и важных людей. Среди них был даже Жириновский и Баркашев. А местные районные чиновники, включая господина Челпана, просто паслись на его кухне. И как-то ни у кого не возникала мысль – откуда у деревенского старосты, бедного как церковная мышь, средства на угощения многочисленных посетителей. Приобретя известность, деревенский староста Иванов попытался баллотироваться в депутаты районного собрания. Не прошел. Скорее всего, испугались его неукротимой активности.

Но вот об одном проекте, мозгом и кровью которого он является, – это восстановление храма Рождества Богородицы на Кременском погосте – следует поговорить подробнее.

Храм восстанавливался с нуля при полной пассивности населения. Иванов получил благословение на строительство, взял готовый проект и стал собирать средства у всех, кто и как был способен вложить деньги в это дело. Тактика была не хитрая… Иванов дергал за полу каждого…

– Вот вы (все) ездите на дорогих автомобилях и успешно ведете бизнес, а на церковь никто не раскошелится… Грех это!

И дело пошло… И как!

Лес был заказан в Мордовии, провялен, высушен, отцилиндрован на станке.

Поставлен храм по проекту, покрыт светло-золотистым покрытием, крыша из меди, узорчатые окна, золоченые кресты и купола. Подходы вымощены дорогой плиткой. Резной иконостас. Иконы хоть и штампованные, но по современной технологии с нимбами из золотой полимерной краски высокого качества. Над парадным входом на надвратном треугольнике мозаичное панно из дорогой итальянской смальты с сюжетом рождества будущей богоматери. Когда солнце клонится к закату или когда фасад озарен лунным светом, мозаичное панно светится чудесным свечением. Даже при незначительном ветре колокола произвольно отбивают благовестную мелодию. Церковь расположена на красивом повороте р. Оки и являет собой произведении настоящего искусства. Одно плохо… Где взять прихожан?!

У кого ни спроси…, все считают себя православными, но как-то научились обходиться без бога.

Сначала людей разбирало любопытство: какое устройство внутри, как проходит служба? Но любопытство удовлетворено и люди не ищут общения с богом, а ходить туда и слушать один и тот же репертуар – это уж слишком! Да, в наше безбожное время трудно быть богом! Но как-то надо выходить из положения. Может быть, ходить на службу по очереди. Ведь будет хуже, если бог вообще откажется от своих творений. Будет невосполнимой утратой, если мы позволим, чтобы христианский миф, создаваемый веками, рухнул из-за нашей небрежности. Христианство – это величайшее культурное достояние человечества.

А с сентября по май вообще все разъезжаются по зимним квартирам и шедевр сиротливо закрыт, как сарай. Даже если и придут 2–3 старухи, для них службу служить не будут. Возникает вопрос… Служба – это общение с богом? Или это театрализованное представление для народа? Если это место для общения с богом, то сколько бы ни пришло народу, найди уютное местечко и изливай свою душу всевышнему. Если это представление с некой коммерческой составляющей, то здесь важна численность. Так это или не так, к такому шедевру нельзя относиться с пренебрежением.

И одному из священников епархии – теперь это отец Сергий Смольянинов – вменили в обязанность по субботам являться в храм и отсиживать положенные для службы часа с 8-30 до 14-00. Каждую субботу ровно в 8-30 местный звонарь В. Зуев звонит в колокола, извещая округу, что священнослужитель приступил к субботним бдениям и готов быть посредником между богом и людьми. Но людей нет. Наступают зимние холода. Батюшка читает священное писание, ежится от холода и между абзацами священного писания отпускает непотребную брань в адрес того, кому пришла идея построить храм на малолюдном безденежном месте.

Не всегда у святых отцов была многочисленная аудитория. Но они с честью выходили из положения. Речь идет о Макарии Александрийском и Симеоне Столпнике. Святой Макарий свидетельствовал о Христе не слишком дружелюбно настроенному населению весьма оригинальным способом. Он водрузил себе на спину корзину с песком и колесил так по пустыне, попадая все время на глаза людей, возбуждая любопытство, восхищение и удивление. Слава о его чудачествах-подвигах облетела весь мир. Для тех благословенных времен это был стоический подвиг, достойный святого причастия. И эти хитроумные чудачества через всеобщую известность обретали признание его святости.

Симеон Столпник, не имея приличной площадки для своей миссии, соорудил в пустыне близ проходящей дороги каменный столп с небольшой площадкой наверху и стоял там всю жизнь, произнося свои проповеди, свидетельствуя о Христе. Это было безумие, подвиг рекорд, изумляющий всех и вся.

Наша кременская церковь просто обречена войти в историю рождения новоявленного святого. Чем не святой подвиг отца Сергия Смольянинова? Его надо просто информационно обставить. Итак, всю лютую зиму по субботам является отец Сергий в свою церковь, садится и подвергает себя беспощадной атаке холодом. Костенеет позвоночник, зубы начинают выплясывать «Честнейшую Херувим», губы теряют подвижность, но продолжают шептать святые проповеди, на бровях и бороде садится налет инея.

Нужно еще перестать расчищать снег от автобусной остановки до храма, чтобы поп с палкой лез по пояс в сугробе к своему храму, каждый раз попадая отдельным встречным на глаза. И еще для привлечения внимания пусть отец Сергий ходит по деревне и освящает пустующие зимой дома. Можно изобрести еще много причуд. Все это сделать достоянием гласности, заснять на айфон. Разместить материалы и фотографии о подвиге в интернете, вызвать телеоператора из программы Союз и организовать передачу о стоическом подвиге о. Сергия. Чем не подвиг?

Никакого подвига нет, если вести службу в храме с прихожанами. А вот свидетельствовать о Христе в пустом храме в лютый холод – это уже подвиг. Его просто нужно представить верующим, и тогда бы христианский мир обрел новоявленного святого Сергия Студеного.

Интересно, как эта идея до сих пор не пришла господину попечителю храма Иванову А. А. Он ведь и сам изощренный мастер эпатажа. И сам, ну просто по невероятной случайности, не обрел всероссийскую славу. А она была так близко!

Саша Иванов обратил внимание в с. Кременье на огромные ресурсы песка. И эта корзина с песком на спине Макария Александрийского никак не давала ему покоя. Наконец, идея созрела… Иванов решил песок таскать на берег Оки. С одной стороны это дань памяти Макария Александрийского, с другой – выгодный хозяйственный проект… Сооружение пляжа на берег у Оки. Пляж был всегда в Кременьях, но Иванов решил устроить нечто невиданное с пляжными грибками и скамейками с насыпным желтым песком, который каждый год уносило весенним паводком.

Как всегда, не спросив согласия у населения, сам решил и сделал – будете купаться на новом пляже. Задумка была великолепная – перетаскивать и вкапывать грибки два раза в сезон, возить песок и даже собирать пивные бутылки и прочий мусор было делом весьма выгодным. За все это с жителей села снимали весьма солидные денежные взносы. Не платить?! Невозможно… Расходы на содержание пляжа были умело закамуфлированы в общую сумму коммунальных платежей.

Открытие пляжа было преподнесено как абсолютное благо для населения. Был приглашен корреспондент из «Ступинской панорамы». Появилась статья об открытии пляжа – очередной альтруистский подвиг Иванова, где Иванов был представлен как герой районного масштаба. Но для деревни большего бедствия трудно придумать. По выходным дням в купальный сезон начиналась автомобильная феерия. Несколько десятков машин подъезжали к магазину. В магазине широкий ассортимент горячительных напитков. Отоварившись, процессия спускалась на пляж, и к концу дня пляж покрывался кучами бытовых отходов. Проезд автомобилей по грунтовой дороге села, поднимая тучи пыли. И население не видело конца, как избавиться от этой напасти. Но не так все безнадежно. Лет 10 продолжалось священнодействие по переносу пляжных грибков. И вдруг пляжная идея, как и многие другие задумки господина Иванова, лопнула. После трагических событий в Перми в клубе «Хромая лошадь» на собрании села массовику-затейнику объяснили, что в случае нештатной ситуации на пляже к ним, и прежде всего к начальнику территориального отдела Блохину, будут претензии уголовного характера в связи с отсутствием спасательной службы на официально открытом пляже. Вот так! У людей несчастье, а нам помогло избавиться от очередной многолетней проделки господина Иванова. Здесь следует сказать несколько лестных слов в адрес сотрудников «Ступинской панорамы». К ним приходит такой милый авантюрист, с хорошо подвешенным языком, способный уломать самого дьявола, и предлагает осветить в прессе одну полезную инициативу. Легковесный журналист, ничего не проверив, не поговорив с людьми, сразу в полосу. Лишь бы отметиться. Коллектив жителей села Кременье устал от альтруистских придумок господина Иванова. Все они как удавка на шее у людей, и коллектив просто подмят под пяту авантюристов.
И еще… В конце нулевых параллельно обязанностям старосты Иванов устроился в лесхоз работать лесником на место недавно умершего Володина В. И.

И в лесхозе Иванов сразу обратил на себя внимание руководства своей активной позицией. Его тут же повысили до ответственного за лес всего района. На свое место лесника он устроил своего сына. Лесхоз для Иванова был тем местом, где можно действительно дать волю своей буйной предпринимательской фантазии.

Иванов заявил на всю Россию в интернете, что 70 лет никто не обрабатывал лес от вредителя и что он – Иванов – пришел, чтобы взять на себя роль защитника леса, т. е. пришел мессия. Все министерство лесного хозяйства и все министерство Трутнева Ю. П. долго не могли прийти в себя – ведь это было прямое обвинение в бездельничестве.

Мои коллеги по работе из Департамента природных ресурсов спрашивали: «Что это за Дон Кихот лесной объявился в глухой деревеньке, что объявил о войне с лесным вредителем, в то время как вся страна не знает, как решить действительно всенародную проблему – остановить лесные пожары.

Лесные пожары ежегодно уничтожают десятки тысяч гектар леса. Тут уж не до вредителя. Но все же с интересом стали ждать результатов этой борьбы. А Иванову просто нужен был мандат с правом ведения работы по рубке зараженного леса. Программу он бы придумал сам. Кто потом разберется, заражена древесина или только собирается. Мандат ему не выдали, и он сам на свой страх и риск потихоньку приступил к делу.

Но никак не мог решить… какой лес ему сводить? Больной или здоровый? Свести зараженную древесину – куда ее потом девать? Ее не продать!

Поэтому начал лесоповал со здоровой древесины. И для начала не на своем участке, а у соседа, у Князева. Лесник Князев оказался уж слишком приземленным, ну без поэтического воображения. Обнаружив порубку на своем участке и не надеясь на нашу неподкупную милицию, призвав на помощь сноровку егеря, унаследованную от отца, пошел сам искать украденный лес и нашел его в поселке Акри. Потребитель не стал отпираться и сознался, как было дело. В лесхозе с нескрываемым интересом встретили заявление лесника Князева. Дело в том, что господин Иванов внес много ценных предложений экономического характера для ведомства. А для себя лично господин Иванов ничего интересного не придумал? Проконтролировать его и так не представлялось возможным, а он еще требует мандат для ведения работ по борьбе с вредителями. В этой ситуации он вообще выпадает из-под какого-либо контроля. Если бы Князев был настроен добрососедски, пришел бы к Иванову, сказал бы: «Саша, ты не прав». Все бы закончилось бутылкой самогона и похлопыванием по плечу. И тогда лет за 10 окрестные леса здорово бы поредели, а на лесных вырубках подрастал бы самосеянный сосновый и березовый подлесок. Саша Иванов пригласил бы журналистов и с гордостью показывал им результаты своего труда и рассказывал им методики, как он спас леса от короеда и уже вырастил молодой подлесок. Это был бы проект отмеченный печатью гения.

Ах! Ну почему этот Князев лишен поэтического воображения? Ну а в реальности оба Иванова были отставлены от леса с ущемлением в виде штрафа. Ивановых не судили, так как Иванов-старший был уже в районе человеком известным, и ему многие были обязаны за деловые услуги.

Приведенное изложение, конечно, является тенденциозным. А тенденции могут иметь и противоположную направленность.

В стране существуют противонаправленные тенденции из-за несовершенства законов. С одной стороны, взят курс на развитие предпринимательства. Здесь нужно поддерживать любую инициативу.

За что Ивановых наказали? Ведь деревья в лесу растут сами, как грибы. Грибы можно собирать, а деревья нет! Чем больше спилят старых деревьев, тем быстрее вырастет молодой подлесок.

Или вот еще совсем замечательный случай о предпринимательстве…

В конце 1999 г. на восточную окраину с. Кременье спустился десант предпринимателей ДСУ-1 г. Михнево. На участке сведенного леса десант из 2 бульдозеров, 3 экскаваторов и не менее 50 КАМАЗов приступил к строительству противопожарного водоема. И что особенно примечательно: в 80 метрах от береговой линии р. Оки с удобным водозабором. Песок вывозили масштабно. Никому не было никакого дела. Но нашелся один с устаревшим мышлением, твердит, что песок – это сырье промышленного характера. И что эта компания присматривает, где что плохо лежит. И надо же этот с устаревшим мышлением, он же по совместительству автор настоящего очерка, поехал в Москву, поставил на колеса два министерства и закрыл строительство сомнительного водоема, и еще чуть было не спровоцировал судебный процесс за разрушение почвенного слоя. А как же законы? Получается, что правая рука не знает, что делает левая.

Ведь предпринимательство – это предприимчивость. Не надо спать на печи; надо заставлять работать мозги. Оглянись вокруг себя и увидишь, что объектом предпринимательства может быть все – песок, воздух, вода, энергия ветра.

Вот так! Саша Иванов вышел на берег Оки, оглянулся и увидел широкий плес Оки, раскинувшийся прямо под боком деревни, к плесу примыкает весьма масштабный участок водоохраной территории одичавшего луга… Mon Dieu! Да этот же участок – чудо природы! Просто создан природой для размещения тренировочной базы МЧС. Саша спешит в город, привычным движением открывает дверь очередного кабинета и, можно так выразиться, вручает этот бесценный уголок живой природы руководству регионального управления МЧС под тренировочную базу. Всего-то за символическую сумму. МЧСовцы оценивают подарок, благодарят автора идеи за хозяйственный подход. Сработало… Договоренность достигнута…

Иванов спешит. Он человек деловой и придерживается русской пословицы, переделанной на японский лад: «Куй железный пока горячий!» Тут же завозит камень для строительства пирса и мощения подъездных путей, потирает руки от предвкушения от ответной благодарности в виде солидной пачки купюр… И надо же такому случиться, МЧСовцам пришло в голову уточнить статус этого доброго чиновника Иванова, который так щедро распоряжается природными ресурсами. Ну просто – Маркиз Карабас из известной сказки.

Оказалось, что Иванов не является высокопоставленным чиновником структуры природопользования, а всего-навсего лишь мелкий деревенский проходимец, высматривающий, где что плохо лежит, пытавшийся всучить плес и береговую территорию, ни коем образом ему не принадлежащих. Хотя и, надо признать, на редкость удобную для тренировочной базы. Проект лопнул. Вот такая картина маслом!
А Иванов думает по-другому… Ведь никому, кроме Иванова, не пришла в голову мысль о тренировочной базе. Он – как Колумб. Ведь никому, кроме Колумба, не пришло в голову, что за океаном материк. Но ничего! Время покажет.

Иванов, как Колумб, войдет в историю как первооткрыватель.

Но камень уже завезен, не пропадать же ему. У Иванова планов, как у Наполеона. Он будет строить причал для яхт и развивать этот вид спорта. Ну что там еще в голове у нашего кременского Наполеона? Поход на Москву и далее на остров Святой Елены?



ЭПИЛОГ

Весенним солнечным днем я закончил эту рукопись. Прежде чем разместить очерк в блоге, я дал его прочитать некоторым своим знакомым на отзыв. Их мнения разделились на две главные группы. Первое мнение сводилось к критике в мой адрес, что я скатился в сторону ворошения придонной мути, зациклился на анализе мелочных сторон жизни людей, окружения. Эти негативные мелочи всегда присутствуют в жизни и не должны выпячиваться при широком освещении.

Второе мнение было обратного свойства. Мы часто героизируем жизнь, не замечаем пошлости нас окружающей, и что необходимо от нее очиститься. Придонный осадок – это нечистоты. Их надо удалить.

Не хотите? Хотите плавать в говне… пожалуйста, но это будет ваш выбор. Я еще раз внимательно прочитал рукопись. Уж очень она мне показалась похожей на известную поэму Н. В. Гоголя «Мертвые души». Совершенно невообразимый уровень коррупции. Участники этого беспредела – мэры городов, губернаторы, министры и прочая чиновная братия. Чиновники всех уровней выделывают такие пируэты, что Гоголю просто не снилось.

В 21 веке такой уровень коррупции – это просто беспредельное хамство. А простой народ пытаются вернуть в христианство. Везде стоят храмы, так сказать, в шаговой доступности, получившие в народе название от имени первосвященника – Гундяевки. Затея неглупая!!! Недаром участились церковные погромы. Все те же пороки в народе – пьянство, безответственность, бездельничество и склонность – тоже урвать что-либо на халяву.

Особый показатель «благополучия жизни» – это число отказов от своих детей и лишение родительских прав за «добродетельное» поведение с последующей продажей сирот за границу. Вот где позорище для нации!

РОССЕЯ! До чего же тебя довели?!

Я пристально всматриваюсь в толпу, угрюмо шагающую по жизни, пытаюсь высмотреть знакомые-незнакомые черты нового Гоголя.
А может Он и есть Я?

Провидению было угодно подарить мне возможность близко наблюдать, как копошатся в жизни человеки. Саша Иванов – это просто находка на стекле микроскопа. Он, безусловно, богаче гоголевского Чичикова. И я оставляю его портрет потомкам. Я не перестаю изумляться его талантам, их разнообразию. И скорблю только об одном, почему этот талант не нашел для себя достойные цели.

Творец наделил его незаурядными способностями, а в качестве объекта их приложения выдели всего лишь масштаб объемом с кухонный половник, заполненный содержимым сомнительного качества.

Вот Саша и мельтешит от вранья к мелкому мошенничеству. Строил бы жилые кварталы. Вот это масштаб! А то пляж какой-то или базу МЧС? Обидно это! Но этот упрек – точнее молитва к совсем другому лицу, для которого строят теперь эти самые гундяевки.

Посмотрим – какая будет реакция.

Третья часть настоящей повести «Люди и религия» размещена в блоге. См. Yandex – Храм Рождества Богородицы на Кременском погосте.


Автор: Леонид МОРОЗОВ,
село Кременье, Ступинского района
Московской обл.

Март 2013 г.