Барамин

В эту школу он пришёл в 91 году, когда она ещё не была гимназией. Сперва казалось – далеко, добираться долго, подумывал о том, чтобы уйти куда-нибудь поближе, а потом сроднился - не оторвать, да и метро через несколько лет подоспело.

Была уже весна, но не та ещё, когда шальной ветер сушит почтарский клей гибких тополиных конвертов, а лишь обонятельная – когда в воздухе не чувствуется сухой и жёсткий мороз. Вьюжная и переменчивая, но угадываемая и с закрытыми глазами. И давление сегодня прыгает, день тяжёлый.

Зашёл в учительскую. На столе, как и обещала директриса, лежала стопка методичек, учебный план и даже пачка любимого им шоколадного печенья. Ну надо же, запомнили. Впрочем, за два часа до урока уже не до чая с печеньицем. Вера Григорьевна позавчера звонила, слёзно умоляла взять старшие классы, «младшим я уже нашла замену, выручите со старшими». Пытался возражать – там же контрольные, олимпиадников вести, да и не занимался этим много лет, но директриса просила, и он согласился. Был вечер субботы, доедали торты со дня рождения супруги – и до понедельника оставался ещё некоторый запас времени.

По первому образованию он был биологом, правда, недоучившимся: вышел конфликт с преподавателем («я не Базаров – лягушек резать»), так что быстро отчислили, забрали в армию. После армии поступил на филфак, где и закончил все пять курсов. Аспирантуру бросил, так получилось: академ взял на год, а мать перед смертью лежачей была года полтора. Кому ж ещё за ней ухаживать, как не ему, младшему? Пришёл в школу, да так и остался на всю жизнь. Сперва вёл только русский и литературу, а когда стало тесно – выпросил себе ещё МХК, и теперь вот надо заменить биологичку. Впрочем, её всё равно надо было заменять – собиралась в декрет, но внезапно попала в больницу с преждевременными родами. Позвонил ей с утра – младенец, слава Богу, живой, но пока в реанимации. Мальчик. Только хотел спросить про уроки – связь оборвалась, телефон разрядился. Попробовал ещё раз – опять поговорить не удалось: то у них обход, то УЗИ, а теперь вот осталось всего два часа до урока.

Ну что ж, пора действовать. Девятый класс. Даже интересно встретить свой класс (он считал всех старшеклассников своими) в столь необычном амплуа. Начал с верхней методички, по порядку – уменьшение часов биологии в пятых и шестых классах, проведение экскурсий, о лабораторных работах восьмого класса – не то, не то, и хоть бы с оглавлением кто постарался, а то приходится по тексту искать… Так… Написание сочинений на биологические темы с выставлением оценок сразу по русскому и биологии – как раз темы сочинений и удалось набросать в выходные, до прочего – руки не дошли. При разговоре об эволюции предлагается учитывать доводы креационистов, чтобы не ронять авторитета. Интересные, однако, тенденции – чтобы и не против Дарвина, и в дураках не оказаться. «Креационисты признают микроэволюцию»… И хоть бы одна фамилия из этих самых креационистов! Вот уж где попадёшь впросак! Остаётся надеяться, что не спросят. А если всё-таки?  Впрочем, сейчас надо думать о предстоящей теме – «размножение и развитие», и так не лёгкой, которой вся эта эволюция касается постольку поскольку… «Единица творения… так называемый барамин»… Слово это закачалось и поплыло, как звенящая волна, побрякивая скользкими боками, как серебристо-голубая рыбина…Звонок? Вот уже час остался… И давление что-то сегодня…

Вопросительно скрипнула дверь:

- Александр Иосифович, будете Валерия Петровича поздравлять? С шестидесятилетним юбилеем…

- Марина Львовна! Уж Вы-то должны знать, что юбилей – это пятьдесят лет, а не десять, пятнадцать или шестьдесят! Сколько в прошлом году твердили про юбилей школы и меня не слушали, но ведь это же…

Нетерпеливая гримаса:

- Понимаете, я во вторник уезжаю, а мы заранее стихи сочинили, вот текст… Он небольшой… А классный журнал седьмого «Б» не видели?

- Да вот он на столе…

- Тогда я заберу, у меня урок… Вы меня выручите со стихами, Александр Иосифович?

- Конечно, раз уж такое дело…

Не многие его здесь любили, но робели и побаивались почти все – как человек увлечённый, он мог уличить в неправильном употреблении слова или понятия, а однажды на своём уроке, откровенно разругав преподавание музыки, обронил, что в детстве бегал слушать орган в ближайшем уцелевшем костёле. На следующей же неделе весь класс сбежал с урока, но самое удивительное – половина прогульщиков действительно на орган! Директриса и та вполголоса пыталась ему втолковать, что нельзя же вот так, при детях, критиковать другого преподавателя, но он с искренним непониманием ребёнка возражал – ну не преподавание это, халтура… Кстати, после этого пришлось подыскивать преподавателя музыки, который вполне его устроил, зато потом на Олимпиадах дети поражали проверяющих знанием произведений русских композиторов… А однажды на контрольной по МХК, где присутствовала высокая комиссия, назвал Египет Мицраимом. Нервной поступью ходил по рядам, бормоча стихи про караван, «по всему видать, из Мицраима*». Дети-то прекрасно поняли подсказку, а вот заоблачно высокая комиссия чуть не устроила скандал – преподаёт-де непонятно что – из чего выяснилось, что они просто не знали этого варианта названия Египта… То задаст сочинение по истории фамилий, то, увлёкшись, кинет идею – а составьте-ка родословную… И ведь составляют. К бабушкам-дедушкам пристают, в Сети ищут, если те отнекиваются… Много бывает «открытий чудных», особенно с войны – то найдут родственника, потерявшегося в детдоме, то умирающая прабабушка расскажет вдруг, что дед родился после изнасилования немцем, а то узнает «племя младое, незнакомое», что двоюродный дед был полицаем, и расстреляли его свои же… Тот мальчик, который это откопал, как-то потемнел, замкнулся – может, и это ещё не последняя правда о той войне? И нужно ли это вместо пустопорожне-праздничных встреч с ветеранами, которые до сих пор всех устраивали?

Только взялся за учебный план – запиликал сотовый, звонит жена из поликлиники: Саша, сходи в аптеку, я тебе продиктую что купить – креон и тантум верде…

…Анакреон. «Нас было много на челне…» Тетушка Верди. Танатум Верди. Эрос и Танатос…

…и не может ли он сегодня Полину на танцы отвести, а то тут такая очередь, такая очередь…

Просто аврал какой-то. Боевые действия.

Вошёл в полупустой класс за пять минут до урока:

- Ирина, сотрите пока с доски…

- Хорошо.

К старшеклассникам всегда обращался на Вы – это дисциплинирует. Тоненькая, белёсая, как зимняя берёзка – обесцвеченная чёлка, белая блузка, перламутровый широкий браслет на руке… Вытирает, а сама украдкой мел хрупает – губы белые, зубы все в мелких крошках, и вся будто жмурится от удовольствия… Что за народ? Жена тоже всю жизнь мел грызёт. Что в нём хорошего? Не заметил сам, как мысли вырвались вслух.

- Вы – млекопитающиеся, а мы – ещё и млекопитающие…

- Ценное замечание. Согласно правилам русского языка, мужчина и женщина – действительно разнятся в причастиях… Вам бы в КВНе выступать с загадками. Угощайтесь…

На прошлой неделе, в короткий, предпраздничный день зашёл глупый, полупьяный разговор об Адаме и его ребре… А он, зная, что есть единое слово для обозначения человека, только взятое в мужском и женском роде - смолчал… Даже если сказать – поймут ли? Лучше бы им эта девочка свой ребус загадала, чтобы сбить пьяную спесь…

Открыл коробку с мелом – неровно поломанные кусочки с острыми краями, пересыпанные мелкой крошкой.

Смутилась.

- Я жене всегда с работы приношу…

- Правда?- Просияла, будто друга нашла.- Знаете, какой он вкусный? Там сухие пузырьки грозы, хруст микеланджеловских каменоломен, горчинка школьных ступенек… Да я целую оду могу про мел написать!

- Хорошая идея. С интересом прочитаю. По-ломоносовски или по-державински? Кто окажется ближе?

- А вы знаете, почему он пресный? Ведь кости-то древних ящеров – из моря, теоретически всё должно быть солёное…

- Так ведь и наша кровь – солёная… Напишите пока темы сочинений на этой половине доски.

Разошлись. Он, выверяя цитаты, бормотал:

…и бомбою мстим водородной
Ещё не рождённым потомкам своим
За собственный грех первородный**.

Ирине же досталось стихотворение про лягушку, которое он всегда читал одиннадцатикласникам, и она, чтоб не сбиться в нарастающем предурочном гуле, тоже проверяла:

В долгих муках она умирала.
В каждой жилке стучали века
И улыбка познанья играла
На счастливом лице дурака***.

Здесь они рассаживались иначе, тут была своя  «Камчатка». Правда, всё-таки отличники-гуманитарии, которых он привык видеть в первых рядах на своих уроках, и тут сидели на виду. Класс густел, заполняясь. Многие, явно не ожидая встретиться с ним сейчас, смущались, переспрашивая друг друга. Со звонком – расселись, угомонились. Объявил, что некоторое время будет вести у них и биологию.

- А где Марина Юрьевна?

- В больнице.

- Что с ней?

- Преждевременные роды.

Кто-то из девочек на задних рядах тихо ахнул.

- А ребёнок живой?

- Да, всё в порядке.

…и отчего живое так неудержимо стремится к смерти? Будто спрыгнул с поезда на полном ходу, не дожидаясь остановки…

- Итак, приступаем к уроку. Тема у вас была – размножение и развитие млекопитающих и человека, и, поскольку изучали её самостоятельно, давайте хотя бы пробежимся по основным понятиям, а потом я скажу о темах сочинений.

Загалдели, заканючили:

- Давайте сначала темы сочинений, а то потом времени не останется!

- А вы обещали нам сегодня оценки контрольные сказать…

- Ну хорошо, хорошо.

Знали: Египет – его маленькая слабость, говорить может часами. Но нет, сегодня он не оправдает их ожиданий.

- С расшифровкой имён справились плоховато. Тутанхамон – помните, я вам говорил – Тот, справедливость Амона? Анх – значок такой, похожий на крест? Ещё на доске рисовал? Апелляция к Амону, верховному божеству. И по пирамидам несколько слов, Максим. Всё самое прочное всегда – храмы, а не дома. И фараонов там погребали из этих же соображений – поближе к божеству. Опять же – изваяния божеств загробного мира. Если бы пирамиды были только усыпальницами – вполне можно обойтись без изображений. Я принимаю ваши мнения, только когда они достаточно аргументированы: пирамиды в качестве электростанций – это уже современное атеистическое сознание, к тому же эта теория не в силах объяснить ни изображений, ни нахождения там мумий… Многие не ответили и на вопросы по Эрмитажу. Да, я понимаю, что ездили не все, но ведь есть и репродукции, я на уроке показывал фильм. У Марины работа хорошая, но есть одна маленькая неточность, по архитектуре: всё-таки Возрождение – это уже не совсем античность, это, скорее, античные мотивы в творчестве… Поэтому – пять с минусом. Подойдите после урока, поподробнее поговорим.
Темы – вот они на доске, как видите, очень свободные, так что из предложенных шести я ожидаю получить бесчисленное количество вариаций – как анализ стихотворения, так и отдельные строки в качестве эпиграфа… Можно брать индивидуальные темы, но только по согласованию со мной – уже предложили оду мелу. И даже юмористически – мужчина и женщина как биологическая разность: млекопитающие и млекопитающиеся.

- А можно альтернативную биологию разрабатывать?

- Что Вы имеете в виду?

- Ну, у Урсулы Ле Гуин есть рассказ о том, как на одной планете в молодости живое существо бегает каким-нибудь животным, а в старости стоит деревом.

- По сути, вся фантастика – теория эволюции в чистом виде: биология не может объяснить, произошла ли животная клетка от растительной или нет… А чем заканчивается рассказ – какой-нибудь расой суперлюдей?

- Там умирающее дерево передаёт свои свойства человеку…

- Ну вот видите…

…всех, кажется, удивило то, что он легко предугадал этот ход…

- Если Вам это интересно, я не буду возражать, Михаил, надо только обсудить некоторые моменты, чтобы получилось всё-таки сочинение, а не подражательный фантастический рассказ…

Серьёзный, темноволосый, полноватый, в отличие от брата-близнеца – светловолосого, юркого, которого всё время хочется назвать просто Даней, а не Даниилом.

- А теперь – он обратился к классу,- десять вопросов: даёте толкование понятия, которое я называю. Небольшая работа на десять минут, приготовили ручки. Итак, овогенез…

Зашуршали, заскрипели. Но всё-таки в привычном рабочем шорохе было что-то не то. Видно, им было немного стыдно за то, что они не такие, как он привык видеть их на уроках МХК и литературы. Сколь непрочно оказалось всё закладываемое в них перед грубым и бессистемным натиском других дисциплин… Будет ли хоть какой-то толк от этого урока?

Справились неплохо. Собрал листочки, на лету проверяя и анализируя ошибки. Пришлось разобрать подзабытое из прошлых тем.

- Сейчас я дам дополнительный материал, для олимпиадников. Кто не хочет, может не записывать.

Все взялись за ручки.

- Итак, партеногенез – пишу на доске, не ошибитесь – тоже половое, но однополое размножение, в природе существует у пресмыкающихся и некоторых насекомых…

Суматошно зазвонил телефон – мало того, что выключить забыл, так ещё и на самую большую громкость поставил:

- Саш, а Саш, а Иришка-то четвёртым беременна! Я боюсь, вдруг она опять будет дома рожать?!

И голос заполошный, будто пожар, полкласса слышит.

- Я, как ты знаешь, был шестым, и родился в полузасыпанном окопе по пути с поля, ты родилась в бараке без туалета и горячей воды – и никто не помер, и вообще – у меня урок, потом поговорим…

Ну вот, сбила весь настрой – вспомнил Иришку с её Аликом, Полиной и Максимкой и перлы, оставшиеся после них на холодильнике – «Чтоб врагу не покориться – пейте ряженку с корицей!» «Я пешком хожу под стол и сейчас туда ушёл», и блестящие нити слюней на лысине, и маленькие пальцы ног в бороде, и как сперва тепло, когда писают за шиворот…  Класс зашуршал вразнобой, без труда почувствовав это. Едва докончил про партеногенез. Устал. Сел за стол.

- А Вы про клонирование нам расскажете?

- Зачем вам клонирование? У вас об этом даже на олимпиаде не спросят. Ну хорошо, давайте посмотрим, как происходит клонирование: из яйцеклетки извлекается ядро, и это ядро бомбардируют до тех пор, пока оно не начнёт делиться. И стареет клонированная особь вдвое быстрее. Такой вот парадокс поисков вечного «лекарства от старости». Партеногенез в этом смысле перспективнее.

- Да, для представительниц женского пола.

- Но ведь есть ещё и стволовые клетки… Они же омолаживают…

- Ну-ну. И кто же это опытным путём доказал? Пока нет достаточных данных, вряд ли стоит спешить с выводами. Да, возможно, что это неприкосновенный запас, но – индивидуального пользования.

- А как вы относитесь к эволюции?

- А почему Вы назвали мужчину и женщину разными биологическими видами?

- А почему Вы не считаете клонирование размножением?

Отвечал сразу на ворох вопросов – что нередко самца и самку одного вида относили к разным, что реальной эволюции никто не наблюдал, что размножение – это воспроизведение жизнеспособного потомства, а не деградация в ближайших поколениях… И тут же выбарматывал вслух то, что шло изнутри.

- Кого мы носим в себе – предков или потомков? Или тех и других? Сможешь ли счесть песок морской… Будто бы для того, чтобы из одного человека неведомым образом воззвать всех… Заботится ли солнце о земле? Заботится?

-Да…

-Да…

-Да…– зашелестели изумлённые голоса, смущённые ненаучной очевидностью вопроса.

- А почему Вы думаете, что мы носим в себе предков или потомков?

- А Вам эта мысль никогда не приходила в голову?

Многие так до одиннадцатого класса и не могли привыкнуть к его манере отвечать вопросом на вопрос.

- А что говорит наука по поводу заботы солнца о земле?

- Представьте себе, ничего. Ставит какие-то никчёмные эксперименты: закрывают людей в тёмной капсуле без еды и воды, а через пару дней интересуются – как вы думаете, сколько времени прошло? Неужели не ясно, что без солнца всякое чувство времени теряет смысл? И самочувствие, и пищеварение, и все другие процессы организма – не могут происходить без солнца! И это вместо жизненно-необходимых исследований!

- Лекарства от рака?

- Не только. Сфера вопрошаний человечества к науке – не только вне морали, но в самой сердцевине её, а наука всё время стремится оказаться «по ту сторону добра и зла», и у неё свои вопросы к природе. И почему мы вынуждены терпеть тех, кто почти ничем не может помочь в решении наших насущных вопросов?

- Каких же?

- Знаете, моя мама работала с младенцами, вывезенными из блокадного Ленинграда. Они почти все умерли. Но нет, не от голода… Потом это назвали «синдромом госпитализма»… Сперва все дети кричали, требуя внимания, ласки. Они цеплялись за всех входящих женщин, кричали каждой «мама». Потом, видя, что на них не обращают внимания, а только кормят – смотрели в одну точку, отказывались от еды и умирали. Но те, кого моя мама и некоторые другие брали на руки, поглаживали по голове, целовали – выжили! Наука ведь никогда не докажет, что жизнь просто бессмысленна без любви! Поэтому любовь важнее поисков лекарства от рака и эликсира вечной молодости в стволовых клетках.  Вообще, все вопросы науки о солнце – для здорового: яркость, притяжение, расстояние… Для слепого всё это бессмысленно. Ему не только важно знать – заботится ли солнце о земле, но и ощущать эту заботу…

- А Вы думаете – слепой может это почувствовать?

- Конечно. Известны ведь компенсаторные механизмы у практически здоровых людей – например, при миопии нередко бывает или обострённый слух или усиленное обоняние. Больные же – они в каком-то смысле не от мира сего… Моя сестра, диабетчица, знаете, какую дозу сладкого могла чувствовать? Несколько крупинок сахара на стакан! А иногда, зная, что сахара в стакане нет, говорила – сегодня сладкая вода! Что, никому не случалось общаться с диабетиками?

Молча мотали головами. Не биология уже и не литература – какая-то натурфилософия.

- Итак, кто какие темы выбрал, давайте обсудим, показывайте.

Ответственность человека перед природой с эпиграфом из Кузнецова. Ответственность учёного: перед природой, людьми и собой. Заявленная ода мелу. Пресловутая «альтернативная биология» - полунабросанное рассуждение о животной и растительной клетках… Говорил же, что надо в одиннадцатом классе давать основы философии! Поговорить ещё с директрисой – эти, пожалуй, дорастут…

- Мы с вами встречаемся во вторник на литературе, работ ваших жду с нетерпением, но сроку даю – неделю.

- А во вторник можно приносить?

- Конечно, можно.

Михаил не на шутку увлёкся – видно, хочет писать прямо сейчас, не отвлекаясь ни на что другое…

Три своих, привычных урока – русский и литература в десятом и МХК в пятом. Давно уже проснувшееся солнце пробудило к жизни оглушительную капель, напряжённую, как барабанная дробь, заставляющую к чему-то прислушаться.

- Все люди – братья,
Мы - седьмая вода,
И мы едем, не зная,
Зачем и куда**** – озадачила его автоматически открывшаяся дверь маршрутки, когда стоял на остановке. Снова телефон – Надя: Полину на танцы Иришка отведёт, она уже вышла из консультации… Вот и хорошо – можно зайти домой, наконец пообедать. Домашний обед всегда лучше пирожков у метро, как бы заманчиво они ни выглядели – ни Надя, ни Наташа, ни Иришка, к сожалению, этого не понимают.

Придя домой, поставил щи на плиту, картошку с мясом – в микроволнушку, но спокойно ждать на кухне не мог. Не сиделось. Хотя времени оставалось – только поесть, чтобы успеть снова в школу – театральный кружок у малышей, литературная студия у старшеклассников… Думалось – в сотый или тысячный раз: какое число у подлежащего – двойственное или множественное, если глагол – как он с детства помнил – в единственном? Казалось, что, если он возьмёт в руки книгу, то без труда всё вспомнит и поймёт – не только написанное, но и то, что читается между строк…

Прошёл к себе в кабинет – бывшую детскую – тесную восьмиметрушку, уставленную книгами, чтобы там, во втором ряду высокого книжного шкафа, найти ту самую, потрёпанную, забытую на много лет, и прочитать давно знакомые слова: Бара Элохим…

Примечания
* С. Липкин «Возвращение из Египта», 1965 г.
** Арсений Тарковский «Возмездие».
*** Ю. Кузнецов «Атомная сказка», 1968 г.
**** В. Цой «Троллейбус, который идёт на восток».

Москва, 10 июля 2012 г.