На Дизенгоф открылася пивная!

  (Смешные хроники прошлого века).

   Еще до еврейской пасхи в Одессе, в связи с дефицитом пива, раков и особенно евреев на
Дерибасовской закрылася пивная! Это было плохим знаком, потому что пивная на Дерибасовской казалась вечной и нерушимой, как когда-то Советская власть! И тогда остатки коренных одесситов сложили свои скромные и не очень скромные чемоданы, сделали ручкой “жемчужине у моря” и сели на паром Одесса - Хайфа. Но не успел бессердечный паром дать третий гудок, а Морской вокзал раствориться в тумане, как отплывшие начали сильно тосковать по Дюку, по Потемкинской лестнице и по одесскому “Привозу”! А Изя Кац, чтобы он уже провалился со своей скрипкой, стоял на палубе, смотрел неотрывно в сторону любимого города и играл так печально, что Риве из Дуринского переулка эта картина начала напоминать знаменитый “Титаник” и она пошла умолять капитана развернуть немедленно паром обратно! А толстая Циля на нервной почве беспрерывно ела с двух рук мясистые персики с бархатными боками и после каждого так громко вздыхала, что вздохи ее были тяжелее, чем двухпудовые гири.
- У меня там все было куплено! Даже прекрасное место на кладбище! - рассказывала она глухонемому Толику со Степовой. - О чем Вы говорите! Это же счастье, Толик, лежать в таком месте! Если бы Вы видели, Вы бы умерли от зависти! Там буквально перед глазами был вид на мясомолочный комбинат имени Дзержинского, чтобы ему уже было пусто! Слева, буквально в трех метрах,  роскошно лежал дважды Герой Социалистического Труда! А справа вообще сам начальник Городских очистных сооружений Кубербург! Клянусь «Привозом», если бы он не помер, ему бы дали Нобелевскую премию! А в центре должна была лежать я! Такой почет, мама родная! Так я все бросила и вот я плыву! Куда?! Зачем?! Ой, вей!..
А Арон Бендерский достал из ботинка свой партбилет, долго считал, сколько членских взносов он уплатил за свою жизнь, потом начал обзывать себя идиотом и с остервенением рвать билет на такие мелкие части, что обычные молекулы были уже крупнее этих клочков. Потом он их бросил вниз, плюнул сверху и все это развеялось над морем!
А Срулик Перельмахер рассказывал, что он в Одессе жил буквально, как “цар”. Что он своей Мусе на именины, между прочим, дал в подарок пару таких золотых серег, что у ней от веса буквально оторвалось левое ухо и хирург из второй Горбольницы за пятьсот рублей пришил его назад!
- На зад?! - чуть не свалилась со стула Циля. - Какой ужас! Ваша Муся и так никогда не была красавица! На ее зад только ухо и не хватало!
Услышав эту трогательную историю про пару серег, Лева Шварцман начал ощупывать свой баул с двойным дном, где он прятал саквояж с тройным дном, в котором была спрятана горсть бриллиантов, из которых половина была фальшивых, потому что он купил их у фармазона Авербуха, а половина более - менее настоящих, потому что Авербух не был таким уж фармазоном!
   В общем, все плыли начинать новую жизнь, но когда они приплыли в Хайфу, они поняли, что таки действительно приплыли!.. Им в Израиле сразу жутко не понравилось, что местный житель говорил на каком-то тарабарском языке, что тут не было “Привоза” и что кругом евреев было намного больше, чем было нужно для полного счастья! Поэтому они начали сильно убиваться по прежней роскошной жизни.
- Это разве бананы?! - критически спрашивала толстая Рива и запихивала фрукт себе полностью в рот. - Помню, у нас в Одессе на каштанах росли такие бананы, крупнее, чем тут баклажаны!
- Рива, у Вас склероз на целую голову! - отвечал ей Изя Кац. - Я не помню, чтобы у нас в Одессе вообще на каштанах росли когда-то крупные бананы!
- Нет, скажите, тут в Хайфе разве пляж?! - приставал ко всем Сема Штуцер с мыса Белужий нос, на который он уехал из Одессы в восемьдесят третьем в погоне за длинным рублем, но нажил себе там только грыжу. - Вот у нас на севере был пляж!
- Уймитесь, Сема, Вы сумасшедший, да?! Какой на севере может быть пляж?
- Какой?! - чуть не лез драться Сема. - Так чтоб Вы знали - Моржовый! Самый крупный в мире моржовый пляж!
- А какая у нас хорошая была в Одессе загазованность воздуха! Просто не передать! Я не могла надышаться! А тут разве загазованность?!
- А какая у нас была Дерибасовская! Какая была Дерибасовская!
- Да!.. - вздыхают все и сильно тоскуют, буквально до слез и почти что до разрыва сердца!
...И просто счастье, что в это же время в Тель-Авиве в связи с избытком пива, воблы и особенно в евреев на Дизенгоф открылась пивная! Даже не пивная, а маленький подвальчик, который назло антисемитам всего мира назвали просто и веско “У Зямы”. И с первых минут этот подвальчик стал малой Родиной всех русских евреев из Одессы. А поскольку наукой установлено, что каждый еврей хоть немножечко одессит и каждый одессит хоть чуть-чуть еврей, то “У Зямы” сидела вся география от Бреста до Владивостока...А бармена Зяму многие помнили по одному шумному делу в Одессе. Его в семьдесят четвертом обвиняли, что он в своей пивной на Дерибассовской спаивал весь русский народ. И ему грозило десять лет! И тогда Зямин адвокат во-первых спросил у прокурора, где тот вообще в Одессе видел русский народ, а во-вторых доказал, что Зяма всегда разводил пиво наполовину водой и поэтому там спилась только половина народа, так что Зяме еще должны сказать спасибо! Спасибо ему сказали и дали только половину срока!
   А в Израиле Зяма поклялся пиво водой не разбавлять вообще, потому что вода тут стоит дороже пива - начнешь разбавлять, вообще обанкротишься!
...Интерьер подвальчика был очень хороший: на стене висел портрет Бен Гуриона, рядом с ним карта бывшего СССР в золоченной раме и чуть в стороне картина маслом “Астраханская вобла, молодые годы” в полный рост. А на прилавке, рядом с никелированным краником висела табличка “Требуйте отстоя пива!”.
В первый день народа собралось много. По случаю открытия подвальчика Зяма выкатил на середину подвальчика целую бочку пива и давал его сколько хотите бесплатно. Но зато за посещение туалета уже надо было платить! Так чтоб Вы не сомневались, что в туалет там стояла очередь длиннее, чем к бочке!
- Можете себе представить, какие он сделает на этом деньги! - шепчет на ухо Леве разодетая в золото Дора и кивает на очередь. - Мы в Одессе тоже три года назад приватизировали туалет! Вы что! У нас там было интеллигентнее, чем в Одесском оперном театре! Специальный человек в смокинге и лаковых туфлях ходил там,  как граф Монтекристо и беспрерывно брызгал из пульверизатора одеколоном “Шипр”. А самый дорогой  раввин Одессы молился в синагоге Б-гу, чтобы у народа не было запоров, и мы ему раз в неделю платили за это пятнадцать рублей! А на входе у нас стоял народный артист СССР и говорил прекрасным  тенором: “Очень рады Вас видеть! Приходите к нам в туалет всей семьей!”, что не прийти было просто  нельзя! А какая там играла высокая музыка, просто не передать! Поверьте, что там от всего этого  можно было просто уписаться!
- Постойте, значит выходит, что Вы наживались там на нуждах народа?! - спрашивал настороженно Арон Бендерский, который партбилет хоть и сжег, но свои взгляды оставил, - значит Вы в туалете отмывали деньги?! - продолжал он голосом Народного контроля. - Какая гадость!
- Вы, Арон, дурак! - незлобно отвечала ему Дора. - Деньги, чтоб Вы знали, не пахнут! К тому же мы облегчали народу жизнь!
Но эта легкая перебранка тонет в общем шуме. Народ громко чокается, пиво брызгами летит во все стороны, а бармен Зяма счастлив, потому что он еще в Израиле не встречался пока с налоговой инспекцией.
А вокруг на чем свет стоит ругают шекель за то, что привязался к доллару, как банный лист к заднице, правительство за то, что поголовно идиоты, а верующих за то, что безбожно воруют! Одним словом обстановка, накалялась не по дням, а по часам и к десяти вечера стало ясно, что здесь, у “Зямы” сегодня самая горячая точка планеты! Поэтому, один крупный корреспондент из большой газеты, специалист по горячим точкам, быстро записывал что-то в блокнот, но ручку уже держал другой стороной! А еще через час крепко поцеловал Зяму в лоб и попросил у него в пивной политическое убежище! А Циля вдруг достала из сумочки “Новости недели” и толкнула в бок Леву, бывшего начальника «Горпищеторга».
- Посмотрите, какое я вчера получила поздравление через газету! - радостно сообщила она и торжественно начала читать на весь подвальчик: “Поздравляем дорогую маму с днем рождения! Крепко целуем, дети!”. Поверьте, когда я читала первые три раза, я плакала от счастья буквально ручьем! Ну, что Вы скажете, Лева?!
- Циля, у Вас просто золотые дети! Такое уважение! Через газету!
- О чем Вы говорите, Лева! Кто золотые дети? Они просто сволочи! Вы лучше спросите, кто дал в газету это объявление?
- И кто?
- Я сама! - отвечает Циля.
- Циля, так значит вы именинница? - вскакивает на ноги Лева. - Что ж Вы скрывали? Сейчас Вы точно от счастья упадете в обморок: у меня для Вас, как будто специально, есть подарок к дню рождения! Я согласен, чтобы вы были моим третьим гарантом на покупку квартиры, потому что на свете не так много людей, которым я доверяю, как вам!
Циля действительно от счастья чуть не падает в обморок. А Лева из “Горпищеторга” вздыхает и говорит:
- Мне что, в Израиле много надо? Я хочу, чтобы мне дали маленький угол. И чтобы там поставить маленький диванчик. И маленькую кухоньку. И чтоб на маленьком дворике поставить шезлонг!
- Лева, так это уже целая вилла!
- А я что, возражаю?! - говорит Лева
- А я Вам говорю, что они нас тут вообще не ждали! - говорит полная Рива.
- Не правда! Просто они нас ждали так же, как мы сюда собирались ехать!
- Но мне лично говорили в одесском сохнуте, что никто тут не останется без крова и без пищи! - не сдается полная Рива.
- Ой, Рива, на Вас посмотреть, так вы кушаете, как рота солдат! Половина пенсии у Вас, наверное, уходит на туалетную бумагу!
- Лева, чтоб у Вас уже отсох ваш паршивый язык! Мало того, что он смотрит мне в рот, так теперь он еще заглядывает мне в...пенсию! - возмущается Рива.
- А я вообще не пойму, как они отличают тут, что кошерное, а что нет? - пожимает плечами Циля.
- Ой, это очень просто, есть ведь специальные критерии, - разъясняет Лева. - Карп, например, кошерный, потому что у него есть чешуя, а сом не кошерный, потому что у него нет чешуи!
- А кролик? - спрашивает Муся.
- Кролик? - задумывается Лева. - Кролик, конечно, тоже не кошерный! Вы что, видели где-то кролика с чешуей?!
- А мне в Израиле очень нравится хотя бы потому, что тут нет антисемитов! - улыбается полная Рива.
- В Израиле антисемитов нет, потому что евреи сами так не терпят друг друга, что антисемитам уже тут делать нечего! - говорит Эдик Фиш. И сладко зевает.
- А интересно, сколько в Израиле получает зубной врач? Думаю, бешенные деньги! - вдруг спрашивает полная Рива.
- Я читал, что зубной врач получает в тридцать два раза больше, чем гинеколог! - говорит краснощекий Эдик Фиш.
- Но откуда такая точность? - не унимается Муся.
- А Вы считайте! У человека сколько зубов? Тридцать два! И каждый болит! Правильно? А то, что лечит гинеколог, есть вообще не у каждого человека! Нет, гинекологи тут слабо зарабатывают! - В тридцать два раза меньше зубных! - цокает языком Эдик Фиш.
- А я сыбе вставыл сорык двы зубы! - тяжело выговаривая слова говорит Фима - сантехник. - Мыне дядя фынансуровыл! Он в Израиле ватюк! Сказыл, уплычу за всэ! Тык я выставыл сорык двы зубы! Во рты, канечны, теснываты! Заты какый навар!
- А мы с мужем целый день бегаем по магазинам, узнаем где что дешевле, а потом покупаем все в самом дорогом магазине! Мы это себе уже можем позволить! - значительно говорит Дора и бряцает брильянтовым ожерельем, бриллиантовым браслетом и брошкой в виде колорадского жука невероятных размеров.
   А в это время на свое несчастье в подвальчик заглянул один крупный магнат Додик Бурс с алмазной биржи, он когда-то в детстве вместе с барменом Зямой воровал черешню в саду у мадам Теплицкой. Когда магнат Додик увидел на Доре столько бриллиантовых безделушек, которые в два раза превосходили его хваленую коллекцию, у него астраханская вобла стала поперек горла. Хорошо, что тут рядом был сантехник Фима, у которого всегда с собой был пандус. Фима не растерялся и этим пандусом так шарахнул магната Додика по спине, что вобла выскочила из него буквально пулей. Так что Додик был спасен и его благополучно увезли на скорой помощи с переломом трех ребер. На прощание он очень благодарил Фиму и обещал его устроить на хорошую работу по разгрузке мешков с цементом!
А худой Боря вдруг хлопнул три раза по столу, чтоб привлечь внимание и буквально крикнул на весь подвальчик:
-Товарищи! Отдаю почти даром, в любые руки очень приличного крокодила! - при этом Боря чуть не плакал. - Может кому-нибудь надо, товарищи? Понимаете, я убедил в Баку жену и тещу все наши деньги вложить в эту тварь! Мы продали буквально все:, шифоньер, Родину, даже место на кладбище и купили эту гадину по цене тысяча рублей за погонный метр! Потому что мне сказали, что в Израиле крокодилы буквально на вес золота! И теперь моя Дора меня просто убьет!
- Неужели она поднимет в Израиле руку на еврея? Она что, Хамас?
- Я для нее сейчас не еврей, а идиот! И она права. Мало того, что этот негодяй съел всю нашу корзину абсорбции, так он еще никого не впускает в ванну!.. Товарищи! Дора сказала., что если сегодня я не продам крокодила, они с тещей загонят меня к нему в ванну и подопрут собой дверь! А кто видел мою тещу, знает насколько это серьезно!
Но тут неожиданно вскакивает Изя Муромский, который с остервенением листал какой-то журнал и орет:
- Глядите, какая дама! Ай-яй-яй! Бюст на одной обложке не вместился! Написано: продолжение следует! В трех номерах печатать будут!
Но народ на бюст реагирует вяло! Просто в СССР людей так заколебали всякими бюстами, что это слово уже имеет только негативный смысл! И лишь, когда Додик из Черновцов читает вслух, что еще один наш застрелился на нелегкой дороге абсорбции, все сильно оживляются, проявляя неподдельный интерес.
- И что, удачно застрелился? - интересуется Муся с Большого фонтана.
- Даже очень удачно! - отвечает Додик из Черновиц. - Прямо с одного выстрела! Ни дать, ни взять, Ворошиловский стрелок!
Все горячо обсуждают происшествие и только Нюма из «Горпищеторга» уставился в одну точку! Ту самую точку, которая на карте бывшего СССР означает его родной город Бельцы!
- А у нас в доме двое повесились, в понедельник, - азартно говорит Сема из Житомира. - И, главное, так точно подрассчитали! Им счет на электричество пришел на следующий день, после этого, во вторник, а их это, будьте здоровы, уже мало колышет!
- А мне шурин звонил, что у них в Квар-Сабе женщина утонула! На той неделе!
- И где, в море? - интересуется Додик.
- Нет, в ванне! Пришла домой из Бюро по трудоустройству, орала, что ей надоела эта собачья жизнь - на всем экономить! А после плюнула на все. Набрала себе полную ванну горячей воды, буквально двести литров по пять агорот за литр и разомлела., как в санатории! А тут по радио неожиданно сообщают, что вода резко подорожала и уже берут за литр не пять, а шесть агорот! Ну, человек от горя и захлебнулся!
- А мы лично душ принимаем из стакана. Берешь стакан воды и льешь тоненькой струйкой, медленно-медленно! И вся семья полностью успевает помыться!
- А я, мужики, так скажу! - запальчиво вступает в разговор краснощекий Эдик Фиш. Он сдувает с кружки пену, делает большой глоток и разрубает воздух ребром ладони. - Представляете, сидишь вечером, настроение, будто в канализацию провалился, а стакан “Кеглевича” врежешь и глядишь, пошла абсорбция!
- А нам вчера телевиденье кабельное подключили!
- И что, было что-то интересное? - спрашивает Циля.
- А я откуда знаю, - отвечает Додик, - если я весь вечер, пока он включен был, смотрел не на телевизор, а на электрический счетчик. Как он, сволочь, мотает, как мотает!
- А я слыхал, что Кнессет будет всех наших проституток поголовно высылать из Израиля в Россию!
- Как так?! На каком основании?! - взвивается Изя Муромский. - За что их выселять?
- А за то, что они заразили СПИДом весь Рабанут!-торжественно сообщает Додик.
- А я больше всего боюсь старости! - печально говорит Муся из Кишинева.
- Бросьте, Муся! В Ваши ли годы говорить о старости?! - успокаивает ее краснощекий Эдик Фиш.
- Что Вы, Эдуард! Мне уже скоро семьдесят девять!
- Вот я и говорю, что старость у Вас уже позади! - хохочет Эдик.
- А у нас в доме был такой шумный двор. Целыми днями мальчишки под моими окнами гоняли в футбол. А я специально выливала два таза воды, чтобы их разогнать. А потом все начали уезжать. И я уже мечтала, чтобы кто-то попал мячом в мое окно, но уже целыми днями было так тихо, что я только целыми днями тяжело вздыхала!.. - вздыхает Рива.
И тут неожиданно вскакивает Нюма из Горпищеторга и кричит:
- А я не хочу, не хочу, не хочу больше жить на съемной квартире! Не хочу, ясно?!
И начинает запихивать в рот газеты со статьями о машканте. То есть, ясное дело, человек рехнулся. Но не полностью, потому что газеты он запихивает в рот не себе, а Марику из Бендер. Нюму связывают, а Марик сильно плюется и говорит:
- Фу, какая все же гадость эти русскоязычные газеты! Я только сейчас это понял!
Все на секунду замолкают, но не выдерживает Циля-интеллигентка. Она говорит:
- Ну, вас всех в задницу с вашими олимовскими разговорами! Этот повесился, тот застрелился, а остальные утопились...Неужели нельзя о чем-то хорошем поговорить, о веселом?
- Правильно! - поддерживает ее Абраша, который когда-то жил с видом на Приморский бульвар, - мне самому уже опротивели эти грустные разговоры и я вам сейчас расскажу веселую историю про Гришу Смулянского, терапевта из Киева, который на днях выбросился с восьмого этажа! Но слава Богу, что там внизу была фалафельная и хозяин как раз выглянул на улицу зазывать народ. А Гриша уже тут как тут, летит! И как раз точно на этого хозяина, прямо как снег на голову! Тот, конечно, не ожидал, к снегу же тут не очень привыкшие, поэтому он на месте скопытился! Навсегда! А у терапевта, слава Богу, ничего! Только перелом позвоночника, двух рук, всех ног и еще сложный вывих желудка! Но это бы все не беда, если бы Гриша при падении не потерял свои вставные зубы!..
- Несчастный! - сокрушается Циля, - это же целое состояние!
- В том-то и дело! - вздыхает Абраша. - Там и армию подключили. С вертолетами искали! Весь район прочесали, не нашли! Говорят, кто-то видел, как протезы схватил какой-то наш и убежал!
- Вот, говнюк! - разводит руками Циля-интеллигентка. - Мало мы от местных терпим, так еще свои такую гадость делают!
- А на хрена твоему Грише зубы, когда жратва все время дорожает? - злится краснощекий Эдик Фиш. - К тому же, ты сам сказал, у него вывих желудка!
Но тут связанный Нюма из «Горпищеторга» приподнимается на локтях и кричит громко, как на митинге:
- Требую отвязать машканту от индекса цен и привязать к совести правительства!
А Эдик Фиш залпом пьет из кружки, занюхивает своим “теудат оле” и говорит радостно:
- О, опять пошла абсорбция!
А Дора говорит:
- Я лично ехала сюда, чтобы умереть на Родине! Мечта у меня такая!
- Правильно, - соглашается Додик. - И надо сказать, правительство делает все возможное, чтобы ваша мечта поскорее сбылась!
А Коля Пантелеев из Кривого Рога, который до этого молчал, вдруг вскакивает и кричит:
- Ну и дураки же вы все! Мы же на Родине! - вот что главное!!!
При этом он крестится и говорит:
- Барух ашем! (Слава Б-гуЪ
    Но тут начинает играть маленький оркестрик: скрипка и флейта. Вначале тихо, а потом все громче и громче. И все забывают про хамсины, и ссуды, и потерянную молодость! А бармен Зяма даже забывает закрыть краник и пиво льется рекой, и народ начинает в так музыке пожимать плечами, подмигивать друг другу. И ноги уже не могут находиться под столом. Все вскакивают, тащит друг друга в круг. И вот уже в подвальчике не хватает места, потому что все пространство заполнено простыми словами “Ломир алы инейным, инейным, тринкен абиселе ваин...” (давайте все вместе выпьем немного вина…)
   Скрипач Изя Кац наяривает все сильнее и сильнее! А краснощекий Эдик Фиш под шумок слегка приударяет за Цилей-интеллигенткой. Даже худой Боря плюет на крокодила и идет вприсядку. И хотя это не совсем подходит под музыку, ему хлопают от души, не жалея ладоней. А счастливый бармен Зяма стоит за стойкой, смотрит влажными глазами на это веселье и думает, что пиво все же неплохо бы разводить водой! Но для этого воду нужно будет завозить из Одессы!..