Глава 1. Под проливным дождем

- А ну, стой! – кричит один из парней, и вся компания отрывается от трупа, лежащего в грязи под козырьком подъезда; от компании в серый ливень убегает девушка.
 
В пальцах она сжимает медальон брата, и тот больно врезается в кожу ладони; беглянка ощущает, что волосы мерзко липнут к лицу и шее, но не дает себе на это отвлечься, лишь бежит быстрее.
 
Ноги оскальзываются в грязи, холодные капли дождя затекают за шиворот. Дождь вообще льет сплошной стеной – такой, что не видно ничего на расстоянии вытянутой руки. Или это она не видит ничего из-за слез?
 
На бегу девушка, отчаянно путаясь в рукавах, стаскивает тяжелый, пропитанный небесной водой плащ, чтобы не было этой тяжести на плечах, запинается. Потемневшая синяя ткань летит на землю, и беглянка сворачивает направо, на слабый свет, надеясь, что там главная улица, а не тот переулок, в котором у одного из подъездов лежит мертвый.
 
Кричащие парни бегут за ней, один размахивает окровавленным ножом. Впрочем, кровь с ножа уже смыл ливень, и та исчезла алыми каплями, впиталась в землю.  Девушка держится рукой за бок – там уже словно колет иглой; воздух обжигает легкие, вырывая хрипы; а парни кричат все громче, торжествуя.
 
Вылетевшая на главную улицу девушка не в силах просипеть даже отчаянное «спасите», когда врезается в прохожего, укрывшегося под большим черным зонтом.
 
- Держи воровку! – вопят парни, замечая человека около своей жертвы.
 
Беглянка оскальзывается в очередной луже и почти падает; за шиворот, больно дергая за распущенные, пропитанные водой волосы, ее хватает тот самый прохожий, опустивший зонт.
 
- П-помогите, - бессильно шепчет она, распахивая глаза. – У-умоляю…
 
Дождь хлещет по лицу, и ей приходиться зажмуриться, когда вода попадает в глаза.
 
Высокий старик хмурится на мгновение, когда она вцепляется в его жилистую руку, силясь вырваться. Четыре парня приближаются уже не бегом, а ленивым, размеренным шагом; девушке кажется, что она слышит их разговоры о том, кому же она достанется первой.
 
- П-прошу вас…
 
Неожиданно сильные руки разворачивают ее к домам, указывают куда-то вперед:
 
- Дверь видишь? Марш туда!
 
Девушка отчаянно кивает и бросается в указанном направлении.
 
- Ах, ты, тварь! – слышит она позади, и бежит еще быстрее, хотя ноги, обутые в заляпанные кроссовки, уже путаются, оскальзываются. Разлетаются причудливыми веерами брызги воды и грязи.
 
Над приоткрытой дверью какая-то вывеска ярко-желтого цвета – такого неожиданно солнечного среди всей этой серости. Мокрые пальцы хватаются вначале за круглую истертую ручку, а потом и за саму дверь, и девушка вваливается в магазин, не обращая внимания на название.
 
Дверь чуть слышно скрипит, закрываясь за ней.
 
От холода стучат зубы, ледяная ткань серой рубахи и темно-синих джинс противно липнет к телу, и девушка стремительно шагает к прилавку, чтобы спрятаться, оставляя на полу, покрытым зеленым ковром, так похожим на траву, грязные следы. Она садится как можно компактнее, прижимая колени к груди.
 
Беглянку душат рыдания, и она кусает кулак, чтобы не выдать себя звуками. К лицу липнут волосы, и девушка, хлюпая носом, царапает лицо ногтями, пытаясь их убрать.
 
- Эй, девочка, ты тут? – спрашивает мягкий голос от двери.
 
Кажется, что девушка даже перестает дышать; широко распахиваются светло-серые глаза. Она стискивает в пальцах бронзовый медальон, дрожа, как осиновый лист.
 
- Всё хорошо, эти парни уже поняли, что ошибались, - по-доброму улыбается старик, присаживаясь напротив нее и подавая перевитую венами руку. Как это ни странно, но он словно и не выходил на улицу – одежда абсолютно суха и чиста.
 
Девушка нерешительно подает дрожащую ледяную ладонь, и он помогает ей подняться.
 
- Они… они…
 
- Всё хорошо, - убедительно произносит старик, качая седой головой. – Тут ты в безопасности.
 
Девушка дрожит – и от холода, и от истерики, и от страха – и ее спаситель это замечает.
 
- Садись, - предлагает он, кивая в кресло, обитое синей тканью, дорогой даже на вид. – Я сейчас тебе дам платье и чай заварю.
 
Девушка хлюпает носом и послушно садится; с нее все так же течет вода.
 
Тут тихо, не слышно даже дождя, и девушке кажется, что весь день был просто кошмаром – и парни, предложившие ей, шагающей по улице с книжкой, поразвлечься, и брат, появившийся из ниоткуда, когда она уже не надеялась убежать, и смерть…
 
- Где я? – тихо спрашивает она, обнимая себя за плечи.
 
- В лавочке счастья, девочка, - мягко улыбается старик синими, как море, глазами, и подает кружку из тонкого фарфора, расписанного изящными цветами.