Глава 2. Под крышей лавочки Счастья

- Меня Надеждой зовут, - устало шепчет девушка, плотнее кутаясь в теплый плед.

- Я знаю, - улыбается старик. – А меня – Григорием. Я тебе сейчас кровать приготовлю, на ночь тут останешься.
 
Григорий треплет девушку по лохматым высохшим волосам и идет в комнату, только-только появившуюся ради нее. Он улыбается, застилая постель чистым, хрустящим белоснежным бельем, касается спинки кровати, словно бы сделанной из перевитых тонких деревьев.
 
Старый мужчина знает – она тут останется дольше, чем на ночь. Потому что у Надежды не было никого, кроме брата, да и, по сути, ничего теперь тоже не было - квартира, в которой она жила, сгорела этой ночью из-за пожара у соседей.
 
На стенах вырастают книжные полки, тонкие ветви переплетаются в огромный письменный стол; покрывается зеленой мягкой травой пол.
 
Обессиленная после столь тяжелого дня Надежда просто падает в мягкую кровать, не снимая даже длинного шерстяного платья цвета темной листвы, и легкий теплый ветер чуть заметно шевелит каштановые волосы, напевая ласковые песенки. Григорий, заглянувший проверить девушку, качает головой, заботливо накрывая ее одеялом.
 
Утро начинается со звона колокольчика – в лавку заходит покупатель.
 
Проснувшаяся Надежда чуть-чуть приоткрывает дверь, выглядывая в помещение магазина.
 
- Мне бы… счастья, - тихо просит худенький парень лет двадцати, нервно стискивая пальцами чемоданчик. – У вас же есть?
 
- Выбирайте любое, - указывает на полки Григорий и продолжает, - А я сейчас вернусь.
 
Надежда ойкает, когда он оборачивается и идет к ее комнате, но старик лишь добродушно улыбается:
 
- Проснулась?
 
- Ага, - трет глаза она. – А у вас не найдется расчески?
 
- На столе посмотри, - смеется Григорий. – А как косы заплетешь – идем, я тебе кое-что покажу…
 
Девушка спешно расчесывается деревянной красивой расческой и почти что вприпрыжку направляется за хозяином лавки счастья – как это ни странно, но настроение у нее на редкость хорошее.
 
Парень возвращается с конвертом, кладет чемоданчик на прилавок, прижимая к груди бумагу, на которой написано что-то витиеватым почерком.
 
- Письмо от мамы, - шепчет он с робкой светлой улыбкой. – Спасибо…
 
И Надежда ощущает, как губы расплываются в ответной улыбке – иногда для счастья нужно всего лишь письмо от родного человека!
 
Парень уходит, весь светясь. Григорий не требует с него платы – да и какая плата тут, в лавке счастья?
 
- Ты не правильно думаешь, - улыбчиво мотает головой старик, привычно потирая большим пальцем правой руки левую ладонь. – Не просто какого-то там счастья, а Счастья, самого настоящего, самого лучшего, что только может быть!
 
Надежда улыбается.
 
Постепенно она привыкает к жизни тут, помогает особо грустным покупателям искать свое Счастье и получает в ответ улыбки.
 
Она знает теперь тысячу историй – ведь покупатели сбивчиво рассказывают о себе, разыскивая свое, то самое, главное Счастье.
 
- А вы знаете, я никогда не верил в эти сказки о счастье, - устало сообщает старенький профессор истории, которому Надежда помогает дойти до полок. – Я переводил древние тексты, писал научные книги, и считал, что вот оно – счастье! А потом оказалось, что нет.
 
Он тяжело опирается на клюку.
 
- Оказалось, - горько сообщает он, - что счастье-то не столь быстротечно! Я снова зарывался в книги, как только утихала волна почета… И не замечал, что становлюсь старше и обретаю одиночество…
 
Надежда понимающе улыбается и кивает на полочку, на которой одиноко лежит сложенная пополам бумажка.
 
Старик протягивает дрожащую руку, осторожно прикасается к бумаге. Вчитывается в буквы.
 
И светло улыбается:
 
- У меня есть сын… Настенька, почему же не сказала? Промолчала...
 
Он энергично встряхивается, как гончая, взявшая след, уверенно опирается на клюку.
 
- Надо его найти. Спасибо вам! – говорит он уже на пороге.
 
Григорий с Надеждой, переглянувшись, улыбаются ему в ответ.
 
Переминается с ноги на ногу пухленькая рыжая женщина, когда за ней закрывается дверь, грустно просит:
 
- Мне счастья бы…
 
Она восторженно хлопает в ладоши, найдя по указке Григория на одной полочек какой-то древний рецептик.
 
- Ой, спасибочки, - щебечет женщина, улыбаясь и покидая лавку Счастья.

 
...Вечерами Продавец Счастья и его помощница пьют горячий чай из фарфоровых кружек, сидя на зеленой траве.
 
Григорий, совсем уже седой старик, рассказывает Надежде, что Продавцом может стать только тот, кто остался один, и только в опасной близости от смерти.
 
- Скоро я уйду, - с легкой улыбкой говорит Григорий, лохматя Надежде волосы. – И стану счастливым. А знаешь почему? Потому что само Время даст мне возможность исправить мое прошлое.
 
- А как ты… оказался таким? – тихо интересуется девушка, сжимая в ладонях чашку.
 
Старик щурит синие глаза, у которых разбегаются морщинки от улыбок.
 
- Мы с отцом на рыбалке зимой были… Лёд проломился. Меня Александр вытащил…
 
Они молчат, сидя рядышком и пьют горячий чай из кружек, расписанных яркими цветами.
 
У них, Продавцов Счастья, того самого, настоящего Счастья, есть всё.
 
Всё.
 
Кроме своего Счастья.