Из Шахтёрских баек - 2-й рассказ начало

\Продолжение цикла "Будни энергетика шахты"

2-й   рассказ (начало)
-----------------

А  у  меня  наоборот 
с  женою  в  жизни  было.
Прожил  я  с  нею  только  год 
и  думал,  что  любила.

Её-то  очень  я  любил, 
Как  с  нею  повстречался, 
ну,  полчаса  поговорил 
и  ей  в  любви  признался.

Когда  её  поцеловал, 
она  аж   растерялась; 
потом,  когда  к  себе  прижал, 
чуть-чуть  заулыбалась.

Я  ей  жениться  предложил, 
она  в  ответ  молчала.
На  грудь  я  руку  положил, 
как  водится,  сначала.

Она  её  сняла  с  груди, 
как  осторожно  сдула.
«А  что  же  будет  впереди?» –
с  улыбкой  я  подумал.

И  руку  положил  опять, 
но  более  нахально.
Вдруг  начала  она  вздыхать 
по-детски  и  печально.

«Ну  что  ж,  детдомовка  ведь  я, 
меня  легко  обидеть.
Уже  не  раз  меня  дядья 
своей  хотели  видеть.

И  ты  такой  же,  как  они?
Тогда  давай,  послушай, 
скамейка  вот  стоит  в  тени, 
возьми  сиротку,  кушай!»

О,  как  её  я  целовал, 
пытаясь  успокоить!
Себя  скотиной  называл, 
что  мог  её  расстроить.

И  говорил,  что  пусть  со  мной 
и  чёрта  не  боится.
Вот  только  станет  мне  женой –
во  всём  и  убедится.

Ей  только  месяц,  тридцать  дней 
ещё  быть,  как  невесте.
Потом  поженимся  мы  с  ней, 
и  будем  вечно  вместе.

Её  совсем  заговорил, 
болтал  напропалую.
И  с  губ  её  я  бражку  пил, 
без  устали  целуя.

Над  шелестящею  волной 
в  ночи,  как  вакса, 
здесь  стала  мне  она  женой 
ещё  до  ЗАГСа.    

Привёл  в  родительский  я  дом 
её  после  детдома, 
считай,  почти  что  босиком, 
лишь  с  парою  котомок.
А  в  них  лишь  майки  и  трусы, 
казённое  пальтишко. 

Она  казалась  без  косы 
подстриженным  мальчишкой.

Косу  запрячет  под  берет 
и  как  пацанчик  будет.
Одно  скажу:  красивей  нет, 
когда  косу  распустит.

Росточком – только  до  плеча, 
стройна,  как  тополёчек.
Порой  хотел  бы  рассерчать, 
да  нет  на  это  мочи.

С  отцом  и  матерью  они 
не  то,  чтоб  полюбились, 
но  вместе  проводили  дни 
и,  в  общем,  подружились.

Полгода  вместе  жили  мы, 
потом  квартиру  дали.
Я  помню:  также  в  эти  дни 
был  награждён  медалью.

Как  молодой  шахтёр-герой 
был  на  каком-то  съезде.
Потом  в  дом  отдыха  с  женой 
на  целый  месяц  съездил.

Домой  вернувшись,  приобрёл 
в  квартиру  мебелишку: 
диван-кровать  и  шкаф  с  бюро, 
и  стулья,  и  стол-книжку.

Отец  и  мать  купили  нам 
в  подарок  телеящик, 
чтоб  мы  могли  по  вечерам 
сидеть  друг  с  другом  чаще.

Но  что-то  чувствовал  порой, 
что  где-то  есть  заноза, –
то  вдруг  она,  как  за  горой, 
то  в  сторону  заносит.

В  постели  стал  не  очень  мил: 
то  вдруг  мешает  что-то, 
то  то  да  сё,  то  нету  сил, 
то  просто  неохота.

Какой-то  холод  промеж  нас, 
но  нет  причин  раздора.
Подумал,  было,  я  про  сглаз, 
про  силу  наговора.

Ведь  есть  такие – им  всегда 
чужая  радость  в  зависть, 
и  счастье  прёт  из  них,  когда 
сумеют  всех  ославить…

Да,  я  забыл  ещё  сказать: 
она  сидела  дома, 
любила  книжечки  читать, 
ходила  по  знакомым.

И  собиралась  поступать 
она  весной  на  курсы.
Отец  ей  взялся  помогать 
во  всём,  в  чём  был  он  в  курсе.

Отец – хороший  инженер, 
на  вид  лишь,  как  убогий.    
В  науках  точных  просто  зверь,
и  помогал  он  многим.

К  родителям  моим  домой 
она  ходить  любила.
Сначала  только  лишь  со  мной 
туда  она  ходила.

Потом  за  помощью  одна 
шагала  и  в  метели. 
С  отцом  частенько  допоздна 
за  книжками  сидели…

Весной  экзамены  сдала, 
на  курсы  поступила.
Жизнь  в  русло,  кажется,  вошла.
Всё  стало,  как  и  было.

Улыбки,  шутки  и  любовь, 
когда  и  где  возможно.
Но  в  сердце  ныла,  ныла  боль, 
что  это  всё  подложно.

------------------------------------
Читать дальше!