Человек!

-Иди, Алеша!
Волшебница взмахнула рукой, и перед удивленным взглядом юноши открылась прекрасная поляна. Ее окутывали цвета невероятной глубины. Солнце приветливо улыбалось тянущейся навстречу траве и цветам, словно изогнувшимся в величавых поклонах под тяжестью теплой летней истомы.
Пушистый плюшевый заяц хотел проскочить поляну насквозь – да так и замер посреди, заворожено выпучив маленькие глазки. Здесь не было ни комаров, ни мошек. Только стайка веселых красно-зеленых певунов перепархивала с цветка на цветок.
За поляной, под сенью раскидистых тяжелых ветвей старых дубов, начиналась узенькая лесная тропинка. Она вилась, словно ручеек. Нога шла по ней ровно, не встречала на пути ни кочки, ни ямки. Было тепло, но настолько, что бы не чувствовать духоты и усталости. На ярко-зеленых листьях блестела прозрачная роса. Причудливые лупоглазые зверюшки то с любопытством выглядывали из-за столетних стволов, то шумно, с прозрачным звонким смехом исчезали высоко в густых кронах деревьев. Могучий лев при звуке приближающихся шагов добродушно перевернулся на спину и позволил почесать свой живот.
Тропинка совершенно внезапно заканчивалась у горной речки. Через ее бурный поток был перекинут небольшой деревянный мостик удивительной ручной работы. По нему хотелось идти не торопясь, ощущая голой ступней пружинистость надежных, тяжелых досок. Они еще пахли свежей смолой. Холодные брызги приятно холодили разгоряченную кожу.
Сразу за мостом тропинка вновь вступала в свои права. Она стала шире и из лесной превратилась в горную, петляя меж небольших холмов и крутых возвышенностей. Хотя уклон пошел вверх, усталости совершенно не ощущалось. Природа вокруг была настолько живой и благостной, что душа сама собой рождала ощущение парения, полета.
Вокруг кружились разноцветные бабочки. Ушастые обезьянки прыгали с уступа на уступ и что-то безостановочно обсуждали меж собой. Их смешные жесты и гримасы сопровождались недовольным уханьем старого филина, но всем было понятно, что он ворчит не от недовольства, а из принципа.
В один миг всё это – шум затихающей воды, щебет, клекот, шелест тысячи крылышек – врывалось в голову единым неудержимым потоком и превращалось в величественные картины, где начинались истоки всего живого на Земле.
Но впереди было что-то, нечто, еще более прекрасное. С каждым шагом это ощущение становилось все более физически ощутимым. Глаза сами собой закрылись, что бы не обжечься от увиденного, но любопытство пересилило неожиданную робость.
Впереди не было ничего. Исчезли несовершенные образы и линии. Только чистый обволакивающий свет. Свет жизни. Свет такой глубины и прозрачности, что не было на свете слов, чтобы описать такую красоту!
Вот тут-то Алеша и сел поср...ть.