Первая ЭВМ

Валентин Стецюк

Приблизительно в начале 70-х годов в НИИ-4  (Болшево) начал создаваться музей института и в качестве экспонатов в нем должны были быть представлены ячейки (иначе – «блочки») первых ЭВМ, эксплуатировавшихся в ВЦ. Однако оказалось, что не сохранилось ни одной ламповой ячейки ни от М-20, ни от М-50  - все было уничтожено, неизвестно по каким соображениям. Конечно же, не осталось также и никаких фотографий. Вот так в годы становления вычислительной техники, люди к ней причастные, не осознавали важности исторических документов. Вопрос с ячейками малозначительный, однако, показательный. Так же небрежно создатели первых вычислительных машин относились к сохранению для истории событий и обстоятельств своей работы, которая в начале была воистину подвижнической. С другой стороны, когда, наконец, дело дошло до воспоминаний, то оказалось, что многое забыто, а кое о чем в то время писать было нельзя.
Как известно, первой в Советском Союзе первой ЭВМ была малая электронная счетная машина, созданная в Киеве под руководством С.А. Лебедева. Его ближайшие помощники Л.Н. Дашевский (он, кстати, был рецензентом моего дипломного проекта) и Шкабара Е.А. в 1981 году опубликовали книгу «Как это начиналось» об истории создания этой машины. В заключительной части книги есть фраза: «В конце 1956 г. МЭСМ демонтировали и передали в качестве учебного пособия в Киевский политехнический институт, который начал к тому времени выпускать специалистов по вычислительной технике». Здесь авторы определенно допускают ошибку. В 1959 г. я заканчивал КПИ и как раз весной того же года участвовал в демонтаже МЭСМ. Поскольку год окончания института стоит в дипломе, то я ошибиться не могу. И никаких специалистов вычислительной техники в 1956 году КПИ не выпускал. Эту премудрость я начал постигать за полтора перед этим, когда соответствующий предмет нам ввели лишь на четвертом курсе. Я учился по специальности «Автоматика и телемеханика», а студентов на специальность «Счетные машины» в первые две группы электротехнического факультета СМ-1 и СМ-2 набрали только в 1958 г. Эта неточность авторов может показаться несущественной, но она характеризует недооценку значения вычислительной технике, которое тогда имела место в Советском Союзе. Господствовавшая в те времена идеология объявила кибернетику «лженаукой», а вычислительная техника как раз была ее составной частью.
Вот это обстоятельство авторами воспоминаний обходится стороной, но оно как раз и сыграло роковую роль в развитии  вычислительной техники в Советском Союзе. Отставание от Америки на восемь лет, так и не было никогда преодолено. Описывая обстоятельства своей работы в здании заброшенного монастыря, авторы несколько раз упоминают о ее «секретности». Однако это была отнюдь не государственная тайна, а тайна С.А. Лебедева и его ближайшего окружения, дабы не быть обвиненными в занятиях неблаговидных и даже преступных. Во время демонтажа МЭСМ сотрудники того учреждения, которое там все еще оставалось, рассказывали нам, что Лебедев начал работы на свой страх и риск и в планы работы Института электротехники они не входили. Феофанию выбрали не даром – в Киеве было достаточно помещений для любых, тем более для «секретных», работ. Просто Лебедев работать подальше от глаз людских и возможных комиссий, контролировавших работу научных учреждений. Скудное финансирование работ осуществлялось «левым» путем за счет денег, отпускавшихся совсем на другую программу. Нередко, чуть ли на собственные деньги, радиодетали приходилось покупать на «толкучке», о существовании которой на «Евбазе» («еврейский» базар в Киеве) недаром упоминают авторы в своих воспоминаниях.
Тем временем, в ЦК ВКП(б) каким-то образом узнали о том, что Америке работают какие-то «умные» машины, которые производят сложные расчеты в том числе и по военной тематике. Немедленно «на ковер» было вызвано руководство Академии наук для того, чтобы держать ответ о причинах отставания советской науки. Для академиков дело могло закончиться плачевно, но «слухами земля полнится» и кто-то из них краем уха слышал, что в Киеве что-то в этом отношении делается. Для академиков это было спасением. Услышав, что работы ведутся, но затягиваются из-за недостаточного финансирования (академики были к тому же политиками!), партийное руководство приказало достаточные средства выделить и работу закончить в ближайшие сроки. Когда об этом узнали в Киеве, то не на шутку испугались. Лебедев-то и не думал создавать вычислительную машину, а лишь ее модель. Когда же был получен строгий приказ и необходимое финансирование, пути к отступлению были отрезаны. С волнением и страхом люди ждали завершения работ, но когда машина, к их удивлению, стала производить правильные расчеты, они поняли, что рискованное предприятие было счастливо закончено.
Вот так, или примерно так рассказывали об обстоятельствах создания первой в Советском Союзе ЭВМ, причастные к этому делу люди. Конечно, что-то в их рассказе было приукрашено, что-то драматизировано, но главное остается несомненным – создание МЭСМ было следствием частной инициативы небольшой группы людей, вдохновляемой С.А. Лебедевым.