Белене Три тонны технологий

В апреле 2005 г. Правительство Республики Болгарии приняло решение о достройке на площадке «Белене» двухблочной атомной электростанции. Национальная электрическая компания Болгарии (НЭК ЕАД) объявила тендер на сооружение АЭС «Белене».
Вызвались соревноваться три международных консорциума. В первый, «Шкода-альянс», вошли чешская машиностроительная компания «Skoda», итальянский банк «Unicredito» и чешский «Komercni Banka». Во втором объединились российский «Атомстройэкспорт» и французская компания «Framatome ANP». Третий консорциум был представлен канадской «Atomik Energy Canada Ltd.», итальянской «Ansaldo Nuclear», американской «Bechtel» и японской корпорацией «Hitachi». Соперники серьезные, но после экспертного «просеивания» у финишной черты оказались только два претендента: Россия («Атомстройэкспорт») и Чехия («Шкода-Альянс»).

В феврале 2006 года «Атомстройэкспорт» в соответствии с тендерными требованиями представил свои предложения по сооружению АЭС «Белене».

Тендерной комиссии были представлены три варианта по строительству АЭС: с использованием уже поставленного оборудования и имеющихся строительных конструкций, без его использования и альтернативный вариант по строительству «ядерного острова».
К изучению оферт конкурентов были привлечены известные консалтинговые компании, такие как «Парсонс» и «Делойт Централ Лимитед». В общей сложности оценкой занимались более 200 экспертов из восьми стран. В ходе анализа представленных 62 тыс. страниц офертной документации сформулированы 1580 письменных вопросов в адрес кандидатов и согласованы 1840 позиций, зарегистрированы 403 страницы протоколов переговоров. При анализе были использованы критерии, разработанные Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ), современные методики технической и экономической оценки оферт, а также специализированная программа по оценке возможных рисков.

Все «плюсы», лежащие на российской стороне, в том числе и финансовый, делали ее преимущество неоспоримым. Россия предлагала построить АЭС «Белене» за 2,6 миллиарда евро, чешская цена – 3 млрд. евро. К тому же не надо было проводить поистине титаническую работу – состыковывать разные технические проекты, как это случилось в иранском Бушере.

Софийская газета «Банкеръ» обещала своим читателям международный скандал, если тендер на строительство болгарской АЭС «Белене» выиграет российский проект.
В августе 2006 года «Атомстройэкспорт» представил тендерной комиссии НЭК уточненное предложение, в соответствии с которым сроки и стоимость сооружения АЭС были сокращены. В скорректированном варианте учтены дополнительные требования заказчика к объему обязательств российской стороны и использованию самых последних инновационных решений. Скорректировала свое предложение по срокам и цене и чешская компания Skoda Allianz, выступающая в тендере конкурентом ЗАО «Атомстройэкспорт».
30 октября 2006 г. Совет директоров НЭК Болгарии назвал победителя.

Сергей Шматко, министр энергетики РФ 2008-2012, президент ЗАО "Атомстройэкспорт" (2005-2008 г.г.)

История тендера была непростой. Мы считаем, что нам удалось достаточно эффективно поработать с болгарским заказчиком в течении 17 месяцев. Отдельно хотелось бы подчеркнуть качество организованного тендера. В текущей современной ситуации аналогов проведения подобного тендера в такие сроки и в таком объеме очень мало. Мы считаем, что тендерная процедура была реализована максимально технично, эффективно, без влияния какого-либо политического аргумента. Принципиально хотелось бы отметить, что наша победа на таком тендере – это наш категорический прорыв не просто на новые рынки в Европу, а в новую рыночную систему отношений. Россия становится полноценным, самодостаточным игроком на рынке атомного машиностроения. Что я имею в виду? Все реализованные до сегодняшнего дня наши проекты – в Китае, Индии, Иране, имели значительную политическую составляющую. Они рождались, когда государства договаривались между собой, принимая политические решения.

Тендер в Белене – это категорически другая ситуация, это чистый международный тендер, где участникам были заданы задачи – технические и экономические, где итоги подводились, исходя из технических и экономическим показателей предложений конкурентов. Эта тендерная процедура была организована в соответствии со всеми требованиями международных тендеров, в том числе МАГАТЭ. Мы довольны тем, что заложили принципиально новый формат сотрудничества на международной арене – российско-европейский формат. Тендер в Белене – это проект европейского сообщества со всеми вытекающими последствиями, проект под контролем европейских надзорных органов, проект, в котором будут участвовать французские и американские производители. Я очень доволен, что эти уважаемые партнеры отдали нам в этом партнерстве ведущую роль. Я бы сказал так: это европейский проект, в котором Россия будет играть ведущую роль...
 
Уважаемые участники признали, что именно российская технология заслуживает реализации на территории Европейского союза, и нам отдали право управления этим проектом. Все остальные организации будут нашими субподрядчиками. С этой точки зрения мы прекрасно понимаем ту меру ответственности, которая на нас ложится в деле реализации проекта. Это будет сооружение в ЕС, новый блок с новой российской технологией, с достаточно хорошим развитием, без сомнения имеющий право на дальнейшую реализацию, на продолжение строительства аналогичных объектов в Европе в будущем.

Йордан Стаменов, директор Института по ядерным исследованиям и ядерной энергетике Болгарской Академии Наук:

Когда мы объявляли тендер на постройку АЭС «Белене», была создана специальная комиссия, в которую входил и наш сотрудник Тихомир Апостолов. Комиссия подошла достаточно компетентно к вопросу выбора компании для постройки атомной станции. И поскольку было решено, что на этой станции будет работать реактор типа ВВЭР, мы выбрали самую компетентную компанию, имеющую наибольший опыт строительства АЭС именно с такими реакторами: «Атомстройэкспорт». Самой главной рекомендацией для нас стало качество объектов, построенных «Атомстройэкспортом. Как говорится, русские атомщики уже собаку съели на таком типе реакторов. Поэтому мы уверены в своем выборе.


Владимир Парыгин, начальник Управления ЗАО «Атомстройэкспорт» по строительству новых АЭС за рубежом (2002-2007 г.г. ), начальник Коммерческого управления «Атомэнергомаш»:
 
Проект достройки делали два АЭПа - питерский и московский. В конце концов, болгары остановились на проекте Московского АЭПа, который сейчас сооружается в Куданкуламе и в модифицированный версии осуществляется на площадке НВАЭС-2.
Когда официально был объявлен тендер, из всех участников остались только мы и консорциум Шкода. Потому что одним из главных условий тендера было использование находящегося на площадке оборудования. Естественно ни канадцы, ни французы, ни американцы предложить этого не могли. Канадцев же и вовсе обвинили в том, что они дали взятку чиновникам высокого ранга. Разразился сильный скандал. Проверка была на самом высоком уровне. Руководителям канадской AECL пришлось давать объяснение представителям болгарской прокуратуры и политикам.
 
Почему чехи остались? Потому что во времена СЭВ, когда технология ВВЭР-1000 была передана странам Варшавского договора, в зоне ответственности Чехии был корпус реактора, парогенератор, главные циркуляционные трубопроводы, арматура, дизель генераторы, и чехи посчитали, что вполне могут составить нам конкуренцию. Даже их цена не намного превосходила нашу – на 100 млн. 740 тыс. евро.
 
Разумеется, наше предложение оказалось более привлекательным вовсе не из-за цены. Главное преимущество нашего проекта в опции по сооружению станции «с нуля» - это новый проект, с новым корпусом реактора, срок службы которого был продлен до 60 лет. Чехи же предлагали старый проект, со старым корпусом реактора, рассчитанным на 40 лет эксплуатации.
 
После квалификационного отбора мы и чехи должны были за девять месяцев подготовить полномасштабное технико-коммерческое предложение. Но поскольку приложение нужно было готовить с учетом двух опций – с достройкой и новым строительством – мы с чехами обратились в болгарский НЭК с просьбой продлить срок подготовки тендерной документации. Тендерный комитет пошел нам навстречу, и срок подготовки тендерного предложения был продлен до февраля 2006 года. Мы разработали планы подготовки тендерной документации, провели необходимые совещания, были утверждены приказы по Росатому и организациям, которые участвуют в этих тендерных конкурсах, подписаны двухсторонние соглашения между АСЭ и нашими подрядчиками. В документах было отмечено, что оплата будет производиться только в случае победы российской стороны в тендере и с первого платежа болгарского заказчика. То есть все российские организации работали, и летали на переговоры в Болгарию за свой счет. В этом плане, я имею в виду подготовку и участие в тендерных переговорах, «Атомстройэкспорт» в финансовом плане был не обременен.

Объем документации был очень большой. Не помню, чтобы где-то еще интеллектуальную информацию мерили на вес, но тогда все об этом говорили – русские привезли на тендер 3, 5 тонн технической документации. Естественно, мы боялись, что не успеем подготовить такое количество документов должным образом, потому что требования тендерного комитета к подготовке и представлению документации были очень высокими. Причем документация должна была подготовлена на двух языках – английском и болгарском. Если перевести такой объем документации на английский язык мы смогли без особых проблем, у нас уже был опыт таких работ по тендерам в Финляндии и Китае, то перевод на болгарский язык потребовал больших организационных усилий, учитывая, что конкуренты обычно предпринимают попытки узнать, что же готовит их ближайший конкурент. В качестве консультанта Болгарская сторона приглашала финскую фирму ТВО, а архитектором-инженером была выбрана американская фирма "Worley Parsons", которому полностью передали ведение переговоров, подготовку тендерной документации и заключение контрактов. Всего же богары для анализа тендерных предложений пригласили более 400 зарубежных и болгарских экспертов.

В московском институте «Атомэнергопроект» была создана рабочая группа во главе с Рубеном Топичияном, которому было поручено полностью обеспечить подготовку тендерных материалов. Хочется также отметить большую помощь в организационной работе, которую я получал от тогда Генерального директора АЭП Копытова Ильи Игоревича. Правда, первые два месяца народ раскачивался. Начиналось лето, и реально документы начали готовиться только в конце августа, в начале сентября. С нашей стороны и со стороны АЭПа был составлен график подготовки документов, в котором по дням было расписано, когда, куда, какой пакет должен был быть подготовлен.

К началу болгарского тендера наше Управление уже прошло финский тендер 2002 года, в котором мы получили опыт крупномасштабного европейского конкурса и напряженных годичных переговоров с финским тендерным комитетом и финскими экспертами в области атомной энергетики, включая СТУК - финский регулирующий орган. Причем, переговоры проводились следующим образом: неделя – в Финляндии, две недели в Москве на подготовку ответов и подготовку к следующему этапу переговоров.
 
Мы также имели опыт подготовки и участия в тендере на 4 блока в южных провинциях Китае, этот тендер был объявлен еще до пуска Тяньваньской АЭС. В этом тендере при подготовке технико-коммерческого предложения мы столкнулись с большими проблемами, так как китайский заказчик по условиям тендера потребовал 100% передачи технологий изготовления оборудования АЭС и технологии ее сооружения. Правда, документации было поменьше, чем в болгарском тендере всего 1200 кг, поскольку речь шла только о ядерном острове.
Одним словом, к началу болгарского тендера у нас был уже довольно сплоченный коллектив, в котором каждый знал, что он делает, за что отвечает, и можно было спокойно организовать работу не только в Управлении, но и между российскими организациями, которые принимали участие в разработке тендерной документации.

Процедура была отлажена идеально, каждый знал, какую область он отслеживает. Люди работали великолепно и самоотверженно, без выходных, без отпусков. Я, например, при переходе на работу в «Атомэнергомаш», обнаружил, что у меня с 2000 г. набралось 120 дней неиспользованного отпуска.

Только отправив документацию в Софию, это было за две недели до назначенного срока, мы позволили себе немного вздохнуть… Но не тут-то было. Из-за нелетной погоды самолет посадили в Вене. Как на грех были какие-то праздничные дни, совмещенные с выходными, и три дня документация хранилась на венском терминале. Наконец, удалось нанять фирму, которая растаможила наш груз и на машине отвезла его в Софию в российское посольство, затем мы переправили документацию в наше представительство в Софии.
Когда шла предквалификация, чехи предоставили свою документацию в алюминиевом ящике, запертом на замок. Торжественно извлекли ключ, открыли ящик и достали документы. Наши документы находились в обычных картонных коробках, обклеенных лентой с надписью «Атомстройэкспорт» и логотипами АСЭ. На фотографиях это хорошо видно. Такая упаковка не являлась «криминалом», и мы в таком виде передавали документацию и в Финляндии и в Китае, но в тот же день из-за неправильного перевода в болгарских СМИ поднялась шумиха, что, де, мы сдали документы «в бумажных мешках», когда как чехи презентовали свои бумаги в красивых металлических ящиках. Смысл и тон публикаций был такой: как вообще можно поручать русским сооружение ядерного объекта, если они даже документы не в состоянии упаковать?!
 
Было разбирательство в «Ростатоме», мы отчитывались перед руководством Росатома, носили, показывали сами документы и тару, в которой были сданы документы. Впрочем, наученные горьким опытом, коммерческую часть документации мы уже сдали в красивом пластиковом чемодане, обклеенном нашим логотипом. Правда, у чемодана по дороге сломался замок, и потом была проблема с извлечением документов, но все это было за кулисами и без прессы. Презентовались же мы красиво. Не хуже чехов, которые на этот раз опять приехали с металлическим сундуком.
 
После того, как на собрании директоров НЭК мы и чехи объявили свою цену, эта информация, согласно болгарскому законодательству, тут же появилась в прессе. До этого ни финны, ни китайцы, вообще никто в мире не обнародовал цену предложений на строительство АЭС. Тут же все было опубликовано, и в СМИ поднялся шум, что, де, это дорого, что так нельзя, имейте совесть, граждане и так далее. Мол, в Китае Россия построила станцию за 3,600 млрд. долларов, а тут 4 миллиарда евро просит, и пошло, поехало...
Как бы то ни было, мы достойно отвоевали в Болгарии, и было принято решение о том, что мы победили.
 
К этому времени эксперты "Worley Parsons" посчитали весь цикл станции, и пришли к выводу, что выгодней снести то, что построено, потому что 100 млн., которые пойдут на расчистку площадки, окупаются за 20 лет срока службы станции. При том, что в этом случае, сооружается новый проект, с большим сроком службы и более прогрессивными системами безопасности. К тому же мощность мы гарантировали 1060 МВт, которая может быть и больше при надлежащей эксплуатации.
Большую роль в нашей победе сыграл и тот факт, что Московский АЭП к тому времени получил сертификат ЕУРа. И когда наше тендерное предложение обсуждалось Брюсселе, это нам здорово помогло.

Впрочем, трудно сказать, как бы все закончилось, если бы мы с самого начала не пошли на интеграцию с европейскими фирмами. И это было очень правильное стратегическое решение, поскольку болгары, как члены Евросоюза и члены НАТО все делают с согласования и оглядкой на Европу. К тому же у болгар был уже хороший опыт интеграции, когда модернизировали АЭС «Козлодуй». Там работал консорциум в составе ЗАО «Атомэнергоэкспорт», Фраматом, Сименс и Вестингауз.
 
Так вот болгарская сторона в ходе работы с консорциумом по модернизации АЭС Козлодуй тогда многому научились, и у американцев, и у французов, и у немцев. И мы решили, что будет лучше, если мы привлечем к проекту европейские компании. Мы и так их уже привлекали, в том же Китае. И, наконец, болгары сами потребовали участия европейских фирм в проекте АЭС «Белене» и организации консорциума с ведущими европейскими фирмами.
Надо сказать, что помощь и польза от консорциума ЗАО АСЭ, АРЕВА, СИМЕНС - "CARSIB" была всесторонней. Когда мы участвовали в тендерных переговорах, представители "CARSIB" неизменно присутствовали на них, и всегда можно было посоветоваться с ними с точки зрения европейского похода: как наш проект будет смотреться в Болгарии и как лучше согласовывать с "Worley Parsons" тот или иной вопрос. И в качестве экспертов они всегда были на нашей стороне.

"Worley Parsons", кстати, тоже внесли большой вклад в саму организацию тендерной процедуры, в подготовку и проведение переговоров. Мы работали по европейским и американским стандартам, где все четко было расписано, и специалисты из "Worley Parsons" заранее высылали нам программу переговоров, заранее присылали вопросы, по которым надо было на предстоящей сессии защищаться, и мы под эту программу могли сформировать команду именно тех специалистов, которые были необходимы. Не скрою иногда нам приходилось очень трудно. По большей части на этих сессиях требовалось решение конкретных задач и конкретных вопросов, и решения принимали на месте, в режиме онлайн-связи с руководством АСЭ. Постоянная связь была и с Сергеем Ивановичем Шматко, и с Александром Анатольевичем Глуховым, а когда вопрос требовал коллегиального решения, мы откладывали его обсуждение, и С.И. Шматко собирал руководителей управлений и организовывал мозговой штурм по решению того или иного вопроса. Иногда до позднего вечера обсуждалось то или иное решение, но всегда утром мы получали совет или директивы, в каком направлении нам необходимо двигаться дальше в наших переговорах. В такие напряженные моменты помощь от руководства АСЭ была особенно ощутима.
 
После нашей победы в тендере, начались переговоры по контракту. Однако, время поджимало, вопрос с финансированием затягивался, а болгарам надо было начинать работу, для них, как и для нас, это был очень важный ключевой контракт, и было решено заключить соглашение на первоочередные работы стоимостью 200 млн. евро. Это соглашение в декабре 2006 года мы подписали, согласовали, и работа по проекту началась 2 января 2007 года, когда все еще в России были на новогодних каникулах.
 
В заключении хочу сказать, что от работы в Болгарии у меня остались самые теплые впечатления. Я и сейчас не теряю с ней связи, хотя уже не столько по атомной тематике, а по тепловой – группа компаний ОАО «Атомэнергомаш» поставляет оборудование для модернизации тепловых станций.



Сергей Рыжов (1959-2012), Директор-генеральный конструктор ОКБ «Гидропресс»:

Не секрет, что Республика Чехия сегодня не является производителем и поставщиком ядерного энергетического оборудования. Тем не менее, они вышли на тендер. Смысл чешского предложения – насколько нам было известно – построить практически «двойник» АЭС «Темелин». Поскольку это страна никогда не разрабатывала комплектный проект атомной станции и реакторной установки. Идея понятна – использовать опыт, который был получен на финальной части достройки и во время пуска АЭС «Темелин».
 
В рамках СЭВ, в середине 80-х годов Советский Союз передал проект Чехословакии. Был проект энергоблока конкретно для АЭС «Темелин» и был передан существенный объем технической документации по реакторной установке под производство оборудования. На тот момент эта передача осуществлялась по контракту. Наверное, это был некий аналог продажи лицензии. Но это далеко не полный объем комплектного технического проекта. Насколько я помню, передавалась документация по основному оборудованию реакторной установки – чертежи общего вида, таблицы контроля качества, пояснительные записки проектно-технических условий. Но не передавались анализы безопасности, а это довольно существенная часть технического проекта, которая необходима для лицензирования строительства. В этой части документация будет разрабатываться чешской стороной и, скорее всего, заново, либо будут использованы те материалы, которые были подготовлены в Чехии для лицензирования АЭС «Темелин». Но это было давно, и на каком уровне выполнено, мы не знаем, потому что это был закрытый для нас диалог между чешской эксплуатирующей организацией и чешским надзорным органом. И та, и другая сторона находились в стадии становления, а блок надо было проектировать, лицензировать и запускать. Поэтому процедура шла без особой огласки, без распространения информации. В каком объеме проводились анализы безопасности, соответствующее обоснование мы до сих пор не знаем.
Насколько этот опыт можно было применить в Болгарии – это уже другой вопрос. Определенные предпосылки к тому, что они потенциально могут справиться с такой задачей, конечно, были. Так что шапкозакидательские настроения у нас отсутствовали, мы серьезно подошли к конкурирующему предложению.

Все «плюсы», лежащие на российской стороне, в том числе и финансовый, делали ее преимущество неоспоримым. Россия предлагала построить АЭС «Белене» за 2,6 миллиарда евро, чешская цена – 3 млрд. евро. К тому же не надо было проводить поистине титаническую работу – состыковывать разные технические проекты, как это случилось в иранском Бушере, где российские и иранские специалисты и до сих пор еще бьются над тем, что когда-то начинали немцы (Siemens).

Оценка тендерных предложений вырабатывалась 17 месяцев. Было привлечено свыше 200 экспертов из 8-ми стран. Они проанализировали 62 тыс. страниц документации, подали 1580 письменных запросов к претендентам, согласовали 1840 переговорных позиций.

Софийская газета «Банкеръ» обещала своим читателям международный скандал, если тендер на строительство болгарской АЭС «Белене» выиграет российский проект. Она устрашала читателей тем, что «низкий ценовой уровень российского проекта преследует цели политики и энергетической экспансии» и предупреждает, что «демпинговых подарков Москвы следует опасаться». Эта точка зрения объяснима: неприятие былого «советского» еще дает о себе знать и переносится (не без энергии политической составляющей) на все «российское» сегодняшнее.

Как бы то ни было, в апреле 2005 г. Правительство Республики Болгарии приняло решение о достройке на площадке «Белене» двухблочной атомной электростанции. Национальная электрическая компания Болгарии (НЭК ЕАД) объявила тендер на сооружение АЭС «Белене», в котором наряду с ЗАО «Атомстройэкспорт» (ЗАО АСЭ), выступающим в альянсе с компанией «Areva NP», принимала участие компания «Skoda» в партнерстве с «Westinghouse».
http://www.rian.ru/interview/20060505/47348569-send.html

Михаил Никитенко, заместитель главного конструктора отделения ОКБ "Гидропресс":

Мы напрямую влезли в Европейский союз. И ЕС устроил экспертизу нашему проекту по полной программе, и все же мы выиграли этот тендер. Сегодня станция наша – это состоявшийся факт. Жалко, что тендер на сооружение Олкилуото не выиграли. Но может быть Ловиза-3 состоится Проект АЭС «Белене» очень близок к Куданкуламу. Такая же мощность, один генпроектант – Московский «Атомэнергопроект». Похожие требования, но жестче-все-таки Европа. И самое главное – одна основа – 392-й проект. Эта реакторная установка сегодня работает на 2-х блоках АЭС «Тяньвань» и готовятся к пускцу 2 блока АЭС «Ккуданкулам». В реакторной установке для АЭС «Белене» учтены самые современные подходы к обеспечению безопасности. Применяется философия глубокоэшелонированной защиты, согласно которой существуют несколько последовательных уровней безопасности. Если отказывает один уровень, то существует следующий уровень для того, чтобы помешать событию перерасти в аварию. Базовый уровень в системе - это предупредительный уровень, при котором предотвращение аварий достигается за счет надежного проекта, опыта по обеспечению качества и использования компетентного и обученного эксплуатационного персонала. Помимо этого, на случай отказа, существует защитный уровень, на котором определенные системы безопасности включаются автоматически, когда такие важные характеристики станции, как температура, давление, мощность или радиационные уровни, превышают заранее определенные величины для того, чтобы остановить развития аварий или свести к минимуму их последствия. Примерами таких систем являются система защиты реактора, аварийная система впрыска бора, система аварийного охлаждения активной зоны, система аварийной подачи электроэнергии, пассивная система отвода тепловыделения.

Высокая надежность этих систем обеспечивается за счет их резервирования, разнопринципности и разделенности. Если развитие аварии не будет задержано на защитном уровне, существует еще уровень ослабления последствий аварии, который обеспечивает, чтобы радиологические выбросы в окружающую среду не превышали допустимых пределов. С этой целью для здания реактора предусмотрена двойная защитная оболочка (контайнмент), представляющая собой герметичную оболочку - конструкцию из предварительно напряженного бетона толщиной более одного метра, облицованной изнутри сталью толщиной 8 мм. В этой гермооболочке предусмотрены также системы охлаждения и фильтры для того, чтобы гарантировать, что любые выбросы в атмосферу, даже в случае аварии, были в безопасных пределах. Для защиты герметичной оболочки от внешних динамических воздействий (самолет, торнадо, взрывы и т.д.) предусмотрена снаружи защитная оболочка, которая выдерживает все внешние динамические нагрузки.

Рубен Топчиян, заместитель генерального директора московского Института «Атомэнергопроект»:
 
Я думаю, в основе чешского предложения был наш базовый, серийный проект В-320. И речь идет о достройке по этому базовому проекту. Аналогичный блок построен на АЭС «Темелин». На нем был выполнен ряд модернизаций, которые также могли быть включены в чешское предложение. То есть логика такая: у нас такой же блок есть, поэтому мы можем его достроить. Плюс к этому – для первого блока у них есть корпус реактора.
Но даже если у них есть весь набор документации под АЭС «Темелин», он явно не соответствует сегодняшним требованиям. То, что  требуется делать сегодня –  это совершенно другой уровень.

В Болгарии эти требования определены, во-первых, законом, во-вторых – подзаконными нормативными документами по организации процедуры лицензирования. Это сложная, современная схема, которая отвечает всем международным требованиям. Она довольно близка к той процедуре, которую мы проходили на наших проектах за рубежом. По трем контрактам была пройдена процедура лицензирования строительства. Для Тяньваньской АЭС в Китае у нас уже есть лицензия на эксплуатацию. То есть все эти процедуры мы уже прошли, получили опыт и прекрасно понимаем весь объем работы и те сложности, которые возникают. Естественно, другая организация, которая впервые будет это делать, столкнется с целым рядом проблем. Это связано, в частности, с довольно пристальным вниманием МАГАТЭ ко всей процедуре. В Китае был проведен цел ряд миссий МАГАТЭ по различным аспектам обоснования безопасности. Все прошли с положительным результатом. Международные эксперты получили достаточно информации по уровню обоснования безопасности нашего проекта. В Болгарии, естественно, придется проходить такую же процедуру.

Основываясь на имеющейся у нас информации (она может быть не полной), могу сказать, что «Шкода» предлагает для АЭС «Белене» проект АЭС «Темелин» с учетом выполненной за последние годы модернизации АЭС ВВЭР-1000 по проекту У-87. То есть это проект, по которому построены и эксплуатируются все наши блоки ВВЭР-1000.
На мой взгляд, чешское предложение уступает по уровню предлагаемых нами Технических решений в части  безопасности и эксплуатационных характеристик. В нашем Техническом предложении учтено все, что было выполнено при модернизации действующих блоков ВВЭР-1000 (АЭС «Козлодуй», АЭС «Темелин» и российские АЭС), плюс проведены дополнительные технические мероприятия, о которых я упомянул выше.

В настоящее время Россия обладает большим опытом строительства АЭС, имеет на вооружении мощный научный, проектный и эксплуатационный потенциал. Опыт эксплуатации АЭС ВВЭР-1000 достаточно убедительно показывает правильность наших проектных решений.