Что посеешь, то и пожнешь

Что посеешь, то и пожнешь

 
В пять утра из полка передали о пропаже караульного: он исчез прямо с блокпоста, который находился с другой стороны поселка Борзой. Уже к шести утра к нам приехали ребята из ФСБ. Они передали нашему старлею пакет из штаба, в котором было распоряжение об усилении постов и бдительности. От них мы и узнали, что пропавший солдат служил во втором батальоне. В час ночи боец покинул свой пост, вроде, как в деревню за водкой пошел. На вопросы, не было ли ночью подозрительных передвижений, мы, естественно, дали отрицательный ответ. Ночь и правда была тихая, даже из ущелья не раздалось ни одного выстрела, да и туман стоял непроглядный. Чехи редко активизируются в туман.
   После того, как ФСБешники покинули наш блокпост, я задумался: «Да, сидит сейчас парнишка в каком-нибудь погребе или зиндане, стены которого обложены камнем, а с верху решетка. Мы когда за дровами с прапором ездили, он мне один такой зиндан показал, яма была узкая, как колодец, а в каменистую стену толстый металлический стержень вбит, на нем и держалась цепь с металлическим ошейником. Старик рассказал, что когда федералы отвоевали этот участок земли, то вытащили из этого ошейника российского полковника. А, может, ведут парнишку уже через ледник в Панкисское ущелье; теперь сожалеет, что вообще за водкой идти соблазнился». Ведь у него оружие с собой было, но стрельбы ночью слышно не было. Уж кто-нибудь да услышал бы. Сейчас на его  поиски брошены разведгруппы, зачистки в селе ведутся, да и ФСБ вон копошиться. После месяца проливных дождей солнце все еще никак не могло покончить с опротивевшей слякотью.
     Вечером, в пятом часу, нам сообщили, что караульный найден в очень тяжелом состоянии с колото-ножевыми ранениями. Его нашли за ущельем в «мертвом селе». Село прозвали «мертвым», потому что в нем почти никто не жил. Оно было брошено еще во время первой Чеченской компании. Нохчи туда не вернулся. Правда, все же жило в нем две пары сторожил, для которых умереть на своей земле было святым делом.
 Солдат, обнаруживших его еще живым, ранее видевших немало крови, охватил ужас от следов иступленного изуверства. Молодой парень был садистски изуродован: веки, мочки ушей и гениталии были глубоко надрезаны, кожа на кадыке была срезана, а на груди был вырезан полумесяц со звездой.
У найденного зудело и горело раздробленное изрезанное тело. От болевого шока ему мерещилось что руки, грудь, горло грызут стаи мохнатых фаланг. Фаланги рвали своими зубчатыми клещевидными челюстями кожу, мясо, сосуды и хрящи. Их, было много, они тянули руки книзу. Солдат лежал, прислонившись к валуну, и прижимал руки к груди.
Позже вызванная из Ханкалы вертушка, сверкая винтами и остеклением машины, в закатных лучах похожая на усталую птицу, высматривающую себе присаду, опустилась на месте происшедшего.
Огонь костра освещал  мрачные лица бойцов. Солдаты сидели в угрюмом молчании, чуть в стороне лежало тело погибшего прикрытое плащ палаткой. Небо было изрезано густо черными тучами. Эти смоляные тучи тонули и терялись в непроглядной темноте. Все это наводило на тревожное размышление. Для солдат в эти минуты весь мир замкнулся на этом небольшом осколке земли, окруженном со всех сторон мраком. Тяжелая беспросветная картина напоминала выхваченный эпизод из времен жестоких войн.
Офицер подошел к убитому солдату, поднял с лица плащ палатку. Мертвенно бледные глаза с еще более бледного лица смотрели в небо. На лице отразилось это особенное выражение недоумения и как будто вопроса, который оставляет смерть, как последнее движение улетевшей жизни.
Вертушка, забрав убитого, пронеслась над нами и скрылась за высокими горами Аргунского ущелья. Я, немигающим взглядом смотрел ей вслед в глубокое вечернее небо, в груди повис свинцовый с осадок злобы и непонимания, как так…. 
Глухая темень уже стала сумерками, луна катилась вверх , глубже запускала мягкие лапы в приущельные заросли, засыпала поляны ворохом серебристого света. Озарился весь просторный речной плес, курясь теплым парком, и один за другим умолкали утомленные коростели, никого не дозвавшись, а таинственные шепоты превратились в шорохи лесных зверушек.
Старший лейтенант Мамаев во избежании каких- либо не предвиденных чрезвычайных происшествий на нашем КПП, запретил покидать территорию даже днем. Так на некоторое время на нашем КПП поселилась неприятное напряжение.
Эта ночь была так же тиха и спокойна, как и прошлая, но тумана не было, то есть он был, но где-то гораздо выше. Мне снова выпало стоять с зенитчиком. Я карабкаюсь наверх и сажусь рядом с зениткой. Все залито лунным светом, но луны не видно, светится только кончик Мишкиной сигареты.  Слышно, как хлопнула дверь караулки. Мой друг Седой, вероятно, вышел на улицу, он несет другому моему другу Петьке, что–нибудь пожевать, что-нибудь из сладкого, вроде дембельской каши. А скорее всего, на сколько я их знаю, котелок чифира и плотно забитую беломорину, уж такие у них привычки.
 С мишкой зенитчиком, мы рассуждали и делали бесконечные доводы. Может, это был очередной протест выхабитов против того, что мы находимся на их земле. Ведь они не щадят даже своих не исповедующих их направление в религии.  А может, это чеченская молодежь поиздевалась над солдатом, именно те, у которых звериные наклонности глубоко заложены в подсознании. Для них садизм стал нормой поведения. А может, и отомстили за что, и вообще, за водкой ли он пошел…..
Незаметно разлившаяся багряная зоря подпалила горизонт.
 Сменившись в семь утра, мы как обычно сдали оружие и попросили Степу разбудить нас в одиннадцать часов, чтобы успеть сходить на рынок. Многие из нашей смены уже давно хотели прикупить себе кое-какие вещи. Кто-то - к дембелю портупею, кто-то - сумку спортивную, а кто - просто халвы да поглазеть, по рынку побродить. Степа разбудил нас, как обещал. Не спеша, мы встали, попили свежезаваренного киселя из сухпая.
 После серьезного инструктажа старлей все-таки разрешил нам выйти на рынок. Он приказал разводящему выдать нам оружие. Как вы уже поняли Мамаев был свежий лейтенант.
Последние его пять лет его жизни протянулись в институте….
И потому теперь он с упоением впитывал чумной мир войны. Все для него было здесь новым. И маянезная грязь, намертво въевшаяся в форму, и размеренный накатанный за тысячи лет быт войны. И даже сам ее воздух: коктейль солярового чада, кислого боевого железа, порохового нагара и дыма от вечно сырых дров – пьянил его, кружил голову незнакомым ощущением какой то не знакомой свободы.
Мамаев старался быть подчеркнуто аккуратным. Купленный перед отъездом в командировку добротный теплый камуфляж и берцы на меху он каждый вечер терпеливо отмывал от Шатойской грязи, чтобы утром выйти на развод в чистым.
 Каждое утро он ревниво оглядывал себя в зеркале. Из зеркала на него смотрел худощавый, брюнет, с тонкой ниткой редких юношеских усов. Его раздражал слишком свежий – с ноля – собственный вид. Ему хотелось выглядеть как ротный майор Стрельцов, чей выцветший до белизны Горник, растоптанные легкие берцы и видавший виды рыжий верблюжий свитер безошибочно выдавали в нем бывалого вояку.
 Довольные, что наши планы так удачно решаются, мы поспешили за покупками. По мере приближения к рынку мы увидели два бронетранспортера, они стремительно мчались к рынку со стороны полка. Машины из второго батальона не возможно было не узнать. Парни, что служили во втором бате, любили стремительную езду. Броня всегда была облеплена бойцами. Но на этот раз на машинах никого не было. Странно. Черные флажки смертников на радиоантеннах точно их. Но где же бойцы, отчего же на броне никого? Они много раз приезжали к нам на помощь во время ночных обстрелов. Да и сейчас, судя по их скорости, они едут на вызов. Наверно, в Шатое, только там в дневное время могли произойти заварушки.
 И вот с одной стороны к рынку приближаемся мы, а с другой - ревущие «бэтэры». И по нашим предположениям, боевые машины уже вот-вот пронесутся мимо рынка, мимо нас, мимо нашего КПП и помчаться в Шатой. До торговых палаток, что им, что нам, оставалось метров по тридцать. Как вдруг машина, ехавшая второй, поравнялась с впереди идущей и открыла огонь из крупнокалиберного пулемета прямо по торговому фургону, стоявшему на краю рынка. Как раз в нем продавались сладости. Мы мигом перемахнули через бугор и пригнули головы. Ну, дела! Броневики продолжали идти наравне. Один из них протаранил насквозь расстрелянный фургон, как будто он был из картона. Второй сметал палатку за палаткой и так весь торговый ряд. Чехи еле успевали выскакивать из-за прилавков. Доехав почти до нас, машины развернулись и помчались счищать последний ряд. На броне висли разные тряпки, веревки, покрывала, которые были натянуты над торговыми лотками вроде навеса. Под колесами трещали сами прилавки и скамейки, кучи цветастого рыночного ширпотреба вдавливались в грязь. Снеся весь ряд до самого конца, «бэтэры» разворачивались и снова перли по раздавленному рынку. Чехи в панике, ругаясь и голося, выхватывали чуть ли не из-под колес уцелевшие вещи. Женщины плакали, громко кричали, и по-чеченски и по-русски проклиная наших солдат. Сделав третий круг, техника развернулась и, также стремительно последовала обратно в полк. Да, подумал я, сходили на рынок: купили халвы и лаваш купили…  Стараясь не привлекать к себе внимания, мы, потрясенные происшедшим, молча поспешили обратно к блокпосту.
 А второй бат сделал все «ювелирно», без жертв и раненых. Во втором батальоне как известно, служили серьезные люди, готовые на все ради друзей. Им не однажды приходилось испытывать на себе непримиримое, жестокое, беспощадное отношение чеченцев. Происшедшее с их товарищем по службе вызвало не только шок, но и непреодолимое желание отомстить. Месть страшна и по сути нелепа. Это, что коса на камень - тупится только коса.


Рецензии
Михаил!
Отлично, книга состоялась, хотя я прочел всего два рассказа.
Остальные буду читать по одному, потому что это не боевик,а настоящее...
Кстати, везде пишется зиндан и зенитка. У тебя наоборот. Хотя это и добавляет колорита.
Уверенная проза. Причем солдатская. Вот Симонов тоже хорошо про войну, а только проза у него офицерская.
Рад знакомству.
Виктор

Виктор Авива Свинарев   25.06.2013 20:49     Заявить о нарушении
Виктор, спасибо за замечания. Буду исправлять. Подобного будет встречаться много, еще никому не давал на проверку. Как вынул из себя это 12 лет назад так и похоронил. Спать стал спокойней и т.д, все как психолог обещал: вынь, расскажи и станет легче.

Михаил Чуклов   25.06.2013 22:40   Заявить о нарушении
Михаил!
Я сам не очень, но мне посоветовали разделять абзацы промежутком, даже двумя. Отступа в прозе ру нет, но и это делает текст стройнее.
И кроме того, подчеркивает главную мысль
Если будете согласны, то, читая, могу дать список опечаток.
Успеха
Виктор

Виктор Авива Свинарев   25.06.2013 22:54   Заявить о нарушении
Виктор, если вам не сложно, то я согласен принимать от вас поправки и замечания. Буду очень признателен. Про абзацы понял))

Михаил Чуклов   26.06.2013 22:06   Заявить о нарушении
Да, это не боевик. Это правда. Знакомое выражение-Нохчи туда не вернулся. С ув. к Вам Миханл, Эрих Лаутен

Эрих Лаутен   24.10.2013 00:16   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.