Аппетитный шашлык

Аппетитный шашлык


Ночью, сидя на топчанах и раскуривая косяк, мы частенько делились друг с другом своими мечтами и дальнейшими планами на жизнь. Да, абсолютно точно, на гражданку каждый из нас вернется уже другим человеком. Как обычно расхохотались, потом вдруг стихли, вспомнив про Сашку Сапогова. Злобы и мести хватало в каждом, но знать бы, кому мстить. Ведь никто не хотел прийти живым к убитому домой. Потом снова мысли наши рассеялись. Витек, решив отвлечь нас, рассказал смешную историю, произошедшую с его другом Димоном на гражданке. Димону безумно нравилась одна очень красивая, бесподобная и гордая девица. Но как только он начинал подбивать к ней клинья, она сразу же его обрубала и отшивала. Не прельщали ее ни деньги Димы, ни его машина, ни тем более его глупые шутки и откровенные речи. Димон же не отчаивался и однажды в одном из клубов ему все таки удалось найти с красоткой общий язык, и, более того,  они провели вместе ночь. Толи она и впрямь услышала его признания, толи пьяна была и в таком состоянии он, наконец то, понравился ей. А на следующее утро Дима ввалился в спальню с сотней длинностебельных роз и разбудил княгиню, нежно опуская их ей на лицо, лепестки один за другим. Когда же она окончательно проснулась, он обрушил на нее Ниагару лепестков. Пожалуй, это был самый романтичный момент в жизни его девушки. Она была счастлива. Тем же утром они ехали в машине на городскую площадь, хотели позавтракать на свежем воздухе в обществе туристов покормить голубей и разгадывать кроссворд в одной из газетенок Мегаполиса. Вдруг проезжая через бульвар, она  увидела огромный фанерный щит с надписью, выведенной пульверизатором: «100 роз всего за 10 долларов»,  ее сердце упало, словно труп с камнем на шее в реку Оку. Дима замер в своем кресле. Но дальше было еще хуже. Горел красный сигнал светофора, и тут из ларька выходит мужик кавказской внешности и, обращаясь к ошарашенной блондинке, произносит: «О, здравствуйте, девушка, как вам повезло, этот джигит мой лучший клиент». Можете себе представить, что было потом.
 Помню, он глубоко затянулся и, глядя на дежурную, тускло горящую лампочку, прошептал:
-Как порой приятно ночью покурить травы….               
  У нас у всех  была одна единая Мечта, которая объединяла нас: это желание как можно быстрей вернуться в ту жизнь, где не будет тянуть плечо АКМ, и в кустах нет мин.
Потом Саня глупо улыбнулся и одурманенным голосом еще громче прошептал:
-А ведь в детстве все любили читать и смотреть фильмы о войне…
 Вскоре все расползлись по топчанам и уснули.
Мощный взрыв разбудил нас. За взрывом последовали короткие пулеметные очереди. Вскочив, мы быстро оделись, похватали оружие и выскочив на улицу, сразу же наткнулись на Витьку.
-Рвануло где-то у подножья горы. Москва, Стручок к четвертому посту, остальные со мной к второму. Стручков и я ринулись на край ущелья к четвертому укреплению где стоял тягач с ЗУшкой. Остальные убежали в туман ко второму укреплению, как раз оно и находилось ближе к горе. Я помню, как командир саперов старший лейтенант Щеткин стучал себя пяткой в грудь, уверяя, что даже мышь там не пройдет. Рассредоточившись у укреплений, все прислушались. Ослепляющий густой туман не давал осмотреть место взрыва прибором ночного виденья. Через пару минут Витек подбежал к нам и присел рядом у МТЛБ.
-Заяц с полком связался, силы едут! С утра броня МТЛБ была, как инеем, покрыта ледяным потом росы и отдавало в тело какой-то холодной дрожью в плечах и лопатках. Привычная, ставшая родной за эти месяцы машина вдруг показалась чужой и холодной.
Через минут тридцать прибыло две боевых машины со «спецами». Начинало светать. Ну, нормально, значит, мы все-таки успели поспать, успокаивал я себя.
«Спецы»,  разузнав у нас в чем дело, взяли карту с обозначением растяжек и, ощетинившись стволами автоматов и гранатометов, смело выдвинулись к подножью горы.  Обратно с места осмотра  «спецы» вернулись минут через двадцать. Один из них держал в руке крупную ляжку какого-то животного.
-Это кабан на растяжку напоролся, мы ее заново на том же месте поставили! Фантастика, как через сигнальные мины пробрался. Даже на карте видно - сеть плотная. Аж, до боевых растяжек добрался, там его по частям и разорвало. Сообщите в штаб.
Я подошел к бойцу , держащему кровавую ляжку кабана.
-Слушай, для чего ты ее с собой тащишь?
-Ты что, братан, это же мясо! Парней шашлыком угощу.
И, правда, ведь это мясо! В голове моей молниеносно родилась тревожащая воображение идея.               
Я разыскал Витька, он сидел с Зайцем у рации и слушал все переговоры «спецов».
-Слышь, Борода, спроси разрешение у старлея, давай за мясом сходим!
-За каким мясом , куда сходим? Ты что, Москва, тебе сейчас в наряд заступать!
-Давай, успеем!
-Да кто тебе мяса то даст?
-Мы сами возьмем, кабана ведь разорвало, вон «спецы» какой кусище захапали! Давай, шашлыков похаваем!
-Точно! Сейчас я к старлею сбегаю.
Аккуратно обойдя по карте все растяжки, мы вышли точно на место ночного взрыва. В радиусе десяти метров были разбросаны фрагменты животного.
-И впрямь кабан, смотри, клыки какие!
Я посмотрел на челюсть, лежащую неподалеку, из нее торчали характерные только кабану длинные клыки. Отыскав заднюю часть животного, мы заметили следы ножа. Это «спецы» себе ляжку отрезали. Оставшаяся ляжка была вся посечена осколками. Но основной удар пришелся, явно, на переднюю часть: ее разорвало в клочья. Головы с верхней челюстью  вообще не было поблизости, зато внутренности были разбросаны повсюду.
-Ну что, берем задницу?
-Берем!
Как мы ни старались, туша не влезала в специально прихваченный для этого из каптерки мешок. Штык-ножом резать было бесполезно. Как не пыжься, только время зря потеряешь. В конце концов, перекладывая по очереди друг другу на горб ляжку с продолжением туловища кабана, мы дотащили ее на блокпост.
Вернувшись, я одел бронник, перезарядил АКМ и пошел менять Ару. Ара, сидя на пеньке у третьего укрепления, весь изъерзался в ожидании смены.
 У Ары была типичная дагестанская внешность: впалые щеки, резко обозначенные скулы и оливково-черные крупные глаза, в которых постоянно жила вязкая сонливость. Глаза его говорили о физическом изнеможении и хроническом недосыпании. Его бледный камуфляж, полинявший от частых стирок, из-за большого размера висел балахоном. Если бы разбухшие в сезон дождей от воды и грязи берцы на его ногах могли  разговаривать, то они бы без умолку громко матерились, обсуждая здешнюю погоду и землю. Кто как не они прочувствовали в полевых условиях да еще при боевых действиях упругость и сумасшедшую торопливость русского солдата с одной стороны и свинское отношение чеченской земли - с другой стороны.
-Слышь, Ара, ты шашлык умеешь замачивать?
-Да, я у дяди мангальщиком работал, знаешь, какие шашлыки делал: пальчики оближешь!
-Ну, тогда спать ты сейчас не ляжешь. Мы, короче, с Щеглом кусок того кабана притащили. Давай, лука, сметаны надыбай в поселке, да замочи мясо, чтобы мы потом пальчики неделю облизывали. Да давай побыстрей, а то мясо уж скоро тухнуть начнет!
Ара не огорчился, сон конечно дело хорошее, но ему и самому хотелось, наконец-то, отведать свежего мясца, да и дело было для него привычное. Туман, окончательно растворяясь, уносил с собой тревожное утро. Но если внимательно присмотреться, то его оставшиеся рваные клочья внизу, в долине,  перемещаясь, создают причудливые узоры и фигуры. Вскоре верхушки травы оказались в дымке солнечного света, усеянные глупыми вялыми бабочками, молью и мошками. В эту дымку ныряли голодные, охрипшие сойки и иволги.
К обеду повсюду разлился аромат жаренного мяса. То, что не влезло в ведро с шашлыком, Ара решил пожарить на сковороде к обеду. Вдыхая аппетитный дух, исходивший из кухонной палатки, все укрепления тут же позабыли о консервах «Лещ в томате», которые уже невозможно было принимать в пищу, и ждали мяса, брызжа слюной на полтора метра. Ара раздобыл и кетчуп, и перец. Обед был просто замечательный. А шашлыка поесть мне так и не удалось.