118. Профсоюзную музыкальную школу закрыли

На фотографии Сергей Иванович Кручинин (справа), директор профсоюзной музыкальной школы в 1964-1968 гг.


Профсоюзная музыкальная школа живет и работает

Школа быстро выросла до 300 учащихся и прожила четыре года. Все эти годы директором ее был молодой энтузиаст музыкант Сергей Иванович Кручинин. Именно ему пришлось руководить школой в трудное время её становления в жилых квартирах. Подбирать преподавателей музыки, создавать коллектив, Крутиться как белка в колесе при нехватке преподавателей, помещений и инструментов. Всё бывало. Но ему помогал родительский комитет школы, сразу после создания взявший курс на помощь школьному коллективу.

Но поступили, наконец, и купленные нами несколько фортепиано и разного рода музыкальные инструменты. И штат преподавателей был укомплектован.

Коллектив начал работать. И как! В школе почти сразу был создан хор и своя опера. К весне 1967 года была поставлена первая опера «Теремок».

Очень активно работали баянисты. Они предложили собрать ансамбль баянистов, и ОКП купил для ансамбля набор баянов от самых больших до пикколо. Тут я вспомнил оркестр губных гармошек, который видел в небольшом городке недалеко от Дрездена в ГДР. Там тоже была линейка губных гармошек всех размеров. Самая большая была длиной метра 2-2.5, и стояла она на специальной подставке.

Эти подробности я вначале не помнил, и первый вариант моего рассказа о музыкальной школе был без них. Но тут помог случай. Случай помогает мне уже не раз и не два. Как я благодарен «его величеству», случаю.

Директор музыкальной школы Сергей Иванович Кручинин

В блоге Живого журнала появился рассказ киножурналиста А.Г. Раппопорта о Сергее Ивановиче Кручинине, который написал и издал книгу о дирижере Симфонического оркестра Новосибирской консерватории Арнольде Михайловиче Каце, в оркестре которого Сергей Иванович играл на альте в течение 41 года.

Вот, что было написано Александром Григорьевичем:

«Когда-то - кажется, что совсем недавно - я часто встречал героя этой книги, а один раз даже взял у него большое телеинтервью. Это был Народный артист СССР, основатель, руководитель и дирижёр академического симфонического оркестра Новосибирской филармонии Арнольд Михайлович Кац.

 

Собственно говоря, герой "озорной поэмы", или, как справедливо уточнил автор предисловия к книге Владимир Калужский,– "плутовского романа" "Дирижёр из провинции" – отнюдь не реальное, а вымышленное лицо - некий Марк Гор, но роман не зря имеет посвящение, звучащее так "Приношение Арнольду Кацу - Народному артисту СССР".

Автор романа - писатель с немалым уже стажем, автор многих книг, в том числе, и документальной повести о А.М. Каце "Наедине с оркестром". Автор многих сценариев для кино и телевидения. Мой очень давний уже друг. О себе он пишет на страницах "Прозы.ру" так: "Всё это время я ухитрялся играть на альте в симфоническом оркестре под руководством А.М. Каца. Несколько раз порывался уйти на телевидение, но личность Арнольда Михайловича, его музыкальный фанатизм меня останавливали. И так 41 год".

Работа над романом продолжилась и тогда, когда Сергей совершенно ослеп, заболев осложнённой диабетом глаукомой. Роман был им завершён вслепую на компьютере, озвучивающем каждое нажатие клавиши. А затем им была написана и театральная повесть "Танго для кошки", сейчас он пишет очередной рассказ...

Позавчера мы с Сергеем сходили на авторский вечер нашего общего знакомого - композитора Юрия Юкечева, проходивший в Большом зале Новосибирской консерватории.

Пообещал зайти к Сергею ещё раз, чтобы приобщить его к ЖЖ. Возможно, что восстановим связь с другим нашим общим товарищем - тоже пишущим альтистом из оркестра А.М. Каца, живущим сейчас в Германии - Евгением Кержнером».

А когда я откликнулся на этот рассказ, пожелав Сергею Ивановичу Кручинину доброго здоровья и передав ему привет, получил в ответ такую реплику:

«Взаимный от него привет - он был какое-то время директором одной из двух музыкальных школ в Академгородке (той, которая была профсоюзной, как он выразился) и очень тепло Вас вспоминает.

Дальнейшее было делом техники. Через несколько дней Александр Григорьевич Раппопорт уже организовал нам с Сергеем Ивановичем разговор по скайпу.

Ну как не порадоваться, во-первых, тому, что на свете есть такие люди, а, во-вторых, что дожил я до века невиданной техники коммуникаций.

И вот теперь я могу более подробно рассказать и о школе, и о некоторых деталях ее жизни, и о ее конце со слов директора нашей профсоюзной музыкальной школы.

профсоюзная музыкальная школа закрылась

Вот, что я написал о закрытии музыкальной школы вначале.
Кто-то впоследствии убедил профсоюзный комитет, что не надо ему заниматься такими «несвойственными» ему делами. Много «лишних» хлопот. Это дело областного отдела культуры. А он, кстати, с самого начала плохо относился к нашему начинанию, хотя методически мы замкнули школу на него. (речь идет о руководстве профсоюзного комитета, пришедшего в марте 1967 г.) Руководители же городской музыкальной школы в Академгородке, находившейся в пристройке к 130-й школе, относились к профсоюзной школе свысока, – «...мол, кого там учат? Дети без слуха. Преподаватели туда идут второсортные, потому что, какой им там интерес».

Теперь я знаю историю закрытия школы более подробно, хотя некоторые моменты остаются непрояснёнными.

Прежде всего, неясна причина, по которой активно работающая школа была закрыта. Могу только догадываться, что одной из причин могло быть нежелание нового состава Объединенного профсоюзного комитета СОАН заниматься этой школой, само существование которой было необычным. Ведь она тогда существовала на родительские взносы, и этих денег было буквально тик-в-тик. Но б;льшую плату за обучение взимать было невозможно. Зарплаты у людей были очень маленькие. Мне приходилось «подбрасывать» школе деньги, под разного рода предлогами, перекладывать хозяйственную деятельность на службы Управления делами, за счет ОКП приобретать и ремонтировать музыкальные инструменты. Новый состав ОКП мог не захотеть всё это делать.

Наверное, была и другая причина для закрытия школы: квартиры могли понадобиться Президиуму СО АН, а профсоюзный комитет не сумел противостоять его давлению. Или не нашлось помещений, куда можно было школу перевести. Или не было желания этим заниматься. В этом случае я бы стал искать (и непременно бы нашел) другие помещения, пригодные для занятий. В конце концов, я полагал, что мы сумеем в будущем построить для нее отдельное здание. Для новых руководителей ОКП поиск помещений стал бы неодолимым препятствием.

А время, между тем менялось, – в 1967-1968 гг. до музыкальной школы и детей никому уже дела не было – власти расправлялись с «подписантами», ликвидировали в зародыше инакомыслие, закрывая дискуссионные клубы, ломали «Интеграл», гасили «Факел». Общественность тогда попритихла, и закрыть музыкальную школу было проще простого. Это и сделали одним росчерком пера, кажется, именно в 1968 году.

Так или иначе, но школу попросили закрыться. Представляю себе, какой это был удар для преподавателей школы, родителей учащихся и самих юных музыкантов. Но заместитель Председателя ОКП Владимир Францевич Хутко (в прошлом один из секретарей райкома КПСС), видимо, был озабочен только одним, – закрыть школу и освободить квартиры.

 

В этой ситуации Сергей Иванович Кручинин (на фото справа), на мой взгляд, сделал невозможное. Как я понимаю, он стучался во все двери. Достучался только в самую последнюю – к заведующему Областным Новосибирским Управлением культуры Николаю Романовичу Чернову. Сергей Иванович предложил ему присоединить профсоюзную школу к Музыкальной школе №10. Ему удалось также убедить Н.Р. Чернова изыскать для этого необходимые средства. И, что удивительно, для того времени, средства нашлись.

Здесь следуют сказать добрые слова в адрес Н.Р. Чернова. Надо было очень сильно захотеть достать деньги на расширение музыкальной школы № 10, а потом уговорить директора этой школы принять детей, которых она считала бесперспективными, в школу, а преподавателей на работу. Несколько лет преподаватели нашей школы чувствовали себя в школе людьми второго сорта. Но все проходит. Прошло и это.

А Сергей Иванович Кручинин, ещё будучи директором школы, играл на альте у Каца. Там и остался на сорок с лишним лет.

А что касается бесперспективных детей…

Я до сих пор помню счастливые лица детей в этой школе. Я слышал их хор на концерте, который они дали в конце учебного года в следующем году. Честное слово, этот хор совсем не фальшивил. Я помню, как родители благодарили меня за возможность учить детей музыке, – другой возможности у них не было... И я до сих пор уверен, что был прав, создавая школу для ВСЕХ детей, а не только музыкально одаренных. Думаю, что читая эти строки десятки, а, может быть, и сотни детей обучавшихся в этой школе, вспомнят ее с благодарностью, вспомнят и поблагодарят своих учителей.

По какой причине школу закрыли? Кто распорядился? Я не знаю, пусть расскажут об этом «доблестном» событии профсоюзные деятели тех лет, если кто помнит и соберется с духом. Впрочем, председателя ОКП Алексея Андреевича Жирнова, который сменил меня на должности председателя ОКП, уже нет, – он скончался несколько лет назад в Хьюстоне (Техас), где до последних дней своей жизни занимался научной работой на выделенные Военно-морскими силами США гранты. А в декабре прошлого (2010) года ушел из жизни и его первый заместитель Анатолий Герасимович Трофимович, сменивший Гария Григорьевича Платонова. А.Г. Трофимович, наверное, лет двадцать проработал на этой должности. Мир их праху.

А мне жаль, что профсоюзная Музыкальная школа существовала недолго. Жаль тех сотен, а, может быть, и тысяч детей, которые могли бы приобщиться к музыке. Жизнь этих детей стала беднее. Беднее стало и общество.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2013/05/14/329