Принцесса Мизии

               

   - Моя госпожа, вам не пристало вести себя столь опрометчиво и купаться обнаженной вблизи от дворца! Вас кто-нибудь увидит!

   Из-за розовых кустов гортензий раздался мелодичный смех.

   - Неэра, не говори глупостей. В этой части сада никогда не бывает посторонних.

   - Но рабы ведь могут заметить, – не переставала увещевать госпожу молодая девушка.
 
   - Что мне дело до рабов. Разве их кто-то считает за людей? 

   - Ну…, - развела руками Неэра. 

   - Тебе не убедить меня, моя славная блюстительница порядка, - и с этими словами ветки душистого жасмина раздвинулись, и между ними появилось миловидное личико девушки, примерно одного возраста с Неэрой. В ее темных глазах плясали веселые огоньки, а маленький пухлый ротик продолжал обстоятельно рассуждать: - Стража, под страхом жестокой расправы, не смеет даже носа сунуть сюда, а евнухи – не мужчины. Значит, судя по твоим умозаключениям, мне следует "опасаться" только нескольких женщин, которые способны случайно забрести на мою половину дворца, но, - и она хитро сощурила миндалевидные глаза, - я их совсем не боюсь. Пусть увидят меня и умрут от зависти, мне не жалко.

   Тут девушка и вовсе вышла из тени деревьев, держа в обеих руках лепестки медовой гортензии, и с грацией лани, покачивая изящными бедрами, прошествовала по гранитным плиткам вдоль клумб с пионами и нарциссами. Солнечные лучи мягким теплом обволакивали упругое тело и весело играли с густыми черными волосами, отливающими при свете дня необычным красноватым оттенком, отличительной особенностью женской половины семейства Мирбинадов.
   
   Неэре ничего не оставалось делать, как использовать последний весомый довод:

   - Но что бы на это сказала ваша матушка?

   Тонкие брови сошлись на переносице и молодая госпожа, подойдя к мраморному бассейну, по краям изобилующему сюжетными композициями, стремительно прыгнула в воду. Сверкающие на солнце брызги, как хрустальные капли, полетели в разные стороны и широкими кругами разошлись по зеркальной поверхности.

   - Ты не можешь знать наверняка, Неэра, ведь, Ниоба была моей матерью, не твоей! – девушка с силой ударила рукой по воде. – Твоя же мать была рабыней! – она глубоко и часто задышала, отчего ее острые соски то поднимались ритмично вверх, то скрывались меж розовых лепестков, плавающих подле. - Не смей говорить о моей матери так, будто ты являешься частью нашей семьи! Этого никогда не было!

   - Но госпожа Ниоба…

   - И перестань произносить ее имя! – красивое лицо молодой госпожи исказилось от ярости. – Ты родилась от случайной связи моего отца и рабыни с северных земель. Моя мать сжалилась над тобой, когда твоя умерла родами, и согласилась оставить при дворе, - она вперила свой пристальный взгляд в большие и кроткие глаза Неэры. - Но ты никогда не станешь равной мне по положению! Запомни! Никогда!

   - У меня и в мыслях ничего подобного не было, - в ответ послышалось едва разборчивое бормотание. - Простите, если позволила себе лишнее.

   Госпожа лишь передернула плечами и нырнула с головой в гущу благоухающих лепестков. Гром и молния! Как же ее временами раздражала эта паршивка! Она терпела возле себя внебрачную дочь Даскилла только из-за светлой памяти Ниобы. Мать всегда относилась к ней с терпением и лаской, говоря, что девочка такая же дочь своего отца, как и она, Адиатт, принцесса Мизии. Ну, нет! Как бы ни так! В ее жилах течет кровь Великого Приала Дарданского, которому когда-то подчинились все мизийские племена! А кто такая Неэра? Дочь еле уцелевшего в битве с сурианами правителя Келен и рабыни с острова Проконнес!
 
   Немного поплавав в воде, согретой лучами полуденного солнца, и отчасти успокоившись, Адиатт вышла из бассейна в гораздо лучшем расположении духа. Она не стала оборачиваться в мягкое полотенце, услужливо поданное ей одной из темнокожих рабынь, а предоставила искрящимся каплям, стекающим по ее стройному загорелому телу, высохнуть самим.

   - Не желаете ли освежиться, моя госпожа? - тем временем молвила Неэра.

   Она давно уже привыкла к вспыльчивому характеру принцессы и научилась не обращать внимания на ее внезапные перемены настроения. Адиатт с самого детства вела себя своевольно и независимо, и даже отец не знал на нее управы.

   - Подай мне розовую воду с кардамоном.

   Волосы принцессы намокли и тяжелыми прядями лежали на плечах и спине. Темнокожая рабыня подобрала густые завитки волос и, скрутив их в тугой узел, заколола на голове черепаховыми шпильками.

   Адиатт сделала несколько глотков прохладительного напитка.

   - Авра, оставь меня, - приказала она резко. – Я хочу еще поплавать.

   Меж тем в густых зарослях платана, в тени могучего векового дерева скрывались две мужские фигуры. Они жадным взором следили за каждым движением прекрасной Адиатт и втайне мечтали заполучить ее.

   - Ты только полюбуйся на эти плавные изгибы спины и бедер, мой дорогой друг, - восхищенно шептал тучный мужчина средних лет в длинных, богато расшитых золотом и драгоценными камнями одеждах на ухо своему доверенному лицу. – Я ни у кого еще не встречал такой тонкой талии и длинных стройных ножек! Ох, как они будут обвивать мой крепкий торс, - грезил он в сладостном предвкушении. – А эти груди, словно, спелые персики с торчащими вверх сосками станут прижиматься ко мне и щекотать мои плечи и живот. О-о, - его мясистая рука скользнула под подол шелкового платья и, нащупав свой подрагивающий член, он с наслаждением принялся поглаживать его, плотоядно облизывая пересохшие губы. - Я уже вижу все наяву. Как же это будет волнующе! 
 
   Стоявший рядом высокий, крепкого телосложения молодой человек с отличительным знаком на плече, указывающим на принадлежность к высшей военной элите государства, повел плечами и с омерзением взглянул на дородного господина. Но тот уже ничего вокруг себя не замечал. Закатив глаза и, облокотившись спиной о толстый ствол дерева, он предавался собственным пьянящим ощущениям, со стороны выглядевшим чересчур тошнотворно.      

   Некоторое время спустя, когда его ладонь оросила струйка липкой жидкости и несколько капель, упав на землю, благополучно впитались в почву, а его прерывистое дыхание восстановилось, он снова обратился к командующему дворцовой стражей:

   - Не правда ли, Тил, она - само совершенство? Кто бы мог подумать, что у этого грязного варвара родится такая дочь. Она невероятно красива и соблазнительна.

   - Должно быть, красоту она унаследовала от матери, - хрипло отозвался Тил, не в состоянии оторваться от созерцания столь прелестной наяды.

   - Ха, - со смешком ответил властитель Лидийского царства, - ты прав, мой друг. Ее мать была первой красавицей Мизии, предпочтя мне этого фригийского неудачника Даскилла, - и, немного помолчав, мрачно добавил: – Но все оказалось как нельзя лучше… Напоследок я поимел эту шлюху Ниобу в ее собственной постели на глазах у муженька… А теперь и ее дочь находится в полной моей власти…