русская партия

РУССКАЯ ПАРТИЯ

                Холонский парк весь в цвету. Говорят, что он цветет круглый год.    И круглый год здесь слышится пение птиц и детский гомон. Детей здесь много. Пенсионеров больше. Половина играет в домино, половина – в шахматы, а оставшиеся пятьдесят процентов подсказывают. Активно подсказывают. Сначала говорят, потом пальцем указывают на клетку. Потом сами берут фигуры, сами переставляют, сами сбивают. И за черных и за белых. И вот ты узнаешь, что проиграл партию и  вылетаешь. Вот теперь можно прикоснуться к фигурам и поиграть. Это если ты проиграл. Хуже, если выиграл. Тогда противник непременно скажет, что ты вообще играть не умеешь и больше он с тобой за один стол не сядет. Короче: хочешь потерять партнеров – выигрывай.
     Два длинных стола, за каждым столом разыгрываются по три партии. В отдалении на скамейках тоже играют, но все внимание к столам, окруженным болельщиками. В самом эпицентре Женька-афганец на инвалидной коляске. Он когда-то под Кандагаром поймал растяжку. Ноги там остались, а вот голова светлая и душа чистая здесь, на Святой Земле. Одноклассница Ривка разыскала его, выходила  и вывезла. Живут они в Ришон Леционе, и по субботам Ривка привозит его к нам в Холон. Это  всего в пяти километрах от Ришона. Женька за справедливую игру: никогда не подсказывает, он сам просчитывает каждую партию и сопереживает.
     А каждая партия – это строчка истории. Вот играет Моисей. Он играет основательно, по строгому плану. Подолгу обдумавает каждый ход.
- Моисей,- говорят ему зрители,- пора ходить, а то  ведь будешь мучить нас сорок лет, дай тебе Бог здоровья хотя бы на десять, что бы ты все-таки отметил свои сто двадцать.
    А вот Давид – простой красноярский мужик еврейской национальности. Он всегда на конь ф3 отвечает конь ф6 – разыгрывает русскую партию. Ему  не важно выиграть, важно пообщаться. Он и общается и поет громко «Бирюсинку». Это в миттельшпиле. А в эндшпиле, если русская партия дотягивает до этой стадии, может и морду набить. Если играет с Сеней. Так вот, играя с ним Давид однажды спросил: - Знаете вы что такое эксгебеционист? Не знаете? Это же Сеня – бывший ГеБешник. Просто КВН.  Записывать за ним нужно.
     - Вот вы говорите терроризм,- грустно замечает Давид. А к нам каждую зиму приезжает из Сибири теща. Международного масштаба в этих событиях, конечно, нет, но элементы терроризма явно присутствуют.
Давида обязательно кто-нибудь поддержит.
- А я возвращаюсь вчера поздно после шахмат домой и сразу на кухню. Никого. Потом в спальню – никого. Под кровать – никого. В шкаф… А там сидит моя мама и говорит: - Жениться тебе, Ростик, надо.
- К стати, насчет жениться. Вот объявление в газете: - Молодой эскимос-еврей познакомится с пожилой эфиопкой для создания прецедента.
- А вот еще объявление: «Состоятельной семье требуется горничная. Приходить со своим горном».
- А я вчера был в больнице Вольфсона. Так там больной с надеждой спрашивает
- Доктор, я буду жить? А врач вежливо так: - Вас интересует, есть ли жизнь после смерти?
-Это точно наш врач, из алимов. С юмором. Эти местные датишные вообще без юмора.  Только и знают что делать детей по восемь штук. Сначала в постель лезут, а потом в бюджет. Вот и появляются объявления вроде этого:
«Молодая семья возьмет девятого ребенка на усыновление. Первые восемь как-то не ужились.»
- И вот они считают себя настоящими евреями. А воевать не хотят. Воюют наши парни. Слушайте дальше. Этот шасовец министр внутренних дел Эли Ишай подготовил новый законопроект в Кнессет  и предлагает чтобы настоящим евреем считался тот, у которого обе мамы еврейки.
Все чаще задумываюсь над модным сейчас словом – ностальгия. Ностальгия по кому и по чему? Прожил в Холоне длительное время и совсем не ностальгировал ни по нашему государству, ни по жеку, ни по лифту, ни по дорогам, ни по мэру, ни по президенту. Вспоминались часто близкие и друзья, которых, конечно, никогда не забуду.  Там, в Израиле появились новые  знакомые, с некоторыми из них сильно сблизился. И видится мне сейчас холонский парк, ярко-розовыми пучками цветет дерево Израиля, которое в диком виде сохранилось в Никитском ботаническом саду. Там его называют Иудиным деревом. В тени этого дерева стоит детская коляска, а в ней мой четырехдневный внук Влад. Это его первый выход в люди. Дед играет в шахматы, а внук сознательно спит. Но вот он, кажется, начал издавать какие-то звуки, выдвигать свои первые требования.
- Сиди, играй,- говорит мне Женька-афганец и подкатывает к Владу. Берет бутылочку с водой. Влад делает несколько глотков, но затем  отвергает воду. Женька берет бутылочку с нацеженным материнским молоком. Влад крепко захватывает соску губами, посапывает и успокаивается.
- Смотри,- умиляется Женька. Такой малый, а уже соображает. Заботливо поправляет одеяльце, поднимает верх на  коляске, защищая Влада от небольшого ветерка.
А недавно позвонил Давид. В Ришон Леционе очередной теракт.  Палестинский террорист взорвал себя  в парке в кругу шахматистов. Три человека погибли, свыше сорока раненых. Женька оказался в самом эпицентре…
Так и стоят  перед глазами две коляски – детская и инвалидная.     27 мая 2002 года.