Успехов Вам, Анна Петровна!

Чёрт дёрнул меня в тот день отправиться в путь на своём стареньком российском джипе. В городе уже не было ни снега, ни льда – улицы совершенно сухие. Выехав за его пределы, на первом же километре почувствовал вихляние машины, а на поворотах она сопротивляется управлению. Сильная гололедица вынудила максимально снизить скорость. Оказавшись на многокилометровой прямой трассе я успокоился и ускорил движение. Вижу впереди вдалеке на обочине дороги стоит дорожный каток. Приблизившись к нему достаточно близко замечаю несущуюся навстречу на приличной скорости иномарку, обгоняющую попутный транспорт и, тем самым, заезжающую на встречную полосу. Опыт и мгновенный расчёт подсказали, что я навряд ли своим «конём впишусь» в зазор между катком и «иностранцем», если окажусь там в момент встречи. Резко сбавил газ и стал тормозить, стремясь до предела снизить скорость. При сухом асфальте мой внедорожник остановился бы моментально, но на ледяной корке он продолжал двигаться юзом, его занесло вправо, и он уткнулся бампером в каток. Иномарка промчалась мимо, а я ругаясь вылез из машины и стал её осматривать. Бампер изрядно деформировался, и его свернуло набок. Автомобиль стал похож на человека с перекошенным лицом. Мои попытки как-то подправить бампер или демонтировать его не увенчались успехом. Я уже хотел возвратиться назад в город, но всё же решил продолжить путь.
У каждого поста ДПС (дорожно-патрульной службы) наблюдал, как его сотрудники подозрительно посматривали на мою покалеченную машину. Проехав около сотни километров заметил на обочине закреплённую на столбе вывеску-указатель «Ремонт металлических изделий бытового и сельскохозяйственного назначения». Не раздумывая, повинуясь этому указателю, свернул на просёлочную дорогу. Через пару километров остановился на окраине селения у первого здания с аналогичной вывеской. Вероятно в прежние времена в нём находились колхозные или совхозные мастерские. Моё предположение оправдалось. Стоявшие во дворе мужики оказались бывшими рабочими тех мастерских, а в настоящее время работниками частного ремонтного предприятия. В эти утренние часы они готовились приступить к своей работе. Я изложил им свою просьбу.
- Не беспокойтесь, починим ваше движимое имущество, - охотно согласились они, - но только оплату за ремонт следует  внести в хозяйскую кассу, придётся немного подождать Петровну, она уехала за металлом, скоро должна возвратиться. Вы пока отдыхайте, а мы займёмся ремонтом машины.
Мужики сразу же во дворе стали осматривать покорёженный бампер, а я, чтобы им не мешать, решил прогуляться по мастерской. Быстро обошёл её всю, так как она была сравнительно небольшой и компактной, но в ней было всё, что необходимо для обычного незначительного текущего ремонта несложного оборудования. Всё здание разделялось перегородками на небольшие помещения, в одном из которых располагалась кузница со сварочным аппаратом, в другом размещались станки – токарный, сверлильный и наждачный, третье помещение служило одновременно слесарным и сборочным отделением, оборудованным двумя верстаками и простейшим грузоподъёмным устройством. Мойка и покраска мелких изделий производилась в отдельном изолированном помещении с вентилятором и пульверизатором. Общая же мойка и покраска машин осуществлялись под навесом, к которому был подведён гидрант. В общем всё выглядело как небольшое ремонтное предприятие.
После краткой прогулки по мастерской я  примостился на лавочке рядом с пожилым мужчиной, видимо завсегдатаем этого сидячего места, и стал наблюдать за рабочими, чинившими мой джип.
- Значит руководителем этого мужского коллектива является женщина? – Спросил я у соседа.
Он повернулся ко мне, посмотрел внимательно и, усмехнувшись, сказал:
- Да, именно женщина! Но вы бы знали – какая это женщина! – И старик рассказал весьма удивительные и занимательные события, которые несколько лет тому назад происходили в их селении.
Когда то давно девушка Аня, теперешняя Анна Петровна, уехала на заработки в северные края. Прошло много лет когда ей пришлось навестить одинокую мать по её просьбе. Родительский дом требовал ремонта, а старуха не в силах была этим делом заняться. Приехала намного повзрослевшая женщина, крупная телосложением, которая сразу же занялась организацией ремонта дома. Наняла местных плотников, предварительно закупив необходимые пиломатериалы и крепёжные изделия. Мужики потребовали аванс, обещая при получении его начать работы немедленно. Однако, заимев деньги не торопились ремонтировать избу. Анна ежедневно навещала мужиков, упрашивая их взяться за работу, а они спокойно продолжали пьянствовать на её деньги. Когда у молодой женщины терпенье иссякло, предположив, что до конца отпуска ремонт уже не успеть выполнить, она решительно нагрянула на место кутежа земляков и потребовала вернуть деньги. Мужики смеялись и оскорбляли её, а она ничего не могла поделать с этой вакханалией, пришлось повернуться и возвращаться восвояси. И в этот момент кто-то из пьяниц бросил ей в спину бутылочную пробку. Вконец оскорблённая молодая женщина рассвирепела не на шутку, схватила первую попавшую под руку швабру, бросилась к подвыпившим мужикам и не обращая внимания на их вопли стала дубасить с таким остервенением, что они бросились врассыпную. Один из них забился под стол и кричал во всю глотку: «Взбесилась баба! Остановите этого обезумевшего мастодонта!» Завершив погром и получив от этого процесса какое-то удовлетворение женщина спокойно направилась домой.
На следующее утро пострадавшие от её рук мужчины навестили Анну в её доме. Там они извинились за свой обман и недружественную встречу произошедшую накануне, а затем попросили хозяйку разрешить им начать ремонт избы немедленно. Буквально за несколько дней хату подлатали от фундамента до гребня крыши, подновили снаружи и изнутри. Анна осталась довольна выполненной работой земляков, расплатилась с ними полностью, попрощалась с матерью и возвратилась на север продолжать свою трудовую деятельность.
Минуло ещё довольно много лет. В стране наступили смутные времена. В конце 1990-х годов скончалась мать Анны Петровны. Она вновь приехала в деревню – в этот раз на похороны. Здесь ещё более рьяно, чем раньше свирепствовало пьянство. Старая российская болезнь приняла звериный облик. Развал не только общественного хозяйства, но и единоличных крестьянских подворий достиг критического предела. С трудом раздобыв гроб, Анна проводила в последний путь родительницу. Пришедшие на поминки женщины – жёны беспробудно пьянствующих сельских мужиков слёзно уговаривали Анну Петровну остаться хоть ненадолго в деревне и попытаться помочь как-то повлиять на их мужей, заинтересовать их каким-нибудь делом, отвлечь от непомерного пьянства, которое довело семьи почти до нищенства. Стремясь убедить хозяйку, что кроме неё здесь никто на это не способен, сельчанки признались – идти на поклон своей приезжей землячке их надоумила память о её давней жёсткой стычке с их мужьями. После настойчивых жалостливых упрашиваний Анна Петровна согласилась временно остаться в деревне с непременным условием – поддержки женщинами всех её начинаний. И вот, когда дело пошло на лад и достигло заметных успехов, как-то само собой получилось, что о возвращении на север Анна Петровна перестала вспоминать и осталась в родной деревне навсегда.

В этот момент рассказ старика прервал шум подъезжающего к мастерской старого бортового УАЗика, из кабины которого вышла солидная, уже седеющая женщина с открытым русским лицом. Она взглянула сперва на мой внедорожник, затем на меня, громко поздоровалась, обращаясь ко всем сразу, распорядилась по выгрузке металла из кузова, после этого обратилась ко мне:
- Я предполагаю Ваш вездеход пока ещё не готов к поездке, поэтому, если Вас не затруднит, предлагаю следовать за мной.
Я не возражал и двинулся вслед за ней. Мы вошли в маленький кабинетик, в котором располагались узкий шкаф, небольшой стол, несколько стульев и стоячая вешалка.
- Раздевайтесь, и приглашаю побаловаться чайком. Нам обоим он полезен с дороги. – Анна Петровна включила электрочайник, выставила на стол вазочку с вареньем, тарелку с печеньем и необходимую для чаепития посуду.
- Да Вы не беспокойтесь, - пытался я удержать её от хлопот, - мне бы только произвести оплату за услуги Вашего предприятия.
- Ничего, оплата подождёт, - возразила хозяйка, - зачем же раньше времени расставаться со своими кровными.
Я последовал её предложению, и наше общение приняло характер тихой непринуждённой беседы. Освоившись в компании этой приветливой дамы я спросил её:
- Анна Петровна, ведь раньше Вы работали где-то на севере?
- Вы правы. Откровенно скажу, до сих пор не могу себя понять – зачем ехала туда – или за длинным рублём, или за запахом тайги и моря. Несмышленой девкой ещё была. Обосновалась в небольшом прибрежном посёлке при устье речушки, впадающей в море. Вокруг суровая северная красота – тундра перемежается с тайгой, которые богаты различной птицей и зверьём, название которых устанешь перечислять. Вышла замуж за рыбака, бывшего солдата, родила двоих детей и осталась там на долгие годы, «приросла» к тем краям и сердцем и душой.
- Везёт же мне на встречи с рыбаками и рыбачками, - засмеялся я, - который раз с ними якшаюсь. Не Вы первая, не Вы, наверное, и последняя. Но Вам-то, Анна Петровна, было там легче, чем другим, - добавил осторожно, намекая на богатую комплекцию собеседницы, - Вам выдюжить все те трудности оказалось проще?
- Это называется – поддержание физической формы в естественных условиях производства. – Также смеясь ответила хозяйка. – Я состояла в должности приёмщицы рыбной продукции, поступающей с моря от рыбаков. Приходилось не только производить учёт этой продукции, взвешивая её на весах и щёлкая костяшками счётов, но и перетаскивать вручную рыбные упаковки. Вот так всю смену и занимаешься физкультурой, накачивая мускулы.
Хозяйка вдруг глубоко задумалась, лицо её сразу как-то осунулось, взгляд устремился в одну точку. Я забеспокоился и, стремясь отвлечь её от горьких дум, спросил:
- Что-то вспомнилось Вам, Анна Петровна?
- Не обращайте на меня внимания, бывает со мной такое. Случается в жизни всякое и это всякое не каждый, как Вы подметили, выдюжит. К горькому сожалению несчастье не обошло и меня. Мой муж не возвратился с путины. Навсегда остался где-то в глубинах моря. О таких  трагедиях в те годы не слишком распространялись. Сейчас же по каждому даже мелкому случаю трезвонят во всех СМИ. А в то время не было практически никакой помощи семьям с детьми, лишённым основного кормильца. Полагалось только небольшое единовременное пособие от профсоюза и администрации предприятия. Человек оставался со своими бедами фактически наедине. О теперешней денежной компенсации даже мечтать не приходилось. Я осталась одна с двумя малыми детьми на руках. Ох, как было тяжело! Не поверите, порой хотелось выть от такой жизни. Вот тогда я почувствовала на себе и поняла, почему одинокие молодые матери спиваются. Но, как говорится, бог миловал – вовремя остановилась. Детей вырастила, выучила, вывела в люди. Но в тот тяжёлый для себя период я уже психологически не смогла работать в рыбхозе и даже смотреть на море. Перевелась работать в зверосовхоз. Оба эти предприятия располагались в одном посёлке и имели общие клуб, небольшую поликлинику с больницей на несколько коек, школу, детский сад, магазин, почту. Между ними поддерживалась постоянная и тесная взаимопомощь. Рыбаки дополняли рацион зверей отходами рыбной продукции, а звероводы снабжали соседей отходами своего производства, используемой для утепления их спецодежды. Поэтому рыбаки и звероводы хорошо друг друга знали и даже дружили. Клеточное содержание зверей, в основном чернобурок, приносило новому для меня предприятию неплохой доход. Кроме этого, имелся целый штат охотников, которые своей добычей дополнительно успешно способствовали экономическому развитию звероводческой фермы. На новом рабочем месте у меня сохранилась старая должность – приёмщицы, на этот раз звериных шкур. За этой повседневной работой постепенно улеглась боль семейной трагедии. К тому же вскоре мать запросила помощи, и пришлось ехать сюда, в деревню.
- Да, я уже слышал о Вашей тогдашней поездке на малую родину, и какой Вы преподали урок местным мужикам. – Вклинился я в хозяйский монолог.
- Какой там урок, - нехотя отозвалась Анна Петровна, - просто от пьянства мужики потеряли самолюбие и силу, стали хлипкими. Я не считаю это себе за честь – слишком разнервничалась, вышла из себя, что-то такое нашло. Хорошо, что ещё в ту пору я не знала значения слова «мастодонт», которым обозвал меня один умник, иначе прибила бы на месте. Шучу, конечно. Однако помучалась же тогда с теми работничками, похудела на четверть. Возвратившись на север удивила подруг на работе, которые подумали, что я находилась где-то на излечении. Привычная роба свисала с меня как балахон, пришлось её менять на спецодежду меньшую на несколько размеров. Слышу со всех сторон восхищённые комплименты и завистливые вздохи: «Как ты похорошела!» А на меня снизошёл смех, который сотрудницы приняли, вероятно, за радость от результатов лечения и поддержали его, смеясь вместе со мной.
Анна Петровна вновь замолчала, хлебнула из чашки, провела ладонью по глазам и глубоко вздохнула:
- В следующий раз суждено мне было повстречаться уже с покойной матерью. Направляясь на её похороны я собрала односельчанам гостинцы. Ну, конечно, это красная рыба и несколько бракованных шкур, которые предприятие продавало своим работникам по сниженным ценам, так как промышленность не принимала их для дальнейшего использования. Как я тряслась от страха в аэропорту за свой багаж – словами не передать. Таможенный контроль не допускал провоз такой продукции больше установленной нормы. Даже решилась на то, что в укромном месте остановила местного грузчика, попросив его помощи. «Тётка не бойся! – Успокоил он. – Сейчас не так строго как раньше проверяли». А происходило это событие в разгар смутного времени, когда порядок в стране совершенно разладился. Как говорится – не было счастья, да несчастье помогло! Слава богу, грузчик оказался прав. И вот я опять в родной деревне. Не думала – не гадала, а осталась здесь навсегда.
- Действительно, Анна Петровна, судьба человеческая непредсказуема. Я немного узнал о дальнейших Ваших мытарствах. Но как Вам удалось всё-таки организовать такое хлопотное дело, наладить работу Вашего предприятия, сладить с мужским коллективом? – Не отступал я от собеседницы.
- Идею мне подкинули сами мужики. – Откликнулась Анна Петровна. – В советское время в этом здании располагалась небольшая мастерская одного из отделений совхоза. Главная же совхозная мастерская находится в центре, километрах в десяти отсюда и она довольно большая. А это маленькое предприятие было легче оприходовать. Но всё же мороки выдержали предостаточно: многочисленные различные обследования объекта, проверки, хождения по инстанциям, обсуждения, согласования. До страшного мурыжили, явно напрашиваясь на взятки. В общем потрепали нервы до предела и отняли физических сил довольно порядочно. Хотелось иногда «плюнуть» на это дело, бросить все к чёртовой матери и возвратиться к прежней работе на северной звероферме. Казалось бы, нет ничего проще оформить в коллективную собственность заброшенное ветшающее небольшое здание и находящийся под ним земельный участок, расположенные где-то в захолустье. Но легко сказать, а вот как дело доходит до конкретного решения этой мелкой процедуры, так всюду возникают труднопреодолимые препоны и жёсткие тормоза. Доходило иногда до юмора – как говорится и смех и грех. Однажды направили меня с нашим заявлением в какую-то комиссию, вероятно по ошибке, а, возможно, специально продлить канительную процедуру. В первый момент я даже не поняла куда попала – как будто на учёный совет или на какой-то симпозиум. Вокруг сидят солидные почтенные люди, вежливо беседуют друг с другом, холёные и довольные их лица вызывают трепетное волнение. В который раз я ознакомила очередную группу лиц с материалами будущей мастерской. Не знаю, слушали они меня или нет, только сразу после моего доклада один из этих экспертов задал мне вопрос: «Не желает ли ваша фирма на базе своего предприятия создать научно-производственное объединение и организовать творческий союз с целью внедрения в производство технических достижений и передового опыта?» Такой неожиданный вопрос застал меня врасплох, я не знала что ответить. Затем, придя в себя, в каком-то полусознании произнесла: «Господа чиновники, мы же не претендуем на промышленное предприятие, а хотим иметь мелкую мастерскую, обслуживающую сельских тружеников!» «Мы не чиновники! – Возмутились обиженные члены комиссии. – Мы государственные служащие!» Вот такими необдуманными словами я чуть не погубила всё дело. Чтобы поправить ситуацию пришлось извиняться перед почтенным собранием. В конечном счёте всё же удалось пробить все инстанции и получить соответствующие разрешительные документы на мастерскую. Не знаю – совершила я это по глупости или по мудрости своей – людям со стороны видней.
- Анна Петровна, а Вы довольны работой своих подчинённых? – Произнёс я возникший вдруг вопрос.
- Вполне довольна, - ответила хозяйка, - они же почти все раньше трудились ещё в старой этой мастерской и выполняли ту же самую работу. Один, правда, приезжим оказался. В городе его пьяного охмурили, попал в затруднительное финансовое положение, в залог потребовали квартиру, лишившись её обитал по подвалам и чердакам, каким-то путём попал в нашу деревню, обжился и освоился здесь – оказался прекрасным электросварщиком. Спросила его однажды: «Как же, друг сердечный, ты так залетел в то болото?» Заморгал глазами, думала заплачет, вымолвил с трудом: «Бес попутал!»
- Сколько же хороших специалистов загублено в то смутное время. - Поддержал я собеседницу. – Сложившаяся неприглядная ситуация в стране способствовала чрезмерному пьянству мужчин, и не только мужчин. В таких условиях никакой иностранец не устоял бы. На днях я прочитал в газете утверждение одного видного политика- аналитика, что, вероятно, в те сложные годы на наших людей отразились прежние советские времена, когда для них были созданы «тепличные» условия. Всё за них решали сверху, за ними был установлен контроль и слежка за каждым шагом. И вдруг сразу, внезапно тот старый порядок рухнул и сейчас приходится принимать решения самим, например, переходить на рыночные отношения, к которым соотечественники оказались совершенно неприспособленными. Они не научились жить самостоятельно. В такой ситуации люди предстали, как бы, брошенными на произвол судьбы, лишёнными всяческой поддержки и помощи (материальной и психологической).
Анна Петровна задумалась, затем встряхнула головой, словно освобождаясь ото сна, и внезапно засмеялась:
- Вы знаете о чём гутарят мои мужики во время перекуров: «Хоть бы какое-нибудь захудалое стихийное бедствие навестило нас, государство тогда подбросило бы каждому миллиончик рубликов!» Я им отвечаю: «От таких захудалых стихий никаких бедствий заметно не будет!» «Не беспокойся, Петровна, - хохочут они, - мы довершим работу матушки-природы». А я  так думаю – на природу надейся, а сам делай своё дело. Пока мы не можем похвастаться своей высокой зарплатой, заказов не так много, но я думаю, что всё у нас ещё впереди, мы же в начале пути – всё зависит от нашей расторопности и активности.
Во время нашей беседы люди входили и выходили из кабинета, обмолвившись несколькими фразами с хозяйкой. Мы с ней попивали чай и не торопились заканчивать диалог – обоим нравилось такое общение. Наконец, один посетитель сообщил, что ремонт моей машины закончен. Анна Петровна пригласила меня оценить выполненную работу. Я же предложил предъявить мне прежде всего счёт, который я сразу же оплачу, чтобы вторично не заходить в кабинет. При этом добавил, что доверяю работникам мастерской в надёжном качестве выполненной ими работы, в чём я несомненно убеждён беседой с их руководителем.
- За такой лестный отзыв о нашем предприятии я решилась бы сбавить Вам оплату, - улыбнулась хозяйка, - но за моей спиной стоит коллектив, поэтому, извините, самолично не имею права это сделать.
Она вынула из ящика стола толстую тетрадь и, полистав её, нашла нужную страницу:
- Расценки утверждены вышестоящими службами, поэтому не обессудьте, если стоимость ремонта покажется Вам завышенной.
- Ну, что Вы, Анна Петровна, не беспокойтесь! Ведь только одно общение с Вами можно сравнить с полезным культурным мероприятием, которое следует оплачивать в полной мере. Большое спасибо Вам за радушный приём!
Произведя расчёты хозяйка обратилась ко мне:
- Вы порядочный человек и я предложила бы рюмочку на прощанье, как принято говорить – на дорожку. Но Вы за рулём и это может Вам повредить.
Мы прошествовали к моей машине. Бампер как новенький красовался на положенном ему месте выправленный и кое-где подкрашенный в общий тон. Я попрощался со всеми рядом стоящими людьми.
- Счастливого пути! – Улыбаясь воскликнула хозяйка.
- Ещё раз большое спасибо всем! – Садясь в машину ответил я. – До свидания, здоровья и счастья! Успехов Вам, Анна Петровна!
Подо мной мелькал мокрый асфальт от растаявшей ледяной корки. Надо мной сияло солнце. И казалось, что сейчас не середина весны,а  середина лета и только что прошёл освежающий теплый июльский дождь.

Апрель 2013 года.