Один день - и вся жизнь

 
 Шел десятый час вечера. Зимой быстро темнеет. В этом году снега не было совсем, стояла непроглядная тьма. На улице было пустынно. Стоял трескучий мороз, дул  северный ветер. В такую погоду люди сидели в теплых квартирах, скорее всего  смотрели телевизор,  или пили горячий чай.
«Сегодня я только позавтракала и больше в рот ничего не брала за целый день», – подумала она, когда желудок предательски заурчал. Уставшие за день ноги еле двигались. Это был двадцать девятый вызов, последний. Врачи тоже болеют, и поэтому нагрузка ложится на тех, кто может еще стоять на ногах.
   Она с трудом доплелась до подъезда, позвонила в домофон, но он в этой квартире не работал.
«Что же делать?» – она позвонила в другую квартиру. От услышанного голоса  вздрогнула.
-Кого чёрт носит так поздно? – Голос был грубым и неприветливым.
-Извините, ради бога! – От неожиданности она стала заикаться. –Вы не могли бы мне открыть дверь, я детский участковый врач, меня вызывали к больному ребенку  ваши соседи, но у них не работает домофон. Язык её  заплетался от холода, она с трудом говорила.
-Какой еще врач?! Напилась снова,  да бродишь по подъездам. Ты хоть на часы посмотри, врачи до такого времени не ходят,- злобный голос, как будто выстрелил из домофона.
Она облокотилась о дверь. Силы покидали ее. От обиды и безысходности потекли слезы, она не знала, что ей делать. Идти домой уже не хватало сил, да и как она бросить больного ребенка на ночь, ведь вызывали еще утром.
Она поежилась. Дул пронизывающий ветер, мороз обжигал лицо, руки, ноги  замерзли. Она привстала и снова набрала номер той же квартиры.
-Простите, пожалуйста! – заговорила она, но ее тут же прервал злобный голос из домофона: -Ты, че, хочешь, чтобы я сейчас вызвала милицию?
   У нее потемнело в глазах, страшная обида и злость вдруг охватили ее. Она всегда мучилась со своею порядочностью и сдержанностью, и  разрешала себя оскорблять. Но тут она резко прервала этот скрипучий злобный голос, который лился из домофона:
-Я вас, дама, попросила бы выбирать выражения. Я настаиваю, будьте так любезны, позвоните, пожалуйста, своим соседям и скажите, что к ним пришел врач, или пусть они мне перезвонят. - Она стала быстро диктовать свой мобильный телефон. Голос гремел и ветром разносился по всей улице. Она оглянулась. Ей стало страшно от того, что она одиноко стоит у запертой двери.
   На том конце, наконец-то ответили: Ладно, сейчас скажу соседям. Голос стих и наступило мучительное ожидание.
   Она вздрогнула от телефонного звонка. Кое - как в темноте нащупала зелененькую кнопочку на телефоне, но пальцы ее не слушали, она нажимала на нее несколько раз, и вдруг услышала: «Алло, Алло!». Голос кричал в трубку.
-Да, да, я вас слышу – быстро проговорила она. - Извините меня за столь поздний визит. - Она стала сбивчиво объяснять, что у нее, вот уже двадцать девятый вызов, и что она просто не смогла раньше прийти, в связи с тем, что еще вела прием больных, но ее вскоре прервали: Я вас вызывала еще утром, а сейчас ребенок уже спит. Я не буду тревожить его. Если будет хуже ему, я вызову Скорую помощь. Вы бы еще позднее пришли. - Голос стих.
-Я ведь не на танцах была, – стала оправдываться она.
Ее уже трясло и от холода, и от голода, и от того, что она стоит сейчас и оправдывается, как школьница. Ей было стыдно и обидно за себя, за своих коллег, что они в мороз, в слякоть, и в жару ходят пешком от подъезда к подъезду. Что нет служебного транспорта. Приходиться, заходить в темные подъезды, где не работает лифт, а надо иногда подниматься на самый последний этаж. А бывает: вызывают врача, а там родители пьяные сидят, а ребенок с температурой под сорок.   Она еще раз извинилась и попрощалась: ---Я вас завтра навещу, утром, посмотрю состояние вашего ребенка. Простите, пожалуйста, меня!  Но её уже никто не слушал, трубку на том конце положили – она медленно побрела домой.
  Она шла по улице, где не было ни одного фонаря, стояла непроглядная тьма, но ей уже было не страшно, ей было все равно, что может с ней случиться. Страшно болела спина.
Подойдя, к своему дому, она остановилась. Свет в комнатах горел.
«Господи, хоть бы он спал, чтобы не видеть его пьяного лица!» – подумала она о муже. Открыв, потихоньку замок, она вошла в квартиру. В доме пахло перегаром. Она сняла пальто и, не успев снять сапоги, услышала голос мужа: «Ты где, сука, шлялась»? Он замахнулся на нее, она, от его взгляда и поднятой руки, съежилась, закрыла голову руками. Он еще раз выругался и ушел.
-Успокойся, ты же знаешь мою работу, сам работал, там же, – только и успела она сказать ему вслед.
Она опустилась на пол и сидела до тех пор, пока он не закрыл за собой дверь. Поднялась на ноги только тогда, когда в квартире все стихло. Муж уже спал. Она с трудом дошла до ванны.
   Лежа в теплой воде, она думала о том, что устала от такой работы, от этой пьяной жизни, ей так хотелось сейчас забыться. У нее гудела и очень болела голова. Она лежала в блаженной воде, наслаждаясь ее теплотой, и мысли унесли в далекие годы, когда она училась в медицинском институте.

...Они познакомились именно там, в институте, на факультете педиатрия. Вначале они были, как друзья, она помогала ему, давала свои конспекты, а потом они стали встречаться, почувствовав, друг к другу симпатию. А вскоре и расписались. Сняли квартиру, и съехали с общежития.  Она училась лучше, чем он, и поэтому решили, что по окончанию института, они поедут по распределению туда, куда пошлют именно ее. Она получила распределение в Читинскую область. Это было далеко, но зато высокооплачиваемый район.  Туда они ехали уже с сыном, которому было всего - то шестнадцать дней. Оставить его было не с кем. Мать ее умерла давно, когда ей было всего лишь два месяца, мать же мужа, жила далеко, на Украине. Везти туда, к больным старикам просто не решились. Поэтому ехали все втроем сразу. Они, два детских врача, молодые, без опыта работы.
Им пришлось лететь до Иркутска, затем была пересадка в Чите, а  там еще два часа до пункта назначения. Стояла жара, хотя на дворе уже был август месяц. Ребенок без конца плакал, и они не выпускали его из рук.
  Прилетев, в Читу, надо было вновь покупать билеты дальше. Дорога их измотала. Муж посмотрев, как-то в зеркало, оглянулся по сторонам и удивленно посмотрел на нее.
   -Ты чего?! – Удивленно задала она ему вопрос.
Он странно пожал плечами: Ты знаешь, я сам себя не узнал.
И действительно, он очень похудел, осунулся и почернел.
   Билетов не было. От усталости они валились с ног. Муж добился места в комнате «Матери и ребенка».
   Устроив, их, он пошел в зал аэропорта, к  кассе, стоять в очереди за билетами. Купив билеты, он расположился на лавочке  здания аэрофлота.
   Утром, вернувшись к ним, он  отпустил ее, чтобы сходила вдохнуть свежего воздуха. Но, не успев  выйти из комнаты, как она услышала крик:
-Он умер?!- В ужасе она упала в кресло, стоявшее рядом возле двери. Муж тут же выскочил из комнаты и стал кричать, и звать на помощь, а она  сидела, оцепеневшая, не соображая, что произошло.
   Так как ребенок был совсем маленький, то Скорую помощь вызвали из роддома. В комнату муж вошел вместе с врачом.
Прибывшая врач, развернув ребенка, освободила его, от тугих пеленок и, не успев, дотронуться до его оголенного тельца, отпрянула от теплой жидкости, которая струей ударила ей в лицо. Ребенок делал свое дело и при этом улыбался во сне.
-Ну, что же вы, коллеги, панику- то устроили?  Жив ваш малыш, вон какой бутуз!- И улыбаясь, прикрыла младенца пеленкой.

…Ее мысли прервал муж. Она быстро выскочила из ванны и закрыла дверь на крючок, чтобы он не вошел к ней.
Когда вновь все стихло, она тихонечко вышла из ванны и прошмыгнула в спальню. «Хорошо, что кровать пуста!» – Подумала она.
Сон ушел, усталость отлегла от тела. Мысли опять полезли в голову:
«Завтра опять будет та же самая картина, – подумала она. - А вот уже и пенсия подходит», – она поежилась. Мысль, что ей придется оставить работу, пугала ее. Пугало то, что она останется один на один дома с мужем. Он уже два месяца, как не работал, каждый день пил.
   Из комнаты послышался храп мужа. Она подумала о нем, о том, как еще там, в далеких краях, он заигрывал с красивыми женщинами и стал выпивать. Она все прощала ему, даже незаслуженные побои, потому что очень любила его. Но вот любовь с годами стала исчезать. Теперь она чувствовала только усталость.
   Шли девяностые годы. Он ушел из медицины и пошел работать на рынок охранником. Домой он теперь каждый день приходил выпившим. Она старалась как можно вежливее с ним обходиться, так как знала его агрессивность. В гневе он всегда поднимал на нее руку. Теперь, вдобавок ко всему он еще и не работал.
   Лицо его, когда-то красивое, теперь стало одутловатым. От былой красоты ничего не осталось. Но она его всегда старалась успокоить. Просила лечиться, но все было напрасно.
…Она не заметила, как уснула. Проснулась оттого, что муж копошился на кухне, готовя ей завтрак.
«Господи, был бы он всегда таким,- подумала она. - Ведь он когда проспится, то золотой у меня - она улыбнулась, потянулась в постели.- Пора вставать, а то сегодня у меня до обеда опять будет много вызовов, потом прием, а еще надо забежать к вчерашнему больному».
Она еще раз потянулась и встала с постели.