Джим Эрхард. Проповеди Эдвардса в XXI веке

ДЖОНАТАН ЭДВАРДС КАК МОДЕЛЬ ДОКТРИНАЛЬНОЙ ПРОПОВЕДИ ДЛЯ XXI ВЕКА
Джим Эрхард


То, что Джонатан Эдвардс был доктринальным проповедником, никогда не оспаривалось. Некоторые даже предположили, что каждая из проповедей Эдвардса была просто попыткой извлечь "богословские аксиомы" (1). Существует почти всеобщее согласие, что он не только был проповедником доктрины, но что именно его учение, а не манера учить, привело к столь мощному эффекту его проповедей. Именно этот момент следует отметить не только потому, что он во многом не совпадает с историческими фактами, но, что еще более важно, потому, что такое понимание способно ввести в заблуждение современных проповедников-кальвинистов, желающих вернуться к богословию Эдвардса и считающих, что если они будут проповедовать его доктрину, они получат его результаты. Я не только с этим категорически не согласен, но я надеюсь показать вам, как и почему Эдвардс  может быть прекрасной моделью для доктринальной проповеди сегодня.

Коррекция исторического недоразумения

Позвольте мне начать с исправления общей исторической ошибки. Самое распространенное заблуждение насчет проповеди Эдвардса - это то, что он проповедовал монотонным голосом, уткнувшись в книгу. Действительно, большинство учебников гомилетики приводят его как пример человека, который проповедовал сильно запинаясь и очень зависел от своих рукописей (2). Подобный взгляд на манеру Эдвардса проповедовать разделяют многие церковные историки и богословы. Алан Хаймерт в своей книге "Религия и американская мысль" заявил: "Он говорил занудным тоном, поглядывая на веревку звонка и следя за результатами мощи его слов и учения" (3). Эдвард Коллинз согласен с этим, отмечая, что Эдвардс "не использовал жесты и читал по бумажке, осложняя этим любые отношения с паствой" (4). Даже Джон Герстнер, известнейший исследователь Эдвардса, готов был дать аналогичную оценку: "С точки зрения манер о был, возможно, одной из самых посредственных фигур в истории Церкви. У него не было ни великого красноречия Джорджа Уайтфилда, ни его звонкого, мощного голоса. Эдвардс почти не использовал жестов, большую часть времени просто торжественно читая свои рукописи, к большому огорчению его предшественника - Соломона Стоддарда" (5). Кроме того, Льюис Драммонд в своей работе о ривайвелизме пришел к выводу: "Мы вряд ли назвали бы его динамичным проповедником. Он усердно читал каждое свое слово из рукописей. Мало того, его зрение было очень слабым, а почерк слепым, и он держал рукопись у себя под носом, редко смотря на собрание" (6).
То, что Эдвардс кропотливо читал свои проповеди по рукописи, кажется, стало консенсусом историков и богословов. Но если это так, как утверждают многие, то несомненно, он является большим исключением среди проповедей других деятелей ривайвелизма. Действительно, это исключение часто упоминается писателями Первого Великого Пробуждения, чтобы подчеркнуть, что это возрождение не было ни в какой мере зависимо от стиля его проповедников. Но факты не подтверждают такой оценки Эдвардса, и сегодня для нас это является важным элементом для понимания Эдвардса в качестве модели для доктринальной проповеди сегодня. Ибо если бы речь шла только о доктрине, а не о форме ее подачи, то, возможно, не было бы никакого оправдания интереса к гомилетической форме, и мы могли бы просто сделать из наших проповедей доктринальные трактаты. Но если Эдвардс проповедовал свое учение со страстью и силой и использовал формы, которые были предназначены для того, чтобы сблизить его с аудиторией, было бы неплохо рассмотреть эти элементы, чтобы людям не было скучно, когда мы проповедуем, даже если мы проповедуем учение самого Эдвардса.

Эдвардс и стиль его проповеди

Давайте начнем с рассмотрения стиля проповеди Эдвардса, поскольку он является элементом, понимаемым наиболее неправильно. Прежде всего, традиция о том, что Эдвардс монотонно читал рукописи, никогда не развивалась. Похоже, что идея, что Эдвардс публично читал свои рукописи, поднося их близко к глазам, возникла в трудах С. Дуайта два поколения спустя. В 1829 г. Дуайт отметил, что Эдвардс "писал свои проповеди так подробно и неразборчиво, что их можно было прочесть, только поднося их к глазам" (7). Из этого утверждения был сделан вывод о манере Эдвардса проповедовать. Тем не менее Дуайт говорит только о написании проповедей, но не обязательно о том, что Эдвардс публично читал их.
Нет четких свидетельств очевидцев, согласно которым Эдвардс не проповедовал без бумажки. В самом деле, те, кто знал его, например Сэмюэл Хопкинс, современник Эдвардса, который бывал в его доме и проповедовал в его церкви, скорее упоминают противоположное. Хопкинс несколько раз слушал проповеди Эдвардса. Он предположил, что почти через двадцать лет после того, как он впервые начал проповедовать (т.е. около 1742 г.) Эдвардс перестал писать свои проповеди в полном объеме (10). Во всех упоминаниях Хопкинсом проповедей Эдвардса нет никаких ссылок на его якобы монотонное чтение. Он обратил внимание на то, что в последние годы жизни Эдвардс рекомендовал проповедь если не экспромтом, то без полной записи текста, а лишь с памятками (11). Хопкинс сам боролся с тем типом проповеди, который часто приписывали Эдвардсу как его наставнику (12). Его дневник показывает, что он слышал Эдвардса часто и никогда не оценивал его проповеди как скучные или безжизненные. Рассмотрим следующий отрывок. "Воскресенье, 24 июля 1743 года. Слышал г-на Эдвардса, проповедовавшего весь день. Я был обескуражен, подумав  когда-то, что он скучен. Услышав его, я стыдился за себя" (13). Очевидно, Хопкинс не считал Эдвардса скучным, монотонным проповедником, ибо ему было не сравнить себя с ним.
Есть множество других причин полагать, что Эдвардс не всегда проповедовал по рукописям, в том числе тот факт, что он учил с кафедры Соломона Стоддарда, который опубликовал трактат "Обличение пороков проповедничества", в котором он обоснованно осудил чтение проповедей с кафедры. Стоддард пришел к выводу: "Чтение - это тупой способ проповеди. Читаемые проповеди не обладают наставляющей властью, они подобны проповедям книжников (Мтф.7.29)... Когда проповедь читается без заметок, даже внешний вид и жесты служителя суть большие средства привлечь внимание и разжечь любовь. Люди склонны спать за словом, и живость проповедника есть лучшее средство разжечь внимание слушателей и породить в них надлежащую любовь" (14).
Кроме того, взгляд самого Эдвардса на проповедь выступал против чтения рукописей. По его словам, "Бог определил, что Его Слово раскрывается и применяется в проповеди", и Он "желает конкретного и живого применения Его Слова" (15). Хотя его проповеди содержали глубокое, доктринальное учение, он ставил большой упор на влияние проповеди на сердце (16). Эдвардс заявил: "Люди нуждаются не столько в том, что хранится в голове, сколько в том, что трогает их сердца, и в наибольшей мере они нуждаются в той проповеди, что имеет наибольшую тенденцию делать это" (17). Он также учил, что проповедник не должен быть лишен эмоций в своих выступлениях. В "Мыслях о возрождении" Эдвардс высказался в пользу проповедников, влияющих на эмоции своих слушателей: "Я считаю своим долгом влиять на привязанности своих слушателей так же, как говорить им только правду, даже если это неприятно для их привязанностей и заставляет их страдать" (18). В своих "Признаках работы Духа Истины" он подверг критике служителей, говоривших об ужасающих вещах без эмоций и жестов, соответствующих их словам. Когда проповедник делает это, "его поведение и манера говорить противоречат его словам", в силу чего он "явно не достигает своих целей" (19). 
Наконец, есть два свидетельства в рукописях самого Эдвардса. Во-первых, нет никакого объяснения формату бумаги, который он использовал по прибытии в 1726 г. Нортхэмптон, кроме его желания говорить свободнее.  Именно тогда он изменил формат in octavo, на котором писал прежде, на гораздо меньший книжный в 12-ю долю листа. Иан Мюррей отмечал, что его заметки были "почти невидимы в его руках". Он продолжает: "Очевидным объяснением является то, что Эдвардс не хотел афишировать использование заметок. Его работа была бы бессмысленна, если бы люди увидели, что он просто читает свои рукописи" (20). Во-вторых, еще более разителен сдвиг Эдвардса около 1741 г. от использования рукописей в полном объеме к простому  тезисному изложению основных мыслей (21).
Так можно ли использовать Эдвардса как модель для доктринальной проповеди? Такая проповедь - это не просто проповедь учения. Среди современных проповедников, понимающих и принимающих учение о благодати, существует большая опасность считать, что доктринальная проповедь - это просто сообщение богословской истины. Эдвардса часто представляют в качестве примера того, что можно просто проповедовать учение, даже монотонным голосом, и получить доктринальную проповедь! Конечно, это не так, ибо я уверен, что доктринальная проповедь Эдвардса не тождественна просто его учению, иначе она никак не была бы в состоянии совершить то, что он своими проповедями сделал.

Три наблюдения 

Позвольте мне сделать теперь три общих замечания, которые могут помочь нам понять, как Эдвардс может служить моделью для доктринальной проповеди в XXI веке (22).
1.Доктринальная проповедь должна быть актуальной, чтобы быть эффективной.
2. Доктринальная проповедь должна быть конкретной, а не абстрактной, чтобы быть понятной.
3. Доктринальная проповедь должна быть личной и страстной, чтобы быть сильной.
К сожалению, многое из того, что называется доктринальной проповедью сегодня, может быть твердым доктринально, но не иметь отношения к современной аудитории. Одним из секретов успеха Эдвардса как доктринального проповедника была его способность проповедовать учение таким образом, чтобы оно имело отношение к потребностям и проблемам его паствы. Для этого он заботился не только о самом учении, но и о том, как довести его до своих слушателей. По словам Уилсона Кимнаха, "после богословия Эдвардс больше всего думал о выражении, о том, что значит язык, как он действует на мысль и как могут быть использованы его ресурсы" (23). В своих проповедях Эдвардс был больше заинтересован в убеждении, чем собственно в выражении богословских идей. Он трудился, чтобы доказать свои утверждения, и использовал множество риторических приемов, чтобы продемонстрировать их своей пастве. В самом деле, по сравнению с проповедями отца и деда, он существенно упростил манеру своей речи (24).
Это было заботой всех великих пуританских проповедников. Они хотели быть уверенными, что то, о чем они проповедуют, будет ясно пониматься аудиторией, которую они надеялись достичь. Ричард Бакстер в своем "Реформированном пастыре" указывает на эту цель пуританской проповеди: "Это не мелочь - встать перед лицом собрания и возвестить о спасении или проклятии от живого Бога... Нелегко говорить так ясно, что и невежды смогут понять нас, и настолько серьезно, что самое мертвенное сердце сможет нечто почувствовать, и так убедительно, чтобы охотники до споров были вынуждены замолчать" (25). 
Особое внимание пуритане уделяли развитию текста, что получило название "стандартного стиля" в проповеди (26). Как и большинство пуритан до него, Эдвардс обычно делил свои проповеди на три основных раздела - текст, доктрину и ее применение (27). Текст был самым коротким разделом: в нем Эдвардс помещал стих из Писания в его контексте, позволяющем объяснить библейские вопросы и предложить их смысл верующим. Далее следовало учение, где излагалась центральная доктринальная истина и следовал ряд предложений, направленных на доказательство истинности учения, которое вытекало из текста. Доктринальный раздел включал также возражения против учения, излагаемые вместе с соответствующими ответами. Попытки Эдвардса выявить актуальность конкретного учения также следовали в этом разделе проповеди. С помощью этого раздела он внимательно и полностью выбирал и располагал утверждения, которые должны были логически привести его слушателей к истине учения, заявленного изначально. В дополнение к своим предложениям Эдвардс всегда был внимателен к тому, чтобы, размышляя перед слушателями, предвосхитить из возражения против доктринальных положений и предоставить тщательно обоснованные и проиллюстрированные ответы на эти возражения.
В своей записной книжке Эдвардс разместил список из 21 правил, которые показывают его большую озабоченность характером проповеди. Например, в Правиле 5 он напоминает молодым проповедникам "не вставлять спорные вещи", которые могут быть чрезвычайно трудными для схватывания слушателями. Правило 7 содержит предупреждение "обратить особое внимание, где указанный вопрос звучит наиболее ярко и отчетливо для всех". В Правиле 8 Эдвардс рекомендует "в ходе рассуждения не претендовать на то, чтобы пояснить что-то более определенно, чем чтобы это мог увидеть каждый". В Правилах 9 и 21 Эдвардс предостерегает от использования богословских терминов, которые могут быть непонятны общине: "Будем насколько возможно умеренными в использовании специальных терминов богословского искусства. Пусть это не выглядит так, что я читаю все книги, о которых говорит мир" (28). Иными    словами, Эдвардс проповедовал доктринально и богословски, но всегда с оглядкой на то, что его прихожане могли легко понять. Он понимал, что проповедь - это не лекция по богословию, и трудился, чтобы сделать свою точку зрения ясной и логичной для своей паствы (29). 
Заключительной частью проповеди Эдвардса было ее использование или приложение. Как и все пуритане до него, он сделал этот раздел основным. В нем он старательно стремился обеспечить практическое применение своего учения и показать, каким образом продвигаемая им доктрина может и должна жить в повседневной жизни. Эта сфера была у него наиболее личной и страстной, ибо она руководила приложением истины к конкретным ситуациям и людям в общине. Ее язык был личностным, о чем говорит постоянное употребление слова "вы". Мы скажем об этом дальше более непосредственно, пока же отметим, что четкое внимание Эдвардса к применению проповеди указывает, что в основном он был озабочен тем, чтобы проповедуемая доктрина была актуальна и полезна для всех, слушающих его проповедь.
Если современные проповедники могут использовать или не использовать эту структуру текстов Эдвардса, есть немало вещей, которые мы можем извлечь из стиля его проповеди и ее применения к слушателям. Во-первых, как и Эдвардс, мы должны убедиться, что большая часть нашей вести заинтересована в оказании людям помощи в понимании того, как учение может повлиять на их жизнь сегодня. Если мы этого не сделаем, то наша доктринальная проповедь, как бы ортодоксальна и важна она ни была, не будет иметь большого влияния на их жизнь. Во-вторых, мы должны тратить как можно меньше времени на тонкости текста. Хотя ссылки на богословов и объяснения еврейской и греческой терминологии могут иметь место время от времени, Эдвардс считал, что все это следует использовать с осторожностью, чтобы нас поняли и люди, не знакомые с языком оригинала и не изучавшие богословие глубоко. Наконец, мы должны потратить время на раскрытие доктринальной истины в каждом отрывке, по которому мы проповедуем, а также на обдумывание логики доктрины и на то, какие возражения могут быть выдвинуты против определенных истин. И также мы должны стремиться быть максимально ясными, чтобы даже новообращенные могли быть в состоянии понять истину и ее значение для жизни сегодня. Мы должны быть актуальны в своей доктринальной проповеди, если хотим следовать по стопам Эдвардса! 

Твердо и не абстрактно

Если пуританская доктринальная проповедь была ясной, а не абстрактной, это значит, что она была хорошо иллюстрирована. Именно поэтому она хорошо воспринималась слушателями.  По словам Джона Пайпера, Эдвардс трудился над языком и над образами и метафорами, потому что он был очень обеспокоен тем, чтобы "возвестить ту реальность, что он видел в Писании" (30). Возьмем, к примеру, его сравнение Бога со всеми другими наслаждениями в проповеди "Христианский странник": "Только в Боге есть то счастье, которым могут быть удовлетворены наши души. Попасть в рай и в полной мере наслаждаться Богом бесконечно лучше, чем самое приятное пребывание здесь. Отцы и матери, мужья и жены, дети и земные друзья - лишь тени того, что Бог дает нам. Это лишь рассеянные лучи, но Он - солнце. Это лишь капли, но Бог - это океан" (31). В своих иллюстрациях Эдвардс прояснял твердые абстракции. Например, он описывал чудо возрождения как предложение слепому описать вкус меда (32).
Знаменитая проповедь Эдвардса "Грешники в руках разгневанного Бога" была очень действенна за счет своих мощных иллюстраций. Даже поверхностный слушатель не мог забыть таких образов Эдвардса, как "отвратительный паук", болтающийся на ниточке над огнем и удерживаемый только милосердной рукой Бога. Но эта проповедь полна и других, не менее острых иллюстраций. Послушаем некоторые из них.
"То, что вы слышали, относится к каждому из вас. Тот мир страданий, то озеро горящего огня, широко распростёртое под вами, и есть страшная, раскалённая пламенем Господнего гнева пропасть; это и есть ад, широко разинувший свою пасть. И у вас нет никакой возможности устоять или удержаться над ним, между вами и адом только воздух. Всё, что держит вас — это сила и воля Бога. Вероятно, вы ещё не осознаёте этого, потому что вы всё ещё не в аду и, не видя поддерживающую руку Господа, надеетесь на такие ценности как здоровье, забота о собственной жизни и всевозможные способы самосохранения... Но в действительности, всё это — ничто. Если Господь уберёт Свою руку, они не сохранят вас от падения. Удержит ли воздух человека?..
Чёрные тучи Господней ярости, полные грозовых молний, нависли над вашими головами. И если бы не сдерживающая рука Бога, они уже сейчас разразились бы на вас. Но суверенная воля Бога пока останавливает губительный ветер; иначе он уже налетел бы как вихрь, в бешенстве сметая вас на своём пути как солому.
Гнев Божий подобен огромным водам, сдерживаемым до определённого времени; они прибывают всё больше и больше, и поднимаются всё выше и выше до тех пор, пока им не будет позволен выход. Этот быстрый и мощный в своём движении поток воды теперь остановлен, и это значит, что приговор против ваших преступлений ещё не приведён Богом в исполнение, потоки Божьего наказания всё ещё сдерживаются, однако ваша вина непрерывно растёт! Каждый день вы накапливаете всё больше гнева! Воды поднимаются всё выше и выше, наращивая свою мощь, и нет ничего, что могло бы удержать эти напирающие и рвущиеся вперёд потоки, кроме простого Божьего желания. И поэтому, как только Он отведёт Свою руку от ворот этой плотины, огненные потоки Божьего гнева мгновенно разлетятся и с невообразимой яростью бросятся вперёд и обрушатся на вас с неимоверной силой" (33).
Проповеди Эдвардса были наполнены яркими иллюстрациями доктринальной истины. И они были мощными, поскольку эти иллюстрации были конкретны, а не абстрактны. Как отмечает Пайпер, "опыт и Писание учат, что сердце наиболее сильно затрагивается не тогда, когда ум погружается в абстрактные идеи, но когда он наполнен яркими изображениями поразительной реальности" (34). Эдвардс был мастером использования изображений и иллюстраций, проясняющих реальность доктринальных истин.

Личная и страстная проповедь 

Прежде всего Эдвардс был страстным проповедником. Он понимал, что истинная проповедь состоит не только из того, что говорит проповедник, но имеет значение, как он представляет это. Весть должна быть страстной, если мы хотим, чтобы собрание восприняло ее. Один современник Эдвардса предположил, что его успех на кафедре был в том, что он имел "власть представлять важнейшие истины аудитории, причем с подавляющей массой аргументов и с таким интенсивным чувством, что вся сила душ затрагивалась ими, торжественное внимание аудитории было приковано от начала до конца и у нее оставались впечатления, которые уже не могли быть стерты" (35).
Эдвардс понял из гомилетических руководств Перкинса, Эймса и других пуритан, что проповедь должна достигать привязанностей, а не только ума (36). Убедительный проповедник должен прежде прочувствовать то, что он проповедует, а затем передать свои чувства так, чтобы слушатели ощутили реальность его вести в своем сердце. Таким образом, первый и самый важный шаг в доктринальной проповеди, чтобы она была личной и проникновенной - это применить ее к собственному сердцу. Ричард Бакстер напоминал пуританским проповедникам об этой важной реальности: "Если работа Господа не совершится в ваших собственных сердцах, то как вы можете ожидать, что Он благословит ваши труды по совершению ее в других?" (37). Эдвардс также понимал   понимает важность проповеди доктрины Писания с нежным сердцем. В самом деле, Пайпер показывает, что одним из секретов власти Эдвардса на кафедре было его сердечное сокрушение, которое позволяло ему обсуждать перед своей паствой даже самые сложные личные и богословские вопросы. Люди слушали его учение, ибо знали, что оно исходит из его сердца. Пайпер заключает: "Сложные доктринальные вещи легче воспринимаются общиной, если они проповедуются людьми, чьи сердца любят не только свое учение, но и свою паству". Если мы будем следовать модели Эдвардса для доктринальных проповедей, мы должны стремиться иметь сердце, нежное перед Словом Божьим и перед народом Божиим. Мы должны не только прочувствовать весть в своем сердце, но также довести ее до слушателей со всей страстью и силой. По большей части роль чувств в проповеди вытекает из признания их роли в религии в целом. Эдвардс считал, что важнейшие решения принимаются в сфере чувств, а не разума. Знания и разум были полезны в достижении чувства, но целью проповеди для Эдвардс было прикоснуться к сердцу. Этот вид проповеди не следует путать с эмоциональностью энтузиастов. Эдвардс выступал против стиля как рационализма, так и энтузиазма. Рационалисты, считал он, забывают о привязанностях, энтузиасты же пренебрегают разумом. Эдвардс действенно сочетал то и другое как "тепло и свет" кафедры (38).
Эдвардс считал, что основной целью проповеди является "поднять святые чувства". "Если истинная религия во многом состоит из привязанностей, мы можем сделать вывод, что главное для проповеди Слова - это глубокое влияние на сердце" (39). В ответ на критику Чарльза Чонси, выступавшего против эмоциональных проповедей Первого Пробуждения, Эдвардс утверждал: "Я не думаю, что служителей следует обвинять в нанесении травм людям, если они считают возможным любить лишь то, что достойно людьми, и расценивают привязанности в меру их значения... Я считаю своим долгом возвышать привязанности своих слушателей настолько, насколько смогу, при условии, что я не даю им ничего, кроме правды, хотя бы некоторые из привязанностей потребовали от них страдать" (40). В одном из выступлений 1744 г. Эдвардс предупреждал об опасности того, что весть может быть полна света без тепла: "Если служитель имеет свет без тепла и развлекает своих слушателей обсуждениями без всякого жара души и усердия к Богу на их благо, может удовлетворить зуд ушей и заполнить головы людей пустыми понятиями, но маловероятно, что он достигнет их сердца и спасет их души" (41). Эдвардс справедливо заключил: "Наши люди нуждаются не столько в том, чтобы у них хранилось нечто в голове, но в том, чтобы были тронуты их сердца, и они в наибольшей мере нуждаются в такой проповеди, которая имеет наибольшую тенденцию сделать это" (42).
Доктринальные проповеди Эдвардса были эффективны также потому, что они были глубоко личными. Они были исполнены страстной мольбы к людям ответить на истину Писания. В проповеди "Усилием входя в Царство" он говорил: "Если вы сколько-нибудь заботитесь о своем спасении и не желаете отправиться в ад, изменитесь как можно быстрее! Сейчас самое подходящее время! Ныне день спасения... Не ожесточите сердца в этот день" (43).
Послушайте личные обращения в этой проповеди: "Не так много из вас долго проживет в этом мире; почему же вы еще не родились выше?... Господа, ваше положение крайне опасно. Ваша вина и жестокосердие очень велики. Разве вы не видели, как в вашем возрасте люди уходили и теряли всякую возможность обрести Божию милость? Вы должны тщательно рассмотреть себя и пробудиться от сна. Вы не сможете нести гнев и ярость бесконечного Бога. Молодые мужчины и женщины, вы тоже будете пренебрегать этим драгоценным временем, когда так много других в вашем возрасте отказываются от всех сует и стекаются ко Христу? У вас в особенности есть уникальная возможность, но если вы пренебрежете ею, скоро с вами будет так же, как с теми людьми, что потратили драгоценные дни молодости в грехе и теперь пришли к страшному ожесточению в слепоте?" (44). 
Или рассмотрим сильные личные призывы в знаменитых "Грешниках в руках разгневанного Бога": Ваша греховность делает вас тяжёлыми как свинец и своим огромным весом тянет вас в ад. И если Господь отнимет Свою удерживающую руку, вы сразу же утонете, погрузившись в глубочайшую пропасть; и ни ваше здоровье, ни ваша предусмотрительность и благоразумие, ни ваши прекрасные планы спасения, а также и вся ваша праведность ничего не смогут сделать, пытаясь поддержать или сохранить вас от ада. Остановит ли паутина летящий камень? Земля не терпела бы вас ни мгновение, если бы на это не было суверенной воли Господа" (45). 
Многому из того, что проходит как доктринальная проповедь сегодня, не хватает этого сильного личного элемента. Как правило, эта проповедь просто передает личный взгляд на доктринальные истины. Когда же вы читаете проповеди Эдвардса, то хотя они насыщены богословским содержанием, вы не читаете богословский трактат, но Эдвардс способен применить всякую истину непосредственно к сердцу и жизни. Такова сама суть истинной доктринальной проповеди.
Если мы собираемся вернуть великий дар Эдвардса - мощную доктринальную проповедь для наших дней, мы тоже должны проповедовать страстным сердцем, понимая, что мы не читаем лекции по теологии, но обращаемся к людям с призывом жить в соответствии с истиной Слова Божия. Доктринальная проповедь, которая игнорирует сердце, непременно станет холодной и скучной, даже если в ней наиболее точно сформулированы самые великие истины. Как страстный проповедник Доктрины Джонатан Эдвардс является одним из величайших достижений Америки и, конечно же, достойной моделью для доктринальной проповеди сегодня.

 [1] Ralph Turnbull, Jonathan Edwards, the Preacher (Grand Rapids: Baker, 1958), 57.
 [2]One such example is Henry C. Brown, Jr., and H. Gordon Clinard, and Jesse J. Northcutt, Steps to the Sermon (Nashville: Broadman, 1963), 186.
 [3]Alan Heimert, Religion and the American Mind: From the Great Awakening to the Revolution (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1966), 230.
 [4]Edward M. Collins, Jr., “The Rhetoric of Sensation Challenges the Rhetoric of the Intellect: An Eighteenth Century Controversy,” in Sermons in American History: Selected Issues in the American Pulpit, 1630-1967, ed.  Dewitt Holland, (New York: Abingdon, 1969), 102.
 [5]John H. Gerstner, The Rational Biblical Theology of Jonathan Edwards, (Powhatan, VA: Berean Publications, 1991), 1:480.  Emphasis mine.
 [6]Lewis Drummond, The Awakening That Must Come (Nashville: Broadman, 1978), 13.
 [7]Jonathan Edwards, The Works of Jonathan Edwards (Edinburgh: Banner of Truth Trust, 1974), 1:clxxxix.  Emphasis in the original.  Cited as Edwards, Works.
[8] Jim Ehrhard, “A Critical Analysis of the Tradition of Jonathan Edwards as a Manuscript Preacher,” Westminster Theological Journal 60 (1998):74-75.
[9]Edwards A. Park, ed., The Works of Samuel Hopkins Volume I (Boston: Doctrinal Tract and Book Society, 1865), 13-50. Cited as Hopkins, Works.
[10]Iain H. Murray, Jonathan Edwards: A New Biography (Edinburgh: Banner of Truth Trust, 1987), 190.
[11]Hopkins, Works, 1:39.
[12]Ibid, 38-39.
[13]Ibid, 49.
[14]Solomon Stoddard, The Defects of Preachers Reproved in a Sermon Preached at Northampton, May 19, 1723 (New London, CT: np, 1724; reprint, Ames, IA: International Outreach, nd), 20-21. Emphasis in the original.
[15]Edwards, Works, 1:242.
[16]John Piper, The Supremacy of God in Preaching (Grand Rapids: Baker, 1990), 82. Cited as Piper, Supremacy.
[17]CC Goen, The Great Awakening, vol. 4 of The Works of Jonathan Edwards , ed. John E. Smith (New Haven: Yale University Press, 1972), 388. Cited as Yale 4. Emphasis mine.
[18]Ibid, 387.
[19]Ibid, 247-48.
[20]Murray, 189.
[21]Harry S. Stout, The New England Soul: Preaching and Religious Culture in Colonial New England (New York: Oxford University Press, 1986), 364, note 21. Stout also notes that Wilson H. Kimnach traced this shift of Edwards toward abbreviated sermon outlines in “The Literary Techniques of Jonathan Edwards,” (Ph.D. diss., University of Pennsylvania, 1971), 136, 176-77. One example would be ordination sermons. Helen Petter Westra provides such an example in her “Jonathan Edwards on 'Faithful and Successful Ministers,'” Early American Literature 23 (1988): 286.
[22] Джон Пайпер, пожалуй, лучше всех пишет о ценности наследия Эдвардса для проповеди сегодня в книге "Верховенство Бога в проповеди". В заключительной главе он представляет 10 превосходных характеристик Эдвардса, весьма полезных для проповедников сегодня.   
[23] Wilson H. Kimnach, Sermons and Discourses, 1720-1723, vol. 10 of The Works of Jonathan Edwards, ed. John E. Smith (New Haven: Yale University Press, 1992), 3.
[24] John Hannah, “Jonathan Edwards and the Art of Effective Communication,” Reformation and Revival 11 (Fall 2002), 114-15.
[25] Richard Baxter, The Reformed Pastor, ed. William Brown (5th ed. 1656; reprint, Carlisle, PA: Banner of Truth, 1979), 170. Emphasis mine.
[26] См. Perry Miller, The New England Mind (Boston: Beacon Press, 1961), 336; Horton Davies, The Worship of English Puritans (1948, reprint, Morgan, PA: Soli Deo Gloria, 1997), 182-203; Davies, The Worship of the American Puritans (1990, reprint, Morgan, PA: Soli Deo Gloria, 1999), 79-123; Peter Lewis, The Genius of Puritanism (1977, Morgan, PA: Soli Deo Gloria, 1996), 19-52; and Samuel T. Logan, “The Hermeneutics of Jonathan Edwards,” Westminster Theological Journal 43 (Fall 1980), 85-90 for discussions of this style.
[27]  Доктрина и применение выделены здесь как подзаголовки, связанные с доказательствами центральной идеи или доктрины, вытекающей из текста. Большая часть проповедей Эдвардса строится именно так. Единственная группа разъяснительных проповедей по 1 Кор.13 опубликована под заглавием "Благодать и ее плоды". Здесь все материалы в подзаголовках предназначены для поддержки одной центральной доктрины. В подзаголовках он обозначал различные источники, в т.ч. цитаты из Писания и богословских трудов, для прояснения базового текста.      См. Hannah, 119-20.
[28] Cited in Turnbull, 56.
[29] Из каталогов  его книг ясно, что он был хорошо знаком с такими вопросам, хотя цитаты из Отцов или  на языках оригинала почти полностью отсутствуют в проповедях Эдвардса. Ibid., 61.
[30] John Piper, “The Pastor as A Theologian: Reflections on the Ministry of Jonathan Edwards,” Message from the Bethlehem Pastors Conference, April 15, 1988, http://www.desiringgod.org/library/biographies/88edwards.html . Cited as Piper, Theologian.
[31] Edwards, Edwards, Works II: 244.
[32] Hannah, 117.
[33] Jonathan Edwards, “Sinners in the Hands of an Angry God,” Listed on Teaching Resources Website http://www.teachingresources.org/insights/Jonathan/Sinners,.htm . Cited as Edwards, Sinners.
[34] Piper, Supremacy, 88. Emphasis mine.
[35] “Memoirs,” Edwards, Works. I:cxc. Emphasis mine.
[36] Turnbull, 33-41.
[37] Baxter, 80.
[38] Hannah, 118-19.
[39] “A Treatise on Religious Affections,” Edwards, Works, I:244.
[40] “Some Thoughts Concerning the Revival,” Yale, 4:387.
[41] “The True Excellency of a Gospel Minister,” Edwards, Works, II:958.
[42]Yale 4:388.
[43] “Pressing into the Kingdom,” Edwards, Works, I:659.
[44] Cited in JA Caiger, “Preaching—Puritan and Reformed,” [I have lost the reference note and will restore it as soon as I find it.].
 [45] Edwards, Sinners, op.cit.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn