Монолог Болезненного человека

Посвящается Евгению Белову.

Я когда устраивался на работу, меня спросили: вы проходили обследование у психиатра? Я сказал нет. Но я соврал. Да в наше время всем к психиатру надо, если уж на то пошло.  Если уж на то пошло, то у меня собака пропала, правда месяц назад. Но я по привычке выгуливал её. Ну, то есть не её а ошейник. То есть не ошейник, а себя, а ошейник просто с собой был. Как собака исчезла, я с горя в запой ушел. А может и раньше. Я забыл. 
Кроме этой собаки у меня никого нет.  Правда дети есть, но они ко мне не ходят, говорят вид у меня слишком облезлый, т. е. болезный, т. е. болезненный. Правда я не знаю, ни в чем проявляется эта болезнь, ни как она лечиться. Наверное, просто у меня депрессия.  А это так со стороны заметно. Что вчера мне даже животное в карман забралось. Я сначала думаю, что это у меня шуршит в кармане, хочу посмотреть, а у меня ошейник за дерево зацепился. А темно, аж черт ногу сломит. Вдруг перестало шуршать, а я все освобождаю ошейник от кустов. И тут я почувствовал, какое то покалывание потом сильнее, и как это защекотало меня, что я аж упал в снег и валяюсь. Смеюсь и валяюсь, валяюсь и смеюсь. Потом перестало и чувствую, что по руке ползет. Трогаю на котенка вроде похоже. И даже показалось, будто мурлычет. Ну я схватил его и под куртку спрятал и понес домой. Пришел радостный, сразу на кухню прошел. Потом понял, что молока нет, стучусь к соседям, а они не открывают, у вторых то же самое, на этаже ниже попробовал, неизменно, не открывают. Вид у меня все-таки слишком болезненный.
Возвратился, достаю котенка из куртки, смотрю, а это и не котенок вовсе, а самый настоящий белка. То есть самая.  Я на неё смотрю, а она на меня. Стоим мы так пятнадцать минут, она не выдержала, на люстру забралась. Не выдержала—говорю я. Сам ты не выдержал---отвечает белка.  Я засмеялся. Белка вылупила на меня глаза. А еще больше смеюсь. Она слезла с люстры, а я не унимаюсь. Она и на плечо пробовала залезть, и за палец кусать, да только все равно смеюсь. Мне уж самому от смеха плохо стало, а остановиться не могу, не получается. Тут она села в позу, и замерла как изваяние. Потихоньку и  я стал замолкать.  Все — неожиданно спросила она. Нет—еще с большим смехом продолжал я. Прошло еще полчаса. А теперь---негодуя, сказала она. А теперь… не все---и опять смеюсь как бешенный, да так что соседи снизу по батареи начали стучать. Тут она резко как вскочит, взяла в стакан в руки и хрясь его об пол. Я сразу умолк. Спасибо---плача от смеха сказал я. Взглядом она мне сказала не за что. Наверно боялась что я опять засмеюсь.
Последний стакан разбила--- сказал я, пытаясь завести разговор.
У тебя, что один стакан только?---удивилась белка.
А зачем мне два?---наивно спросил я.
Ну да не зачем… Может, хоть чаю предложишь?
Будешь --- сказал я смутившись.
Нет… не буду---ответила белка
Мы выпили чаю. Разговор не шел.
Может что-нибудь покрепче---решительно спросил я
Ты за кого меня принимаешь, ---сказала белка--- я же первый раз тебя вижу.
Ну да---понимающе ответил я.
Кажется мне пора--- потягиваясь, сказала белка.
А ты  оставайся на ночь, я тебе постель приготовлю. А с утра завтрак. А то мне, совсем тут одиноко---уговаривал я белку.
Ты извини, я своему обещала прийти вовремя, а тут тебя встретила, в кармане запуталась…---прощаясь, сказала белка.
Ну, ты заходи еще? ---сказал я.
Она ничего не ответила и спрыгнула в окно. Я стоял и смотрел на огоньки движущегося города. Потом горько заплакал. Ведь опять один. Один, один, совсем один. И тут что-то во мне щелкнуло. Ведь я один, совсем один. И как-то весело стало на душе. Что решил я начать новую жизнь. А потом слышу, стучится кто-то, вижу белка.  Я открываю. Чуть не забыла тебе сказать,---высунув голову, сказала она,--- ты все-таки сходи в больницу проверься, а то лицо у тебя какое-то болезненное.