Луч света в диске луны. Барханы времени. Глава 23

Глава 23. Принцип одного дня.

Гоэрнэх-Путешествующий сделал все, чтобы остаться здесь мне совершенно не хотелось. Но и на мороз в такую погоду хороший хозяин собаку не выгонит. А что делать, если борзые щенки ценятся дороже людей? Ну конечно это не касается дружелюбных приведений и вообще всех тех, кто живет на крыше.

Семиозерная деревня располагалась вглубь от реки, а я решил скоротать дорогу именно по ней — в ином случае моё путешествие затянулось бы еще на месяц. Следы коней, людей и полозьев саней окружали Заставу, а после терялись, занесенные поземкой.

На реке тот же ветер наоборот, избавлял от лишнего снега, и двигаться стало намного приятней. Река не виляла, как это порой происходило неожиданно и на ровном месте с дорогой посуху.. И широтой своих берегов позволяла выбирать свой путь напрямую. Минусом стал ветер, который даже в виде едва ощутимого бриза основательно выдувал все тепло, навешивая на бороду массу ледышек, что с виду стала похожа на разбитый хрусталь люстры.
Прогулка налегке давало время обдумать то, что произошло на болоте. Кто были эти призраки? И почему вспыхнул лес сразу после этого?.И что сказал дух, действительно ли Магритель жива? Какой из двух призраков действительно не привиделся? Эти явления показали, что все это время чувствовал себя предателем. Настолько, будто собственноручно убил её. И второй дух как будто знал мои мысли. Или он их и читал, как это делал Лель-Еран?

Бац! Падая, чуть не проломил полынью. Оказывается, я так прибавил ходу, убегая от своих мыслей, но никогда про осторожность не стоит забывать. Особенно там, где можешь рассчитывать только на свои силы. Боль ушибленного копчика прояснила мысль о том, насколько же светлое небо этим днем, и как белые края искрятся повсюду вплоть до самого горизонта. Вот почему хорошо вновь оказаться в пути — не больно задумываешься о мелких проблемах. Налегке все же непривычно — тело как пушинка, и при ходьбе по льду не хватает веса, чтобы приклеиться к поверхности, поэтому двигаться по линии льда и снега получалось чуть безопасней и скорей.

Только теперь стал думать о зиме, как о времени года. А до той поры казалось, что пребывал в застывшем вневремени — разительный переход. Сейчас я ожил, и томим желанием скорей добраться до тех, кого оставил в Чейндра. Черный Огонь наверняка меня встретит радостным храпом. Люди в этом гораздо непредсказуемей, что с одной стороны делает их увлекательными никогда до конца не прочитанными книгами, а с другой стороны — черте знает что: будто каждый раз на новую планету спускаюсь.

Предвкушение от скорого свидания заставляло меня торопиться, но ночь все-таки неожиданно застала меня в пути. Но по реке можно было двигаться и при свете звезд. Настроение к утру немного простудилось и промокло, но три дня отсыпа сделали из меня десантника на легкой прогулке по реке, сверкающей лунным серебром. В синеватом свете обозначилась дорожка до сторожки от проруби. Я помнил берег, где выбирались в прошлый раз, и чтобы не обманулся — пойду теми же воротами, и это были не те берега.

Также на ногах провел следующие два дня, и две ночи к ряду. На третий день достиг притока, и вроде бы это было искомое место — я на финишной прямой, выбрался на снег, и дальше проделал путь по пояс погружаясь в ледяные сугробы. Наконец-то! Вот и башня, а вот и стены города, ставшие почти родными, коли здесь пришлось пролить свою кровь.
Тут охрана не смыкала глаз, что радовало — по крайней мере как в прошлый раз не вляпаюсь. Мною не заинтересовались нисколько, и народ здесь был выморожен не до такой степени — со мною шло трое путников, видимо из соседних деревень. Изнеможденный их взор невзыскующе обозрел меня, по моему виду оценив как такого же — меч с собой я не прихватил, и статус мой был не выше их собственного.
-- Здоровы будьте! Каковы вести с окраин?
-- А ты кто будешь?
-- Можете кликать Хагич.
-- Я Двулак. Это Потолий и Фаризмак. Не с окраин мы, а если ты про наше село — то там все как везде нынче — спокойно, да так, что нечего делать. Вот хоть наняться куда, и то руки будут при деле, ноги — в тепле, а брюхо — сыто и благосклонно к голове.
-- Чему благосклонно? Ну да ладно, а чем заняться намераны?
-- Так где привечают, там и осядем — тут не до выбора особого. Ты то сам чему спешишь так?
-- А у меня дела со здешним правителем.
-- Прям с правителем, а не челядью его? - Ухмыльнулся Потолий, разорвав сросшийся нарост бороды в щели широкой улыбки.
-- Прям к правителю пойду. - Подтвердил я, также широко даря улыбу в ответ. - Скажу: «Вот я такой, отдавай моё обещанное место по левую руку».

В ответ раздался одновременный ржач.
-- Ну ты хорош! А мы тогда по правую все займем, чтобы тебе не скучно с ним за столом было.
-- Это как он рассадит. Вы меня держитесь, авось прорвемся.
-- Через стражу? Нет, тогда уволь нас от того, чем ты нас  попотчевать собрался. Мы эдак и сами могём, да только не с той руки нам железные руковицы будут.
-- Да вы чего? Не в яму же зову. Там нечего делать, и был там уже недавно.
-- По тебе и видно, что мерить своим ростом их глубину у тебя на судьбе написано. - Фаризмак как-то по панибрацки со мною обошелся, хотя сам еще даже усов не нарастил. Да и других он очень развеселил, что кажется я разозлился.
-- Кому их мерять в высь, а кому — вширь. И мне видимо больше повезло, чем тому, кто над нею только на корточках с перекошенным рылом сиживал.
-- Ты это — я сейчас рассержусь. - Молодой покраснел.
-- Не тужься так, а то лопнет и прольется.
-- Я... да ты кто такой? - Он начал засучивать рукова. На кулаках я не ахти как биться. Но этому можно навешать, и ребра обломать. С другой стороны, чего это я? Нет, пусть все выйдет не со зла, если только он сам нарвется.
-- Хочешь узнать? Это можно. Да только давай доберемся до корчмы. Там посмотрим, кто на двоих устоит с хмеля.
-- Ага! Нет, давай здесь разберемся, а то убежишь, пока стража нас будет проверять!
-- Вот на тебе! Вы его хоть уймите, нас стража с заплывшими от синяков глазами тогда уж точно никуда не пустит.
-- Да, Фаризмак, давай до корчмы это, придержи коней.
-- Даешь слово, что бежать не станешь?
-- Тьфу тебе в лицо, а не слово. Прыткий какой. - Тот явно еще больше обиделся, и уже не простит мне такого.

Вот я и подружился. Нет, что не говори — а жизнь, что карусель. Кому лицом, а кому — торцом. Зато как в новой семье, меня не сторонились, а держались чуть ли не за руки. Видимо двоим другим я нравился больше, чем Фаризмак.

Стража не досматривала, просто заплатил за вход десять тейз-ей, как оплату с дальних весей, и меня пропустили вперед, ничего не спрашивая — зато троих, общупывали и обшаривали на предмет торговли, с чего убытку казне могло случится. Я их ждал, уже довольный таким оборотом.

Корчма — это как дом последних новостей. Как телевизор, с обязательной явкой на сцену, где ты не только получаешь порцию овощей на уши, но и самому раскидистую брюкву можно навешать. Все четверо уселись за один стол, заказали то, что еще дымится, и уже через минуту давился от ароматнейшей каши. Вино, насколько помню, здесь, как впрочем и везде, разбавляют настоем хмельных трав, поэтому пил осторожно по привкусу пытаясь определить добавки: Фаризмак может вспомнить, и придется выяснять, кто сильнейший из нас двоих. Но как и ожидалось, благодушие живота передалось голове. Фаризмак заговорил со мной первым:
-- Ты, Хагич, не злись на меня. Сам понимаешь, что в пути со странником пересечься острыми словами так же просто, как и сойтись на кинжалах.
-- Это ты правильно сказал. Так что, вы сейчас пойдете в наем?
-- Нет, ты не понял, я от чистого сердца извинения прошу.
-- Да кто на тебя злится — вон тебя уже как с одной кружки развезло, чтобы с тобой еще на кулаках биться.
-- Не обижай меня снова.
-- Да что обидного он сказал то? - Двулак и Потолий уже чуть ли не хором удивились в мою поддержку. Двулак, оглянулся, и уже тише произнес. - Давай, дуй к подрядчикам, застолби нам место на троих, или погодь. - Развернулся уже в мою сторону. - Ты не передумал к правителю под левую руку? Если что, смотри, может с нами тогда?
-- Нет. Вы же видите, что я человек солидный и серьезный, чтобы вот так вот просто от своих планов отказываться.
-- Да уж, видим. - Все трое заржали.
-- Вы зря так. А вот если все же меня не возьмут, где вас можно найти будет? Ну это уж совсем на крайний случай.
-- Ты какой. Ладно, подрядчики через пару домов отсюда на западной стороне улицы собираются. Там найдешь, ворота такие будут — не промахнешься даже на пьяной телеге.
Понял. Ну давайте, не поминайте лихом.

Проходя мимо «Признания нечистого», поморщился, и что-то никто к нему не подходил, видно, чтобы губами не примерзнуть, или всем просто начхать. А ведь недавно все было совсем не так. Как быстро меняются нравы, что совсем не поспеваю своими привычками.
Зашел в терем, там у согревающегося от жара входной печи стража выяснил, у себя ли властитель по праву, он был в отъезде, и сказано, что вечером тот должен вернуться. А темнело здесь быстро, но я все же решил, что с новыми знакомыми пооботрусь еще сколько-то, а там видно будет. Может и вправду меня уже никто не помнит. По крайней мере с бородой и в новых шмотках меня никому не узнать.
-- Ну ты как? Не взяли под левую руку? - Насмешливо встретил меня Фаризмак.
-- Это не со зла. Вечером может передумают. А сейчас вот думаю, может вместе с вами куда меня пристроят.
-- А мы тут не одни. Но говорят, что ближе к вечеру придут набор вести, и вроде бы много кого в набор возьмут. Только хорошей работы ты не жди, так могут дрова за пару дней пути услать рубить, или выменивать где-то по ближайшим селам.
-- А что сами не возите?
-- Где коней, сани да топоров то взять? Нет. Мы голые совсем. Но не боись, это уж совсем в крайнем случае нам такое перепадет. Это утром — да. А сейчас может что посерьезнее, да в тепле обретем.
-- Что здесь холодно, что в княжьем тереме. - Я уже совсем извелся — не надо было два раза из тепла в холод вылазить. Сердце совсем перестало греть, обленилось.
-- Ты там хоть стременным попросись — вдруг возьмут. - Ласково спросил Двулак.
-- Или дрова колоть, хоть согрелся бы. А что, внутрь зайти, погреться — не пускают?
-- Это если совсем замерз, заходи — да только там сейчас столько народу, что если хоть один кто сядет, то все сразу лягут.
-- Небольшой дом?
-- Там пристройка, а дальше — хозяева вотчина, не пускают никого. Хотя раз ты вон к властителю вхож, вон идет хозяина сын сейчас его спрошу. - И с довольным видом крикнул. - Эй, тут один человек, левая рука властителя нынешнего по праву. Хочет сесть отужинать за один стол с хозяином.
-- Кто будет, неужто Хагич? - Насмешливо спросил тем же тоном в ответ.
-- Да, Хагич. - Контуженно ответил тот.
-- Ну если Хагич, то пусть заходит, такому человеку всегда двери открыты. - Тот продолжал игру в подначки, видимо будучи старым знакомым.
-- Иди, коли это действительно твоё имя. - Шутка в итоге получилась не смешная. Меня по крайней мере это почему-то нервировало.

Когда подошел, хозяина сын смутился, не зная как расценить это.
-- Пошли? Где тут у вас привечают?
-- Да, пойдем. - Со смешанными чувствами все внимали с широко открытыми глазами.

Мы как раз ко столу. Сумерки уже гасили свет в окнах, и на столах стояли две смердящие ладонки.
-- Отец, я не один. К нам гость пожаловал, Хагич, слышал имя?
-- Слышал и видел, как же. Садись мил человек, неподалеку от меня твое место. - Мужик с холенным лицом указал своей рукой по правую сторону. - Как-то непривычно видеть приветливость, аж сводит кости в судорогах, в ожидании подвоха — нет, хозяин был само благодушие.
-- Спасибо. - Я уселся, чувствуя себя лишним для данной обстановки.
-- Расскажи, что привело в мой дом столь достопочтенную личность?
-- Здесь я — новый человек, и не в кабаке же мне узнавать про последние известия, а здешний прием мне порекомендовали.
-- О да, я один из самых осведомленных лиц в Чейндра. - Хозяин разулыбался, да, я не представился: Коэл, это мои сыновья — с одним вы уже наверно познакомились, Жавол. Другого зовут Пекатий. Мои дочери, светленькую зовут Полифия, а черненькую — Сати. Вот собственно вся моя семья. Ах, да, собственно вот, что нового у нас? Да вот недавно ярмарка открылась, очень рекомендую туда пойти, что там только не представлено, такого богатства у нас отродясь не бывало. Теперь купцы аж со всего белого света к нам спешат. Нет, не представляю, как такое могло случиться всего год назад. Шакал стал для нас настоящим избавлением.
-- Что ж, а из других новостей.
-- Что еще — казна полна, оброк не дерут нынче, как раньше, вольготно нынче жить стало. Ах, что ж я? Разве это новости? Вот недавно, выходили на охоту вместе с властителем, так сколько дичи набили, прям душа радуется. И не зайцы какие-то, впрочем и их довольно было. А каков боров шел прям на рогатину? Оленины также засолили в достатке...
-- Как интересно. А что вне города творится, слышно что-нибудь? - Черт, лучше бы в кабаке про то, как кто у кого девок каких увел послушал бы с большим интересом.
-- Нет, что-то не припомню ничего интересного. Это надо с торговым людом общаться. А что ты у меня, у ремесленника обычного спрашиваешь?
-- Не спрашиваю, а интересуюсь, неужто ничего не слышно что за пределами стен творится?
Слышно, а чего ж нет. Так вот, если не так уж совсем за пределами стен, а неподалеку если, то участь Белой Кости может знаешь — сколько полегло от стражей у Заставы — как будто их кто гнал с севера. Это вот лучше у кощуников послушать, они хорошо об этом поют. Да, что это я — накормите гостя. - Показал рукой своим дочерям, какой снеди в первую очередь не обойти мою тарелку.
-- Да, это у вас богатый стол. - И на десять минут сосредоточенно замолчал, видя радость хозяина по поводу так удачно прекратившегося потока вопросов.
-- Ну как?
-- Сытно. - Я развязал пояс. - Давно так не едал.
-- У нас самые лучшие припасы, а вон сыновья и дочки нос воротят, видите ли им не хватает еще чего-то для полного счастья. Что поделаешь, чисто дети ещё, не понимают всей жизни что вокруг. Не почитают старания своего отца, радеющего за их счастье. Ну вот скажи, разве кто другой печется так о своих детях, как я?
-- А что? Если счастье все в полном брюхе, то ваш дом — самая полная чаша.
-- А то! Скажешь, конечно это мой дом!
-- Розовощёкие какие у тебя дочери.
-- Да самые что ни на есть наилучшие.
-- Да, да. Ну а сыновья чем занимаются?
-- Кто чем: один вон по хозяйству, по двору помогает — отцовское дело продолжает. А другой торговлей хочет заняться, вон только скоплю ему на обоз денег, и товар присмотрит, как сразу в дальние страны соберу.
-- Отец, ты так далеко уж мою судьбу не расписывай. Я еще не нагулялся. Лучше я брату пока помогать буду.
-- Вот ленивец. Что скажешь еще — к кощуникам все старается уходить, то песни, то лес на лясы всякие переводит, что по мне одно и то же — время зря терять. Может его при тереме властителя пристроишь, все же коли под левую руку вхож, можешь попросить за мальца — пропадет ведь иначе ни за грош.
-- Попросить не обещаю. - Черт, вот оно. Только-только ведь вылез, думал отдышаться, жизнь почувствовать, так сказать, и сразу же знакомым пахнуло. - Посмотрим как самого примут.
-- Ты не переживай — тебя здесь многие помнят, и в каждый дом будешь вхож как в свой родной. Просто не забудь про мою маленькую просьбу, а я также обещаю отплатить добром.
Полно мне твоего добра, пора мне. - Я засобирался. Ничего дельного не узнал. Как-то время ни о чем провел. Зря только в глаза влез, старый черт.

Вышел на мороз, поежился. Все таки с полным животом как-то резче жизнь воспринимается. Резче начинаешь согреваться, резче замерзать и впадать в уныние. Оставаться голодным и злым меня тоже изрядно устало — как нибудь в другой раз, а сейчас у меня настроение кота объевшегося сметаной, занимающегося обходом своих владений. И ведь каждый раз на ноги приземляюсь — красота. Везунчик — нынче моё второе имя.
-- Меня помнят, означает также, то и в тереме отнесутся прекрасно. Не представляю, что там сейчас творится, время узнавать.
-- В тереме тот же страж уныло указал на лестницу, и когда поднялся Шакал, сидел на полностью деревянном кресле, как раз начиналась трапеза. За этим столом не разглядел фигуры его сына, но зал был наполнен торговыми людьми и военоначальниками.
-- Доброго здравия всем!
-- Кто такой будешь, и к кому явился? - Шакал оглядел меня, приняв вероятно за приказчика.
-- Да, собственно, к тебе. Хагич моё имя.
-- Неужто? - Брови поползли вверх. - Похож, но ты ли это?
-- За стол не пригласишь, хотя я только что из-за него вышел.
-- Освободите стул, по левую сторону. Что ж, садись. Немало удивлен твоим появлением. Как же ты избег суда клана Лягушачьей кожи? Ведь все знают, что обвинение в оборотничестве трудно отвергнуть, если хотя бы один из них в том уверен.
-- Повезло, если кратко. А если поподробнее — я до них не добрался.
-- Лель-Еран недавно у нас побывал, так что понятно, что не через его гибель ты избег своей участи.
-- Я бы не стал сейчас распространяться, что, да как — позже может быть.
-- Вовремя ты. У меня как раз на одного помощника меньше. Сын сейчас с визитом к соседям удалился. Может вина, если не голоден.
-- С удовольствием. — Принял чашу из рук соседа, что поторопился её наполнить до краев.
-- Раз уж разговор пошел, о чем это я хотел сказать? - Один купец, наморщив и почесывая лоб старательно извлекал затерявшуюся мысль. - Ты вот что, Покон, разошли посыльных, что обозы нынче направлял в обход, а то никуда так не годится — весь ожидаемый прибыток теряем. Так в следующий раз мы другой стороной подадимся.
-- Ты не беспокойся, Будимир, уже разослал — да и размещать мне их нынче негде. Город и -- так полон сброду, что без делу шатается.
-- Да, это правильный разговор затеяли. И пошлину зря убрал — зерно нынче вовсе цену не имеет.
-- Зерно в лошадей уйдет, да на Заставу отправился обоз. Излишка этого добра у нас не бывает, поверь. Вон, в пивоварнях его наравне с ячменем облюбовали. На засев хватило бы по весне.
-- Ладно, с зерном как всегда буду поставлять. На обратном пути везти?
-- А ты собрался прежним возвращаться?
-- Вот думаю — от добра добра не ищут. А западный путь нынче стал заметно опасней. Нечисть всякая там нынче обретается.
-- К черту нечисть. Ты ж говорил, что дела там?
-- Говорил. Да вот может не так плохи мои дела и здесь, что вот думаю всё еще — нехорошо, правда, старых друзей подводить — да только с чем поеду, если здесь уже всё распродал? - Неизвестный мне бородач помялся. - Хоть закупайся здесь заново. Или чем твой люд хорош в ремеслах?
-- Вестимо, что вон, пенька хороша. Да не ремесленный это город. Ушло все с прежним правителем в никуда.
-- Что ж не наверстаешь?
-- Вот, хочу переманить ремесленников даже из слабых на задумки из весей и соседних городов. С тем и отправил послов.
-- Не может быть, что такой город, и так был мал в своем богатстве?
-- Старый это город. Уже думал, не сжечь ли его к праотцам. Да только ближайших городов здесь на лигу миль никаких нет. Для Заставы подспорья не будет — всё чернолесьем порастет.
-- Новый может перенести к Заставе тогда?
-- Думал. Застава хороша, но слишком холодно, да и старше она Чейндра — леса поблизости все извели. Нет, туда не получится. Скорей уж её сюда перевести придется со временем.
-- Так там все плохо?
-- А где сейчас хорошо? Гоэрнех-Путешествующий упирается, и упираться будет до последнего — сросся он с тем местом не только задом, а уж и корни вовсю пустил. Но любой град стоит на людях, а они оттуда бегут как никогда.
-- Мда... Чего это мы об этом вообще разговор завели? Вроде как есть и другие, более животрепещущие темы. - Подытожил кто-то. - Вот здание, что при Капандо поставлен, и у которого стены покосились — прикажи уж на дрова разобрать, а то и место пропадает, и сгниет когда совсем, от того казне никакого прибытку.
-- Тут таких домов — сотня. Тогда уж все их изводить. Вот торговый путь заметет, и разъедутся гости, поговорим еще.
-- Так я тебе про конкретный этот дом говорю — я на него интерес имею.
-- Так бы и сказал. Решено, позже обговорим сумму.
-- Не ограбишь?
-- Ограблю. Да только не я, а с приказчиком такие дела решай впредь. Он у меня сметлив на глаз, а то я тебя в тридорога разве что обставить могу.
-- Убедил. Что ж, хорошо, что позвал за свой стол. Завтра еще зайду, если дела не заведут до кушака раньше, чем до твоих дверей.
-- Да, заходи, только не обессудь, если в следующий раз стол будет занят не тобой. - И уже обращаясь ко мне. - Я сейчас устал с прогулки, если до завтра разговор отложим, ничего не случится. Место под левой рукой по прежнему завещано тебе, но перед тем, как передам дела, все же хотелось разузнать, чем окончились дела с кланом колдунов.
-- Мне в тереме найдется место, чтобы разместиться?
-- Если не брезгуешь спать в одной комнате с приказчиками, то найдется. А с завтрашнего дня у тебя будет своя.
-- На том — благодарю.

Приказчик сидел по правую руку от Шакал-а, и тот на него ссылался кивком головы в разговоре. Вещей у меня было не много, да настолько скудный набор, что здесь считается вещами личной гигиены — никто бы на них не позарился. Вот только постелить на доски найти почти на ощупь было бы что.