Маленькая притча о двух вариантах

(***ский народный эпос)

     Давно это было – может в прошлом веке, а может ещё и раньше. Пришёл как-то молодой парень к местному Мудрецу и говорит:
     – Жениться хочу, уважаемый, сил нет! Надоело без бабы, посоветуй, какую девку выбрать лучше?

     Старик оглядел  вьюношу с головы до пят, подумал, пожевал седой ус и присоветовал:
     – Ступай-ка ты в армию, сынок! Женишься – пойдут ребёнки, распашонки да пелёнки, жёнины ворчания-пиления,  тёщины поучения,  словом – никаких вариантов, серая семейная житуха. Скука несусветная, уж поверь мне! А вот если пойдёшь в армию – у тебя сразу же появятся как минимум два варианта дальнейшего развития событий!
   
     – И какие же это варианты?– заинтересовался юноша.
     – Ну, например, случится ли во время твоей службы какая-нибудь война, али нет. Если отслужишь в мирное время – никаких интересных вариантов тебе не светит: вернёшься после дембеля ещё более изголодавшимся до женского тела, женишься на первой встречной молодке, а дальше всё по известной схеме «ребёнки–пелёнки, семейные размолвки, жёнкины слёзы, тестя угрозы, не житьё-веселие, а сплошное мучение». А вот если начнётся война…

     – Ну, и? Если завтра война, если завтра в поход, что мне из того?
     – В этом случае для тебя сразу открываются два варианта на будущее: либо вернёшься цел-невредим, но это никаких интересных перспектив в личной жизни не сулит (приблизительную схему дальнейшего развития событий я тебе уже изложил минуту назад), либо падёшь смертью храбрых на поле брани. А вот это уже, как ни крути, предполагает целых два варианта для твоей дальнейшей судьбы!

     – ???
     – Во-первых, тебя могут похоронить как героя со всеми воинскими почестями в каком-нибудь величественном пантеоне, вроде усыпальницы праха Наполеона Бонапартия в «Доме инвалидов» в Париже. К тебе, то есть к тому, что от тебя осталось, будут приходить любопытствующие туристы, фотографироваться в обнимку с твоим бронзовым (или мраморным – как повезёт!) изваянием, юные потомки будут произносить над твоим прахом проникновенные клятвы, а старики-ветераны, смахивая скупую солдатскую слезу, будут рассказывать о твоих ратных подвигах разные небылицы. Такой конец заслуживает уважения, он почётен, но совершенно бесперспективен. А самое главное – он ни на шаг не приближает тебя к поставленной цели!  Вот если тебя погребут прямо на поле брани… Это уже даёт немалые шансы в дальнейшем!

     – Опять два варианта? У полуразложившегося трупа? – немало удивился молодой охотник до женского тела.– Бред какой-то! Вы, папаша, часом травкой не балуетесь?
     – Ты, парень, не перебивай старших и не груби, а научись лучше внимательно слушать – я дважды свою гениальную мысль излагать не буду!

(Вот паразит, сбил с мысли, уже и не помню, о чём бишь я? Ах, да: «теория двух вариантов»!)

     Так вот, если похоронят тебя во чистом поле – на твоей безымянной могилке может вырасти густая сочная трава, которую потом с удовольствием сжуёт какая-нибудь местная захудалая коровёнка и навалит в итоге здоровенную кучу. Будут идти мимо односельчане, увидят коровьи лепёхи и скажут: совсем ты, парень, не изменился, даже после смерти! А если тебе повезёт – рядом с твоей могилкой прорастёт молодой дубок, который станет постепенно питаться твоими соками и вскоре вымахает в величественного гиганта. Вот тогда у тебя, ну то есть у твоего бессмертного «тонкого тела», сразу появляются два варианта дальнейшей судьбы. Когда это прекрасное мощное древо в конце концов спилят, вас (ну, то есть его, в качестве древесины, и тебя, пребывающего в этой древесине в виде каких-то остаточных «следов», на субмолекулярном, энергетически-эфемерном уровне) отвезут либо на мебельную фабрику, либо на целлюлозно-бумажный комбинат…

     (Эй, милок, ты там ещё не уснул? Тогда соберись – кульминация уже близко!)

     Итак, первый вариант – ну, с мебельной фабрикой – это замаскированный тупик. Возродившись и вернувшись в наш бренный мир в виде журнального столика или шифоньера, ты ни на йоту не приблизишься к реализации своей мечты. Зато второй вариант сулит целую гамму возможностей: из древесных стружек могут сделать, например, бумагу для школьных тетрадей, но это неинтересно – будут в этих тетрадках малолетние паршивцы корябать всякую глупость типа «мама мыла раму». Или же сделают какие-нибудь гигиенические салфетки для женского интиму – чувствуешь, парень, приближение к заветной цели?

     Хотя тут возможен и менее оптимистический вариант – ведь могут и обычную туалетную бумагу сделать! Ну, дальше уж как повезёт! При таком раскладе всё будет зависеть, какая буква будет на двери туалетной кабинки, «М» или «Ж». Хотя, как ни крути, даже в случае с «Жё» мы опять-таки имеем в наличии два варианта развития событий…

Сплошная, нескончаемая интрига!

     * * *
     Вот, в общем-то, и весь рассказ. А к чему, собственно, я всё это здесь расплетал? Ах, да, чуть было не запамятовал – moralite!

     Так уж сложилось, что всю жизнь мне доказывали, что один выбор лучше, чем несколько, которые могут в последующем оказаться ещё и не совсем правильными. Всё верно, но даже этот самый единственно правильный выбор почему-то делали всегда за меня, просто ставя перед фактом: «Эй, гражданина, ты туда не ходи, ты сюда ходи!»

     В 70-е годы меня убеждали, что единственно верный и научно обоснованный классиками марксизма-ленинизма путь развития нашего общества – это прямым ходом из социализма в коммунизм (верной дорогой идёте, товарищи!).  Оказалось, тут не всё так просто и ясно. Видимо где-то на отрезке «развитой социализм – светлое будущее» наш паровоз (ну, тот который «вперёд летит, в коммуне остановка!») проскочил нужную стрелку и в итоге примчал нас обратно на станцию Капитализмовка, которую проехал ещё в далёком 1917-ом. Совсем как в детской игре с выбрасыванием кубика: если сильно не повезёт, играющий запросто может вернуться на исходную позицию и начинать игру с начала, размазывая по лицу слёзы и сопли, в то время как более удачливые игроки уже подходят к финишу.

     В середине 80-х мне с самого высокого уровня втолковывали, что альтернативе Перестройке нет, а павловско-абалкинско-гайдаровские завиральные и обдиральные «реформы» – единственно правильный путь обновления одряхлевшей социалистической экономики. А ведь наверняка где-то рядом была и другая тропка, ведущая менее тернистым путём к всеобщему процветанию, но её так никто и не заметил.

     В начале 90-х единственным вариантом разрешения парламентского кризиса в России был выбран танковый обстрел собственного (не американского!) «Белого дома». Хотя, мне кажется, можно было найти и другой, более трезвый и менее позорный вариант, хотя бы без пальбы.

     Сегодня снова вернулась мода на единственных и незаменимых, «самых-самых», безусловно безальтернативных ибо лучших из лучших – президентов, правящих партий, спикеров парламента, начальников местного и государственного масштаба, губернаторов, мэров и т.п. (в смысле – есть, конечно, и альтернатива, но все эти оппозиционеры-революционеры только мутят народ, предлагая какие-то другие, «не наши» варианты, тогда как наш «единственно правильный, неоспоримый, бесспорный, наилучший»…далее, чтобы не затруднять себя подбором восторженных эпитетов, просто рекомендую включить «ящик» на одном из центрально-официальных ТВ каналов).

     В общем, суммируя и «итожа то, что прожил» – я, безусловно, за свободный и самостоятельный выбор из нескольких вариантов. Всегда, везде и во всём. Хотя…
Библейский буриданов осёл так и помер от голода рядом с двумя охапками сена – всё никак не мог решить, с какой начать есть.

Апрель 2012 г.