Черная капроновая сумка

            Какое-то время у нас дома использовалась небольшая черная капроновая сумка, с которой мы ходили в магазин. Сумка, как сумка, ничего особенного. Но когда я брала ее в руки, то сразу вспоминала одну историю, которая в свое время меня сильно удивила и которую  я до сих пор так и не знаю, как правильно расценить. Дело было так.
Летом 1991 года мы всей семьей поехали в Латвию, которая  официально продолжала оставаться советской республикой. Добравшись до железнодорожной станции N. и проехав на такси около 20 километров, мы оказались в чудесном месте на берегу большого озера, где располагалась база отдыха. Было начало июля, тепло, у меня – самое начало отпуска, со мной мои трое детей 4, 6 и 12 лет. Есть деньги, не слишком много, но все же достаточно, чтобы провести с удовольствием два месяца. Мой муж приехал вместе с нами, но через несколько дней он должен был вернуться опять на работу, а потом приехать за нами в середине августа, с тем, чтобы  окончательно обратно уже уезжать вместе.
Мы поселились в небольшом двухэтажном домике. На первом этаже располагалась кухня с газовой плитой. В целом так все было сделано неплохо, но, видимо, этой базе было уже более десятка лет -  ремонт производился давно, а мебель и оборудование вообще с самого начала они не меняли. В результате дверцы шкафов не закрывались, холодильник не работал, всюду бегали тараканы – ну, в целом -  нормально. На второй этаж домика вела небольшая лестница, где располагались жилые апартаменты. Каждому съемщику, или семье полагалось по одной комнате ( всего комнат было две ) примерно в 18-20 квадратных метров. Убогая мебель соответствовала кухне на первом этаже. Три кровати, стол, шкаф и тумбочка, на которой располагался раздолбанный черно-белый, но, тем не менее, удовлетворительно работающий телевизор. Меблировка обеих комнат, как выяснилось потом, была идентична, что соответствовало определенному уровню стандарта комфортности и стоимости. Смешно сказать, но единственным почти непреодолимым недостатком обстановки комнаты было отсутствие метелки и совка. Метлу я вскоре достала, но совок  только через неделю  купила  в соседнем городке.
Наконец, можно было отдыхать и почувствовать себя в отпуске. Дети это сделали мгновенно. Для их спокойного, радостного и безмятежного наслаждения летом здесь было все. Вода в чистом, очень большом по размерам озере отражала густые лиственные деревья, которые толпились по берегам, кое-где склоняясь вниз из-за того, что волны подрыли их корни, висевшие в воздухе подобно щупальцам осьминогов или других фантастических существ. Берега озера в месте нашего отдыха были высокими и песчаными, поэтому отдыхавшие дети тут же начинали рыть пещеры и «домики», требуя от родителей, чтобы они разрешили им остаться там на ночь. К услугам отдыхающих были легкие пластмассовые лодки с хорошими удобными веслами и уключинами, что для понимающего человека создавало невыразимую прелесть, поскольку за ничтожную плату можно было кататься на этих лодках столько, сколько хотелось. Для детей разного возраста была масса иных развлечений в виде качелей, каруселей и горок, поэтому, несмотря на некоторые языковые различия, дети тут же собирались в дружные группы и далее, наверное, родителей должно было заботить только, чтобы они вовремя поели, легли спать и, по большому счету, не утонули в озере.
На территории базы была отличная баня, которая работала три дня в неделю с соответствующими мужскими и женскими часами, и у меня возникали только небольшие сложности с мытьем старших мальчишек 6 и 12 лет. Вести их в женское отделение было уже по их возрасту поздно, а мне самой мыть их в мужское время совершенно не возможно. Но такие рабочие мелочи были, естественно, решаемы – я каждый раз просила мужчин, которые в это время шли мыться, немного проконтролировать процесс омовения своих мальчишек.
Для развлечения взрослых имелся довольно обширный концертно-танцевальный зал, где, как потом мы стали свидетелями, в конце недели выступали неплохие приезжие артисты и оркестры, а также спорадически, то есть без определенного плана там показывали не очень интересное кино.
Столовая была выше всяческих похвал. Общественное питание в тогдашних Прибалтийских советских республиках неизмеримо отличалось в лучшую сторону в сравнении с Россией. Разнообразие блюд, их качество,  чистота помещения, теплое отношение сотрудников, и в какой-то степени цены – все было близко к идеалу. Ну, денег, понятно, у такого социального как мы, всегда не хватало, поэтому приходилось только обедать и брать с собой некоторые блюда на ужин. Завтрак же я полностью готовила в упомянутой кухне на первом этаже коттеджа.
Мы устроились в домике, в течение двух дней наладили быт и отдых, после чего мой муж уехал обратно в Ленинград, а я осталась с детьми отдыхать. Вероятно, слово «отдыхать» можно поместить здесь в кавычки. Я, с одной стороны, тренированный человек в отношении детей, но с другой стороны, - не помешанная мамаша, которой везде видятся одни только опасности. В результате мои дети занимались, чем хотели, бегая и сходя с ума вместе с себе подобными, а я готовила еду, стирала, познакомилась с пожилым симпатичным комендантом базы и читала взятые из дома женские романы, которые обожаю. Так мне предстояло прожить еще, по крайней мере, один месяц.
  Моя дочь четырех лет пользовалась особой популярностью у кавалеров – одногодков, которые по очереди постоянно дежурили на лужайке возле нашего коттеджа, терпеливо ожидая ее, если она ела, спала днем или по какой-то другой причине не могла в данный момент пойти гулять. Наблюдая за сменой этих поклонников своей дочери, я уловила определенный график, а, поговорив с комендантом, быстро поняла, что народ, обитавший на базе, приезжает сюда в основном на субботу-воскресенье или на другие 3-4 дня, и это только мы выбрались сюда на долгие два месяца. Соседняя, аналогичная с нашей, комната в нашем же коттедже несколько дней после нашего приезда, несмотря на разгар сезона, пустовала. Потом неделю ее занимала пара пожилых супругов, которых было не слышно и не видно -  настолько незаметный образ жизни они вели. А в нашей общей кухне мы не встречались, поскольку они совсем ничего для себя не готовили. Потом в очередную пятницу в соседнюю комнату вселились две внешне ничем не выдающиеся девушки  лет 20-23.
По вечерам я, привычно довольно рано уложив детей, мыла посуду внизу в кухне, потом немного стирала и где-то часов в 10 вечера садилась у телевизора, если показывали что-то приличное или чаще читала. В указанную пятницу присутствие соседей ( точнее соседок ) за стенкой было слышно более отчетливо в сравнении с предыдущей парой пожилых супругов  - видимо переборка было очень тонкой – но нам это особенно не мешало. Субботний день был какой-то особенно суматошный, и в 10 часов вечера дети у меня уснули, телевизор показывал полную ерунду, мой дамский роман не задался, и примерно в 11 я заснула сама. Сплю я превосходно  - это одно из моих ценных качеств, но совершенно неожиданно я проснулась от громких криков и стука, как мне показалось прямо в дверь нашей комнаты.
Я ошиблась – стучали в соседнюю дверь к этим девушкам. Я посмотрела на светящийся циферблат часов – было чуть больше часа ночи, за окном стоял непроглядный мрак теплой литовской ночи конца июля.
-«Наташа, Женя! Это мы, Коля и Серега, откройте!» - в полный голос закричали молодые и энергичные мужские  голоса.
Наши соседки зажгли свет и быстро впустили шумную пару. Перегородка между комнатами оказалась настолько тонкой, а участники разговора первоначально говорили так громко, что создавался полный эффект присутствия.
-«Ну, девочки, - продолжал один мужской голос -  зачем вы так быстро убежали, а еще говорили, что хотели продолжения, и мы принесли горячительного. Смотрите».
Женский голос ответил: - «Здорово. Давай, ставь на стол, садитесь».
Молодые люди задвигали стульями или кроватями, разговор стал немного тише, и я уже не слышала почти каждое слова говорившего.
Мои дети безмятежно спали. За окнами было все также непроглядно темно. Видимо, незаметно я заснула.
             Потом меня опять разбудил громкий разговор. Машинально взглянув на часы, я отметила: «Ого, уже начало третьего!».
               Молодые люди, видимо, между тем закончили прием пищи и выпивку и перешли к вольным упражнениям. Женский голос громко требовал: «Сильнее, еще сильнее! Ну, давай, ты чего, не можешь, ну, изо всех сил…» У партнера, видимо вся энергия уходила на физические усилия, и поэтому он молчал.
Потом другой женский голос также громко попросил: «Коля, подожди, не надо в задницу, потом мыться нужно будет, а тут негде, давай лучше опять в рот, может быть, ты так быстрей кончишь.»
Я села совершенно ошалевшая на кровать и посмотрела на своих спокойно спящих детей.  «Только бы они не проснулись!» - мелькнула мысль. Мне самой ничего не оставалось, как слушать дальше.
Первый женский голос, между тем, продолжал: «Серый, теперь давай опять сидя, у тебя так классно получается, нет, вот так, поставь ноги вот сюда, ага, вот так, давай».
   Скрип старых кроватей  с металлическими пружинными матрацами был визгливый и резкий, но молодых людей это, естественно, не смущало. Так продолжалось еще минуты, после чего скрип прекратился, и началось опять насыщение едой и питьем.
У меня в голове все перемешалось. Я не знала, что делать. Стучать в стенку? – глупо, слушать дальше? – а что еще?
   Всего за ночь пары соединялись, наверное, раза четыре или пять. Я просыпалась  во время криков в периоды встреч и засыпала во время их отдыха.
Рассветало. Я окончательно заснула и проснулась уже часов в восемь. Дети еще спали. За стенкой царила мертвая тишина, и на секунду мне показалось, что все происходившее я  слышала только во сне, настолько все была ирреально.
Я вышла на веранду. Солнце поднялось уже довольно высоко, но еще не припекало. На небе не было ни облачка, по тропинке шли уже с уловом счастливые рыбаки – в этом озере те, кто это умел, вылавливали огромных, около метра длиной, угрей. Я пошла вниз готовить завтрак, потом разбудила детей, они встали, мы привели себя в порядок, поели и они отправились по своим делам. Инстинктивно я делала все быстро-быстро, чтобы скорее отправить их подальше от нашего коттеджа – я просто не знала, какое будет продолжение ночных приключений.
Около 11 часов утра молодые люди выползли на свет божий, и один парень ушел с концами, партнерша его не показывалась вовсе, а другие юноша и девушка постелили одеяло на траве рядом с коттеджем и легли на солнце загорать, но на самом деле просто спать. Где-то часа в 2 дня приехали родители той девушки, чей парень ушел еще утром. Я с детьми пошла в столовую обедать, и мы оказались за соседним столиком. Их разговор мне был не слышен, но, судя по выражению их лиц, родители что-то рассказывали ей смешное, что произошло с ними в ее отсутствие. Сама девушка больше молчала, и на лице у нее было выражение очень большой усталости и желание, чтобы все это скорее закончилось.
Поздно вечером в воскресенье все соседи  уехали, и комната вновь оказалась свободной и открытой. Я вошла в пустую комнату и на одной из кроватей увидела лежащую черную капроновую сумку. Я взяла ее себя скорее, как память о пережитом эмоциональном всплеске, а не как предмет, которым можно утилитарно воспользоваться.
Через несколько дней приехал мой муж, которого я очень ждала и сильно скучала. Время разлуки и пережитые в основном слуховые и в незначительной степени зрительные ощущения сильно обострили мое нетерпение. В первую же ночь, уложив детей, мы, не сговариваясь и одновременно, предложили друг другу пойти заняться любовью в соседнюю комнату, которая как раз опять была пустой.
Нам с мужем около 40 лет, я на несколько лет его младше и в физическом отношении у нас, слава богу, все в порядке. Мы оба никогда профессионально не занимались спортом, но я занималась теннисом, а он играл в футбол, так что мы оба не толстые, активные. Поэтому в минуты любовных встреч мы всегда ведем себя очень активно, меняемся местами, любим позу 6:9…
Вспомнив, как жутко скрипели пружинные сетки во время встречи молодых людей, я притащила в пустую комнату надувной матрас и пока муж его надувал, я начала его раздевать и щекотать. Это, конечно, мешало его делу, но зато прибавляло жару нашим ощущением. Наконец, он кое-как надул матрац, мы быстро освободились от одежды и начали трахаться. Я специально употребила это столь распространенное сейчас выражение, потому что ничего другого, чтобы точно отразить суть происходящего, я не могу подобрать. Это было что-то невообразимое, я с трудом сдерживала себя, мне хотелось орать те же самые фразы, которые неделю назад я слышала за стенкой:
-«Милый, ты не только языком, ты еще палец засунь!»
-«Сильней, сильней, нет, давай я встану раком,  ты так еще глубже засунешь!»
С небольшим промежутком мы соединились с ним два раза и без сил вытянулись на полусдохшем матрасе. Стояла полная тишина, я опять как будто уплывала вдаль, находясь на кровати в соседней комнате среди своих спящих детей. Пошевелив рукой, я ощутила рядом руку мужа, которая меня нежно погладила.
Как интересно, неужели действительно ощущения, которые испытывают партнеры во время интимной пляски, совершенно не зависят от длительности и глубины тех отношений, которые существуют в этот момент между мужчиной и женщиной? Получается, что заниматься любовью, трахаться и чувствовать жуткое блаженство могут любые два существа противоположного пола независимо от того, сколько минут, часов или дней назад они встретились и, соответственно, ни в какой не в связи с теми чувствами, которые их в данный момент связывают.
-«Что с тобой, ты очень соскучилась?» - прошептал мой муж. «Мы так давно не встречались, все так обострено, кажется, что мы с тобой любим друг друга впервые. Ты помнишь, как это было первый раз на моем день рождении?»
Нет, то что происходило между нами сейчас, не шло ни в какое сравнение с тем 13-летнем воспоминании, о чем он заговорил. Тогда, несмотря на очень сильные и такие радостные эмоции, это была почти невинная встреча двух белых голубков. А сейчас, вероятно, под влиянием перестройки и  молодежного  ( для меня! ) примера это было нечто совсем другое, скорее встреча двух погрязших в разврате людей противоположного пола.
Но, что такое разврат? Это тема для отдельного рассказа.