30. Время дефолта

В конце лета 1998 года в России, как известно, произошел дефолт. Попросту говоря, государство в очередной раз обмануло своих граждан и тех иностранцев, кто ему доверил свои деньги. А в более обобщенном виде – власть России снова «поимела» свой народ…
Деньги стремительно обесценивались, потом их деноминировали. Зарплату почти нигде не платили, а в ответ на робкие протесты власти советовали обращаться за защитой своих прав в суды. А они задыхались под завалами исковых заявлений. Решения, если и принимались в пользу неудачников-истцов, то их никто не спешил исполнять. То тут то там бастовали учителя и медики, не говоря уж о рабочих загибающихся российских производств…
Нам в редакции зарплату тоже не платили месяцами. Меня выручало то, что я подрабатывал на местном телевидении и в… районном суде. За работу в телестудии вместо денег часто давали продукты – муку или крупу, сахар. Поэтому я приспособился сам печь хлеб, варить затируху, делать квас и брагу. А в суде я помогал вести дела одному из судей, за это он мне платил наличными из собственной зарплаты. Им, судьям, как раз тогда хорошо подняли денежное содержание. Деньги, полученные от судьи, я отправлял старшей дочери-студентке в Ростов-на-Дону…
Наличными мне платили и родители учеников-выпускников, которым я помогал готовиться к выпускным экзаменам по химии, физике и математике. Эти деньги уже шли на семью, которая по-прежнему жила в Бурхале.
Всех этих денег, конечно, на жизнь не хватало, из-за этого мы с женой постоянно ссорились. В 98-м году я взял летом отпуск и вместе с женой устроился мыть золото как вольноприноситель. Тогда была короткая пора, когда власти это разрешили делать, организовав повсеместно муниципальные золотодобывающие предприятия с золотоприемными кассами.
Золота мы тогда намыли не очень много, всё же опыта у нас не было никакого. И в зиму 1998/1999 года лодка нашего семейного счастья, как сказал поэт, разбилась о быт. Вечером 31 декабря, в салоне попутной машины, на которой я ехал домой, я узнал то, что давно знал уже весь поселок Бурхала - моя жена мне изменяет. Встретив Новый год в одиночестве (жена с дочкой домой пришли только под  утро), 1 января я уехал назад в Ягодное, попросив перед этим жену подать на развод.
Но, как потом оказалось, жене подавать на развод было некогда, и в суд пришлось документы оформлять мне самому. Никаких споров у нас по имуществу и содержанию детей не было, так что процесс прошел без проблем. Написал я заявление в марте, а в июле развод уже был оформлен. Таким был наш семейный дефолт…
------------
На снимке: часть коллектива редакции в 1999 году, еще в здании поссовета, по ул. Ленина, 7. Валя Литвинова, которая меня взяла на работу в редакцию, уже к тому времени, кажется, уехала с Колымы… Живет в Великом Новгороде.
Я на этом фото в верхнем ряду второй слева. А второй справа – Виктор Смоляков, бывший редактор районного радио и будущий главный редактор «Северной правды», человек, который, раболепствуя перед начальством, окончательно деморализует коллектив редакции и в 2012 году торжественно покинет газету, уйдя на пенсию. Сейчас он живет в Ростове-на-Дону, купив там квартиру на полученную в льготной очереди субсидию как ветеран-северянин и инвалид.
Третий справа – Анатолий Суздальцев, бывший коммунист и редактор газеты в советское и перестроечное время, усердно проводивший в жизнь, как тогда было принято выражаться, политику партии и правительства. Потом стал сторонником демократии и обличителем сталинизма. В 2012 году вместе с Иваном Паникаровым получил премию Председателя Правительства РФ в области культуры за подготовленную и изданную книгу стихов репрессированных поэтов. Живет в Магадане.
В середине нижнего ряда – бывший секретарь райкома КПСС по пропаганде и агитации Татьяна Лидова, главный редактор «Северной правды» в 1999 – 2004 годы. Сейчас живет в Твери.
В общем, ныне никто из людей, запечатленных на этом снимке, в "Северной правде" не работает.