Крушение двух паровозов

   Ах, какая это была весна!


   В преддверии батальонного смотра, у нас проходили строевые занятия, – но какие! Май, солнышко, теплынь, и небо — бездонное, бескрайнее, синее-синее (избитые эпитеты, — но какое же оно прекрасное, и чистоту его мы охраняем); расслабуха на плацу — наиполнейшая.
   Ну, раз положено шагать, выполняем. Но даже сержантов, что называется, "пропёрла" эта мягкая солнечная весна: они не дрючат взвод оптом, а по одному вызывают солдат из строя и пускают "эту деревянную буратину" маршировать по плацу: вперёд–назад, пока остальные наслаждаются ласковым солнечным поглаживанием стриженой макушки, тёплым ветерком и шелестом юных клейких листочков. Вот и моя очередь: команда "шагом марш" – шагаю, удаляясь от строя. Одновременно с этим, из другого отделения, выстроенного перпендикулярно нашему, другой сержант тоже свою "буратину" запустил. Как я уже сказал, одновременно со мной. Шагаем, как 2 паровоза из арифметической задачки для 3–го класса (из пункта А в пункт Б…), и встреча наша неизбежна. Народ отвлекается от ветерка с листочками и заинтересованно наблюдает. Впрочем, и буратинам интересно: "Чё будет–то?" Мой визави выше меня на голову (притом, что я в строю 2–й или 3–й), – и килограмм на 30 легче. Жердь. (Ваня, привет. Надеюсь, ты обрёл свою тихую бухту и пристанище!)
   До точки пересечения уже менее метра, боковым зрением я успеваю заметить второй "паровоз" на траверзе (вообще-то, я надеялся, что разойдёмся. Напрасно надеялся), – и мужественно закрываю глаза: будь что будет и пускай свершится то, что свершится!
   Ожидаю костоломного столкновения двух стремительных тел, но ощущаю только совсем несильный удар по голени, и продолжаю маршировать. Метра 2. На хохот товарищей останавливаюсь и оборачиваюсь.

   Вижу Ваню; без преувеличений, он выглядел как картинка в верхней части этой странички. Ну, уж улыбка — точно один в один!