Лето его мечты. Глава 10. За жемчугом

Лусия, отправив Алехо в магазин, сидела у открытого окна и глядела на улицу, где Деметрио пытался забить мяч в ворота собственного дома. Мимо прошла Сусана, отбив животом мяч, случайно полетевший в ее сторону. За эту выходку Деметрио получил от нее пару нецензурных слов. Тут же ему досталось и от матери, потому что в следующий момент мяч влетел в окно и чуть не попал Лусии между глаз.
- Тебе сколько раз говорить, не играй во дворе! Когда-нибудь окно разобьешь, - кричала она, забыв про недавнюю смертельную опасность. Она настолько разозлилась, что захлопнула окно со звоном и треском – это выпало не выдержавшее удара стекло. Деметрио пришлось оставить футбол и собирать осколки с газона.
Часа через два, когда половина работы была сделана (а Деметрио не торопился), до него донеслись возбужденные крики его друзей – они весело что-то обсуждали, время от времени замолкая. Голоса слышались так отчетливо, что Деметрио обернулся, и тут же увидел толпу парней совсем неподалеку, у дома Николаса. В центре всеобщего внимания находился знаменитый Флор. Он купил новый мотоцикл, успел его разбить и теперь, видимо, осуществлял ремонт. Причем, в отличие от Николаса, дело у него продвигалось успешно, не мешали даже мальчишки. А уж им-то больше всех интересно было посмотреть на дорогой, пусть и сломанный, мотоцикл. Следить же за действиями Флорентино им было еще любопытнее, ведь каждый старался что-нибудь запомнить и в будущем применить на своем средстве передвижения.
Под шум, воцарившийся по поводу удаления еще одной сияющей детали, Элиас с Серхио убежали к морю. Деметрио же, решив бросить рабский труд, постепенно присоединился к почитателям таланта Флора.

Эухенио приехал ранним утром, и пока его сын развлекался во дворе Николаса, собирал кое-какие съестные припасы в дорогу – хотел порыбачить на глубине. Яхту он оставил у пирса, так как море было спокойным, и деревянной обшивке ничто не угрожало.
- Ну что, сынок, собрался? – спросила абуэла, наливая Эухенио матэ.
- Да, поеду. Извини, что недолго погостил. В следующий раз привезу тебе мармелад из гуайавы, - сказал он, и абуэла обрадовалась, ведь гуайава была ее самым любимым лакомством.
Попрощавшись с матерью, Эухенио вышел из дома и направился к пирсу. Но как же он удивился, не увидев у причала своей яхты! Узлы, которые завязывал Эухенио, мог развязать не каждый. А если канаты не обрублены, значит, яхту увели не воры. «Но на острове, кроме Качито, ни один человек не знает фирменного японского морского узла, - размышлял Эухенио, - А Качируло я только что видел на скамейке перед его домом. Такое мог развязать только Серхио. Но зачем ему понадобилась яхта?» Машинально Эухенио обвел взглядом горизонт, но… тот был пуст.

- Держи левее! – командовал Серхио, а Элиас усиленно пытался выкрутить руль и удержать правильный курс. Но получалось не совсем так, как хотел Серхио, а вернее, совсем не так. Элиас же считал, что Серхио требует от него невозможного, ему было трудно выполнять указания, руль вырывался из рук и норовил ударить по пальцам.
Когда, окончательно отбив верхние конечности, Элиас забросил управление яхтой, и ее занесло на рифы, показавшиеся из воды, Серхио не выдержал и обругал Элиаса. А потом, крепко ухватившись за штурвал, уверенно повел судно по извилистым коридорам среди коварных коралловых рифов. Элиас, потерпев поражение в одном, решил реабилитироваться в другом – он залез на мачту и сверху сообщал Серхио о различных препятствиях на пути.
У берега было теплее, чем в море, ветер почти перестал дуть, и Серхио подумывал об остановке. Элиас высмотрел невдалеке маленькую, но достаточно вместительную для яхты бухту. Туда друзья и направились.
Вода, прозрачная, как стекло, увеличивала и приближала морское дно, тихо плескалась у борта. Тишину нарушили два всплеска – облачившись в водолазные костюмы, будто тюлени, в воду спрыгнули Элиас и Серхио. Море, отливавшее зеленым и коричневым, а в местах расположения кораллов – темно-красным, мягко приняло их в свои объятия. Акваланги друзьям не требовались – они легко ныряли с маской и трубкой.
Серхио оглядывался, удивляясь непривычному виду берега и сопок, словно обрубленных гигантским топором, раскрошившихся от ветра и прибоя. Ему не приходилось бывать здесь раньше, даже с берега нельзя было спуститься в бухту коралловых рифов из-за опасности сломать себе шею. «А ведь можно на лодке вдоль бережка проплыть», - пронеслась дерзкая мысль, но Серхио сразу о ней забыл.
Сейчас он улегся на воде, закинув ногу на ногу, и уставился в небо, где стиснутые вершинами прибрежных скал медленно проплывали облака. Еще выше облаков летели две цапли – эти птицы делали остановку на острове, а иногда даже зимовали в приозерных камышах.
- Вот бы сейчас поохотиться, - мечтательно протянул Элиас, бесшумно подплывая к Серхио. Элиас тоже заметил птиц, да еще и на скалах было полно чаек, к тому же он сильно проголодался. Не удивительно, что довольно упитанная дичь уже виделась Элиасу вкусно приготовленной умелыми руками Доминги.
- Мы сюда за другой добычей приехали, надеюсь, ты не забыл, - вывел друга из сладких грез Серхио, - жемчуг нас ждет!
- Тогда давай нырять, - ничуть не расстроившись, ответил Элиас, а его творческое воображение уже нарисовало ему горы сверкающих на солнце круглых жемчужин. Они слепили его своей белизной с розовым, голубым и желтым отливом. А в руках он держал крупную жемчужину, похожую на металлический шарик – это был черный жемчуг, о котором Элиас мечтал с детства, когда его дед Борис рассказывал ему сказки о ловцах жемчуга.
Под водой искрилось солнце, и пузырьки воздуха, взлетавшие вверх, казались маленькими лампочками. Серхио внимательно всмотрелся в спрятавшиеся за густыми водорослями жемчужницы. Их было так много, что  у него разбежались глаза. “Должно быть, там полно жемчужин”, - подумал Серхио, а Элиас уже складывал ракушки в мешок. Друзья сделали нескольк погружений, принесших большую добычу, но, когда минут через пятнадцать они вылезли на палубу и начали раскрывать ножом сокровища, половина раковин оказались пустыми, а в других жемчуг был очень мелким, и, даже на их неискушенный взгляд, абсолютно бесценным.
- Ну, ничего, - успокаивал сам себя и Элиаса Серхио, - продадим их, как раньше, Андресу.
- Зачем продавать? Так отдадим, а то это будет нечестно, - заявил справедливый Элиас, - они ведь ничего не стоят!
Немного подавленные первой неудачей, друзья снова опустились под воду, теперь их путь лежал через небольшой подводный коридор в обширный грот. Его кольцом окружали подводные скалы, и на яхте туда попасть было невозможно, только под водой. Новое место поражало яркими красками, солнечным переливом волн и обилием жемчужниц. Но выглядели эти хранительницы жемчуга намного старше, как будто последнюю сотню лет ловцы жемчуга сюда и не заглядывали. “Значит, дед не обманывал, - подумал Элиас, - здесь действительно полно жемчуга”. И вправду, на этот раз им повезло больше – несмотря на маленький улов (жемчужницы были такими тяжелыми, что много поднять не удалось), внутри раковин обнаружились крупные  светло-розовые жемчужины правильной круглой формы.
После первого заплыва друзья решили совершить второй и опять отправились в жемчужный грот (так они теперь его называли).
В очередной раз вынырнув на поверхность, Элиас сначала не понял, что произошло, яхты нигде не было видно. Сетка с тяжелым уловом тянула вниз, и не одна минута прошла, пока, ругаясь и, то и дело, погружаясь в воду, Элиас доплыл до скалы. Серхио не показывался. Его захватил процесс собирания жемчужниц, и в погоне за большим, он покинул грот. Углубившись в извилистый проход между рифами, который увел его в узкую впадину, Серхио вдруг ощутил тревогу.
В замкнутом пространстве между скалами, куда он попал, было тихо и темно. Только тонкий луч света, пробившись сквозь щель наверху, ложился ярким пятном на песчаное дно. Жемчужниц там не было, но Серхио не спешил уплывать. Он огляделся: в самом дальнем конце, где расщелина оканчивалась тупиком, шевельнулось что-то темное. Но когда Серхио нырнул глубже и осветил этот угол фонариком, в сиянии зеленой воды появилась только бледная рыба. Помахивая хвостом, придонное существо сдвинулось с места, и Серхио увидел то, что скрывалось за ним.
Элиас сидел и думал, куда подевались яхта и Серхио, когда из-за мыса показалась мачта. Не до конца сообразив, что случилось, Элиас прыгнул с камня в воду и тут же наткнулся на Серхио, который успел покинуть грот и плыл навстречу другу. Теперь Серхио тоже видел яхту – кивнув им пару раз носом, она стремительно удалялась из виду. Не сговариваясь и не раздумывая, парни кинулись в погоню. Но, выбравшись за пределы коралловых рифов, друзья поняли, что просто так им до яхты не добраться – на мачте развязался парус, и ветер надувал его, как только мог, а якоря будто и вовсе не было. Серхио зло глянул на Элиаса, который должен был убрать парус и поставить яхту на якорь, и они устремились вперед.
Серхио долго плыл, не оглядываясь, а Элиас уже отставал метров на пять, но молчал, чтобы не выглядеть слабаком. И все же ему пришлось окликнуть друга, потому что яхта была уже близко, а он хотел отдохнуть на спине.
- Отдыхай, отдыхай, - крикнул ему Серхио, - сам ее поймаю.
Крик чаек и голос товарища мгновенно накрыло волной тишины – Элиас лег на спину, и его уши оказались под водой. Море под ним слегка покачивалось и, как казалось Элиасу, сносило его куда-то влево. На небе собирались кучевые облака, превращаясь в темную тучу. «Скоро начнется дождь», - подумал Элиас и, как будто в ответ, услышал под водой скрип песка – волны тоже стали двигаться быстрее. Подул свежий ветер, сначала несильно, чуть покрыв рябью поверхность воды. Лежать одному и смотреть на темнеющее небо было страшновато, но усталость не проходила. Так Элиас пребывал в раздумьях, плыть или не плыть, когда все решилось само собой – сверху к нему прилетел спасательный круг. Серхио стоял у правого борта и наблюдал за дрейфующим другом.
Добравшись до самой тихой бухты на Ориенте под названием Кальма, Серхио с Элиасом решили остаться здесь на ночь, и для этого у них было целых две причины. Во-первых, яхта находилась в таком состоянии, что Эухенио вряд ли узнал бы ее, что грозило серьезным наказанием. А во-вторых, дождь лил, как из ведра, и штормовой ветер сбивал с ног, поэтому друзья остались в трюме яхты, устроив банкет в честь своего спасения.
- А здесь прохладно, - поежился Элиас, - во все щели дует!
- Никуда не дует, яхта у отца прекрасно законопачена. Ты просто долго был в воде. Мне тоже не мешает согреться, - сказал Серхио и из шкафчика в стене достал небольшую фляжку, - хороший ужин надо запить хорошей водочкой.
- Откуда у Эухенио водка? – удивился Элиас.
- От абуэлы. Она можжевельник на спирту настаивает и лечится.
- Ага, и мы давай полечимся, - дожевывая вареную устрицу, заявил Элиас и протянул свой стаканчик.
Друзья, приняв на грудь спиртного, разгорячились и принялись хвастаться друг другу сегодняшними подвигами. Как последний довод в пользу своего героизма, Серхио выложил на стол находку, сделанную в тупиковом гроте. Это был большой нож, почти кинжал. Серхио сам еще толком не рассмотрел его, и теперь они вдвоем уставились на замшелый клинок.
- Старый, наверное, - прошептал Элиас.
- Теперь он мой, - заявил довольный Серхио, - давай его помоем. И они помыли нож водкой.
- Сверкает, - Элиас в восхищении схватил нож, - дай-ка я спляшу с ним чакареру (этому танцу он научился у Рончи с Русио, которые были родом из Аргентины). Серхио взял в непослушные руки гитару, но вместо того, чтобы ударить по струнам, начал выстукивать на ней нечеткий ритм.
- Ррритмо, ррритмо! Рррапидо, ми амиго! – орал Элиас, отплясывая на столе. Наконец его ноги стали заплетаться и, падая, он выронил нож, который тут же вонзился ему в ногу. Потекла кровь, Серхио испугался, но кое-как перебинтовал Элиаса.
Час спустя они немного протрезвели и вспомнили про забытый клинок. Серхио поднял его и вновь принялся рассматривать – кровь засохла, и друзьям стало жутко.
- Наверное, когда-нибудь им убивали, - понизив голос, предположил Элиас.
- И немало, - добавил Серхио. Они недолго помолчали, но Серхио вдруг схватил нож, будто увидел что-то необычное.
- Смотри, - показал он Элиасу край лезвия - кровь высохла так, что стало видно выгравированные буквы DROGO. Верхняя часть их стерлась от затачивания, но слово угадывалось легко.
- Что бы это значило? Дрого – наркотик? Зачем было делать такую надпись? – недоумевали друзья.

Эухенио обегал весь поселок в поисках Серхио, но сына никто не видел. К тому же, выяснилось, что кроме Серхио, исчез и Элиас. Доминга устала спрашивать прохожих о пропавшем внуке, никто ничего о нем не знал. Эта паника передалась и молодым, которые до сих пор не переживали за своих друзей. Астерия с Мареа сходили за пирс, туда, где обычно ныряли Элиас и Серхио, но и там никого не было. Еще был жив в памяти случай, произошедший прошлым летом, когда все парни поселка, не взяв с собой девушек, набрали спиртного, закусок и не появлялись до вечера. И среди главных организаторов этой пирушки как раз и были Серхио с Элиасом. Но на этот раз пропали только они, и ни Пабло, ни Виче с Деметрио ничего не знали.
На утро следующего дня переполох, вызванный исчезновением яхтсменов, превратился в истерику наиболее чувствительной части населения. У абуэлы заболело сердце, и она то и дело пила валериану. Эухенио побежал звонить в морской патруль, но за ночь разыгралась буря, и связь с городом была прервана. Доминга, проговорив часа два с Борисом, несмотря на все его уговоры, решила отправить Элиаса домой, в Сантьяго-де-Куба. «Если только он еще живой», - всхлипывая, приговаривала она. Борис лишь хмурился и ходил к морю, подолгу просиживая там в глубокой задумчивости.
Из многочисленных поклонниц Серхио и Элиаса только Вэла их не жалела. Не то, чтобы она не переживала за них, просто переживала по-своему. «Сами виноваты, занесло куда-то, пусть, как хотят, так и выбираются», - думала она. В глубине души она даже обижалась на них за то, что не взяли ее с собой. И была права, потому что она бы закрепила парус лучше Элиаса, и их бы сейчас не искал весь остров.
Вэла отправилась в «Наранху» спросить у Сонрисы, не слышала ли она что-нибудь, а заодно попросить Пабло и Виче присоединиться к поискам ее любимого брата и Элиаса. Но бар пустовал, только Доминга сидела за столиком и нервно что-то пила. Сонрису тетя Фэ отпустила на обед и погулять - погода начинала портиться, и большого наплыва посетителей можно было не опасаться.
Сонрису нашла Астерия - мулатка сидела на скамейке в Пуэрто Русо, и до всеобщего беспокойства ей не было никакого дела. Она скучала по своему Мигелю, которого никто пока не смог вытеснить из ее сердца. Ей казалось, он уже должен был заработать денег на мотоцикл и вернуться. Но не было Мигеля, не было никого, кто мог бы ее развеселить, даже Флор уехал с острова. «И Серхио давно не показывается», - перебирала она в уме своих кавалеров, но ее прервали, положив руку на плечо.
- Астерия?.. - разочарованно протянула Сонриса, явно ожидавшая увидеть как минимум Элиаса, - что ты здесь делаешь?
- Тебя ищу, ты не знаешь, где Пабло?
- Так ты меня ищешь или Пабло?
- Да я всех ищу, все пропали - кто на острове, кто в море… Главные, конечно, Серхио с Элиасом.
- Неужели на Ориенте стало меньше еще на двух мужчин? – вздохнула Сонриса, и, улыбнувшись вымученной улыбкой, добавила, - Уйду в женский монастырь.
- Раз тебе не хватает парней, иди лучше в мужской монастырь, а еще лучше езжай в город.
- Не смейся надо мной, ты ведь сама такая же. Зачем тебе Пабло понадобился? А?!
- Не закатывай глаза, - охладила Астерия Сонрису, - Пабло поможет искать Серхио и Элиаса.
- Подожди, куда, ты говорила, они делись?
- Да не знаю я, куда. И никто не знает.
- Я знаю, куда они собирались, - начала размышлять Сонриса, - но если они там…
Она замолчала и устремила в море взгляд полный горя. Слеза скатилась по ее щеке и, подхваченная ветром, скрылась в тумане.
- Сколько часов их не видели? – с трудом выговорила она.
- Весь вчерашний день, ночь и сегодня, - ответила Астерия, потрясенная видом Сонрисы.
- Я их любила, - начала Сонриса сквозь слезы, - несмотря на то, что с Элиасом мы часто ругались. А Серхио… О, Серхио, я вспоминаю ту волшебную ночь! Она, увы, никогда не повторится!
- Почему? – только и смогла спросить Астерия.
- Потому что они погибли, разбились, утонули… Такой шторм! Покойтесь с миром в коралловых рифах!
- Они ушли на рифы, но зачем?
- За жемчугом, - Сонриса уже рыдала во весь голос, - может быть, мне хотели подарить!
- Ну, ты-то, я думаю, не виновата. Ладно, я побежала. Папа с дядей Эухенио пойдут на лодке за ними. Их спасут, не переживай!
- Но такой шторм, такой шторм, - сокрушенно покачала головой Сонриса, - А как же Пабло? – вдруг спросила она.
- Раз ты сказала, где Серхио с Элиасом, значит, Пабло не понадобится, - весело ответила Астерия и побежала домой.