Зоопарк

В зоопарк собирались долго. То погода стояла недостаточно солнечная, то тетя-воспитательница у Маринки в садике приболела и говорила, что, если ее отправят в зоопарк с такой ордой ребятишек, то она сама там озвереет. А когда и погода и тетя воспитательница уже совсем  было установились, зоопарк закрыли на профилактику. Что такое «профилактика» Мурзик толком не понял. Но со слов Маринки выходило, что это когда взрослым тетям и дядям надоедает работать в полную силу, и они устраивают себе что-то вроде отпуска на рабочем месте.
Но зато когда вечером в среду Маринка забежала в комнату и закричала, что «страусы будут завтра!», все очень обрадовались. Папа  - потому что уже слушать не мог, как дочка каждый вечер бредила «здоровенной птицей» (прямо вчера он не выдержал, и заявил Маринке, что страус «несет яйца в песок, не вынимая из него головы»). Мама -  потому что ей было жалко и папу, и Маринку. Мурзик – потому что детям в зоопарк разрешили взять на экскурсию по одному домашнему животному, а, значит, Мурзик сможет увидеть тигра, на которого он стремился походить. А мама Мурка – потому, что ей хотелось доказать Мурзику - тех зверей, которые себя плохо ведут, действительно сажают в клетки….
Очередь за билетами у зоопарка выстроилась небольшая, а группу дошколят так и вообще пропускали без очереди. Надо было только, чтобы всех детей ввели внутрь «организованно». Пока тети-воспитательницы пытались их организовать, Мурзик знакомился. У девочки, стоявшей рядом с Маринкой, из сумочки выглядывала белая домашняя мышка, а у мальчишки впереди топорщил глазенки-бусинки свернувшийся вокруг шеи уж.
- Давайте сбежим, пока они будут на зверье глазеть, - вдруг заявила мышка, - я страсть как хочу посмотреть на слона, а моя Майка их жуть как боится.
- С-соглас-сен, - прошипел уж, - только пос-с-ле пос-с-смотрим на удава.
- А ты с нами? – спросила мышка Мурзика.
Расставаться с Маринкой Мурзику не хотелось, но ведь та действительно могла убежать с подружками глазеть на каких-нибудь золотых рыбок и забыть про тигра.
И как только дети остановились у первых клеток с розовыми фламинго, новые друзья-товарищи улизнули под шумок всеобщего восторга.
- Слон – первый! – тут же заявила мышка. - Мне страсть как нужно, чтобы он меня увидел. Я слышала, что слоны жуть как боятся мышей.
- А как мы его найдем? – спроси Мурзик.
- Чего же проще, где больше всего народу, там и слон!
Но народу везде было столько, что слона за ним отыскать ну никак не удавалось.
- Видно? – спрашивал Мурзик. Ему уже надоело поднимать на шею мышку, чтобы та разыскала слона.
- Нет, идем дальше… - вздыхала та.
- Так вес-с-сь день проходим и никого с-с-стоящего не пос-с-с-смотрим, - уже начинал недовольно шипеть уж.
Перед ними появился частокол мальчишечьих и девчоночьих ног. Они миновали его, и тут мышка, оглянувшись, увидела, одного мальчишку. Он протянул вперед руку и сказал: «Вот это слон!»
- Мы на верном пути, - заявила мышка и бросилась вперед, а Мурзик с ужом – следом.
Скоро ноги кончились, они прошли мимо двух высоченных железных столбов, а потом началась голая вытоптанная земля с разбросанными тут и там свеклой, травой и кочанами капусты.
- Ну, и где слон? – спросила мышка, останавливаясь возле толстенной серой колонны, - я чего-то не вижу.
- А, может, он прячется за этой колонной, - предположил Мурзик.
- Никого там нет, - сказала мышка, обежав вокруг. - Там только еще три колонны. Жуть какие толстенные.
- А вдруг он нас услышал и перебежал за другую? – задумался Мурзик.
- Точно, - сказала мышка, - услышал меня и испугался. Давайте каждый встанет у своей колонны, и вместе их оббежим.
Так они и сделали, а потом на всякий случай оббежали и четвертую колонну, но слона и там не нашли. В этот момент кто-то из детей показал в их сторону и снова закричал: «Вот это сло-он!»
- А что ес-с-ли они с-с-читают, что с-с-слон кто-то из на-с-с? – прошипел уж.
- Я – точно не слон, - уверенно заявила мышка. - Ведь тогда бы я сама себя боялась, а это не так.
- А какой он – слон? – спросил Мурзик.
- Ну, у него четыре ноги, хобот и уши…
- Тогда я тоже не с-с-слон, - зашипел уж, - у меня ног нет.
- А у меня и ноги четыре, и уши, но нет хобота. – сказал Мурзик. – вот если бы ты, уж, забрался мне на голову и свесил хвост – получился бы хобот.
- Точно! – догадалась мышка, - они же еще дети и жуть какие глупенькие. Они думают, что мы - слон, только разобранный!
Тут уж быстро взобрался на голову котенку и свесил хобот, а мышка встала перед ними во весь свой росточек и воинственно пискнула.
- Ну что, страшно? - спросила она.
- Что-то не очень, - сказал Мурзик.
- Ну вот, - вздохнула мышка, - столько времени прошло, а мы ни слона, ни удава, ни тигра твоего не увидели. А ведь уже домой пора…
И тут сверху раздался смех такой громкий, что маленькие зверьки даже присели. Это смеялся слон, он очень не хотел их пугать и изо всех сил сдерживал голос, но когда ты такой большой, сделать это бывает непросто.
- Ну, слона я вам могу показать, - произнес он, и отступил на несколько шагов.
Мурзик, мышка и уж глянули на него и…
- Кажется, я все напутала, - сказала мышка, - это не слоны боятся мышей, а наоборот…
- Бояться меня не стоит, - сказал слон. – А зоопарк вам, если хотите, я покажу. Полезайте на мой хобот.
Зверьки тут же устроились на опустившемся к ним хоботе, и слон поднял их высоко-высоко, так высоко, что сразу стало видно и удава, и тигра, и всех, всех, всех других зверей. А Мурзик, у которого было очень хорошее зрение, потому что он любил грызть сырую морковку, увидал даже свой дом вдалеке.
- Ой, смотрите, - сказала мышка, когда они насмотрелись. – А внизу моя Майка с еще какой-то девчонкой рукой нам машут.
- И мой С-с-с-лавка рядыш-ш-шком, - заметил уж.
Дети, которые так увлеклись экскурсией, что кинулись своих любимцев совсем недавно, все же успели за них переволноваться. И очень обрадовались, когда слон опустил малышей прямо к основанию клетки.
- Пока, слон! – дружно прокричали те на прощанье, – а ты совсем не страшный…
Когда Маринка возвращалась домой, в автобусе она чуточку взгрустнула:
- Ну вот, так долго ждала зоопарка, а он кончился так быстро… Даже половины зверей не успела посмотреть.
«А зато я видел всех!» - подумал Мурзик.
Но он, конечно, не стал ничего говорить. Потому что хвастаться нехорошо.