Еда

Мысли уже не заходили в голову такими стройными, организованными рядами, как раньше, а заползали скромными парочками, которые даже не знали, куда идти и где можно присесть. Поэтому я взял тетрадь и рывком положил ее в другой угол комнаты. Широкими шагами отправил свое тело на кухню, включил электрическую печь и прислонил к пока еще холодной конфорке левую щеку. Глаза поймали стоящую в соседнем доме девушку, которая что-то плевала в окно.

Так как конфорка нагревалась, и щеке уже было приятно тепло я решил не убирать щеку, а поднести плиту поближе. Девушка высунулась в окно и плевалась на улицу словами. Лицо ее было свернуто в гримасе, словно это были не слова, а горькая земля. Вниз летели всякие разные слова и все были довольно красивы. Вот, из девушки выплюнулись на асфальт "чертоги", а за ними полетел "чернослив", наперегонки друг с другом летели "человек" и "Чувашия". Очевидно было то, что она пожевала букву "Ч"(не самая вкусная буква, я обычно ем "М", ну, или "О")
Когда последние слова оказались на земле, девушка еще немного подышала свежим воздухом, тихо ругнулась, выплюнула (что бы наверняка) "чревоугодника" и удалилась прополоскать горло.

Стайка собак сбилась вокруг слов на "ч" и начала слизывать их с асфальта, жадничая и гавкая друг на друга словами "Черт" и "Чебоксары".

Плита напомнила о себе ожогом и волдырями, которые пошли по щеке, я отпрыгнул от плиты, забинтовал щеку, подобрал тетрадь и записал увиденное.