Вера. Глава 2. Марк

ГЛАВА II. Марк.

Спустя два дня Вера сдалась и отпустила дочь в самостоятельную жизнь.
Не веря своему счастью, Ася вприпрыжку бежала к Марку. Она была безмерно счастлива: во-первых, она жива; во-вторых, будет вместе с любимым, и его угроза расставания в случае отказа от совместного проживания рассеялась сама собой.
  Добравшись до четвёртого этажа ветшающей пятиэтажки, Ася без стука ворвалась в квартиру Марка.
— Сюрприз!
Бросив на пол сумку, она крепко стиснула  сухую шею молодого человека и ловко обхватила ногами его бедра.
— Сумасшедшая, завалишь!
Пошатнувшись, Марк нахмурился.
— Ну, милый, я с сумкой!, - обиженно намекнула Ася.
— Да, вижу, не слепой. Собери на стол у меня гости, — властно буркнув, Марк надменно окинул её едва скользнувшим взглядом и скрылся.
 Примеряя роль хозяйки, Ася открыла холодильник: плавленый сырок, два вялых огурца, заветренный, сухой кусок колбасы.
- Да уж, не густо.., — памятуя о деньгах, одолженных матерью, она спешно  спустилась в магазин.

***
 Проводив соседа, Марк повеселел. Он всегда приходил в приподнятое настроение после повышения градусов.
— Ну, что, Аська, стели постель!.. — похотливо подмигнул он засыпающей девушке.
Ася зевнула. Всё это время она тихо сидела на кухне и бездумно играла в тетрис. Встряхнув пышную копну каштановых волос, она улыбнулась едва стоящему на ногах Марку и направилась в спальню.
  Глядя на ладно сложенную девушку, лежавшую в его кровати, Марк думал о том, что она была бы хороша для совместной жизни, если бы не её детские дурачества и учёба, отнимавшая, по его мнению, время, которое можно было потратить на дело.

***

Ася училась на повара-кондитера. Неусидчивая, она не любила теорию, но с удовольствием ходила на практику, где выполняла подсобную работу.
  — Ась, тебе не надоели эти нудные училки и тетрадки? — пряча истинное значение слов, Марк засунул руки в карманы узких потертых джинсов. — Сидишь, читаешь, лучше бы пошли в бар, пивка попили, — обиженно косясь в окно, он криво улыбнулся сидевшей напротив девушке.
Уловив недовольные нотки в голосе любимого, Ася отложила учебник и забралась к нему на колени:
— Маркуша, ты же знаешь, я бы давно бросила учебу, да мама перестанет деньги давать, как жить будем?
Марк угрюмо молчал.
Ища ответ, Ася заглянула в его серые глаза.
- Что ты меня гипнотизируешь? — оттолкнув руку, щекотавшую его губы, Марк оскалился, желваки нервно напряглись — Работать иди, больше толку от тебя будет. Хоть в тот же бар иди официанткой. Знаешь, какие сумари соседка таскает?!
  Ася виновато соскользнула с его коленок и, опустив голову, села рядом. Наступила гнетущая пауза. Чувствуя, что перегнул палку, Марк обнял ее и заигрывающе повалил  на диван.

***
 Обуреваемая противоречивыми чувствами, Ася уставилась в окно: пушистые хлопья снежинок весело кружились в небе, на подоконнике гомонили воробьи, их щебет сливался с монотонным голосом преподавателя.
— Кукушкина! — совсем близко раздался голос преподавателя.
Ася вздрогнула и подняла на нее глаза.
— Я задала Вам вопрос, отвечайте, 0 нахмурилась Елена Викторовна.
Ася виновато хлопала глазами, класс хихикал.
— Не знаю, о чем Вы думаете, Кукушкина, но видимо не о пересдаче зачета. Диплом чистильщика картошки у нас не выдается — едко бросила женщина.
По партам прокатилась волна сдерживаемого хохота, и Ася почувствовала прилив нарастающего гнева. Решительно вскочив, она собрала тетради и выбежала в пустой коридор.
— Чистите картошку сами!.. — эхом разлетелся её голос.
Задыхаясь от обиды и злости, она вышла во двор с твердым решением не возвращаться.

***
— Молодец Аська, правильное решение! — поддерживая решение Аси бросить учебу, Марк одобрительно потрепал её макушку. — Завтра куплю газету с объявлениями, пройдусь по кафешкам, — найдем тебе работу. А у меня пока глухо с работой… Сегодня работаем, завтра не работаем, сама знаешь, как мне трудно.
Деловито подбоченившись, он наигранно вздохнул.
Ася сочувственно кивнула.

 Утром воодушевленный Марк заглянул к соседке:
— Теть Клав, тебе нужна помощница на кухне?
Инстинктивно прихорашиваясь, Клавдия потрескавшейся рукой заправила выбившую прядь немытых волос.
— Так я же ничего не готовлю дома, — улыбнулась она в ответ.
— Так и я же не про дом. Теть Клав, выручай, помоги мне Аську пристроить, а я тебе по сантехнике помогу.
  Подкатив подслеповатые от катаракты глаза, Клавдия Ивановна задумалась:
  — Хорошо, Маркуш, я спрошу у своих, вечером загляну.

 ***
 На первую зарплату Аси купили Марку гитару. Он сиял. На Асе не было лица.
— Ась, ты что, не рада? Буду тебе серенады петь… — Марк легонько толкнул её в плечо.
Сглотнув подстуающую тошноту, она поймала на себе  его заискивающий взгляд и одобрительно кивнула.

Глава…
  Достав из духовки бисквит, Ася довольно цокнула языком: воздушный, румяный, он парил, источая приятный аромат ванили. Предвкушая восторг Марка, она густо смазала коржи сметано-йогуртовым кремом; достала из холодильника душистый клубничный джем и нарисовала сердечки.
- Наш первый день влюбленных…
Мечтательно прикрыв глаза, Ася улыбнулась, стараясь угадь, что подарит ей Марк.
Закончив с украшением торта, она плюхнулась в кресло и, бесцельно пощелкав пультом, остановилась на какой-то мелодраме. Глаза слипались, томимая ожиданием, она натянула плед и уснула.
  Спустя три часа Ася подпрыгнула от резкого звонка. Отворив дверь, она увидела стоявшего на пороге участкового. Сквозь биение сердца, заглушающее слова пожилого мужчины, она услышала обрывок фразы: «… на 15 суток».
— Простите, что?
Ася непонимающе уставилась на полицейского.
— Я говорю, за пьяную драку в баре ваш муж задержан на пятнадцать суток.
Обреченно кивнув, словно это ей был вынесен приговор и её саму посадили за решетку, Ася кивнула и, захлопнув дверь, бросилась на диван.
Выплакав обиду, она попыталась уснуть: веки налились свинцовой тяжестью, но сон не шел. Чувствуя горький привкус предательства, Ася открыла бутылку шампанского и наполнила бокал: пузырьки весело выпрыгивали за края, — залпом осушив содержимое, она почувствовала, как приятное тепло растеклось по всему телу.
Налив второй бокал, она вышла на балкон. Фонарь бросал свет на пушистые сугробы снега, переливающиеся «россыпью бриллиантов».
- Вот и подарок Марка…
Нагнувшись, Ася посмотрела вниз: голова закружилась, перед глазами всплыла памятная история с таблетками. Мгновенно протрезвев, она вернулась в комнату.
Какое-то время Ася, словно пойманная птица металась по квартире. Не найдя выхода, она смирилась и заснула тяжелым, беспокойным сном.

 ***
На утро от обиды на Марка в душе Аси не осталось и следа. Она набрала номер домашнего телефона его приятеля Михаила.
—Да! — Раздался резкий женский голос.
— Теть, Зой, Мишу можно?
—  Засадила Мишку и наглости хватает звонить?! — Рявкнула женщина.
 — Простите, я не знала, что он тоже , — виновато пробормотала Ася. — Теть Зой, а что можно передать в КПЗ? — Не обращая внимания на обиду, не унималась она.
— Так это не из-за тебя они подрались? — Чувствуя вину за несправедливую грубость, Зинаида смягчилась и стала подробно наставлять Асю.
Положив трубку, Ася открыла шкаф и выгребла его содержимое на пол. Безалаберный Марк не имел привычки складывать вещи и, зачастую, грязную одежду засовывал в аккуратно сложенные стопки выстиранного и выглаженного белья. Отыскав чистые пары нижнего белья, спортивный костюм и носки, она сложила вещи в пакет. После десяти минут безрезультатного поиска второго тапочка, Ася уложила в пакет свои пляжные шлепки.
- Синие, с черной перемычкой, кто поймет, что они мои? — подумала она, накинула куртку и, повернув ключ, выбежала на улицу.
 
…Список покупок вызвал любопытство опытного продавца: неторопливо пробивая товар, женщина пристально рассматривала покупательницу.
Поймав на себе изучающий взгляд, Ася почувствовала раздражение:
— Выбивайте скорее!
Чай, сигареты, сало, сухари, конфеты, сгущенка, — ей хотелось, чтобы Марк оценил её заботу.

 ***
  Взяв бланк заявления на передачу пакетов, Ася присела за выщербленный, выкрашенный синей краской стол и принялась отогревать окоченевшие руки. Очередная посетительница, нервно постукивая носком сбитого сапога, сверкнула укоризненным взглядом, давая понять, чтобы та поторапливалась.
Ася взяла ручку. Онемевшие пальцы не слушались и выводили «пьяные» кренделя.
 Справившись, она подошла к пропускному пункту.
Открыв паспорт, пожилой старлей изучающе посмотрел на посетительницу и удивленно приподнял брови. Пробежав глазами по заполненному бланку, он осмотрел содержимое пакетов. «Как можно совместить безграмотность, юный возраст девушки и знание дела, с которым она собрала пакеты?», - пытаясь выстроить логическую цепочку, блюститель порядка зашёл в тупик и, словно ища подсказки, машинально проговорил:
 — Не первый раз у нас?
  Ася, довольная произведенным впечатлением, кивнула.
 — Ну, дела…  Хочешь совет?
Ася одобрительно кивнула.
 — Беги от него!...
  Потупив взгляд, она опустила голову и направилась к выходу.
— Много вы все понимаете! — Бросила она вслед и скрылась из вида.

 ***
—  Вот и весна… — мечтательно прислушиваясь к  радостно-звонкому плачу тающих сосулек, Ася, в ожидании Марка стояла на балконе. Сегодня ей всё: и голубиное воркование, и касание тусклых солнечных лучей, и даже пронизывающий, порывистый ветерок, пыльный запах таящего снега и первые «подснежники», пестревшие на клумбе пивными бутылками, окурками, спичками и пустыми пачками сигарет, напоминало о нём.
Хлопнула входная дверь.
— Маркуша! Как я тебя просмотрела?! — сияя от радости встречи, Ася бросилась к небритому, дурно пахнущему мужчине.
  Поджав губы, Марк нервно стряхнул обнимающие его руки и, не поднимая глаз, уткнулся в туго набитый пакет.
Через мгновение, оставив серый росчерк на бледной щеке Аси, обжигающий удар резиновым шлЁпком, заменил ей радостные поцелуи встречи. От обиды и боли на дрожащих ресницах повисли капли слез.
 —Дрянь! Ты, что, ополоумела?! Решила меня опозорить? — Не унимался Марк, тряся чёрным сланцем.
 — Марк, — сдерживая рыдание, пыталась объясниться Ася.
Но Марк её не слушал. Разбрасывая по комнате грязные вещи и едкую брань он, не стесняясь, обнажал перед Асей свою истинную натуру.
 
***
 Тёплые майские дни пробуждали надежду. Навестив маму с младшим братом, Ася вышла во двор и вдохнула запах сирени. Дурманящий аромат всколыхнул воспоминания маленькой девочки, загадывающей желания на счастливые цветочки. Спугнув жужжащих пчёл, Ася наклонила ветку: переводя взгляд с цветка на цветок, она считала лепестки.
- Нашла! – удовлетворенно воскликнула она, наткнувшись на пятилистник, и, отщипнув от грозди «счастливый» горько-сладкий цветок, положила его в рот.

***
— Ну, не знаю, на что вы будете дитя растить? — полюбопытствовала тетя Клава, одалживая Марку очередной безвозвратный полтинник.
— Аська беременна?! —  отшатнувшись от соседки, словно та была больна проказой, Марк залился краской, и, тяжело дыша, вытаращил глаза.
Его свирепый вид сковал горло словоохотливой Клавдии:
— Ну, я это… я так…, я не знаю, — неуклюже оправдываясь, она сунула ему потрепаную купюру и торопливо захлопнула дверь.

 ***

 Довольная прогулкой, Ася нажала кнопку звонка. Послышались тяжелые, быстрые шаги. «Соскучился», - мелькнуло в голове девушки. Лелея надежду, она улыбнулась и прикрыла глаза.
— Нет, ты сука ещё щеришься?
Нервное одергивание Марка вернуло Асю к реальности. Она распахнула глаза и, едва заметив надвигающийся кулак, снова зажмурилась. Дневной свет потух. Нащупав стену, она сползла на пол. Удар, еще удар.
Крохотный, беззащитный, живущий в своем маленьком ограниченном мирке, по-своему сознавая, чувствуя и слыша, что делается вокруг, словно ища спасения, малыш прятался в утробе матери.
Предвидя реакцию Марка, Ася долгое время скрывала беременность и вот, расплачиваясь за несвоевременное материнство ,извиваясь от боли, она лежит на холодном полу.
— Не надо! Марк, не надо! — взвыв от боли, Ася пыталась судорожно ухватить его за ногу.
Лицо Марка исказила гримаса презрения. Брезгливо сплюнув, он окинул взглядом скорченную фигуру Аси и выскользнул на улицу.

***
 — Гаденыш… — глотая слезы, Ася  подползла к дивану и уткнулась в старый плед.
Въевшийся запах сигарет, вызывая непреодолимое желание затянуться, мутил сознание. Она поднялась, истерично пошарила по карманам и пыльным полкам, но ничего не нашла. Сигареты закончились пару дней назад вместе с остатками скудных сбережений.
  Сердце малыша учащенно билось. Ася вышла на лестничную клетку и затянулась брошенным на пол окурком. Испытывая боль от недостатка кислорода, кроха судорожно сжался. Низ живота матери, причиняя боль, напрягся.
— Ненавижу! - вдохнув смольный запах фильтра, Ася закашлялась. На глаза снова навернулись слезы.
Вернувшись в квартиру, она набрала горячую ванну, собралась с мыслями и, обжигаясь, погрузилась в воду. Кожа горела вместе с остатками воли. Взревев, она выскочила из воды и, подскользнувшись, растянулась на мокром, потрескавшемся от времени кафеле.
— Чёрта с два я тебя оставлю, ублюдок! — Обуреваемая одурманивающей благоразумие самостью, она поднялась, натянула майку, джинсы и, спешно покидав в сумку вещи, решительно сбежала вниз по лестнице.
Через полчаса перед ней остановилась заполненная до отказа маршрутка. Дверь не открылась. Ася отчаянно рванула ручку, но измотанные жарой и давкой пассажиры, ехидно улыбаясь, блокировали дверь. Едва сдерживая слёзы, она сиротливо присела на лоснящуюся скамейку. Через 15 минут притормозила ещё одна маршрутка, на этот раз из неё вывалился нетрезвый мужик. Растолкав толпу, Ася втиснулась в салон, и задержала дыхание: запах давно не стираной робы, сырой рыбы и гнилой картошки, купленной опрятной сморщенной старушкой на вечернем рынке, — валил с ног. Низ живота, причиняя боль, в очередной раз напрягся.

***
  Шагая по пыльной улице, Ася была преисполнена решимости. Вот и ветхий домик с покосившимися воротами сиротливо ловит знакомый взгляд. Калитка распахнута в приветливом поклоне.
Войдя во двор, Ася постучала в окно. На стук никто не вышел. Она постучала громче, но снова никто не ответил.
Встревожено толкнув дверь, Ася вошла в дом своего детства: пустые бутылки, окурки, гора немытой посуды, удушливый зловонный запах — говорили о том, что хозяин дома в запое. Растолкав опухшего, с заплывшими глазами и слипшимися волосами отца, она попыталась с ним поговорить, но на слове «аборт» Павел замертво рухнул в смятую, нестиранную постель и захрапел.
Взяв недопитую бутылку, Ася обессилено сползла на пол.
Первый стакан погрузил её в пьянящую негу: она расслабилась, жизнь заиграла яркими красками. Кроха пнул мать в живот и скривился от отвращения.
Спустя полчаса девушка распахнула калитку и, сделав пару неуверенных шагов, обернулась, чтобы попрощаться с домом. Её мутный взгляд рисовал расплывчатый образ старого друга. Почувствовав подступающую дурноту, содрогаясь от спазмов, она опустилась на колени.

***
  Преодолев два лестничных проёма, Ася позвонила в дверь. На пороге появился её одиннадцатилетний брат Артем. Мальчик удивленно окинул взглядом старшую сестру и, шире отворив дверь, пропустил ее в прихожую. Пошатываясь в маленьком коридоре Ася столкнулась с встревоженным  взглядом матери и её снова стошнило.
  Шаркая тапочками, на шум вышла Инесса Львовна. Окинув взглядом Асю, она негодуя швырнула в неё пультом от телевизора и, судорожно отыскав ингалятор, хлопнула дверью, предавшись своему безудержному гневу. Морща лоб, сводя редкие брови, заламывая руки и тряся головой, она выкрикивала в адрес матери и дочери изощренно-отборную брань.
Опустившись на пол, Ася плакала. Вера, не говоря ни слова, готовила раствор марганца.

***
 Утро выдалось хмурым. За окном гремел гром, сгущались тучи. Просыпаться Ася не хотела. Постель пахла свежестью, окутывая ее теплом и уютом, словно утроба любящей матери.
 «Мама», - на мгновение это слово стало для неё таким родным… Вспомнив о вчерашнем дне, Ася мысленно проиграла предстоящую беседу и стремительно выпрыгнув из кровати, отправилась на кухню.
Веру охватил ужас: неужели то, что она слышит - реальность? Она подошла к Асе и хорошенько её встряхнула:
— Ты что говоришь, как можно?.. — слёзы безвыходного отчаяния задушили её слова. Она хотела сказать о смертном грехе, но разум кричал лишь об убийстве крохотного, беззащитного создания. Рыдая, она обняла дочь. — Не смей... — прошептали её дрожащие губы.

 ***
День прошёл в рассматривании детских фотографий и сентиментальных воспоминаниях.
Мысль об аборте сменилась на мысль о вынашивании ребенка. «В конце-концов, его можно будет оставить в роддоме», - приняла тайное решение Ася и успокоилась.
  За ужином Ася растягивала удовольствие от вкуса тёплого молока со свежим хлебом, принесённым Артемом.
В дверь позвонили.
Это был Марк.
  Неуклюже пройдя на кухню, он смущённо потупил глаза и пробормотал невнятные извинения.
 «Он меня любит. Я ему нужна», - мечтательно улыбаясь, Ася соскочила со стула и обвила руками его шею.
 Глаза Веры излучали боль и хрупкую  надежду. Голодные глаза Марка шарили по столу.
Разогрев порцию ужина, предназначавшуюся гуляющему во дворе Артёму, Вера накрыла на стол.
Смахивая слёзы, она открывала, закрывала шкафчики буфета и, периодически находя в них что-то подходящее, наполняла продуктовую сумку.
Непростые отношения между отцом и матерью наложили отпечаток на её характер. Вера рассчитывала только на себя, а когда было совсем плохо, уповала на Бога.
  Насытившись, Марк засобирался уходить.
Провожая гостей, Вера собрала со стола остатки пищи, накинула потертую старомодную, но аккуратную кофту и вышла во двор.
Проходя мимо заброшенного канализационного люка, она присела и раскрыла пакет. Из-под капота машины, виляя хвостом, выбежала рыжая собака:  её набухшие соски едва не касались земли.
Жулька обнюхала угощение и благодарно лизнула руку благодетельницы.
 — Пшла! — сторонясь собаки, грозно шикнул Марк.
Защищая пищу, Жулька оскалила неровные зубы, сморщила нос и зарычала.
  — У, сука! — огрызнулся Марк и пнул собаку в живот.
Взвизгнув от боли, Жулька вцепилась в ногу обидчика. Пнув животину ещё раз, он стремительно зашагал прочь.
— Марк! — кинув обвиняющий взгляд на мать, Ася брось в след за любимым.
Из люка послышался щенячий визг. Ася вернулась. Подойдя к люку, она наклонилась и, присмотревшись, увидела трех бутузов. Малыши прыгали вокруг матери, вылизывающей соски, испачканные черствостью и духовной нищетой человеческого существа.
Почувствовав на себе взгляд, Ася подняла глаза на мать. Несмотря на ее немую мольбу, она вскочила и побежала прочь.
— Марк…, — стараясь поспеть за любимым, задыхаясь, Ася бежала за ним вслед.
— Побегай, побегай, — желая отомстить Асе, Вере, рыжей собаке, — Марк ускорил шаг.
Стремительно забравшись на этаж, он отыскал в рваном кармане запутавшийся ключ и вставил его в замочную скважину. Дверь распахнулась: в нос ударил едкий запах кислых щей.
— Ты чего меня не подождал? — войдя в квартиру, Ася почувствовала, как, от дурного запаха к горлу подступила тошнота.
Марк молча бросил на неё разъяренный взгляд.
— Больно, цапнула?
— Закрой свой рот, Ась, а то придётся напомнить, что такое больно, огрызнулся Марк и щелкнул включатель старого пленочного магнитофона.
Громкий, раздражающий звук тяжелого рока наполнил квартиру, достигнув слуха малыша. Испытывая неприятные ощущения, кроха возмущённо застучал ножками. Низ живота Аси напрягся и потянул вниз. Сдерживая рыдания, она села на шатающийся табурет и тихо заплакала.
… Округлившаяся, с налитой грудью, Ася сидела в парящей кухне и, широко расставив ноги, чистила картошку. Испытывая приступы удушья, малыш судорожно пинал мать в ребро. Закончив работу, Ася разогнула ломящую поясницу. Тяжело дыша, она тупо уставилась в потолок. Уже который день она мучительно искала ответ на вопрос: как жить дальше и что делать с вечно недовольным Марком. Зазвенели бокалы. Балансируя, между горячими кастрюлями, молоденькая официантка аккуратно поставила разнос с грязной посудой.
 — Ух! — довольная благополучным приземлением, она села на стол и болтая ногами, опрокинула рюмку недопитой водки.
«А это идея», - снисходительно посмотрев на Элю, Ася благодарно улыбнулась за подброшенную идею. Она была уверена, что этим и Марка можно задобрить, и самой уйти от реальности.