Исповедь Тюремная лирика

     Исповедь.
        Сборник стихов.
«Ужурский шансон».


   












                Ужур 2005-08 г. г.
 


В восточном жанре
«Рубаи».

Добро и Зло,
живя в подлунном мире грешном
Уживаются,
но все ж уравновешено.
Их опыт передан
из дальних нам веков.
Зло – тяжесть камня,
Добро – дыханье легче облаков.               


Ольга Червонная.
         

Книги – это мои дети.
       Живородящих – не дано.
  В душе – один, на целом свете…
        Пусть не цветное – но, кино!

 Трудно писать о себе, когда ты не писатель. Хочется перейти на рифму, но с грустью осознаёшь, что поэтом быть ты не обязан, а то, что хочется тебе, не всегда нужно другим, тем более в наше время, когда все, без исключения, думают о хлебе насущном, как прожить еще один день…
 Уже утро! Слава Богу, день наступил, сейчас включу телевизор. Вдруг передадут, что курс доллара равен рублю и никого не убили, чеченцы всех заложников домой отпустили, снабдив их валютой за моральный  ущерб, демократы до того насытились свободой, что решили снова строить коммунизм, а на бирже труда всех отоварили продуктами.
       Опубликуют длинный список вакансий рабочих мест, включая вербовку на Север и Дальний Восток, потому что туда завезли горючее и топливо, жить там можно, как много лет назад…
Нет, не буду я включать, этот чёртов ящик, мне уже за сорок, и мне страшно, но не за себя.
Я много видел: и смерть, и голод, и холод, когда слюна брякает ледышкой, не долетев до земли, тропическую жару и тропические ливни, когда смывается слой песка, и обнажаются следы прошедшей войны в виде шариковых бомб и неразорвавшихся снарядов. Мне страшно за сына, хотя он и приёмный. Я боюсь, что он превратится в волчонка с одним желанием: «Дай!». И мне страшно оттого, что я сознаю своё бессилие, что от меня почти уже ничего не зависит; и все, что я ещё могу, это ежедневно внушать ему: «Это плохо, это нельзя». А слышит ли он меня? Понимает ли? Дай-то Бог.
Так вот о себе. Родился в г. Боготол в 1957 году. Вывезли в товарном вагоне вместе с коровой и нехитрым домашним скарбом, когда мне было 5 лет в Ужур. Мои родители так решили, решил, видно, мой отец, так как из трёх заповедей для мужчины выполнил лишь одну: зачал двух сыновей. А вот в Ужуре уже построил дом. Правда, при мне он не посадил ни одного дерева, но свою жизнь прожил не зря.
Дом до сих пор стоит, у старшего сына свои дети и внуки бегают, а вот у младшего с этими делами похуже (это у меня). Всё моё сознательное и несознательное детство прошло в Ужуре, а дальше - по расписанию, как и должно, быть.
После восьмилетки – Красноярский техникум железно-дорожного транспорта, 2 года армии на Севере, в краю сильных духом и телом. После демобилизации по комсомольской путёвке, будучи уже кандидатом в члены КПСС, остался в городе Норильск, на строительстве Норильского, горно-металлургического комбината. Кем я только ни работал: и слесарем, и мастером, и бригадиром, и началь-ником участка.
Кем бы я ни был, просыпаясь утром, знал, что нужен, меня ждут. И пусть за окном пурга или 50 – градусный мороз – я шел к людям, ведь от меня и моих товарищей по работе зависело тепло в домах Норильчан, холодная и горячая во-да, а значит, и уют.
Всякое бывало. Работали неделями. Засыпали на ходу, когда спасали город Талнах, который замерзал из- за круп-ной аварии на тепломагистрали. Десять лет пролетели, как один день.
После начала Афганской кампании Родине понадобились офицеры запаса, так, на всякий случай, и я стал младшим лейтенантом. А поскольку в Афганистан меня не взяли, видно, потому, что стрелять не умел, а больше языком
работал (к тому времени я уже был членом партии, возглавлял комсомольскую организацию ремонтно-строительного управления, вёл политические занятия), то по контракту на три года был направлен на полуостров Кам-Рань в социалистическую республику Вьетнам.
И полетел младший лейтенант запаса, член КПСС, дипломированный слесарь - сантехник на ИЛ – 86 через пять стран с посадками в Ташкенте, Пакистане, Индии, Вьетнаме. По прибытии на полуостров Кам-Рань оказалось, что специалисты моей профессии уже не нужны. Но раз при-был, бери лопату и копай. Что было нужно, то и делали. Вообще, писать о нашей жизни и работе во Вьетнаме мож-но книгу, но главное – жизнь за границей научила меня любить Родину. Это не красивые слова. Когда по ночам тебе снится крик петуха и шелест берёз, когда не в радость никакая валюта и ты считаешь дни и часы до отпуска, то понимаешь, что ты здесь чужой, это не твоё, скорее домой, туда, где мама, где блины и тепло от русской печки.
Вся моя жизнь связана с военными. По окончании срока загранкомандировки решили всей /к тому уже второй/  семьёй (жена с дочкой /также приёмной/  приехали через полгода во Вьетнам), что такую перемену климата нам больше не выдержать, мы переехали в Оренбургскую область в г.Ясный. Там я устроился на работу в воинскую часть.
И начались скитания по Казахстанским степям. Всё бы ничего, да грянула перестройка. Не скажу, что один из первых, но положил партбилет на стол подполковника – парторга, уж больно мне не нравилось, когда проект постановления партийного собрания писался заранее и мнение гражданского коммуниста игнорировали.
Купил в посёлке дом, завёл пару телят, с десяток свиней, развёл кроликов, кур, посадил картошку, уволился с работы и начал жить отшельником или фермером, не знаю как правильнее. Жена с дочкой - в городе, я в посёлке. Озеро рядом, соседи – казахи, народ гостеприимный во всём мне помогали. Отремонтировал дом, к семье раз в два дня в гости ездил. Красота – не жизнь.
Да грянула опять беда. Путч. Август 93 – го. Когда зачитали обращение временного правительства к народу, я и обдумать его ещё не успел, примчался тесть. Вот что значит старая закалка – сразу сообразил.
- Генка, - кричит, - у тебя полные амбары зерна, выменянного на самогонку, а документов – то нет. Что опять на Север захотел! Только ты не сам поедешь, а тебя повезут.
 И пошло всё моё хозяйство под нож. Дом быстренько продали. Пока все концы прятали, наши победили, и Ельцин сказал, что всё путём, что так жить и надо. А мой - то поезд ушел, только пара кроликов и осталась.
Но во вкус вошел: какая уж тут работа на государство, когда такая свобода дадена.
 Начались перебои с табачными изделиями, я сразу скумекал: съезжу в Челябинск (там табачная фабрика), куплю 3-4 коробки «Примы», раздам старушкам - месяц можно не работать.
Но не работать тоже скучно, открыл торговую точку, од-ну, вторую, третью, уже не коробками, а «КамАЗом» из Москвы товар возил, как говорится, попал в струю. Да и налоговая служба тогда только зародилась, не такая ещё дотошная была. Что бы дальше было, не знаю. Деньги бы-ли, может, каким-нибудь депутатом себя бы выдвинул или создал какую-нибудь организацию – «Груша», например. В своё время партия меня многому научила. Но жизнь опять натянула вожжи, осадила на полном скаку.
Попал с женой в автокатастрофу. Жена погибла, машина - вдребезги, я живой, но жизнь - тоже вдребезги…
В свободное от запоев время осознавал, что нужно что-то делать, не для того мне Господь жизнь оставил, чтобы я её загубил в стакане.
Очухался, женился.
И - на родину, в Сибирь, туда, где мать, брат, могила отца. Ужур встретил неплохо. Купил дом, долго не работал,
благо, можно было позволить такую роскошь. С финансами всегда хорошо, спокойно и уютно, одна закавыка: они имеют привычку кончаться незаметно. Вспомнил, что я офицер запаса, аж старший лейтенант. В мои 40 лет пошел служить в дивизию по контракту. Хватило меня ровно на год: уж больно мне не понравилось стоять навытяжку пе-ред господами офицерами, младшими тебя по возрасту, и исполнять не всегда здравые приказы. Уволился. Два года не работаю, жена, повар-кулинар, тоже дома сидит.
На что живу? Ну, это неинтересно. Как сейчас говорят, кручусь понемногу.
Раньше на бирже сторожем предлагали устроиться. Сей-час и это не предлагают.
Вот опять не спится, гляжу на сына, хоть не родной – приёмный, а жалко, чему он у отца научиться? Крутиться? Ему же не понять, как мы раньше жили. Он видит, как мы сейчас живём, и впитывает всё, как губка…

Петля.

Зимними холодными ночами
Отмечталось, тяжко вспоминать
Синь в окне, утыкана свечами
Круглая луна, собравшаяся рожать.
Ну, кому я нужен в этот час вечерний?
Кто разбудит раннею порой?
И сегодня в этот час последний
Выть хочу под круглою луной.
Выть над не свершившейся судьбою…
Миг последний, вот она петля…
Спеленать округу всю тоскою.
Не сложилась «песня бытия».
Не сложилось всё, о чем мечталось.
Закрутила жизни кутерьма.
А на выбор все, что мне осталось:
Шею в петлю иль долгая тюрьма.

А что дальше? А дальше оказалась тюрьма, вернее, изолятор временного содержания РОВД. Меня посадили. Пишу об этом, не стесняясь, чтобы другие вовремя подумали, к чему приводит «кручение» в поисках заработка.
Уже давненько я был знаком с одной молодой женщиной – коммерсанткой. Возил её по деревням, где она торговала всяким ширпотребом. Платила исправно. И всё бы ничего, да задолжала она мне небольшую сумму, а отдавать не хотела. А тут появился у неё сожитель, молодой разбитной парень. Он – то мне и предложил: «Помоги мясо привезти из Крутояра». Рассчитаемся полностью.
 «Ну что ж, поехали», - согласился я. Мне бы сообразить вовремя, что за мясом нужно ехать почему-то ночью. Поз-же оказалось: мясо - живое, пригнали к дороге, где и зарезали. Но думать не хотелось, желание вернуть деньги перебороло. Дальше - больше… деньги опять не вернули, а по-просили перевезти коробки с продуктами, опять же ночью. Вот и докрутился. Подельника до сих пор поймать не могут, а меня через 17 суток выпустили под расписку до суда с тем условием, чтобы я компенсировал ущерб пострадавшим.
За время моего отсутствия жена влезла в долги, чтобы выжить с сыном (сама не работает, состоит на учете на бирже труда). Брат нанял адвоката, для того чтобы меня вытащить из тюрьмы, не допустить моего «катания» по этапу Ужур – Ачинск до суда.
Естественно, я не наворовал, чтобы иметь спрятанную «кубышку» на чёрный день, пришлось продать иномарку по смешной цене. Тут не до выгоды, быстрее бы рассчитаться, чтобы опять не закрыли.
Пять часов утра, и спиртное не пью, а «крыша едет». Найти верёвку покрепче? Но я всегда не понимал самоубийц. Может, кто подскажет, что дальше?

Газета «Сибирский хлебороб» от 7.04.99 г.

…А дальше встретился мне человек, который заставил меня задуматься над смыслом существования на земле. Он уже ушел из этой жизни, человек сложной человеческой судьбы, фронтовик, понимая моё нынешнее состояние, видел, что я остался один, без семьи, без детей, без корней, которые держат человека на плаву, заставляют решать вопросы бытия.
В своих долгих нравоучительных беседах он как бы заставлял меня самого ответить себе на вопрос: Человек де-лает судьбу или судьба делает человека?


Процесс самоутверждения и переосмысливания длился очень долго, почти шесть лет, да он и не закончится никогда. Только теперь я стал это понимать, что процесс само-утверждения в жизни – вечен до гробовой доски. Каждое встреченное утро я благодарю бога, или свою судьбу, что мне отпущен ещё один день, который я постараюсь про-жить не просто, чтобы он прошел, а прошел с пользой для меня, для моей новой семьи, а значит, с пользой для людей.
Жаль, что порой приходится доказывать своё право на нормальное, человеческое существование в спорах, прибегать к услугам адвокатов и решать вопросы в судах, но всю эту борьбу с бюрократией, а порой с открытой злобой, поддерживает одна мысль:

Какой я след оставлю на земле?

Май 2005 года.
ЗАТО п. «Солнечный».Красноярского края
               
Донцов Геннадий.

     Прошел денёк.

Еще денек прошел в неволе.
Короче срок, все ближе дом.
И нет мне в жизни горче доли,
Чем дни считать в краю чужом.
Искра надежды не угасла.
Мерцает, теплится во мне.
Я знаю: будет все прекрасно
И впустишь ты меня к себе.
Откроешь двери торопливо,
Как будто только вышел я,
Прикроешь грудь свою стыдливо,
Обнимешь, трепетно дрожа.
Вскрикнешь, словно птица,
Обмякнешь на руках моих.
И будут слезы твои литься
Одним потоком за двоих.

Не зарекайся от тюрьмы.

Не зарекайся от тюрьмы,
Не думай, что не будешь нищим.
Не зная, что там впереди,
Всю жизнь мы лучшей доли ищем.
Но не свернёшь судьбы пороги,
Теченья рек не повернутся вспять.
Не оставляй родным тревоги….
Упал? Вставай! Всё надо испытать!
«Всё нужно в жизни испытать» -
Пусть повторяюсь я в строках…
С нуля не стыдно начинать,
А счастье – в помыслах, в делах!

*******************************************************
Зарики – кубики. * Дубак – охранник
Шконка – нары  * Коцы – ботинки, сапоги.
Чебурашка – лошка  * Клифт – костюм.
Шлемка -чашка  * Нагнать – освободить.
Хозяйка – кружка  *Кумарить – болеть.
Общак – стол  *  Кум – оперуполнамоченый.
Алёнка, скала – параша. *Коцать – открывать.
Гнать – переживать  *  Закоцывать – прикрывать.
Решка – окно.  *  Робот – дверь.
Мойка – лезвие.  *Майдан – сумка.
Дачка – передача.  *Окрестить – осудить.
Тарочка – кусочек бумаги  *ПКТ – помещение камерного
для самокрутки.        типа (БУР)

Забудь…

Забудь про все мои слова,
И про меня забудь надолго.
А ещё лучше навсегда…
Забудь про чувства долга.

Любовь приходит и уходит.
Привычка? Всё это не так.
Тональность к рифме не подходит, -
Не разберешься, что и как.

Привычность  рушить  трудно,
Но надо, чтоб сильнее быть.
Подумай, сделай трезво, умно,
Живи, никто не запретит!

26 км, от Дудинки.

До ягеля гнутся кривые берёзки,
Холодом дышит озерная гладь.
Под воду уходят гнилые подмостки,
Служили кому они? Трудно сказать.
Разбросаны бревна, остатки жилища.
Кого согревали вы в этом краю?
Мох маскирует следы от кострища, -
Готовил ведь кто-то здесь пищу свою.
Тропинка в овраге теряется где-то,


Давно по ней, видно, никто не ходил.
Коротко время полярного лета,
Но кто-то успел, её проложил.
Колючка вплелась проржавевшею нитью
В остатки прогнивших забора колов.
Последняя пристань расставшихся с жизнью,
Кривые ряды безымянных холмов,
На мшистом бревне чуть виднеются риски,
Кто отмечал здесь срок времени свой?
Быть может, лишенные прав переписки?
Заметна и дата. Год тридцать восьмой…

     Закрыли…

Закрыли, ограничили свободу -
Сильнее в жизни наказанья нет.
Сижу в темнице, прихлебывая воду,
Что натворил, за все держу ответ!

Зачем все это зло я натворил?
Что на свободе мне не доставало?
Мне старший брат частенько говорил:
«Не тронь чужого». А мне все было мало.

Кого винить? Себя, скорей всего,
На женщин и на водку жалко денег.
Ну а как выпьешь, все для одного,
Плывёшь и ждешь свой желанный берег.

Закрыли, ограничили свободу,
При всем желанье водки здесь не пить.
Никак не превратишь в спиртное воду,
В тихушку вечером лишь можно чифирить.


Ночь.

Не спится мне, железный холод нар,
На два часа он не дает забыться.
Я по годам совсем еще не стар,
Но жизнь во мне уже едва теплится.

Утробный кашель разрывает грудь,
И нет уж сил, его остановить.
Бычок заначил, надо бы курнуть.
Ты не один, всем хочется курить.

«Дубак» маячит, в «решку» заглянул,
Чтоб ты лежал и не посмел подняться.
Он понял все и глупо подмигнул,
А мне осталось всего лишь улыбаться.




Шаги затихли, в камере все слышно,
Как у «параши» точит когти мышь.
Как все случилось? Почему так вышло?
Не вскроешь дверь, никак не убежишь.

Скорей бы утро. Утром в шесть часов
Взыграет радио, для тех, кто смог уснуть.
Да, на свободе наломали много дров,
Завтра - этап, друзей проводим в путь.

Под стук колес в промерзшей тишине
«Столыпин» увезет в ночную тьму.
Сосед по нарам все ворчит во сне,
Глаза закрою, может быть, усну.

Нет, не усну, металла холод нар
Забрал тепло, и курточка не греет.
Сейчас сюда б домашний самовар…
Ну а пока подсяду к батарее.

Шаги дежурного затихли у двери
И грозный окрик: «А ну, лечь на место!»
Под голову - положу сапоги,
Да и вдвоем на узких нарах тесно.

Кусает вошь, и клоп упал на грудь.
И тело чешется, немытое давно.
Увы, сегодня снова не уснуть,
Но ночь прошла, хоть в этом повезло.


Неотправленные письма.    
Письмо первое.
Как мне словами передать
Все что на сердце наболело?
Моя единственная мать -
Из-за меня ты постарела.

Ты поздно ляжешь, рано встанешь,
И целый день ты вся в делах.
И никогда ты не устанешь,
И ласка лишь в твоих глазах.

Моя единственная мама!
За все сыночка ты прости.
За то, что я тебе так мало
Приветы слал – лишь горести.

Меня когда-то ты ласкала,
Кормила кашей с молоком.
Теперь ты сала мне прислала,
Чтобы не стал я слабаком.

Дождись же, мама, я вернусь!
Обнять тебя в наш час заветный.
И нежно с грустью улыбнусь,
Войдя в твой домик неприметный.

           Письмо второе.
Мой брат, ты старше и умнее,
Тюрьму ты тоже испытал.
Так будь немножечко добрее.
Я поздно этот путь начал.

Кто не сидел, тот жизнь не знает,
Почем баланды котелок.
Кровь у того не заиграет,
Кто не отведал «чифирок».

Мой брат, прошу тебя, пойми,
Что эта ходка не по мне.
Ты подскажи и помоги,
Как, не споткнуться в темноте?

Тобою  пройденный этап
Теперь пришел в мой дом бедой.
Я в этой жизни, видно, слаб,
Не подготовлен я судьбой.

Меня ломали, жестко били,
Чтоб взял чужие я грехи.
Но честь мою не «опустили»,
И мне не братья «петухи».

При встрече больше расскажу,
Нам не подвластен бег времен.
Наколок синь не покажу,
Все расскажу, как будто сон.

      Письмо третье.
Не оценила ты, что было,
Обратно время не вернешь.
Ты все хорошее забыла,
Ко мне дороги не найдешь.

Я нужен был, когда всесильно
Тебе прокладывал я путь.
Мне были все дела посильны,
Обратно время не вернуть.

Я каждый день встречаю мыслью,
Что встречусь с вестью от тебя.
Но убеждаюсь с тихой грустью,
Что ошибаются, любя...

И мы ошиблись, время лечит,
Его обратно не вернешь.
Любовь - предательство калечит,
Ты все со временем поймешь.

   Письмо четвертое.
Мама, испеки мне пирожков,
Хрустящих, сладких и с картошкой.
Каким же был я чудаком,
Что ковырялся в еде ложкой.

Поставь мне крынку молока
С пахучей, желтоватой пенкой.
Я выпью всю её до дна,
И лягу, в горнице, за стенкой.

Я лягу в мягкую постель,
А ты машинкою строчишь.
И за окном пускай метель,
Под койкой балуется мышь.

А мне уютно и тепло,
Спокойно, чисто на душе.
Всё зло отмылось и ушло,
А все хорошее во  мне.

По просьбе
Володи Бардина из Учума.

Письмо жене.
Анюта, здравствуй! Милая Анюта!
Как много я хочу сказать,
И перед тем, как лечь мне спать,
Я не могу не помечтать
О том, как встретимся с тобой,
Возможно, скоро, иль весной, но знай:
Вернусь и я домой!
Пусть через год, пусть через два,
Верь, не пусты мои слова,
Сегодня снова не уснуть,
Легла разлука мне на грудь.
Как жаль мне время, что ушло,
И что со мной произошло?
Зачем тобой я пренебрег,
Ведь я давал тебе зарок.
Прости, любимая моя,
Пусть через год, пусть через два
(Верь, не пусты мои слова)
Но, я вернусь к тебе, к дочурке,
Ты не узнаешь во мне «урки».
Забудем прошлого урок.
Я снова дам тебе зарок.
Зарок на счастье и любовь,
Тебе готов я вновь и вновь
Все повторять любви слова.
И пусть кружится голова.
Лишь об одном тебя прошу,
Свою любовь я сохраню.
Ты жди, родная, пусть всегда
В твоем окне горит звезда.
И я в ночи найду твой дом.
Любовь и счастье будут в нем!


Кто виноват?

Посвящается моему адвокату
Бахаревой Т.Д.

Вся жизнь проходит предо мною:
Поступки, мысли и дела.
Клубок, запутанный судьбою:
Арест, этап, злой суд – тюрьма.

Кто виноват и кто предатель -
Всех жизнь рассудит чередой.
Судья земной, а Бог - ваятель
Всей жизни, честной и грешной,

Он вспомнит все, и по заслугам
В неволе потекут года.
Ты подчиняться будешь слугам
И будешь должен им всегда.

Покуда силы в теле есть,
Душа живет, хоть и томится.
Забудь про всяческую спесь,
Искра надежды пусть теплится.

Все нужно в жизни испытать:
И боль обид, души и тела,
А правду нужно отыскать,
Чтоб сердце ночью не болело.

   Каждому – своё…

Тасую в камере шаги,
Пяток вперед, пяток назад.
А в коридоре сапоги
Мне в такт охранника стучат.

Он обувь шоркает за деньги,
А я унты, за просто так.
Нас разделяют только двери,
Нам в месте не шагать никак.

Он отшагает и уходит
В свой дом, к детишкам и жене.
Я остаюсь, и сердце стонет,
К родным хожу я лишь во сне.

    Тоска.

Тоскливы дни, тоскливы ночи,
Погас очаг, и сожжен дом.
И черный ворон напророчил,
Что я умру в краю чужом.

Пока все силы не иссякли,
Возьму в дорогу посох свой.
И к тем местам, где кости чахнут,
Приду с поникшей головой.

Где прах родных, друзей, врагов
Под толщей глины сохранился.
Ряд покосившихся крестов
Не так давно не зря мне снился.

Я все могилы обойду,
Прося прощенья, слыша зов.
И, может, где-то упаду,
Освободившись от оков.

   Видно, время пришло.

Забвенье сна, ты не идешь ко мне,
Холодным снегом спеленало душу.
Уснуть, забыться, но я немного трушу.
Вдруг ты придешь в тревожной тишине.

Придешь с косой и скажешь: «Хватит, милый!
Пришел твой час, за все нужно платить.
И как ты жил, про все тебе забыть,
И брось печалиться, не делай вид унылый.

Там будет лучше, там будет жизнь другая,
А кем ты станешь, выберет Господь.


Ты на том свете упокоишь плоть,
А жизнь, зачем тебе разгульная такая?»

Забвенье сна, ты не идешь ко мне,
В поту холодном я не могу забыться.
Что ж, делать нечего, придется обкуриться,
Никчемность жизни утопить во сне.

         Я не осужден, а значит - гражданин.

Я не осужден, не было суда.
Но я, как зверь, запертый в тесной клетке.
И не доходят известья до меня.
Дни проходят, оставляя метки.

На стенке отмечаю прожитый я день.
На сердце метки, как сплошные раны,
«Дубак» наводит тени на плетень,
Как будто мы не люди, а бараны.

Еще не зверь, но и не человек,
К тебе по - свински можно относиться,
Запомни, эти лица ты на век,
А встретитесь на воле, пусть крестится.

Нет! Я не буду рук марать об «мусор»,
Пройду я гордо, лишь презрительно взгляну.
В глазах детей своих пускай он будет трусом,
В ноги ему плюну и вразвалочку уйду.

О Володе Андрееве
ИВС г. Ужур.

Мне двадцать семь, из них моих - пятнадцать
Когда под крышей матери я жил.
И первых три мне дали «разогнаться»,
Лет десять - в лагерях прожил.

В тюрьме ломали и жестоко били,
На воле был, как будто в отпуску.
Менты зубов моих не пощадили,
Но уцелел, а как, сам не пойму.

Прошел по тюрьмам, зонам и этапам,
Как первоклассник, с ранцем за спиной.
Солдат на вышке, греясь с автоматом
Шутливо планку скрещивал со мной.

Восьмая, Красноярск, Красс. Лаг., Решеты,
А впереди опять «Лесоповал».
Вот жизнь рассудит и подскажет, кто ты?
Я эту явь не по картинкам узнавал.

Судьба - злодейка, хватит, наигралась.
Мне дай покой, и я начну с нуля.
И сколько в этой жизни мне осталось?
Последний срок, нужна и мне семья.


     Не спрашивай меня.

Не спрашивай меня ты о любви,
Мои обиды прошлого прости.
В глазах прочти ответы все,
Не в каждой песне поется о весне.

И на закате наших бурных лет
Мы сложим песню, песню о весне.
Помянем тех, кого уж с нами нет,
И кто приходит только лишь во сне.

Не спрашивай меня ты о любви.
Она мне свечкой светится в пути
И некуда мне от тебя уйти,
И не хочу! За прошлое прости!

Прости за то, что раньше был в бегах,
Что слишком поздно повстречал тебя.
Прости за слёзы на твоих глазах,
Дай приласкаю, обниму, любя.


           Давай, родная, спать.

Как хороши, как длинны были ночи,
Сплелись в порыве чувственность и страсть.
Все женское к любви и нежности охоче,
А все мужское любит силу, власть!

Миг наслажденья будоражит мысли:
Что нам еще осталось испытать?
Ну, вот уже и силы, вроде вышли.
Встает рассвет, давай, родная, спать.


Делами день, забитый до предела
И поцелуи как бы на ходу.
И снова ночь, и снова ласки тела.
Тебе спасибо, что я еще люблю.

Столь пережить, и столько водки выпить!
А скольких женщин пришлось мне ублажать!
Спасибо, Господи, что дал мне силы выжить.
Встает рассвет, давай, родная, спать.

Не говори мне о любви
Не говори мне о любви,
Это всего лишь тела зов.
А наши встречи сохрани,
Как память о коварстве слов.

Не говори мне о любви,
В твоих словах один обман.
Уж лучше крепче обними,
Прости меня, я сильно пьян.

Не говори мне о любви,
Тебя забыть я не хочу.
Ты снова ласки повтори,
Ты постарайся, я смогу.

И я хочу, и хочешь ты,
Ну, а в словах один обман.
С ума сошли, похоже, мы,
Прости меня, я сильно пьян.

Не говори мне о любви,
Когда устану от тебя.
Уйду, твою любовь кляня,
И ты, прошу, забудь меня.
 

Не плачь.

Прошу тебя, не плачь!
Я не достоин твоих слез.
Хотя по жизни я палач
Несбывшихся, но сладких грез.

Мечтал о счастье, а оно
Все оказалось лишь в вине,
А ты не плачь, ведь не тебе
Досталось горькое вино.

Просплюсь ли я? Того не знаю,
Я сам с собой наедине
Всю горечь браги выпиваю,
И мала чаша, не по мне.

А ты не плачь, придет другой
Красивый, нежный и надежный,
Когда ты будешь не со мной,
Ты знай, что был я парень вольный.

Пусть ветер нежною волной
Прильнет к тебе, как я когда-то.
И лишь тогда прошу, заплачь,
Хоть ты… ни в чем не виновата.

Последний стих.

Как собрать бы мне всех своих женщин,
Всех девчонок, которых любил.
Не собрать: уж одни на погосте…,
Ну, а многих я просто забыл.



Я бы всем им напомнил те песни,
Что я каждой когда-то дарил.
А последней, любимой невесте,
Я б последний свой стих посвятил.

И, простившись с каждой подругой,
Я бы тихо взлетел в небеса,
Чтобы к старости не быть обузой,
И не слышать обид голоса.

                *-*-*-*-*-*-*-*

«Тебя, может быть, напечатают, -
Мне сказали: Ты заплати!»
А беззубый старик, шагая по камере,
Тихо прошамкал: «Сначала умри…».

            Я сына не родил…

Деревья я садил, да сына не родил,
Дом не построил, все времянки.
И вот теперь на старость лет остыл,
Всю жизнь играл с судьбою я в обманки.

Уйду, исчезну, жил или не жил?
Рожала мать, надеялась на что–то.
Я молодость впустую прокутил,
Потратил зрелость я в заботах на кого-то.

Всю боль за прожитые годы
Я бы отдал, да кто ее возьмет?
Зачем я жил? На памяти невзгоды,
Минуты счастья - все наперечет.

Ставить точку не хочу - не надо!
Сколь мне осталось? Что – нибудь возьму.
Скажи, родная, что я есть, ты рада?
Давай плохое - отдадим врагу.

Возможно, рано подбиваю я «итоги»,
Никто не знает времени судьбы.
Земля и небо! Если есть вы, Боги!
Продлите дни счастливые мои.

      Когда все хорошо!

Хорошо, когда все хорошо.
Когда хлеба кусок и вино,
Хорошо, когда все хорошо,
Когда горе забыто давно.

Когда воздух и свеж, и прозрачен,
С наслажденьем всей грудью дышу.
Для чего-то же я предназначен?
Ведь не зря же на свете живу?

Подойду я к березоньке белой
И щекою коснусь я коры.
Приласкаю рукою несмелой -
И тоска пусть уйдет на «пары».

Грусть - тоска мое сердце тревожит,
Хотя вроде бы все хорошо,
Пусть червяк мою душу не гложет.
Хорошо, когда все хорошо.   

             Вновь не спится.

Мне вновь не спится по ночам,
От сигарет надсадный, нудный кашель.
Холодный ветер смерти по ногам…
Прости, Господь, все в воле вашей!
Хочу я жить, любить, мечтать, страдать,
Ласкать податливое, ласковое тело.
Кому тепло своей души отдать?
Забыть измену, чтоб сердце не болело.
Уйди, тоска, тревоги, прочь с дороги!
Я буду жить! Хоть всем «чертям на зло».
И о тоску свою, я лихо вытру ноги,
Пусть люди скажут: «Снова повезло!»


      Стихи моим женам.

    Первая – была ты неверная…,
     Вторую – забрала земля,
       Третья – надежду в вине утопила,
      Четвертая – сильно детишек любила,
         Пятую – сгубит упрямство проклятое…
Шестую – я не ищу, но не дай Бог доживу…

Первой жене.
            Не знаю я зоны.

Не знаю я «зоны», я помню морозы,
Я помню Норильской «Надежды» дымок.
Ты первой была, привезу тебе розы
Я знаю, ты ждешь, до встречи, Лидок.
Пусть встретит меня полоса,
Промерзлый бетон – «Алыкель».
Все манит и манит пурга
В «вихрастую» колыбель.
Юности годы – в старости свет.
Приеду я, сбудется, знаю!
Норильску, привет! Таймыру, привет!
Привет - Заполярному краю!
Прошло много лет, их не вернуть
Слеза омывает глаза.
Маршрутом сто первым рвануть,
Хоть в «Кайеркан», иль в никуда.
Еще подожду я чуть-чуть,
Мечтаний уляжется грусть.
Во сне я махну на «Валёк»,
На один день отдохнуть.
 
                Второй жене.
          Развенчали.

Развенчали тебя, развенчали.
Кольца с рук – мы тебя потеряли.
Ты ушла в непроглядную тьму.
Где ты, милая? Дай, догоню…

         И дочь, и друзей - всех ты оставила,
Со мною, с судьбою лихо лукавила.
Говорила, две жизни дано…
Вот ты в другой, мне в этой темно.

Чтоб виден был дальний твой путь,
Сорок дней свечу не задуть.
Поседела моя голова,
А что с сердцем, не видно пока.

Приняла тебя глина остылая,
Что же ты мне оставила, милая?
Дитя не родив, забрала с собой,
Заботу по мне оставив другой...

Раскопать бы каменья холодные,
Да поведать бы речи любовные,
Что при жизни так мало дарил.
О делах все других говорил.

Ты прости, если можешь, родная,
Что наделал, того не желая.
На меня опускается ночь.
И никто мне не в силах помочь.


                Третьей жене.
  Прощай.

Печаль моя, ты гложешь по ночам.
Не спится мне, и сердцу нет покоя.
Беду свою я не отдам друзьям,
И нет врагов, испита чаша горя.

Испита мной, наедине с судьбой.
Летят года, секунды и мгновенья.
Сегодня мы расстанемся с тобой,
И от любви не будет нам прощенья!

Мы не сумели свято сохранить
Все чистое, что было между нами.
А значит, нужно вместе все забыть,
И понапрасну не играть словами.

Кто был не прав? Кто виноват в разлуке?
Рассудит время, оно всему судья.
Нам предназначено пройти сквозь эти муки,
Мы расстаемся, а ведь была семья…
 




                Четвертой жене.
         
                Все о тебе.

    Ты - мой последний камень преткновения,
Последний лучик в жизненном пути!
Молю тебя, запомни те мгновенья,
Когда нашли мы тропочки в любви.

Я очень слаб, наверно, слаб душою,
Порою трудно страсть преодолеть.
Но я хочу, чтоб ты была со мною,
В твоих объятиях желаю умереть.

                -*-*-*-*-*-*-*

Будь верной, будь красивой, будь любимой,
Желанной будь, как в первой нашей встречи.
Я сделаю всю жизнь твою счастливой,
И пусть, как факел, полыхают свечи.

Пусть две свечи нам освещают путь:
Твоя - что тает нежным, спелым воском.
Моя же, будет очень жесткой,
Как штык, что протыкает грудь!

От всех невзгод, обид и огорчений
Пусть берегут, жалеют все любя,
И глаз твоих пусть не коснутся тени,
Желаю я, любуясь на тебя…
 


                Пятой жене.

В пламени любви.               

Сударушка ты моя, ты мне, как спичка для костра.
За что люблю, и сам того не знаю.
По жизни песнею звеня, я счастлив тем, что ты моя,
И в пламени любви я каждый день сгораю.

Твои бездонные глаза, без них мне не прожить и дня.
Я на твое терпенье божье уповаю.
С тобой мы вместе, и это все не зря,
В любви прожить все годы я мечтаю.

Забудь про все мои грехи, о прошлом пусть не помнят сны,
Что раньше было с нами - повенчано годами.
Ну а сегодня только ты, и нашим судьбам по пути,
Поверь в любовь мою, а не в игру словами.

                *-*-*-*-*-*-*-*

               Безумны дни рабочей карусели,
            Но вот усталый вернешься ты домой,
                И нет минуты счастливей на неделе,
Когда в дверях ты встретишься с женой.
                Она обнимет и нежно поцелует…
    «Садись, покушай, - скажет, - дорогой…».
                И все заботы в раз тебя минуют.
                Какое счастье, что ты еще со мной!
                С тобой мы вместе – в этом наша сила,
              Поможешь мне, я помогу тебе.
                Поверь, что мое сердце не остыло
                И счастье не бывает лишь во сне.

 


Неофициальным подругам…

Я никогда не полюблю,
Мне не зажечь в душе огня.
Я одиночества хочу -
Мне удалось забыть тебя.

Среди цветов, что увядали
Под холод утренней росы,
Тогда вы тихо мне сказали:
«Ты надоел, все, уходи…»

О как понять мне эти муки?
Когда берут в мужья от скуки;
На время – тело ублажать,
Чтобы потом, как пса прогнать!

*****

Ребро отдам я как Адам!
Соединится наша плоть.
Любовь подвластна всем годам,
Хранить же будет – нас Господь!

*****

Надеешься на случай? На удачу?
Всё может быть. Сумею ль я, понять?
Ты, от меня какую ждёшь отдачу?
Давай потом? Пока… позволь обнять!

       Я не хочу назад сюда!

Вот «робот» брякнет, «откоцают» запоры,
«Следак» меня на встречу пригласит.
Возможно, сбросит тяжкие оковы,
Если потерпевший мне простит.

Отстегну ни мало «косарей»,
А за свободу не жалко заплатить.
Откройте клетку, молю, я поскорей,
Еще подельника мне надо удивить.

Узнать, на чем «менты» его купили,
Какую «ксиву» он им подписал.
Меня пытали и грозили, били,
Но я упорно на своем стоял.

Спасибо молодому адвокату,
Что нестыковку в деле он нашел.
Да и «следак» попался мне по «блату»,
Он дальше эпизода не пошел.

Что эпизод? - Кусочек моей жизни.
И санкция закончилась вчера.
Пустите, мне б на свободу выйти,
Я больше не хочу опять сюда.
 

Начинать все нужно сначала.
Сорок восемь! Это конец или начало?
Нет, это всего лишь отрезок пути.
Все повторится сначала,
Порою нет сил, но надо идти!

Много прошел, много видал.
Север и Крым, Восток, Заграница.
В степях Казахстана страдал,
А сердце - то к дому стремится!

Туда, где тепло от печки родной.
Где старая добрая мама.
Сибирь! Ты была постоянно со мной,
А судьба все по свету мотала.

Всякое бывало, жил как король,
В чужих магазинах цены не видел.
Брал все в своих, спустился на ноль,
За что же господь так обидел?

Господь не обидел, в случае дело,
Но распустились злом языки:
«Жену ты убил!» Застывшее тело
«Одетое» в гроб, коснулось земли.

И закрутилось, и понеслось,
Бессонные ночи, смазливые девки,
«Абсолют» и «Шампань» рекою лилось
Из окон неслись блатные припевки.

Как много в жизни ушло,
Где же конец и где же начало?
Как поздно, но все же дошло,
Что начинать мне все нужно сначала.
 



«Пятак»

На ходу повстречался «племяш»,
Он ехал в машине хорошей.
По жизни - такой же «алкаш»,
«Озабоченный» тяжкою ношей.

Я руку поднял. Он мне кивнул,
Проехал, спеша по делам.
Я, как старик грустно вздохнул:
 - Не нужные значит мы Вам.

Кому мы нужны старики?
Коль нет в кармане металла.
Презренные пятаки…
А мне - одного не хватало…

                Берегите матерей

Весь день ты трепетно ждала –
С утра в окно билась так синица.
И ночью плохо ты спала –
Болела сильно поясница.
Ты все к окошку подбегала:
Вдруг почтальонка подойдет…
Беда придет – ты сердцем знала.
Не знала, кто же принесет?
Ты – мать. Порою не причастны
К тебе чужие языки.
Живешь ты сердцем своим страстным
И знаешь, как живут сынки.
Все с нарастанием тревоги
Грачи клубились над гумном…


Ну, вот и все – отнялись ноги,
Когда затренькал телефон.
Не у тебя, а у соседки,
Что принесла дурную весть.
Засуетилась, как наседка,
И пол холоден. Стыла печь.
Ты свою пенсию в кульке
Зажав в ручонку, побрела
По большаку. Там вдалеке
Какая - то машина шла.
«Авось, успею – добегу,
Ведь там беда, там сын завет!
Себе я денег соберу.
Не помогу, а он умрет…»
Сын был живой. И это благо.
Иначе б не было стиха.
Вы не простые наши бабы
Что мать, золовка иль сноха.

     *****

На ошибках учиться – лучше чужих,
Не зря говорят: все под Богом ходим!
Я рассказал о паденьях своих.
Мы все тяжело на «вершину» восходим…

2005 год.
Город Ужур.

         ЖИЗНЬ  ПО  КРУГУ.


Жизнь по кругу медленно, но, верно,
  Обретала зримые черты…
    Сколько песен спою ещё? Наверно,
      Знает лишь гитара, да пожалуй ты…

«Замечательный сосед…»
Байкину Е. Н.

Сосед мой Жека пил, и не просил.
Он обещал мне девочку в наряде,
И я поверил в расклад блатной «дебил»,
Что, будет всё в «ажуре», в шоколаде.

Расклад судьбы висел на волоске,
Томленье чувств желанье превышало.
Я, свои ночи, проводил в тоске
Любви, продажной, мне не доставало.

Как, что продать, всегда он точно знал.
Ну, а когда на водку не хватало
Порой, бывало, бутылки собирал.
Он, пил всегда, и было ему мало.

Подруг своих, он так же уважал,
Пускай «прикид» не в шёлке и не в «ламе».
А вот когда от «третьей» - отъезжал,
То, был он нужен, лишь родимой маме.

В подвале темнота – не нужен свет,
Он отыскал надёжную подругу:
- Пошли, родная, выбора же нет,
А может, дашь заодно и другу…?

Смахнув со лба прилипшее тряпьё,
Прикинув «башли», что делать остаётся?
- А твой сосед, приличное дерьмо!
Ты, передай: - Любовь – не продаётся!
*****
Не во что одеться – песни на душе.
Самогоном греться? Буду в неглиже…
*****
Цвети прекрасная мимоза,
Благоухай весною роза.
Не расцветёт в апреле пень,
Но, быть с тобой хочу – как тень.
******
Мой род умрёт на мне…
От того становится так больно.
И страшновато, с собой наедине,
Уйди хандра, мне кажется довольно!
******
Ничего дороже в мире нет
Стихов – написанных душою.

ПРОЗРЕНЬЕ.

Прозренье приходит с годами,
Водка – отрава, табак это яд!
Придумано зелье вроде не нами,
Зачем же я пью и курю натощак?

Курю и чайком припеваю,
Кофе нет уж давно.
Быстренько вновь засыпаю,
Луна – «дура», смотрит в окно…

Смотрит и рожи мне корчит,
«Горячая» видно она…

А мама всё мне пророчит,
Что скоро сойду я с ума!

ЗАПИСНАЯ КНИЖКА.

         Первоисточник не известен.
         Доработка автора.

                ОСТАНЬСЯ МНЕ – ЛЮБИМОЙ!

Годы пролетели незаметно,
Словно птицы – дружной чередой.
Ненароком зимние метели,
Волосы покрыли сединой.

Припев:  Только ты, годам не поддавайся,
    Как бы не старался новый век,
    И всегда любимой оставайся,
    Мой родной – любимый человек.
Я, тебя, за верность уважаю,
Ярко пусть горит твоя звезда.
Робко лишь тебе напоминаю,
Что пройдут никчёмные года.

Пусть кружатся стылые метели,
Всё равно мы встретимся с тобой.
Белым покрывалом у постели.
Встреча ждёт с любимою женой.

С днем Ангела – браток!

Позволь браток, минуя сроки,
Минуя вышки, автомат.
Тебя поздравить с днем рожденья,
И пожелать тебе всех благ!

Короче брат, живи и помни!
Что, в жизни ты не одинок.
Словечко есть, кому замолвить,
С днём Ангела, тебя, браток.

Ты, самый лучший брат на свете,
И пусть тебя, успехи встретят.
И ждут победы, приключенья,
Находки, слава, достиженья.

Желаю, чтобы всё сбылось.
О чём мечтаешь – удалось.
Чтобы во всём тебе везло,
По жизни, рядом – счастье шло!

НА ИППОДРОМЕ…

Вперёд галопом и трусцой,
Кто победит не мы решаем.
Мы будем первые с тобой!
На право сильных - уповаем.

Вот кто-то вырвался вперёд,
Зарвался сволочь! Поднажми!
Не верный взял струны аккорд,
Но вдохновенье – впереди.


Да, я ему вчера сказал:
- Соизмеряй свои шаги,
Пойдёшь аллюром – ты нахал,
В галопе, силы береги.

Я отойду на вираже,
Ещё вперёд! Ещё чуть-чуть.

Тоскливо, слякотно в душе,
Мне вновь сегодня не уснуть.

На ипподроме – суета,
Вот кто-то приз победы взял.
По мне – всё это маята,
Я снова в скачках опоздал.

Вперёд галопом и трусцой,
Кто победит? Мы это знаем.
Он будет первым, я – второй,
На право сильных – уповаем!

    ЦВЕТОК ЗАРИ.
Пожелание сестре моей жены…

Рвешься быстро к солнцу,
Как цветок зари.
Где же свет в оконце?
Довольно! Не спеши…
Отпусти Гордыню,
К низу посмотри.
Кто, там копащится?
- Это же – цветы!
Набухает семя,
Тянется к тебе.
Ну, найди ты время,
Не перечь судьбе.
Там, где два цветочка,
Будет и другой.
Не ломай росточка,
Обретёшь покой.
Рвешься быстро к солнцу,
А за окном темно.
Да пошли всех к чёрту,
Тебе ж не всё равно.
Вдруг, цветы увянут,
Побеги пропадут.
Репейники отстанут,
Сгинут иль умрут.

Я, НЕ ПРОРОК…

Не ясновидец, ни пророк,
А я, всего лишь человек.
Судьба, преподнесла урок,
Запомнил я его навек.
Припев:
     Свечу поставлю Богу я,
     Что, дал мне право доживать.
     Священна для меня семья,
     И в ней не гоже воевать.

Жене я муж, я – человек,
Не сломленный, не покорённый.
Мне нужен срок, мечты разбег,
Уйди, противник – уязвленный.

А коль разлучница злодейка,
Ещё раз посетит мой дом.
Не дамся другу: - Ты, налей-ка!
Я, зло оставил за холмом.

Не ясновидец, ни пророк,
Да, я всего лишь человек.
Жену не бить, я дал зарок,
Запомнил я его навек.
Припев:
Свечу поставлю Богу я,
Что дал мне право доживать.
Да, сохранится и семья,
Жене не гоже бастовать!

«ЗАРАЗА»
   (песня)

Я не умею ждать, и я хочу всё сразу.
Года уже не те, я не желаю ждать!
Даже не боюсь, что подхвачу заразу,
Будет, знаю, время о счастье вспоминать!
Припев:
Я не о той заразе, что нам даёт «Венера»,
Эту свою песню я не о женщине пою.
Пусть годы мои – птицы, тихо улетают,
Но свою синицу, всё же ухвачу.

Я не хочу потом, когда меня не будет,
Терпеньем и трудом, всё можно доказать.
Надеюсь, что и Муза меня не позабудет,
Любовь заразна, знаю, но с нею сладко спать.

Женщину люблю и от любви сгораю,
Трепетные чувства приятно ощущать.
Ласковую Музу, я всё равно поймаю,
Буду и лечиться, когда смогу поймать.

МОЙ КРЕСТ

Вот и всё. Закончилось тревожное волненье,
Упал мой груз с души, и легче стало.
И, что-то не приходит вдохновенье,
Так, что же мне, всё начинать сначала?

Да, успокойся ты! Тревог вокруг хватает.
Проблемы давят, как тяжёлый крест!
«Белые розы» мне радио «мотает»,
            Несу стихов я тяжесть – мой проклятый        «крест».




Исповедь. Г Донцов.

Содержание.
Добро и зло. О Червонная. 1
Книги – это мои дети 2
Петля 7
Прошел денёк 10
Не зарекайся от тюрьмы 10
Забудь 11
26 км. от Дудинки 12
Закрыли 13
Ночь 14
Неотправленные письма Письмо первое 16
Письмо второе 16
Письмо третье 17
Письмо четвертое 18
Письмо жене 19
Кто виноват? 20
Каждому своё. 21
Тоска. 22
Видно, время пришло 22
Я не осужден – а значит, гражданин 23
О Володе Андрееве 24
Не спрашивай меня. 25
Давай, родная, спать 25

Не говори мне о любви 26
Не плачь 27
Последний стих 27
Я сына не родил 28
Когда все хорошо 29
Вновь не спится 30
Стихи моим женам. Первой жене Не знаю я зоны          31
Второй жене.   Развенчали 32
Третьей жене.  Прощай 33
Четвертой жене. Все о тебе
Будь верной, будь красивой, будь любимой 34
Пятой жене. В пламени любви. Безумны дни. 35
Неофициальным подругам


Я никогда не полюблю
Ребро отдам…
Надеешься на случай?                36

Я не хочу назад сюда! 37
Начинать все нужно сначала 38
«Пятак» 39
Берегите матерей. 39
На ошибках учиться – лучше чужих 40
ЖИЗНЬ ПО КРУГУ.
Замечательный сосед 41
Прозрение 42
Записная книжка
Останься мне любимой 43
С днём Ангела – браток!
На ипподроме 44
Цветок зари 45
Я. не пророк 46
Зараза
Мой крест