XIII Я хочу, чтобы на всей земле победил коммунизм

Роберт Рем
ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ
трилогия
© 2009 – 2012

Книга вторая
ВРЕМЯ ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЯ,
или
Ночь могущества

роман

ЧАСТЬ III
ПОСЛЕДНИЕ ЗАПОВЕДИ




XIII
«Я хочу, чтобы на всей земле победил коммунизм!»
Правильно! Давай, головой об стену!

     Вдобавок ко всему, когда он отмучался первую неделю болезни, случилась еще одна неприятность.
     Приболела мать. И Артур откармливал ее сиропом. В пятницу заехал отец. В воскресенье и у того потекли сопли. Но за ним ухаживала его супруга.
     Неказисто все как-то. С болезнью десен все, кажется, обошлось: Артур за несколько дней до этого сходил к онкологу. Та сказала, что ничего страшного нет, и направила его к стоматологу, а его знакомая-стоматолог сказала, что это обычный свищ, который будет периодически то появляться, то исчезать, но ничего страшного в целом нет.
     Артур сказал матери, что в магазин пойдет сам. После магазина он вернулся домой и… стукнулся ногой об стену.
     Артур часто представлял, что кому-то бьет морду. Даже не одному и не неведомому, а весьма конкретным людям в гневе на них за то, что они причастны к его падению. Представляя это, он делал связки из таэквондо и размахивал ногами и руками. Как говорится, допредставлялся.
     Адская боль пронзила его большой палец на ноге. Он склонился и прижал ладонью стопу. Затем открыл руку и увидел, как кожа на фаланге пальца лопнула, проглянулось сухожилие и выступила кровь.
     – Господи! – воскликнул Артур. – Этого еще не хватало.
     Мать пришла и стала охать.
     «Удар следует за ударом, и человеку крышка», – эти слова из «Будденброков» Томаса Манна завертелись в голове Артура.
     – Наверно, придется зашивать, – сказал Артур матери.
     Он вздохнул.
     «Все от моих психов. Как же не везет. Сам ведь себя калечу, – подумал Артур и затем мысленно обратился к самому себе: – Да, кому ты нужен! Ты сам ни во что не веришь. И не веришь ни одной женщине. И зачем ты им? Зачем они тебе? Зачем тебе всё вообще!!! Твоя жизнь испорчена!»
     Вот так, живет человек без проблем, жизнь его течет привычным руслом. Все у него хорошо. Хотя жизнь идет с переменным успехом, однако в целом, все складывается хорошо: у него заботливая жена, какая-никакая деятельность, успехи на работе и в профессии. Но вот, происходит какое-то событие. Кто-то посторонний или сам он кидает огромную каменную глыбу, скалу в воду. И вода-жизнь меняет русло. Точнее вода начинает в русле плескаться, да так, что никак не может остановиться и успокоиться, и вдруг видит, что дальше русла нет. Куда же деваться воде? Она озирается по сторонам в поисках русла. Но впереди – камень, по краям – земля и пустота, сзади – напор инерции течения. Как же быть воде? Кто ей проложит русло для дальнейшего движения? По законам нынешнего времени индивидуалистов – никто. Панамский и Суэцкий каналы были проложены из выгоды, а не по причине любви Средиземного моря к морю Красному, или Атлантики к Тихому океану. А это значит, что вода вынуждена будет сама прокладывать себе русло. Но это дело длительное, многолетнее. За это время вода иссушится солнцем или уйдет под землю. Она будет выходить из берегов и некрасиво растекаться вокруг, наводняя прибрежные районы, в которых люди будут на нее роптать. Она под взглядами циничных поборников-индивидуалистов-капиталистов, стоящих неподалеку и наблюдающих ее конвульсии или же не обращающих на нее особого внимания, умрет или раненая будет медленно-медленно прокладывать свой путь, новый путь, чтобы затем снова стать бурлящей и неистовой или тихой и смиренной. Такова жизнь, сынок! В этом мире никто ни кому не нужен, никто никому не помогает просто так. Только из выгоды.
     Артур всем помогал просто так. Он просто так полюбил Анну, которая напротив желала не простой любви, а «золотой». Он помогал просто так даже этой ущербной красавице-Дине с работы. Он ей помог по личному юридическому вопросу, советовал эзотерическую литературу, дарил аудио-записи книг. Та хотела его отблагодарить в будущем, на что он ответил: «Дина, почему вы все считаете, что помогать другим людям можно, только рассчитывая на награду от них? Никто из вас не верит в бескорыстную помощь». Дина этого не понимала, но сказала Артуру: «Спасибо!» Он просто так делал подарки: на работе дарил цветы и интересные книги, а когда-то однажды дома изжарил блины по своему рецепту и угостил всех на работе. Вероятно, многие, видя все это, крутили у виска. И просто брали, что дают.
     – Ладно, сейчас поеду в травмпункт, – произнес он матери.
     Артур перевязал палец, сделав повязку из ваты и бинта. Затем он собрался и вышел из дома. Подойдя к остановке, он обернулся посмотреть на окна: мать стояла и, как всегда, наблюдала за сыном.
     Это случилось вечером в воскресенье, когда уже сгущались сумерки. Был конец ноября. В это время темнело рано. Артур, наконец, дождался автобуса; в воскресный день транспорт ходил не так часто, как ему хотелось бы.
     «Я чертыхаюсь последнее время», – эту фразу недавно Артур произнес Ольге.
     «Молодец! – съязвила Ольга, которая верила в трансерфинг. – Так у тебя точно ничего не получится изменить в своей жизни».
     Он тогда дал ей десять тысяч рублей, чтобы та рассчиталась с долгами, которые висели на ней уже полтора года, и купила себе подарок к грядущему дню рождения.
     «Это такие большие деньги! – сказала Ольга, глядя на две купюры по пять тысяч, которые ей передал Артур. – Спасибо!»
     «Десять тысяч рублей. Всего триста долларов. Раньше для нас это была мелочь», – подумал тогда Артур, и просто ответил: «Что если тебя твой мужчина не может обеспечить», – и добавил: «Пожалуйста».
     Артур вошел в помещение поликлиники, где был травмпункт и увидел охранника. Артур было направился куда нужно, но тот его спросил:
     – Вы куда?
     – В травмпункт, – ответил Артур и не остановился, так как знал, куда идти.
     – Направо по коридору, присядьте возле сто двенадцатого кабинета и ожидайте врача, – разъяснил заботливый человек.
     Артур поблагодарил его.
     Врачу пришлось сказать, что поранился, ударившись о стену, когда тренировался дома.
     – Обои слишком шершавые, – пояснил Артур, и это была правда.
     – Что это за обои такие? – спросил врач, спокойный молодой человек, разглядывая рану.
     Правда еще была такова, что Артур заехал по стене чуть ли не со всей силы.
     – Надо зашивать, – сказал доктор.
     – Я так и думал, – произнес Артур самому себе и поинтересовался: – Но вообще, это не серьезно?
     – Кожа рассечена до сухожилия. Еще чуть-чуть и задели бы, – ответил тот. – Сейчас зашьем, недели через две снимем швы. Немного попьете антибиотики, и все заживет. Такие травмы раньше были?
     – Нет.
     – Как обезболивающие переносите?
     – Вполне нормально.
     – Прививку против столбняка давно делали?
     – Вообще-то, не помню. Впрочем, мне три месяца назад, в августе, делали операцию на мениске, – произнес Артур, почему-то полагая, что перед этой операцией ему должны были сделать такую прививку.
     Врач кивнул. Артур лег на стол.
     – Сейчас будет несколько неприятных уколов, – предупредил доктор.
     Артур кивнул: «Угу».
     Уколы были болезненными. Артур сжал зубы и, кряхтя, выпускал воздух через приоткрытые губы.
     Через некоторое время врач спросил:
     – Не больно?
     – Нет, – ответил Артур. Заморозка уже начала действовать.
     Первые уколы иголки с ниткой он все же почувствовал, другие – уже нет. Так Артур пролежал несколько минут.
     – Все, можете посмотреть, – сказал врач, когда закончил.
     Артур поднялся и увидел три шва на своем пальце. Сколько раз его уже резали! Боже, куда катится жизнь?! Что с этим всем делать?!
     Выйдя из перевязочной, Артур одел носок и обулся. Врач что-то писал.
     – Первое, – сказал он, одновременно записывая на листочке заметку для Артура, – холод. Дома приложите лед или холодную бутылку. Дальше. Купите ципролет, это антибиотик, пейте два раза в день по одной таблетке в течение трех дней. Рана не опасна, но это на всякий случай. Походите на перевязку. Завтра в первой половине дня придете первый раз.
     Артур смиренно поблагодарил врача и вышел из кабинета. Он надел куртку, застегнулся, перевесил через голову сумку и направился к выходу.
     Охранник был в коридоре.
     – До свидания, – обратился к нему Артур.
     – Всего доброго, товарищ! – ответил тот.
     «Наверное, коммунист. Что ж, коммунизм спасет мир», – подумал Артур. – Ибо это единственная человеколюбивая идеология. Только вот люди ее извратили».
     Коммунизм заботится о человеке, а это – первое зло для общества капитала. Об этом они тоже разговаривали с Артемом.
     Артур тогда сказал:
     «Только человеколюбие может спасти людей. А больше всех к этому подходит коммунистическая идея».
     «Слушай. И я ведь так думаю! – восторженно соглашался Артем. – Я уже давно об этом думаю и говорю другим. Но некоторые мне отвечают, что коммунисты много зла сделали в прошлом и этим ставят меня в тупик».
     «Идея сама по себе хороша, – заметил Артур. – Но ее извратили люди. Поэтому она за все прошлые годы себя дискредитировала. Но посмотри, на Западе ведь к ней возвращаются. И возвращаются именно в тех странах, где уровень жизни высок. А если уровень жизни высок, то это не просто так. Люди там, значит, осознанные, и ведь сами они поняли, что такой строй – лучший для человека. Самый гуманный».
     Выйдя из поликлиники, Артур вспомнил слова персонажа в фильме «Курьер», шестнадцатилетнего молодого человека, который произнес тогда: «Я мечтаю, чтобы коммунизм победил на всей земле».
     Правильные мысли, товарищ! Об этом мечтали лучшие умы.

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/04/10/2033

Вернуться к предыдущей главе: http://www.proza.ru/2013/04/10/1945